Холодные вечерние сумерки спустились на тихий, заснеженный парк. Мягкий свет лился из окон виллы на белую пелену снега. Навстречу голубому «паккарду» Хосе Висенте, подъехавшему к воротам, бросились охранники.

— Все в порядке? — спросил один.

— Никаких проблем, — ответил Хосе, поворачивая машину на аллею, что вела к вилле.

С того момента, как Джо Ла Манна объявил войну семье Лателла, следовало соблюдать все предосторожности. Хосе затратил сорок минут, чтобы проехать сорок километров от Бруклина до виллы Лателла в Гринвиче, штат Коннектикут. С низкого серого неба валил снег, дорога была скользкой, так что Хосе, пожалуй, еще слишком быстро ехал. Он боялся опоздать.

Доминичи прошел в кабинет и с облегчением увидел, что Фрэнк Лателла еще не спускался. Фрэнк терпеть не мог ждать. Хосе поздоровался с Шоном Мак-Лири, с сыном Фрэнка Неарко и с Джоном Галанте. Все, как обычно, радостно пожали Хосе руку, но он почуял в воздухе тревожное ожидание. Доминичи сел в углу, рядом с телевизором, стараясь занимать как можно меньше места.

Неарко подошел к телефону, нажал кнопку и произнес:

— Папа, все собрались.

Через несколько минут открылась дверь, и появился Фрэнк Лателла. Он с улыбкой поздоровался со всеми и сел за стол.

— Я принял необычное и важное решение, — начал Лателла. Все с напряженным вниманием прислушивались к его словам. Неарко не смог удержаться и некстати вмешался:

— Какое решение, папа? — Остальные промолчали, а Фрэнк продолжал, не обратив внимания на слова сына:

— В нынешней ситуации нет иного пути остановить этого безумца Джо Ла Манну. Он куда хуже своего тестя, у старика было больше мозгов и отваги. А зять признает только грубую силу, да и туп к тому же.

Собравшиеся слушали Фрэнка, затаив дыхание. Неарко нервно дергался на стуле.

— Я не скрываю — положение сложное, — заметил Фрэнк. — У нас нет поддержки, и мы попали в самый центр урагана.

Мир, заключенный после гибели Кинничи, убитого в отместку за покушение на Фрэнка Лателлу, продержался недолго. Зять Альберта, муж его старшей дочери Сисси, нарушил мирный договор, влез на чужую территорию, устроив переправку наркотиков с Сицилии в бидонах с маслинами, импортируемых Лателлой. После того, как кровавая битва в Кастелламаре и в Нью-Йорке остановила торговлю наркотиками, главы пяти семей заключили новое перемирие, правда скорей на словах, чем на деле.

Фрэнк Лателла имел особое мнение по поводу торговли наркотиками. Напрасно Джо Ла Манна уговаривал его:

— Наркотики — прибыльный бизнес. Не займемся мы — перехватят другие. Зачем от добра отказываться? Евреи, ирландцы, пуэрториканцы, поляки только и ждут момента. Отдадим дело в их руки — они разбогатеют, приберут власть и нас раздавят. Наркотики принесут богатство и могущество.

Слова Джо выражали общую точку зрения. Фрэнк Лателла сформулировал свою позицию в двух словах:

— Наркотики — дерьмо. Дерьмо и яд. У меня внук, хороший парень. Не хочу, чтобы ему когда-нибудь стало стыдно за деда. Не желаю травить людей.

В конце концов решили, что каждый на своей территории будет действовать независимо, руководствуясь собственными убеждениями.

— Не хочешь заниматься этим бизнесом — воля твоя, — сказали главы семейств Фрэнку. — Мы в твои дела вмешиваться не будем.

Один Джо Ла Манна не соблюдал договор. Он был молод, жаден, а, унаследовав империю Кинничи, почувствовал себя непобедимым. Его люди проникли на территорию Фрэнка и распространяли наркотики в заведениях, контролируемых семьей Лателла. Война становилась неизбежна. Полицейские, подкармливаемые Фрэнком, по возможности отравляли жизнь Джо, а зять покойного Кинничи подложил взрывные устройства в два ресторана и три магазина, принадлежавшие семье Лателла.

Фрэнк был вне себя и созвал совет, чтобы сообщить о принятом решении.

— Действовать придется необычным способом, — продолжал Лателла. — Вы прекрасно знаете Сисси Кинничи, жену Джо Ла Манны. Она опозорила свою семью, опозорила всех наших женщин. Шон и Бухман откопали на ее счет кое-что. Речь идет не о слухах или сплетнях. У меня есть прямые доказательства развратного поведения Сисси Ла Манна. Жуткие вещи… Такой шантаж внушает мне отвращение, но это единственная возможность остановить вторжение Джо на нашу территорию.

Сисси Кинничи стала позором семьи с пятнадцати лет. Кармела Анфузо, жена старого Альберта, говорила мужу:

— Она такая же, как ты. Только Сисси — женщина, а ведет себя, как похотливый мужик.

Еще девчонкой она забеременела, и родители так и не смогли узнать, от кого. Отец заставил ее сделать аборт и отправил в закрытую школу. Через несколько недель Сисси сбежала. Ее нашли в увеселительном заведении, расположенном по дороге на Майами, которое посещали шоферы грузовиков.

В шестнадцать лет Альберт выдал ее замуж за надежного парня. Она бросила мужа сразу после медового месяца и оказалась в постели какого-то бильярдиста. Отец вернул дочь под отчий кров, но при первой же возможности она удрала в компании негра-музыканта. Муж развелся с Сисси, когда ей не исполнилось и семнадцати. Ал Кинничи избил дочь до крови. Еще через три месяца ее арестовала дорожная полиция. Совершенно пьяная, накурившаяся гашиша и нанюхавшаяся кокаина Сисси разъезжала по Бруклинскому мосту абсолютно голая в открытом «бьюике».

Джо Ла Манна в те времена был у Альберта Кинничи телохранителем и доверенным лицом. Он пообещал отцу Сисси:

— Я ее выдрессирую.

— Забирай! — безнадежно махнул рукой Альберт. Сисси было восемнадцать, когда Джо женился на ней.

Мать-природа щедро одарила его как мужчину, и на какое-то время он действительно укротил Сисси. Семья радовалась несказанно. Четыре раза Сисси беременела, но все беременности оканчивались выкидышем. Пятая оказалась внематочной, женщину едва успели прооперировать. Лишь через несколько месяцев Сисси оправилась. Шестая беременность, через год, окончилась удачно — родился великолепный здоровый мальчик. Его назвали Альбертом в честь деда. Несколько недель Сисси наслаждалась новой игрушкой и вела себя как образцовая мать. Через два месяца ребенок ей надоел, и она снова начала пить, колоться и спать со всеми попадавшимися под руку мужчинами, словно самка зверя во время течки.

— Ваша жена — нимфоманка, — попытался объяснить Джо врач.

— Шлюха она, — мрачно отозвался Джо.

— Это больная, несчастная женщина, — продолжал медик.

— А вылечить ее можно?

— Сложный вопрос…

— И что же делать?

— Вы к ней привязаны?

— Да, — ответил Джо. Он женился на Сисси из-за денег, но теперь любил ее, да и она на свой манер полюбила мужа. К тому же ни одна женщина не доставляла Джо столько удовольствия в постели.

— Тогда вы должны понять: у вас в доме сумасшедшая, — сказал врач.

— Ну и что?

— О ней надо заботиться.

— Как?

— Постараться предотвращать последствия ее поступков, смягчить острые углы…

Джо в отчаянье обхватил голову руками:

— Я сам с ума сойду! — простонал он.

— Вы должны смириться; повторяю: ваша жена больна.

И Джо попытался смириться. Главное, чтобы ничего не выходило за пределы семьи, пусть куролесит в доме. Но Сисси на этот раз перешла все границы. Она соблазнила охранника, приставленного к ней мужем, сбежала и стала выступать с эротическим спектаклем, который до скончания веков покрыл позором семейство Кинничи.

Фрэнк открыл ящик стола, вынул большой конверт и протянул его Джону Галанте.

— Шон и Бухман уже знают, о чем речь. Теперь я хочу услышать и ваше мнение. Как будем действовать в этом грязном деле?

Галанте открыл конверт и вынул несколько больших фотографий. Он много отвратительного в жизни повидал, но эти фото показались ему какой-то жуткой галлюцинацией. У него даже горло перехватило. Он постарался скрыть свои чувства и поспешил убрать фотографии в конверт.

— Ты уверен, — осторожно спросил Галанте, — это действительно Сисси Ла Манна?

Фрэнк кивнул головой.

— Ошибки быть не может, — добавил Шон.

Джон Галанте передал конверт Неарко. Фрэнку стало нехорошо при одной мысли, что сын посмотрит на фото, хотя Неарко уже перевалило за сорок.

— Господи! — воскликнул Лателла-младший. — Это же бомба!

— Потому и действовать надо осторожно, а то, не дай Бог, бомба разорвется прямо у нас в руках, — заметил отец.

Неарко протянул фото Хосе Висенте, но тот отрицательно покачал головой и извиняющимся тоном произнес:

— Ты же знаешь, Фрэнк, я такое не люблю.

— Гадость, конечно, — согласился Лателла-старший. — Так бывает: поднимешь чистый, гладкий камень, а под ним кишмя кишат черви.

Фрэнк убрал конверт в ящик.

— Ну что? — спросил он, оглядев собравшихся. Неарко нервно вертелся на стуле. Чтобы чувствовать себя уверенней, он достал сигарету, но зажег ее не с того конца, тихо выругался и погасил. Вытащил из пакета вторую, но нечаянно разломал. Наконец, он зажег третью и жадно затянулся, словно черпая силы в никотиновом дыму.

— Если хочешь что-то сказать или предложить, давай! Никто не обидится! — ехидно заметил отец.

Неарко чувствовал себя наследным принцем и считал, что все обязаны относиться к нему с уважением. Но он ничего не делал, чтобы научиться руководить организацией. Лателла-младший считал, что и так все знает, но на самом деле ему не хватало воли и способностей.

— У нас в руках бомба! — уверенно заявил ший, выпуская кольца голубоватого дыма. — Чего ждать? Надо ее взорвать. Отдадим фото в нужные газеты, и все… Ла Манны больше нет!

Неарко разгорячился, голос его звенел. Фрэнк взглянул на Галанте:

— А ты что скажешь? — спокойно спросил он. Старый верный соратник

Фрэнк покачал головой:

— Что нам даст газетный скандал? Какую пользу принесет?

— В результате Джо Ла Манна совсем озвереет, — вставил свое слово Хосе Висенте, — и прольет море крови.

— Именно так все и будет, — подытожил Фрэнк. В словах его чувствовался скрытый упрек в адрес сына.

— Боже мой! — взорвался Неарко. — А вы что собираетесь делать? Пойти к Ла Манне и сказать: «Смотри, чем занимается твоя жена. Давай забудем прошлое и помиримся». Вы так поступите?

— Такое решение куда лучше того, что предложил ты, — спокойно произнес Фрэнк, — но оно недостаточно действенно. Мы отведем Джо Ла Манну в бордель, где сделали эти фото. Он должен увидеть все своими глазами.

Неарко попытался возразить:

— Мы что, пошлем ему приглашение с припиской: «Желателен смокинг»?

Лателла с сожалением взглянул на сына.

— Какое приглашение посылать, придумает Шон. Потом Хосе передаст ему фото, конечно, без негативов. Вот тогда Джо будет подготовлен для переговоров. И он сдастся, сдастся без всяких условий. Но сначала мы покажем ему спектакль. Все ясно? — заключил Фрэнк, пригвоздив Неарко взглядом к стулу.