Галеаццо Сортени вошел в кабинет Санджи, сияя торжественной улыбкой, но, увидев бледное лицо друга, сразу понял: что-то случилось. Великий модельер укрылся за огромным письменным столом, словно за баррикадой, и его черное кресло-трон смотрелось как никогда мрачно.

Галеаццо попробовал разбить лед и весело поздоровался:

— Привет, гений!

— Привет, — нехотя ответил Сильвано.

— Здравствуй, Галеаццо! — донеслось из дальнего угла кабинета.

Только тут Сортени заметил, что в углу, подальше от света, устроилась в глубоком кресле Соланж.

— Хорошо, что ты пришел. Хоть одно человеческое лицо, — добавила девушка.

Соланж нравилась Галеаццо: всегда в хорошем настроении и за словом в карман не лезет.

— А у меня для вас сюрприз, — заявил Сортени, потрясая журналом «Вог».

Он положил журнал на стол, поближе к лампе: первую страницу обложки занимал великолепный фотопортрет Санджорджо и Соланж, мастерски выполненный Марком Кэсседи. На первом плане — ее лицо, тонкое, потрясающее, нереальное, а за ней словно из тьмы выступало выразительное мужественное лицо Сильвано, на котором время оставило глубокий след пережитых страстей. И надпись: «Пара номер один мира моды».

Обложка «Вог» освящала рождение звезды и восхождение на вершину художника. Марка «Санджи» на сегодняшний день была самой известной в мире, а Соланж — моделью, которую признавали лучшей.

Сильвано молча смотрел на фото, и постепенно гордость и волнение наполнили его сердце.

— Ну как? — спросил Галеаццо. — Великолепно, правда?

Сортени прямо сиял от счастья.

— Действительно великолепно, — согласился Санджи.

Он встал из-за стола, подошел к Соланж и осторожно повернул прекрасное лицо девушки к свету.

— А как тебе вот это? — сказал он. — Впечатляет?

Галеаццо рухнул в кресло, застонав:

— Господи ты Боже мой!

Он увидел, что скула у Соланж разбита, а один глаз заплыл.

Девушка отвернулась в сторону, а Сильвано снова сел за стол.

— Она заявила, что упала с кровати. Представляешь?

— Все может быть… — вздохнул Галеаццо. — Но, как бы там ни было, это дела не меняет.

Марк Кэсседи должен был снимать Соланж для «Вог». Потом ей предстояло отправиться в Рим на показ моделей из кожи. За работу надо было браться завтра, а девушку раньше чем через две недели никому показать нельзя. Подумать только: в момент триумфа все неожиданно рушится! Что поражало Галеаццо, так это полное спокойствие Соланж. Казалось, скандал ее совсем не касается. Может, такое поведение и было самым разумным. Как бы ни волновались Сильвано и Галеаццо, изменить ситуацию они не могли.

Неожиданно Соланж предложила:

— Завтра начнем работать.

Девушка выглядела уверенной и спокойной. От природы сообразительная, она к тому же за последнее время многому научилась. — Прекрати, Соланж, — взмолился Сильвано.

— И как ты собираешься работать? — спросил Сортени.

Он верил в Соланж — лучше ее сейчас модели нет. Она справится.

— Послушаем Соланж, — обратился Галеаццо к Сильвано. — Санджи, ты же гений. Не теряй головы из-за пустяков…

— Ну, говори, что ты там придумала… — вздохнул Санджорджо.

— Марк будет снимать меня в профиль, — объяснила Соланж. — Я, кстати, с левой стороны выгляжу лучше, чем с правой.

— С фоторепортажем, возможно, что-нибудь и получится, — согласился Сильвано. — А показ мод?

— Я надену золотую маску! — торжествующе заявила Соланж.

Мужчины изумленно переглянулись.

— А как ты объяснишь этот маскарад? — спросил Санджи.

— Тайна не нуждается в объяснении.

Идея привела в восторг Сортени.

— Получится тайна тайн! — воскликнул он. — А потом критики найдут непременно какое-нибудь объяснение…

— Неужели выйдет? — засомневался Сильвано.

— Выйдет! — успокоила его Соланж.

Санджи горячо расцеловал девушку, но почувствовал, что мысли ее уже далеко.

…В миланский аэропорт Линате они прилетели, когда стемнело. Фоторепортаж получился замечательный, показ в Риме прошел триумфально. Пресса захлебывалась от восторга, рассказывая о появлении Соланж в золотой маске. Потом они немедленно вылетели из Рима на персональном самолете Санджорджо, ускользнув от репортеров. Соланж надела широкополую шляпу из белой соломки; легкая синяя вуаль прикрывала лицо и последствия «падения с кровати».

— Довольна? — спросил Санджи.

— Полная победа, — ответила вместо Соланж сестра Санджи Кристина.

Соланж молчала, и Галеаццо забеспокоился:

— Устала?

— Не очень, — сказала девушка.

Сильвано вдыхал теплый весенний воздух. Казалось бы, теперь у него есть все, чтобы чувствовать себя счастливым. С тех пор как он познакомился с Соланж, его перестали мучить головные боли, вернулось, и, похоже, навсегда, творческое вдохновение, имя Санджорджо блистало на небосклоне моды. Через полгода он наверняка разделается с банковскими долгами. Тем не менее Сильвано чувствовал: его лодку несет не туда. Вот-вот Соланж ускользнет от него. Это уже не та испуганная мексиканка, с которой он познакомился на ранчо в Санта-Монике; не та сбитая с толку девушка, бросившая Рауля. Когда-то в ней все дышало чувственностью, которая и привлекла Сильвано. Потом великий модельер долго и терпеливо делал из нее утонченную супермодель. Но сегодня что-то в Соланж изменилось…

Санджорджо взял девушку под руку, чтобы проводить к ожидавшему их «Роллс-Ройсу». Но он сразу понял: его власть над Соланж кончилась. Девушка решительно шагнула в другую сторону.

— Я ухожу, Санджи, — холодно сообщила она.

— Поедем вместе? — растерянно спросил он.

— Нет. Расстанемся. Я взяла на себя некоторые обязательства, и я их выполнила. До конца. Теперь наши пути расходятся. Навсегда. Мне с тобой было хорошо, думаю, и тебе тоже. Мы оказались полезны друг другу.

— Ты что, шутишь? — возмутился Сильвано.

Соланж высвободила руку и направилась к красному «Порше», ожидавшему неподалеку. За рулем сидел Рауль Летициа. Открылась дверца, и Соланж устроилась рядом с юношей. Улыбающийся Рауль махнул Сильвано рукой, и машина умчалась. Санджорджо почувствовал, как боль обручем охватывает голову.

— Сукин сын, — прошипел он, повернувшись к Галеаццо и Кристине. — И давно это у них началось?

— Не знаю, — ответил Сортени.

Он испугался, что Санджи сейчас взвалит всю вину на него, а Кристина вдруг покраснела.

— Это ты виновата! — набросился Сильвано на сестру. — Ты сообщила Раулю, как найти Соланж!

— Клянусь, я здесь ни при чем, — солгала Кристина. Она умела держать себя в руках, к тому же могла рассчитывать на молчание Рауля.

Санджи сделал вид, будто поверил сестре, и улыбнулся. Она годы провела рядом с ним. Судьбе было угодно, чтобы Кристина все время жила в тени чужого успеха. Время пощадило тонкие черты ее лица, но в глазах с возрастом появились дерзость и агрессивность. Сильвано относился к сестре с любовью и нежностью.

— Извини меня, Кристина, — сказал Санджи, садясь в автомобиль. — Этот мерзавец Рауль отплатил мне той же монетой.

Кристина вздохнула с облегчением.

Санджорджо проглотил две таблетки аспирина и выпил виски. Он взглянул на постель, где они с Раулем когда-то любили друг друга. Даже Соланж не смогла отравить эти воспоминания. Никто, кроме Рауля, никогда не спал здесь. Сильвано прошел в гардеробную и начал раздеваться. Темная боль безостановочно билась в висках.

Он и сам не заметил, как оказался повержен. Соланж стала для него опорой, источником силы, а Рауль увел ее. Что он будет делать без Соланж? Она для Сильвано не только модель, первооснова его нынешнего триумфа, не только источник вдохновения. Она — единственная женщина, затронувшая его душу. Соланж и Рауль — красота в ее первозданном виде. Он позволил себе на минуту увлечься несбыточной мечтой — обладать ими обоими.

— Они мои, мои, — твердил Сильвано. — Я их создал.

Он подливал себе виски. В сущности, Санджи понимал, что заблуждается. Соланж достаточно умна и энергична, она могла бы пробиться и сама. Он просто указал ей дорогу. А для Рауля он вообще случайный встречный, эпизодическое воспоминание. Рауль на мгновение подарил ему себя в трудный момент, что нередко случается в молодости.

Санджи сел перед зеркалом, взглянул на собственное отражение и увидел свое потерянное лицо. Аспирин подействовал: боль ушла. Но в безжалостном зеркале возникал образ мертвеца, внушавший ужас Сильвано.

Санджи схватил яшмовую статуэтку и с размаху запустил ее в зеркало. Оно разлетелось на куски, а вместе с ним рассыпалось и жуткое видение. Тишина объяла Санджи, а вместе с тишиной пришел и покой. Он оделся и взглянул на часы. Всего лишь десять вечера. Он должен пойти к Раулю и вернуть то, что по праву принадлежит ему.