Часть вторая
ЭНЦО – РИМ 1990

Опять тот же кошмар. Густая, почти черная мгла, наполненная какими-то жуткими ночными звуками, и он бредет по полям, слыша за собой чьи-то шаги. Его обволакивает липкий страх. Он знает, что произойдет дальше. Внезапный крик совы, нож, приставленный к его горлу и навалившееся на него всей тяжестью тело брата. Сердце бешено бьется и, кажется, вот-вот разорвется в груди. Он открывает рот, чтобы крикнуть, но крика не получается. Он глядит на себя и видит, как его заливает густой горячей кровью, его собственной кровью.

– Джованни… Нет! – Он пытается дотянуться до рук брата, но силы изменяют ему. – Нет! – кричит он. – Господи, нет… Франческа… спаси меня!

Энцо проснулся.

В спертом воздухе стоял гул голосов. Энцо повернулся на бок, свернулся, прижав колени к подбородку. Его заливал холодный пот и пронимала дрожь. Заболел, должно быть, подумал он. Прислушиваясь к тяжелому дыханию соседей по ночлежке, он лежал, уставившись в темноту, и боялся прикрыть веки, чтобы кошмар не повторился.

Энцо Монделло лежал, зажатый тисками воспоминаний, и вглядывался в темноту за окном, с тоской ожидая рассвета.

– Эй, Энцо! Сигарету хочешь?

Энцо остановился, опершись на свою метлу.

– Кладу по два десятка на каждую ягодицу!

На той стороне улицы раздался взрыв смеха. Энцо принялся за свою работу.

– В чем дело, Энцо? Наши городские шуточки деревенщине не по вкусу? – Толстяк-мусорщик оскалил в улыбке неровный ряд гнилых зубов. Энцо продолжал мести тротуар, делая вид, что не обращает на него внимания. Смех понемногу утих, все занялись своими делами.

Энцо со всей силой налегал на метлу, несмотря на боль в ладонях, покрытых мозолями. Плевать ему было на боль. Ему на все было наплевать с тех пор, как ушла Франческа. Он по дешевке продал виноградник, лишь бы поскорее избавиться от обузы и отправиться на поиски. Найти ее и вернуть – вот все, что он хотел. Ради этого он и работал до боли в спине, до мозолей на руках, вычищая городскую грязь, которая въедалась ему в поры, изо дня в день, чтобы заработать немного денег на жизнь, и когда придет час, как-нибудь да найти Франческу.

Вскоре он услыхал на другой стороне улицы какой-то шум и, прикрыв глаза от солнца, попытался вглядеться, выяснить, что там происходит. Мусорщики, которые работали неподалеку, тоже с интересом смотрели в ту сторону.

Возле небрежно припаркованной у тротуара машины стояли молоденькая девушка и мужчина. Девчонка не давала ему сесть в машину и визжала, требуя денег. Тот ее отпихивал. Кто-то из наблюдавших эту сцену засмеялся.

Мужчина, которому надоела перепалка с девицей, заметил, что за ними наблюдают, больше того – увидел насмешливое выражение лиц. Настроение его резко переменилось.

– А ну пошла отсюда, сука паршивая! – крикнул он. – Ты сполна получила, больше ничего не дам!

Он резко оттолкнул девицу, и она отлетела прочь, едва удержавшись на ногах. Кто-то из зевак загоготал. Девушка подлетела к обидчику и принялась лупить его кулачками в грудь. Раздосадованный насмешками, тот размахнулся и с силой ударил ее. Она вскрикнула от боли.

– Кому сказано, пошла прочь, грязная тварь!

Он опять толкнул ее, и она упала, громко заплакав. В этот момент Энцо увидел ее лицо. Он на секунду замер от неожиданности, а потом издал пронзительный крик.

– Франческа!

Бросив метлу, он кинулся через улицу.

Подскочив к мужчине, когда тот собирался сесть наконец в машину, он нанес ему удар, в который вложил всю свою силу. Незнакомец отпрянул. Энцо схватил его за горло и, прижав к капоту автомобиля, стал душить. Мужчина начал задыхаться. Тело его билось в руках Энцо, но ему было не сладить с таким здоровяком. Его лицо побагровело и раздулось, в глазах застыл ужас.

– Эй, да оттащите его от этого ублюдка!

Двое парней из зевак схватили Энцо за руки и оттащили от машины.

– Ты гляди – чуть не прикончил на месте!

Энцо закрыл лицо руками. Едва не лишившийся жизни бедолага рухнул на землю, жадно глотая воздух.

– Разойдитесь, дайте ему вздохнуть!

– Слава Богу, дышит еще!

Энцо присел на корточки возле девушки, которая, всхлипывая, скорчилась на земле. Теперь он понял, что это не Франческа. Его охватило горькое разочарование.

– Эй ты! – угрожающе придвинулся к нему пришедший в себя мужчина. – Сукин сын, ты меня чуть на тот свет не отправил!

Энцо не удостоил его взглядом. Силы разом оставили его. Он ошибся: то была не Франческа. Все вокруг опять потеряло для него смысл.

Мужчина ударил его, но Энцо никак не прореагировал.

– Я тебя в полицию сдам, ублюдок чертов!

Он размахнулся, чтобы поддать еще, но Энцо внезапно сгруппировался и первым нанес удар. Мужчина отпрыгнул в сторону и распахнул дверцу машины.

– Мерзкий ублюдок! – крикнул он из машины, включая зажигание. Он погрозил Энцо кулаком и, выжимая сцепление, еще раз крикнул: – Мерзкий, грязный ублюдок!

Проехав в нескольких сантиметрах от Энцо и девушки, машина укатила вдоль по улице. Некоторое время слышен был шум мотора. Потом все стихло.

Наступила напряженная тишина. Собравшиеся молча постояли, не зная, что делать, потом толстяк велел всем расходиться.

– Ты уволен! – бросил он Энцо. Он сплюнул и вытер губы рукавом. – Не желаю больше видеть твою жалкую рожу. Понял?

Он отвернулся и отошел в сторону.

Энцо склонился над лежащей девушкой. Рот ее был крепко сжат, но кожа посерела от боли. Она тихо постанывала, как побитая собака, и ему, испытавшему сильное разочарование, оттого что принял эту девчонку за Франческу, захотелось прибить ее еще.

Девушка дотянулась до сумочки, которая валялась рядом, и протянула ее Энцо.

– Вот, – прошептала она, морщась от боли, – возьмите.

Энцо не сразу понял, что она имеет в виду.

– Возьмите, – с трудом повторила она.

Он выхватил у нее из рук сумочку, открыл и увидел внутри кошелек, набитый лирами. Энцо вытащил кошелек, достал деньги, пересчитал. Сумма была больше его недельного заработка. Он посмотрел на девушку. Она была юная, лет пятнадцати, не старше, хорошенькая, только очень грязная – вывозилась, когда ее швырнули наземь, и черты лица искажены болью. Взгляд у нее был бессмысленный; Энцо подумал, что она теряет сознание.

Положив деньги в задний карман, он сунул пустой кошелек в сумочку и сказал «спасибо». На эти деньги можно перебиться, пока найдешь новую работу. Он собрался было идти, но задержался, вдруг ощутив укол совести.

Он попытался поднять ее на ноги.

– Цепляйся за меня.

Ему ужасно не хотелось возиться с ней, но он не мог уйти, оставив ее на произвол судьбы. Он обхватил ее за талию, она ухватилась за его руку.

– Где ты живешь?

Ответа не последовало.

Ноги у нее подкосились, и она тяжело повисла на нем.

Пришлось подхватить ее под колени и взвалить себе на плечо.

– Эй, синьор! – обратился Энцо к торговцу газетами, который раскладывал на прилавке вечерние выпуски. – Не знаете, откуда эта девушка?

Тот окинул взглядом Энцо и его ношу. Он узнал ее – это была проститутка из публичного дома, располагавшегося неподалеку.

– Тащи ее на виа Варезе, – ответил он. – Недалеко, рядом с виа Палестро.

Энцо понимающе кивнул.

Как раз в этом районе ему случилось накануне работать, и он примерно знал, как туда добраться.

Глядя на него все тем же отсутствующим взором, девушка что-то неразборчиво пробормотала и отключилась. Она почему-то казалась довольно тяжелой, словно налитой свинцом. Энцо еще раз кивнул торговцу и отправился на виа Варезе.

Искать пришлось недолго. Они остановились возле обшарпанного трехэтажного дома, сложенного из розового камня. Дверь открыла высокая привлекательная женщина. Она приняла девушку в свои руки и молча кивнула Энцо – в знак благодарности и прощания.

Но, подымаясь вместе с девушкой, которую поддерживала под руки, по лестнице, женщина вдруг обернулась и сказала:

– Зайдите, пожалуйста. Сейчас я устрою Софи, и мы поговорим, хорошо?

– Ладно.

Он вошел в дом, прикрыв за собой тяжелые дубовые двери.

– Карла, проводи синьора… э…

– Монделло, Энцо Монделло.

– Проводи синьора Монделло в приемную. А я провожу Софи в ее комнату.

Энцо очутился в длинном зеленом внутреннем дворике, откуда в разные комнаты вело множество дверей. Из одной вышла невысокая пожилая женщина во вдовьем платье.

– Прошу сюда, – сказала она и ввела его через одну из дверей в коридорчик, заканчивавшийся еще одной дверью. Странный какой-то дом, подумал Энцо. Похож на лабиринт.

– А теперь сюда, синьор. – Она распахнула дверь, и Энцо вошел в длинную затененную комнату, всю в красно-золотых тонах, с высокими зеркалами в позолоченных рамах, двумя или тремя оттоманками и множеством стульев. На Энцо пахнуло застоявшимся сигаретным дымом и перегаром, а еще человеческим телом, характерным запахом секса.

Дверь за ним закрылась, и, стоя посреди комнаты, Энцо с любопытством огляделся. Так он простоял минут десять. Потом дверь открылась вновь.

– Синьор Монделло?

Он вздрогнул от неожиданности. Вошла та самая высокая женщина и пристально оглядела его. При каждом движении ее шелковое платье нежно шелестело.

– Не желаете ли выпить? – без особого радушия спросила она.

– Нет, спасибо.

Он был смущен. Одежда на нем провоняла, от него несло ночлежкой, и от этого он чувствовал себя неловко, не чая поскорее убраться подобру-поздорову. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, и ждал.

– Может, присядете, синьор Монделло?

Она указала ему на софу и сама села первой, не спуская с Энцо глаз. Он понял, что она оценивает его.

Подойдя к софе, он неуклюже присел на самый краешек, ужасно стесняясь своего вида и запаха.

– Чувствуйте себя как дома.

Она улыбнулась, приоткрыв полоску прекрасных искусственных зубов. У нее были правильные, четкие черты лица, но это было лицо стареющей женщины, и забранные назад волосы с высоким шиньоном на затылке подчеркивали ее возраст.

– Синьор Монделло, – начала она размеренным тоном, – София рассказала мне, как вы ее сегодня выручили, и я очень вам за это благодарна.

Она замолчала. С первого взгляда она поняла, что он может ей пригодиться; на такие вещи у нее было особое чутье. Но сразу обнаруживать свои намерения было не в ее правилах.

– Я заметила, что деньги из ее сумочки исчезли. Она, видимо, вам заплатила?

Энцо кивнул. Да, эта баба не промах. С такой держи ухо востро. Он полез в карман и вытащил пачку денег.

– Хорошо, синьор Монделло. Видите ли, девушки, которые у меня работают, время от времени подрабатывают на улице. Не знаю, зачем это им. У меня приличное заведение.

Она сделала паузу, словно размышляя над этой их странной прихотью, и оправила юбку тонкими длинными пальцами.

– Синьор Монделло, София сказала мне, насколько быстро и, как бы это сказать, решительно вы пришли ей сегодня на помощь. – Она оглядела его внушительную фигуру и закончила: – В это нетрудно поверить.

Энцо конфузливо поерзал на диване. Она поняла, что не ошиблась в нем: неглуп и сговорчив.

– У меня есть для вас предложение. Наберитесь немножко терпения, я сейчас все объясню.

Ее размеренный и начальственный тон начал его раздражать. Ему еще не доводилось встречать таких женщин. Тем не менее он не торопился уходить. В конце концов, что он потеряет, если выслушает ее? Он согласно кивнул, и она продолжила свою речь.

– Отлично. Мое предложение касается непосредственно моего хозяйства. – Она обвела рукой комнату. – Моего развлекательного заведения.

Энцо молчал. Он прекрасно понимал, куда попал, но такого борделя ему еще не случалось видеть.

– Я вижу, мы понимаем друг друга. Перейду прямо к делу. Мне нужен помощник, человек, который присматривал бы за девушками, следил здесь за порядком.

На самом деле у нее были гораздо дальше идущие замыслы, и Энцо Монделло ей просто как подарок с неба упал. Она облизала ярко накрашенные губы.

– Энцо… Ничего, если я буду называть вас Энцо?

Он кивнул.

– Энцо, работа, которую я вам предлагаю, нетрудная. Речь идет о том, чтобы блюсти мои интересы, стоять на их страже и в случае необходимости – отстаивать. Вы меня понимаете?

Все время разговора она внимательно изучала его. Она делала это очень аккуратно, ненавязчиво, но он заметил, и это подействовало на него возбуждающе. Если не считать уличных девчонок, она была первой женщиной, с которой он разговаривал после исчезновения Франчески, первой настоящей женщиной, и не какой-нибудь шлюшкой из переулка. Ему уже не хотелось уходить. Она околдовала его.

– А платить сколько будете? – напрямик спросил он. Он почувствовал, что должен как-то утвердиться, показать себя, хотя ему было крайне трудно это сделать – он будто таял как воск в руках этой женщины. Ее присутствие возродило в нем острое чувство утраты, которое не излечивалось мелкими случайными удовольствиями.

– Стол и жилье – мне хочется, чтобы вы жили с нами под одной крышей – плюс сто тысяч в неделю. Испытательный срок – три месяца.

Энцо сделал вид, что обдумывает предложение. На самом деле он согласился бы и на гораздо меньшую плату. Да и выбора у него не было. Некуда ему было идти, пока не наберется достаточно денег, чтобы отправиться на поиски Франчески.

– Надо вещи собрать, – сказал он, просто чтобы выставить хоть какое-то условие. – Не знаю, сколько времени я у вас проработаю.

Женщина кивнула.

– Конечно. Я понимаю.

Он проработает здесь столько, сколько ей будет нужно.

– Надо купить вам новую одежду, Энцо, – сказала она, вставая. – На виа Саннио. Можете взять мою кредитную карточку. Возьмете одежду в кредит.

Энцо стремительно встал. Ему не сиделось в ее присутствии.

– Ну вот, обо всем и договорились.

Она протянула ему руку. Энцо с готовностью схватил ее. Ему до смерти хотелось дотронуться до нее.

– Я уверена, мы поладим.

Он кивнул, задержав ее руку в своей чуть дольше, чем это было необходимо. Ему показалось, что в глазах ее мелькнула усмешка, но она так быстро слетела, что он не мог сказать наверное, была ли она.

– Теперь о деталях, – сухо сказала она, опуская руку. Она имела достаточный опыт, чтобы чутко улавливать малейшее сексуальное возбуждение. Он позабавил ее. Кто знает, может, этот Энцо Монделло сможет оказывать и другие услуги…

– Некоторые девочки живут прямо здесь, со мной, – быстро заговорила она. – Но большинство приезжает на работу к шести. Мы вместе ужинаем – Карла подает еду после трех, желающие могут перекусить пораньше. Вы должны быть готовы к половине шестого. У нас основная работа по вечерам, начиная с шести-семи. Вам подходит такой режим?

Энцо кивнул.

– Хорошо. Ну, вроде все. Значит, увидимся сегодня вечером?

– Да.

Ему хотелось еще что-нибудь сказать, чтобы задержать ее, но ничего не пришло в голову.

– Карла покажет вам вашу комнату наверху.

– Хорошо.

Он следил за ней глазами, провожая до двери. Как она здорово держится, думал он, прямо, голову не опускает, но у нее получается не заносчиво, а как-то достойно.

У двери она задержалась.

– Кстати, меня зовут Изабелла. – Она улыбнулась. – Добро пожаловать на виллу «Изабелла».

И, шелестя шелками, вышла.

Энцо стоял, глядя ей вслед. Она оставила после себя легкий аромат, женский запах, по которому он так соскучился. У него закружилась голова. Он зарылся лицом в ладони и закрыл глаза. Опять перед его мысленным взором встала Франческа, обнаженная, залитая теплыми лучами солнца. Опять и опять одно и то же видение, все то же неотступное желание, все та же дикая страсть.

Он разлепил веки и втянул в себя воздух. В комнате остался запах духов Изабеллы, густой, тягучий. Энцо с наслаждением вдыхал его. Он напоминал ему о его силе, о том, как он получил Франческу, о том, что он мог бы получить ее вновь. Это прибавляло ему энергии.

Дверь отворилась, и старушка Карла подала ему знак из коридора. Мысли о Франческе рассеялись. Голова прочистилась. Он в последний раз обвел глазами комнату и пошел вслед за Карлой. Теперь он шел развернув плечи и высоко подняв голову. Энцо еще не знал, надолго ли задержится в этом доме – это зависело от того, как пойдут дела с поисками Франчески. Одно он знал твердо: на сей раз он довольно крепко стоит на ногах. Он еще раз втянул в себя аромат духов Изабеллы – казалось, он разлит по всему дому – и не торопясь двинулся за Карлой в свою комнату.