Книга: Кольцо Кассандры
Назад: Глава 36
Дальше: Глава 38

Глава 37

Кабинет доктора Стэнли Каплана находился на перекрестке Пятьдесят третьей улице и Парк-авеню. Рут высадила Ариану возле дверей, а сама отправилась прогуляться по парку.
– Ну-с, юная леди, как мы себя чувствуем? Впрочем, вопрос глуповатый. Очевидно, чувствуем мы себя не слишком хорошо, иначе наша встреча не произошла бы.
Пожилой врач добродушно улыбнулся, глядя на девушку, сидевшую в кресле возле стола. Когда он видел ее в последний раз, она была бледной, истощенной, испуганной. Теперь же Ариана превратилась в настоящую красавицу. Хотя нет, не совсем. В глазах, пожалуй, все еще остались боль и горечь, избавиться от которых не так-то просто. Но цвет лица был вполне приличный, взгляд прояснился, длинные золотистые волосы уложены в красивую прическу. В легком летнем платье девушка была похожа на дочь обычных пациентов доктора Каплана, а не на беженку, вырвавшуюся из разоренной Европы всего несколько недель назад.
– Так в чем у нас проблемы? По-прежнему кошмары, тошнота, головокружение, обмороки? Ну-ка, рассказывайте.
Врач ласково улыбнулся и взял ручку, готовый записывать.
– Да, кошмары все еще бывают, но уже не так часто. Теперь мне иногда удается поспать.
– Вижу, – кивнул он. – Вид у вас отдохнувший.
Ариана тоже кивнула, однако призналась, что после каждой еды ее тошнит. Это известие доктора удивило.
– А Рут об этом знает?
Ариана покачала головой.
– Вы должны ей об этом сказать. Очевидно, необходима специальная диета. Неужели после каждой еды?
– Почти.
– Так вот почему вы такая худенькая. А раньше у вас бывали такие проблемы?
– Нет, тошнота началась после того, как я пешком добиралась до Парижа. В дороге я два дня ничего не ела, а потом я несколько раз питалась всякой дрянью с полей…
Врач покивал.
– Обмороки продолжаются?
– Да, бывают.
И тут врач повел себя довольно неожиданным образом. Он отложил ручку и посмотрел на Ариану внимательным и испытующим, но при этом по-прежнему добрым и сочувственным взглядом. Сразу было видно, что этот человек ей не враг, а друг.
– Ариана, я хочу, чтобы вы знали: со мной вы можете откровенно говорить о чем угодно. Мне нужно знать подробности вашего прошлого. Я не смогу вам помочь, если не буду иметь точного представления о том, что вы вынесли. Учтите, что бы вы мне ни рассказали, никто об этом не узнает. Я врач, я давал клятву свято хранить врачебную тайну. Я не имею права, да и ни за что на свете не стану разглашать то, что от вас услышу. Об этом не узнают ни Рут, ни Сэм, ни их дети. Никто на свете. Ариана, я ваш врач и ваш друг. Кроме того, я старый человек, много поживший на свете. Возможно, я видел меньше, чем видели вы, но, уверяю вас, и того, с чем довелось столкнуться мне, вполне достаточно. Меня трудно чем-нибудь удивить или шокировать. Поэтому, если фашисты делали с вами что-то такое, из-за чего возникли нынешние проблемы, вы смело можете мне об этом рассказать.
У Каплана было такое выражение лица, что Ариане захотелось его поцеловать, однако она ограничилась легким вздохом.
– Ничего такого не было, доктор. Меня продержали в одиночной камере больше месяца, кормили картофельной похлебкой и черствым хлебом, один раз в неделю выдавали какую-то бурду с обрезками мяса. Больше ничего ужасного со мной не делали. Да и в тюрьме я сидела уже давно, почти год назад.
– Кошмары начались именно тогда?
– Да. Я очень беспокоилась об отце и брате. – Голос Арианы дрогнул. – С тех пор я их не видела.
– А проблемы с желудком начались тоже тогда?
– Не совсем.
Лицо Арианы на миг озарилось улыбкой – она вспомнила, как под руководством Манфреда осваивала кулинарную науку и готовила «рагу» из ливерной колбасы. Может быть, именно то «рагу» испортило ей желудок? Но доктору Ариана об этом рассказывать не стала.
– Ну вот, теперь мы знаем друг друга немного получше, – резюмировал Каплан, решив двигаться постепенно.
Во время первой встречи с этой девочкой он не осмелился задавать ей какие-либо вопросы.
– Вы хотите меня спросить о чем-то еще?
– Скажите, – он запнулся, пытаясь подобрать слово помягче, – они вас… использовали?
Каплан был уверен, что такая красивая девушка наверняка подвергалась насилию, однако Ариана отрицательно покачала головой. Может быть, просто боится сказать правду?
– Ни разу?
– Один раз это чуть не произошло. Когда я была в тюрьме.
Больше она ничего не сказала, и Каплан был вынужден этим удовлетвориться.
– Что ж, тогда приступим к осмотру.
Он нажал на звонок, вызывая медсестру, чтобы она помогла Ариане раздеться.
Во время осмотра брови Каплана недовольно сдвинулись, он задал еще несколько вопросов, а затем сказал, что вынужден провести гинекологическое обследование. Он думал, что Ариану это испугает, но она и не подумала противиться. Она лежала притихшая и странно спокойная, а Каплан убедился, что его подозрение не было ошибочным: шейка матки была явно увеличена.
– Ариана, вы можете сесть и одеться.
Он смотрел на нее с грустью. Значит, она все-таки ему солгала. Ее не только изнасиловали, но и сделали ей ребенка.
Медсестра вышла, а Ариана сидела, закутавшись в простыню, такая юная, такая бледная.
– Я вынужден вам кое-что сообщить, – вздохнул доктор. – После чего нам нужно будет поговорить более откровенно.
– Что-нибудь не так? – испугалась Ариана.
Она до сих пор считала, что все ее недомогания – результат перенесенных испытаний и упадка сил. Она не думала, что у нее какая-то серьезная болезнь. Правда, менструации в этом месяце у нее не было, но Ариана относила это за счет путешествия, переживаний, физических нагрузок.
– Боюсь, девочка, что у вас проблема. Вы беременны.
Каплан ожидал увидеть на ее лице горе и ужас, но вместо этого Ариана сначала удивленно вскинула брови, а затем улыбнулась.
– Вы об этом не подозревали?
Ариана покачала головой, ее улыбка стала еще шире.
– И вас это радует? – поразился врач.
Ариане показалось, что судьба преподнесла ей бесценный подарок. В ее синих глазах появилось любовно-восторженное выражение. Должно быть, это произошло в самом конце апреля, скорее всего в последнюю ночь перед тем, как Манфред отправился защищать рейхстаг. Если так, то беременность продолжается примерно семь недель.
– А вы не ошибаетесь? – со страхом спросила она у доктора.
– Если хотите, можно сделать анализ. Но я абсолютно уверен. Скажите, Ариана, а вам известно…
Она нежно улыбнулась:
– Да, я знаю, кто отец ребенка.
Она чувствовала, что может доверять этому доктору, да и не было у нее другого выхода.
– Мой муж. Других мужчин у меня в жизни не было.
– А где он теперь, ваш муж?
Ариана опустила глаза, на ее ресницах блеснули слезы.
– Он погиб… Как и все остальные. – Девушка низко опустила голову. – Он мертв.
– Но вы ждете его ребенка, – тихо произнес Каплан, радуясь вместе с ней. – Этого у вас никто не отнимет. Так ведь?
Ариана блаженно улыбнулась и наконец позволила себе подумать о Манфреде, вспомнить его лицо, его руки. У нее было такое чувство, что теперь можно не чинить препятствий памяти, она и Манфред будут вместе радоваться будущему ребенку. До сих пор Ариана всячески изгоняла воспоминания, боясь, что они перевернут ей душу. Но теперь, когда доктор куда-то вышел и его не было целых десять минут, она стала вспоминать самые сладостные эпизоды из прошлого. По ее лицу текли слезы, но при этом она улыбалась. Пожалуй, это был один из самых счастливых моментов в ее жизни.
Когда Каплан вернулся, вид у него был очень серьезный.
– Ариана, что вы намерены делать? Придется обо всем рассказать Рут.
Наступила пауза. Об этом Ариана как-то не успела подумать. Она вообще на время забыла о Либманах. Однако придется им все рассказать, и она уже заранее предвидела, какую это вызовет бурю. Обрадуются ли они ребенку, чей отец неизвестен? А если они узнают, что отец ребенка – нацист, фашистский офицер? Она должна во что бы то ни стало защитить своего еще не родившегося младенца. Как быть? Ариана вспомнила о кольцах матери. Можно продать их и жить на эти деньги до рождения ребенка. Нельзя злоупотреблять гостеприимством Либманов. Но может быть, они могут потерпеть еще несколько месяцев. Потом она уйдет.
– Доктор, я не хочу говорить об этом миссис Либман.
– Но почему? – расстроился Каплан. – Рут – славная, добрая женщина. Она все поймет.
Но Ариана заупрямилась:
– Я не могу требовать от нее большего, чем она уже мне дала. Она сделала для меня так много, что, пожалуй, будет перебор.
– Нужно подумать и о ребенке, Ариана. Вы обязаны обеспечить своему младенцу достойную жизнь, дать ему шанс. Без Либманов сделать это вам будет трудно.
Эти слова произвели на Ариану впечатление, она думала о них весь вечер. Каплан пообещал, что ничего не скажет миссис Либман. Он сообщил встревоженной Рут, что Ариана немного утомлена, но особенно беспокоиться не из-за чего. Ей нельзя перенапрягаться, нужно побольше спать и хорошо питаться, а в остальном все в порядке.
– Теперь мне стало гораздо легче, – говорила Рут по дороге домой.
Она вела себя с Арианой еще ласковее, чем обычно, и у бедной девушки разрывалось сердце при мысли о том, что она обманывает эту добрую женщину. Но взваливать на Либманов свои заботы казалось ей бессовестным. Нужно разобраться со своими проблемами самостоятельно. Ребенок принадлежит ей и Манфреду – больше никому. Они так мечтали об этом младенце, и он был-таки зачат среди развалин и пепла, в который обратились их мечты. Ребенок появится на свет под более ласковым солнцем и будет живым напоминанием об их любви. Ночью Ариана сидела у себя в комнате одна и пыталась угадать, кто родится – девочка или мальчик. На кого он будет похож – на Манфреда или, может быть, на ее отца? Ей казалось, что к ней должен прибыть чудесный гость из прежнего мира. Лицо одного из дорогих ей людей может воскреснуть в облике этого младенца. Врач сказал, что дитя родится в конце января или даже в начале февраля. Первый ребенок обычно рождается позже. Еще Каплан сказал, что живот не будет заметен до сентября, а то и до октября, в особенности если носить просторные платья. Значит, жить у Либманов можно до осени. Потом Ариана переедет, найдет работу и тогда расскажет им обо всем. Родится ребенок, Джулия и Дебби будут приходить к ним в гости… Ариана улыбнулась, представив себе очаровательное создание в кружевных одежках, представила восторг своих будущих посетительниц…
– У тебя такой счастливый вид. О чем ты думаешь? – спросил Пол, незаметно появившийся рядом.
– Не знаю. Так, размышляю кое о чем.
– О чем же?
Он сел на пол рядом с ней и снизу вверх посмотрел на ее прелестное лицо.
– Ни о чем особенном.
Ей трудно было скрывать свое счастье, и, заразившись ее настроением, Пол воодушевленно сказал:
– Знаешь, о чем я думал целый день? О летних каникулах. За городом будет просто шикарно. Мы будем играть в теннис, плавать. Можно загорать, ходить в гости. Правда, здорово?
Но Ариана теперь должна была думать не только об удовольствиях. Она серьезно взглянула на своего друга и объявила:
– Пол, я только что приняла важное решение.
– Какое? – улыбнулся он.
– В сентябре я найду работу и съеду отсюда.
– И ты тоже? Хочешь, будем жить с тобой вместе?
– Очень смешно. А я говорю совершенно серьезно.
– Я тоже. Кстати говоря, где ты намерена работать?
– Не знаю, но что-нибудь придумаю. Может быть, твой отец подскажет что-нибудь?
– У меня есть идея получше. – Он наклонился и поцеловал ее золотистые локоны. – Почему ты меня не слушаешь?
– Потому что ты слишком молод и легкомыслен и несешь всякую чушь.
Давно уже Ариана не чувствовала себя такой счастливой. Пол уловил ее настроение и радостно засмеялся.
– Если ты всерьез намерена в сентябре найти работу, значит, для тебя тоже это лето – последнее, как и для меня. Нужно будет как следует повеселиться напоследок.
– Вот именно что напоследок, – широко улыбнулась Ариана.
Пол встал.
– Итак, давай постараемся, чтобы это лето стало самым лучшим в нашей жизни.
Ариана улыбалась, душа ее пела от счастья.
Назад: Глава 36
Дальше: Глава 38