Натали встретила ее хмуро. Она ждала ее уже двадцать минут.

— Может, ты еще скажешь, что задержалась в библиотеке? — прищурила она свои мохнатые от туши глаза.

— Извини, — потупилась Ольга, понимая, что в такой ситуации без вранья не обойтись. — Я встретила такую забавную старушку в соседнем парке. Представляешь, она водит на поводке настоящую черепаху…

— А какую же ей водить, игрушечную, что ли…

— Понимаешь, я так разговорилась с этой старушкой. Неудобно было сразу уйти.

— Неудобно спать на потолке, — проворчала Натали, и они зашагали по дорожке к общежитию.

Ольга так и не поняла — поверила ей Натали или нет. Они даже не попили, как обычно, чай. Ольга просто разделась, приняла душ и залегла в постель. Как только она закрыла глаза, на нее штормовой волной накатили воспоминания.

…Почему-то ей вспомнилась их первая интимная встреча с Мишей Левиным. Ольга была тогда еще невинной девушкой, а он еще не был наречен Мишелем. В тот день они долго целовались на скамейке в сквере. Прошло всего несколько дней со дня их знакомства, и все это время их отношения не стояли на месте. Сначала они встречались в Центральной библиотеке (опять совпадение!). Потом их встречи переместились в Городской парк, причем в ту его часть, куда почти никто не забредал. Они могли часами сидеть и целоваться на лавочках. Миша обычно задыхался от желания, пытался расстегнуть на Ольге одежду, но она из девичьего страха не давалась. Тогда он сжимал изо всех сил ее хрупкое тело, исступленно гладил через футболку ее груди и тихонько стонал. Ольга тогда была неопытна и не предполагала, какие мучения ему доставляет. И все равно Мишель не хотел менять ее на какую-нибудь другую, более покладистую девицу. Чутье подсказывало ему, что со временем Ольга превратится в пылкую и чувственную любовницу. Может быть, он читал это в ее бездонных карих глазах. «В тихом омуте черти водятся», — сказала тогда про нее «француженка» — и, наверное, была права. В ее глазах-омутах точно водилось что-то непонятное… В тот день они целовались так долго, что даже Ольга ощутила внутри странный зуд, словно ей чего-то хотелось, но она еще не понимала, чего именно. Она бы не смогла сказать это Мише, она вообще не знала, как передать это словами. Дыхание ее участилось, тело стало горячим, руки беспомощно бродили по его спине, как будто что-то искали.

— Пойдем! — горячо шепнул ей в ухо Мишель и потащил ее по аллее парка.

Ольга даже не спросила у него — куда. Ей было все равно. В тот вечер она впервые вдохнула запах керосина, и с тех пор он прочно ассоциировался в ее сознании с плотской любовью. Они вошли в дом — Мишель даже не объяснил, чей этот дом и откуда у него ключи, — и сразу принялись сбрасывать с себя одежду. Ольга уже знала, что сейчас произойдет. И она хотела этого, теперь она уже не сомневалась. Тогда ей было девятнадцать лет… Мишель проявил удивительное терпение. И поступил правильно, потому что потом был сполна вознагражден. Ольга раскрылась в его нежных руках, как чуткий к теплу цветок. Он долго гладил ее шелковое тело. Еле касаясь, целовал крохотные соски грудей. Потом покрывал мелкими, как дождь, поцелуями ее ноги, поднимаясь все выше. Потом он развел ее ноги в стороны — и Ольга больше не сопротивлялась. Глаза ее были закрыты, она провалилась в какую-то запредельную истому, за которой уже не знают стыда. Мишель долго и нежно целовал ее лоно, пока она не начала слабо постанывать под его ласками. И вдруг она ощутила приближение чего-то неясного и странного. Она даже открыла глаза и с тревогой посмотрела вокруг себя. Но потом ее голова безвольно опустилась на подушку. Странное ощущение все нарастало и нарастало, и Ольга не знала, чем оно кончится и кончится ли вообще. В этот момент Мишель еще сильнее раздвинул ее ноги, и Ольга ощутила внизу, прямо между них, страшно горячий, твердый и в то же время очень нежный предмет. Она понятия не имела, что маленькая кишка, которая висит у мальчиков между ног (это она помнила еще с детского сада), способна на такие превращения. Но сейчас ей было некогда об этом думать. Непонятное ощущение, которое непрерывно росло в ней, походило теперь на надутый до предела воздушный шар, который вот-вот лопнет. Одновременно с этим она почувствовала, что твердый предмет пытается проникнуть в ее тело и ему это почти удается. На несколько секунд ее лоно сковала ноющая боль, как вдруг ощущение-шар лопнуло в ней, и по всему телу — от ног к голове — побежали ручейки неги. Мишель стал двигаться и проникать в нее все глубже и глубже, а потом достал до самого дна — и замер, сцепив зубы…

«В сущности, что привязывало меня к нему? — думала Ольга, уже потеряв надежду заснуть. — Постель и только постель. Наверное, и ему от меня нужно было только это». Ее вдруг охватила необъяснимая грусть. Казалось бы, что ей расстраиваться? Она все-таки попала в Париж. Возможно, скоро отыщет своих родственников. И вообще, она завела роман с молодым очаровательным французом… Но неудача в Булонском лесу не давала ей покоя. Она снова и снова прокручивала в голове то прошлое, то настоящее, представляла себе то одного Мишеля, то другого, пока вконец не запуталась и не пришла к банальному выводу, что все мужики одинаковые и всем им нужна от женщины только постель. С этим она и заснула.