Леди Маргарет Смит-Колин развела ноги – чтобы Ричарду было удобнее. Она лежала на животе, положив голову на согнутые в локтях руки, повернувшись слегка вбок. Глаза ее были закрыты, а длинные ярко-рыжие волосы, освещенные мягким светом торшера, разметались, закрывая лицо. Она вильнула бедрами, порозовевшими под ласками Ричарда. Ричард нежно целовал и покусывал щеку леди Маргарет, потихоньку добираясь до укромного местечка возле уха, где поцелуи, как он знал, особенно ее возбуждали. Она тихонько застонала и томно выгнулась.

– Ах, дорогой, это… – она сделала глубокий вдох. – О-о-о!

Она стала на четвереньки и подалась вперед, упираясь головой в изголовье кровати.

– О, Ричард, милый! Да, да!

Ричард вдруг замер.

– Ричард? – вопросительно протянула она.

Обернувшись, она поняла.

Он кончил. Извернувшись, она притянула его к себе. Он, истомленно постанывая, прерывисто дышал. Его пальцы властно впились в тяжелую мягкую плоть ее грудей. Она вцепилась руками в спинку кровати и вновь закрыла глаза.

– О, дорогой… да, – промурлыкала она, и кровать снова ритмично затряслась.

– О, милый, это было волшебно!

Леди Маргарет перевернулась на бок и потянулась к прикроватному столику за сигаретами. Она вставила в рот две сигареты и прикурила; одну подала Ричарду. Потом улеглась на спину, удобно устроившись на подушках, и отвела руку с сигаретой.

Он, лежа на боку, наблюдал за ней.

Ему нравилась ее красота пышной, крупной женщины с бело-розовой, как часто бывает у ирландок, кожей, с роскошными формами. Хотя ее красота была вызывающей, в свете никто не подозревал о том, какие она позволяла себе удовольствия: ее поведение казалось безупречным.

В обществе леди Маргарет Смит-Колин слыла высокомерной и недоступной, но в постели она любила подчиняться. Здесь она делалась совершенно иной, и именно это ее качество особенно привлекало Ричарда Брачена.

Он провел пальцем по ее бедру.

– Нет, Ричард. Не теперь. – Леди Маргарет протянула руку и затушила в пепельнице сигарету. – Может быть, попозже. – Она перекинула длинные ноги и встала с постели. – Джон обещал позвонить и сообщить, когда он завтра приедет. Мне надо подготовиться к его приезду. – Она улыбнулась. – И вообще, нельзя же быть таким ненасытным!

Он хлопнул ее по заду.

– Фу!

– Джон, Джон, Джон! – передразнил он ее. – Вечно ты боишься этого Макбрайда, а ведь он всего-навсего слуга твоего мужа! – Ричард хотел поймать ее в свои объятья, но она ловко увернулась. – Господи! Мы больше боимся, как бы он чего не пронюхал, чем Генри!

Она бросила на него пристальный взгляд. Он замечательно сложен – сильный, поджарый, мускулистый, с тонкой талией и упругими ягодицами. На них ее взгляд задержался подольше. Леди Маргарет поддерживала с ним связь, чтобы держать руку на пульсе светской жизни – в политических кругах без таких вещей не обойтись, а то, что он оказался великолепным любовником, можно расценивать как приятный сюрприз.

– Ладно бы еще человек был симпатичный, но этот хмырь просто невыносим, старый шотландский сухарь! – не унимался Ричард. – Не понимаю, почему ты не уговоришь Генри выставить его? – Он перехватил ее цепкий взгляд. – Тогда нам не пришлось бы придерживаться диеты. – Он перевел глаза на свой быстро взбухающий инструмент и ухмыльнулся.

– Вот, подойди и убедись, какого удовольствия ты себя лишаешь. – Он провел рукой по низу живота, не спуская глаз с Маргарет.

Через секунду она была рядом и опустилась перед ним на колени. Его плоть отозвалась на горячие прикосновения ее губ.

– Видишь, – сказал он, гладя ее по волосам, – ну зачем нам этот зануда Джон?

Через час леди Маргарет, приняв душ, опять легла в постель к Ричарду. Нет, он совершенно ненасытный, этот Ричард! Откинувшись на подушки, она жадно затянулась сигаретой, которую он для нее прикурил.

– Извини. – Она вернула ему сигарету и решительно поднялась.

– Ну что ты такая неугомонная! – Ричард так удобно устроился в постели, что ему совсем не хотелось ее покидать. – Чертов Джон!

Она улыбнулась.

– Что поделаешь, Ричард. Положение обязывает. А этот Джон такой правоверный пуританин, что, если заподозрит что-нибудь, сразу же поставит в известность Генри. И разразится скандал. – Она щелкнула пальцами. – А тогда – прощай, леди Маргарет Смит-Колин. – Она подошла к туалетному столику и стала расчесывать волосы серебряной щеткой.

– Хотелось бы тебе обзавестись новой женой? – Она посмотрела на отражение Ричарда в зеркале. – Вот то-то! – Она рассмеялась. – Сама мысль об этом приводит в дрожь! – Маргарет отложила щетку. – Ну не беда. К концу недели мы уже будем в Шотландии, ты у себя в доме, я у себя. Я найму для девочек нянюшку, а твои милые старики смотрят сквозь пальцы на все, что творится у них под носом – чего ж еще желать!

Она наклонила голову, чтобы заколоть волосы узлом на затылке, и оглянулась на Ричарда, одарив его призывным взглядом.

– И тогда ты сможешь трахать меня, когда только пожелаешь, – сказала она, не вынимая изо рта заколок. Потом выпрямилась и ушла в ванную.

– Если, конечно, не сойдешь с дистанции раньше времени, – крикнула она оттуда и расхохоталась. Ее смех эхом отозвался в спальне.

Джон Макбрайд стоял в толпе встречающих пассажиров с парома. В руках он нервно теребил плакатик, на котором было начертано его имя. Он ждал Франческу Кэмерон.

В нагрудном кармане пиджака он хранил письмо от отца Анжело. Получив его неделю назад, он столько раз перечитывал это послание, что выучил его наизусть. Это письмо доставило ему немало волнений. Конечно, он сделал все, что мог в этих обстоятельствах. Много ли можно спрашивать с пожилого слуги! Такая ответственность ему не по плечу. Но он не стал от нее увиливать, а спокойно и без лишнего шума, по-деловому, кое-что все-таки устроил.

Он нашел девушке жилье у своих приятелей в Ньюкасле, перевел им некоторую сумму со своего банковского счета – на первое время, покуда она не найдет работу и станет на ноги. Словом, он сделал все, что смог предусмотреть. Но на душе у него было неспокойно. Сам не зная почему, он не чувствовал себя удовлетворенным этими приготовлениями.

Тем не менее он старался подавить свое недовольство. Излишняя чувствительность была ему несвойственна. Дело сделано, и чем скорее он поставит на нем точку, тем быстрее отправится домой в Йоркшир. Ему хотелось, чтобы эта минута наступила как можно быстрее.

А между тем высадка пассажиров уже началась, и Макбрайд поднял свой плакатик повыше и стал выискивать в толпе, спускающейся по сходням, девушку, порученную его заботам. Он понятия не имел, как она выглядит, и весь обратился во внимание, пытаясь угадать во множестве незнакомых лиц то, которое ждал.

Он узнал ее почти сразу. Почтенный джентльмен замахал руками и закричал, стараясь обратить на себя ее внимание. Она взглянула в его сторону и прочла надпись на плакатике. Ему никогда не доводилось видеть столь прекрасное юное создание.

Девушка застенчиво улыбнулась и начала пробираться к нему сквозь толпу. Он смотрел, как она спешит, высокая, худенькая, одетая в какое-то немыслимое тряпье, висевшее на ней мешком, и думал, до чего же она обворожительна. Бог знает почему, но он не мог оторвать от нее глаз. Она казалась одинокой и потерянной, надломленной, но, когда приблизилась на достаточное расстояние, он увидел, что ее глаза, необыкновенного цвета индийских изумрудов, смотрят прямо и спокойно. У этой девушки были ясные и доверчивые глаза, в которых светилась надежда.

– Франческа Кэмерон?

– Да.

Некоторое время они постояли, молча глядя друг на друга. Джон растерялся и не знал, что ему делать дальше. Какие все-таки замечательные глаза, думал он; в них можно читать, как в открытой книге – каждое чувство, каждое движение мысли. Но вот он заметил, как в них мелькнула тревога. Она мгновенно исчезла, но этого было довольно, чтобы Джон вспомнил, что перед ним – всего-навсего юная женщина, в сущности, совсем еще дитя. Он сделал шаг вперед и неловко обнял ее.

– Добро пожаловать в Англию, Франческа, – сказал он. – Очень рад видеть тебя здесь.

Она недоверчиво отстранилась и с сомнением спросила:

– Правда рады?

Он с трудом проглотил подкативший к горлу комок. Ньюкасл, приятели и крыша над головой, деньги со счета – какая же это чепуха! Вот девочка, беззащитное создание, которое нуждается в его покровительстве. Она задала ему прямой вопрос и ждет на него прямого ответа.

– Да, да, правда, – сказал он. И вдруг – неожиданно для себя самого улыбнулся теплой, искренней улыбкой. – Очень рад, – добавил он. И, взяв у нее из рук дорожную сумку, ласково обхватил за плечи и без лишних слов повел к автомобилю. У него созрело новое решение.

Тем не менее, ведя машину по шоссе в сторону Йоркшира, Джон лихорадочно соображал, какие же шаги нужно предпринять в первую очередь. За всю предшествующую жизнь он не принял ни одного скоропалительного решения, и теперь, хотя и не сожалел о том, что изменил свой план, все же не знал, с чего, собственно, начать. У него не было ни малейшего представления о каких-то конкретных действиях, а для бывшего военного, привыкшего к стратегическому планированию, эта ситуация была весьма необычной. Он был не из тех, что предпочитают плыть по воле волн, но сейчас он просто терялся, не видя ясного решения. И эти мысли не давали ему покоя на протяжении всего пути.

– Джон?

Все это время Франческа хранила упорное молчание, и от внезапного звука ее голоса он вздрогнул.

– М-да?

– Вы знаете, падре Анжело обещал, что вы обо мне позаботитесь. – Франческа говорила тихо, стараясь правильно выговаривать английские слова. Украдкой взглянула на Джона и продолжила: – Но я все же не была в этом уверена, то есть… – Она сделала паузу и опустила глаза на свои руки, постаравшись прикрыть покрытое синяками запястье. – То есть, после всего, что со мной случилось… – Она опять смолкла, тщательно обдумывая каждую фразу, которую должна была произнести на чужом языке, из-за робости не зная, как выразить свою благодарность. – В общем, мне не верилось, что вы возьмете на себя такую обузу.

Джон не решался смотреть в ее сторону. Ее слова тронули его до глубины души, он сам поразился своей чувствительности и застыдился. Ведь он ничего, в сущности, не знал об этой женщине, кроме того, что на ее долю выпали тяжелые страдания и что отец Анжело доверил ее его заботам. Джон не понимал, почему все это взяло его за живое.

– Вы очень добры, Джон.

Он смущенно откашлялся. Он не привык к изъявлению чувств и не знал, как на это реагировать.

– Да нет, – сказал он, – нет, что ты. Просто я… – он снова откашлялся и продолжил: – Просто я хочу, чтобы все уладилось как можно лучше, вот и все. – Он похлопал ее по руке. Ему хотелось привлечь ее к себе, успокоить, но не знал, как. У него не было опыта в таких делах, и он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я вас не подведу, – тихо сказала она.

Он, не поворачивая головы, искоса взглянул на нее. Франческа сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. Она выглядела очень собранной и очень печальной. Сердце его сжалось от сострадания к этой бедняжке.

– Ну, конечно же, нет, – ответил он. «И я тоже не подведу тебя», – хотелось ему сказать, но он не осмелился произнести эти слова вслух.

Остаток пути они проделали молча и сделали только одну остановку, чтобы позвонить леди Маргарет и приятелям в Ньюкасл, чтобы те ее не ждали.

Леди Маргарет сидела в гостиной своего дома в Мотком-парке. Настроение у нее было скверное. Она курила сигарету, смотрела в окно и постукивала дорогой туфелькой о край инкрустированного столика – любимой вещицы лорда Генри. Пепел она стряхивала в пепельницу из королевского фарфора, которую держала на колене.

– Чертов Джон, – прошипела она сквозь зубы. – Чертова Милли.

Она сделала глубокую затяжку и медленно выпустила облако дыма.

Мало того, что этот зануда Джон сюда едет, сердясь, думала она, так еще и Милли возвращается – подхватила в гостях ветрянку, и в довершение всего эта дура миссис Браун не сумела вызвать через агентство няню! Не желают, видите ли, возиться с заразным ребенком!

Леди Маргарет раздавила окурок в пепельнице. Она не ждала Джона раньше утра следующего дня, и перемена планов с его стороны пришлась как нельзя некстати. Придется отменить обед с Ричардом – она только что выпроводила его из дома. Прощай мечты о целой ночи нескончаемого секса – когда еще выпадет такой шанс! А она так нуждалась в его мужских услугах! Теперь жди, пока они встретятся в горах – если вообще удастся выбраться в эти проклятые горы.

– Чертова Милли, – повторила она в сердцах. Маргарет поднялась и подошла к окну. Ну скажите, Бога ради, почему этому ребенку вздумалось заболеть именно сейчас? Что бы ей подождать, пока они не отправятся в Шотландию – оттуда нянька бы не смогла удрать, сидела бы с детьми как миленькая!

Весь день лил дождь, скучный, серый дождь, и леди Маргарет с тоской смотрела на промокшие жалкие деревья в саду. После чая, решила она, надо обзвонить другие агентства, может, удастся с кем-нибудь договориться. Нельзя откладывать поездку в Шотландию – она так долго готовилась к ней! В конце концов, она заслужила пару недель наедине с Ричардом; только и знает – дом, дети, этот пронырливый Джон. Пора и ей немножко развлечься и отдохнуть.

Джон свернул с шоссе и поехал по проселочной дороге в сторону Долины Пикеринга. Деревня Мотком, куда они направлялись, уютно расположилась среди Хамблтонских холмов. Деревенские дома, сложенные из серого камня со следами разрушительного влияния местного климата, подходили прямо к поместью Смит-Колинов и усадьбе Мотком-парк.

Деревенька была небольшой, как многие по соседству в радиусе десяти миль друг от друга. Там была почта, постоялый двор для сезонных рабочих, две пивные – на противоположных концах главной улицы. Все тут знали друг друга и обитателей усадьбы, но судачили о соседях немного. В общем, шла обыденная деревенская жизнь, навевавшая на леди Маргарет ужасную скуку.

Леди Маргарет как раз находилась в почтовой конторе, когда увидела машину Джона, направляющуюся в усадьбу. Леди разговаривала с почтмейстершей, подробно объясняя ей свои затруднения. Она надеялась, что дочка почтмейстерши, которой только что исполнилось шестнадцать лет, наймется в няни к ее девочкам, но, как назло, та только что уехала во Францию по школьному обмену.

Последняя надежда леди Маргарет рухнула, и она была близка к отчаянию. Поэтому даже не смогла удержаться от язвительного замечания, что путешествие во Францию вряд ли пойдет на пользу юной девушке, которая никогда не выезжала дальше Моткома. Но почтмейстерша не удостоила ее ответом, а лишь сложила руки на груди и кивнула. Шпилька попала мимо цели.

Возвращаясь в усадьбу, леди Маргарет раздумывала о том, что заставило Джона так срочно вернуться домой. Он никогда не отступал от ранее намеченных планов, во всяком случае, она за ним такого не замечала. Въезжая через ворота на подъездную дорожку, она криво улыбнулась: уж не замешана ли тут женщина, подумалось ей. Вряд ли, конечно, решила она, выбираясь из машины; в высшей степени сомнительно. Ну ладно, раз уж он здесь, она, по крайней мере, может свалить проблему с нянькой на него. Он, конечно, невероятный зануда, но когда доходит до дела, у него все спорится.

Джон припарковал свой чистенький «остин-ровер» 1963 года выпуска в заднем дворике дома и обернулся к Франческе.

– Ну вот мы и дома, – улыбнулся он.

Она кивнула.

– Сейчас выгрузимся, и я поведу тебя на кухню знакомиться с миссис Браун.

Она сидела, не двигаясь, и оглядывала флигель, где помещались кухня, кладовая, контора и комнаты, в которых жили Джон и миссис Браун. Это было одноэтажное строение, примыкавшее к основному зданию, сложенное из такого же серого известняка. Над ним возвышалась задняя стена усадебного дома, внушительного особняка, выстроенного в восемнадцатом веке в георгианском стиле архитектором Бурчиером в парке, разместившемся на двухстах акрах. Такого великолепия она еще никогда не видела.

– А кто здесь живет? – едва слышно спросила она.

Джон улыбнулся благоговейному страху.

– Лорд и леди Смит-Колин, это их фамильный замок.

Живя здесь долгие годы, он перестал дивиться красоте этого величественного здания.

– Пойдем, у тебя еще будет возможность как следует все осмотреть.

Ему не терпелось скорее попасть в дом, быстренько представить гостью миссис Браун и встретиться с леди Маргарет. Он не любил неопределенности.

Франческа расстегнула ремень безопасности и стала вылезать из автомобиля. Джон открыл перед ней дверцу.

– Спасибо, – сказала она, смутившись от такой вежливости. Она не привыкла к подобному обращению и, когда Джон подал ей руку, совсем смешалась, не зная, как себя вести. Наконец она приняла его руку и неловко выбралась из машины, сгорая от робости.

А он, помогая ей выйти, увидел синяки на запястье и с горечью подумал: «Господи, что же ей пришлось вынести? Эдакая малышка, совсем ребенок – как же можно было обойтись с ней с такой жестокостью?» Он не в силах был оторвать глаз от этих жутких следов истязания, и Франческа торопливо натянула на запястье рукав кофты, сделав шаг назад. Джон стоял слишком близко, ей стало неудобно.

Как бы то ни было, грустно подумал он, ей неприятно об этом вспоминать, и спрашивать о прошлом не стоит. Он вздохнул и потянулся за ее сумкой, лежавшей на заднем сиденье.

– Пойдем, – тихо сказал он, и они молча вошли в дом.

– Джон!

Услышав шаги возле двери, Дора Браун оторвала глаза от миски, в которой замешивала пудинг, и с изумлением увидела входящего в кухню Джона.

– Боже милостивый! Вот так сюрприз! Какими это судьбами тебя принесло?

Она осеклась на полуслове, увидев, что вслед за ним вошла Франческа.

– Дора, позволь представить тебе мою подопечную, – быстро проговорил Джон. – Это та молодая особа, о которой я тебе сообщал. Помнишь?

Дора вытерла запачканные мукой руки о фартук. Франческа сделала шаг вперед. Дора прекрасно поняла замешательство Джона и видела, что девушка прямо-таки заходится нервной дрожью.

– Ну конечно, конечно!

Дора подошла к Франческе и, скрывая любопытство, взяла ее руку в свои. Наверно, что-то неладно, подумала она про себя, Джон потом все объяснит. Какая странная девушка! Как она мучительно робеет. А уж до чего худа – все косточки насквозь видно! Ну да Джон потом все объяснит.

– Значит, леди Маргарет не сказала тебе, что я звонил, Дора?

– Станет она говорить!

Дора опять склонилась над миской и стала подсыпать муку. Джон усадил Франческу на стул возле стола.

– Ее милость нынче сильно не в духе. Я уж сколько лет не видала ее в таком настроении! – сказала Дора, обернувшись к Джону и Франческе. – Милли свалилась – ветрянка у нее. У меня утро свободное было, а когда я пришла, мне эти новости и выложили, говорят, девочку сейчас привезут, надо, чтобы я комнату подготовила. – Не переставая говорить, Дора поставила на плиту чайник. – Будто комната может быть в беспорядке – разве такое случалось? – Она опять обернулась к собеседникам и сложила руки на своей мощной груди.

– А потом стали из агентства звонить, ну из того, где она няню хотела заказать для поездки в Шотландию. Хотели прислать девушку сегодня познакомиться с Милли и Софи, а я им говорю, мол, не надо, у Милли ветрянка, а она заразная ужасно, особенно спервоначалу.

Чайник закипел, Дора взяла заварник.

– Ну вот, они опять перезвонили, сказали, что никого не пришлют, тем более чтобы в Шотландию ехать, это с больным-то ребенком, и деньги вернут. По-моему, правильно поступили. А леди Маргарет как начнет кричать! Прямо из себя выходит! Агентство, конечно, тоже должно защищать своих служащих, как же иначе – разве можно подвергать девушек такой опасности!

Дора приостановила свой монолог и занялась чаем. Поставила на стол чайник, Джон принес чашки и молоко.

– И что же леди Маргарет собирается делать?

– А Бог ее знает! Она со мной не желает объясняться, а уж я тем более. – Она шмыгнула носом и стала разливать чай.

Растерянность Джона росла. С леди Маргарет всегда было нелегко иметь дело, даже когда она пребывала в хорошем настроении, а если она сердилась…

– Надо, пожалуй, пойти и сказать ей, что Франческа у нас погостит.

Дора подняла брови, взглянула на Франческу, которая густо покраснела от смущения.

– Не беспокойся, Джон, угомонится она. – Дора мягко погладила Франческу по плечу. Ужас, до чего девочка переживает, подумала женщина, прямо вот-вот заплачет. – Она тебе велит няню ей найти, а ты скажи, что сделаешь все возможное. Она и слова не скажет.

Джон улыбнулся.

– Ну и хитрюга вы, миссис Браун! Только где же я ей няню отыщу?

– А это уж как Бог даст, а ты старайся, и все дела.

Она поднялась и подошла к холодильнику. Дора Браун была невероятно крупная женщина, и, когда она двигалась, одежда на ней трещала, будто сейчас лопнет по швам. Она открыла холодильник и достала оттуда кусок ветчины.

– А пока ты пойдешь на беседу, я сделаю Франческе вкусненький бутербродик. – Она улыбнулась гостье. – Хорошо, дружочек?

– Да, спасибо.

– Ну еще бы. – Дора бросила укоризненный взгляд в сторону Джона. – Тебе ведь небось и в голову не пришло остановиться по дороге, чтобы покормить ребенка?

– Конечно, нет, Дора, – раздраженно ответил Джон, открывая дверь. – Тебе прекрасно известно, что я не люблю зря терять время.

Дора улыбнулась. Всегда он такой, этот Джон. Она подождала, покуда он скрылся, и водрузила на стол ветчину.

– Ох уж эти мужчины, – заговорщицки подмигнула она Франческе и принялась нарезать мясо.

– А, Джон! Входи-входи!

Леди Маргарет просматривала свежий номер «Харперс энд Куин» и заметила там свое имя в разделе светской хроники. Это несколько улучшило ее настроение.

– Значит, ваши планы изменились, Джон?

Она уронила журнал на пол возле софы, на которой полулежала. Джон стоял посреди комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Вы вернулись гораздо раньше, чем предполагали.

– Да. Обстоятельства несколько переменились. – Могу себе представить ваше состояние. У меня тоже возникли проблемы. Миссис Браун, наверное, успела вам сообщить, что я оказалась без няни и мне не с кем ехать в Шотландию?

– Да, она что-то такое говорила…

– Разумеется, говорила! Я довольно резко с ней обошлась, это надо признать, но я была просто в ярости, и девочки очень огорчаются, если мы не сможем выехать в пятницу. Ума не приложу, что я буду делать с ними одна в Лэрбеке! – Она пожала плечами. – И, конечно, лорд Генри тоже расстроится. Он знает, как долго мы все мечтали об этой поездке. Так что…

Джон терпеливо выжидал, что она скажет дальше, понимая, что она ищет доводы, с которыми невозможно будет поспорить. Она опять взяла в руки журнал, потеребила его и потом, будто мимоходом, продолжила:

– Вся надежда на вас, Джон, хотя не знаю, что можно сделать в этой ситуации. – Впервые за весь разговор она взглянула ему прямо в глаза. – Вам так замечательно удается все всегда организовывать! Я буду вам очень признательна.

Она все-таки очень привлекательная женщина, подумал он. Особенно когда улыбается. Жаль, что это случается так редко.

– Я, разумеется, попытаюсь вам помочь, леди Маргарет. Не могу обещать наверное, но приложу все старание.

– Правда, Джон? Как мило с вашей стороны! – Она взяла пачку сигарет, взяла одну, постучала ее концом о коробку – Джону казалась смешной эта привычка: зачем стучать, если сигарета с фильтром? Она прикурила и выпустила густое облако дыма. – Ну а какие у вас новости, Джон? – Она положила на колени журнал, как бы намекая, что теперь он отрывает ее от дел.

– Есть кое-какие. Я хотел сказать вам, что у меня гостья. Надеюсь, ни вы, ни лорд Генри не станете возражать.

– Ну, за мужа я ручаться не могу, – она многозначительно помолчала.

Хочет указать мне на мое место, подумал он.

– Но я рада, что к вам приехали погостить. Это что же – родственница?

– Не совсем.

Она вопросительно подняла бровь.

– Меня попросили приютить одну молодую женщину из Италии, взять, так сказать, под опеку.

– Понятно.

Она ждала, что Джон скажет еще что-нибудь, но никаких других пояснений не последовало. Разрешение принимать гостью было получено, Джону больше ничего и не нужно было.

– Коли так, я могу идти, леди Маргарет? – Джон нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– О, конечно, Джон.

Он повернулся, чтобы идти.

– Кстати, а сколько лет вашей гостье? – спросила она, когда он был уже на пороге.

– На мой взгляд, лет семнадцать-восемнадцать.

– Она говорит по-английски?

– Да, с ней никаких хлопот не предвидится, она в совершенстве владеет английским.

– Хорошо. Благодарю вас, Джон.

– Рад служить, леди Маргарет.

Он поклонился и, прежде чем хозяйка успела задать еще какой-нибудь вопрос, быстро вышел из комнаты.

Джон направился прямо в кухню. Он был недоволен и собой, и леди Маргарет. Она никогда не была с ним откровенно грубой, но обязательно давала почувствовать свое превосходство, а это ужасно его раздражало, и чем дальше, тем больше. Надо было еще давно, когда она только появилась в усадьбе, поставить ее на место. Теперь-то поздно об этом думать – она крепко взяла в свои руки бразды правления, ему остается только подлаживаться под ее нрав. Джон не мог даже помыслить о том, чтобы поссориться с леди Маргарет – здесь, в Мотком-парке, была вся его жизнь. Поэтому приходилось молча глотать обиды, не обращать внимания на ее капризы и не огрызаться, чтобы не рисковать своим положением. И все-таки внутренний голос, который он изо всех сил пытался заглушить, не давал ему покоя, требуя не ронять достоинства.

Открывая дверь в свой флигель и почуяв теплый воздух кухни, Джон сразу испытал облегчение. Спеша поскорей увидеть обеих женщин, оставленных им несколько минут назад, он издали услышал девичий смех – этого ему не приходилось слышать уже очень давно. Еще с порога он встретился глазами с Дорой, чей взгляд так и искрился смехом.

– А вот и Джон! Иди-ка скорей, посмотри!

Дора приложила к краешку глаза аккуратно сложенный носовой платок и смахнула слезу. Ее круглое румяное лицо расплылось в улыбке, в глазах прыгали бесенята.

Джон, вытянув шею, посмотрел на пол и увидел на полу Франческу, которая стояла на коленях, держа в руке пояс от Дориного передника, а толстый, ленивый, старый черный котище охотился за ним, ловил его в воздухе, выпускал из лап и снова хватал. Его перекормленная тушка мягко плюхалась на пол. Он как-то чудно падал – сначала на живот, а потом уже лапами. Он играл, как маленький котенок, только весу в нем было как в целой паре обыкновенных кошек, а энергии вдвое меньше, чем у молодого кота. Женщины от души хохотали над его неловкими прыжками.

Джон тоже рассмеялся. Вид Франчески, которую хоть на время оставила ее печаль, наполнил его радостью. А ее веселый смех мигом развеял все сомнения и страхи. Впервые за много лет Джон почувствовал, что он делает по-настоящему нужное дело.

И сознавать это было приятно.

Франческа бросила на него быстрый взгляд – и глаза ее загорелись яркой зеленью. Когда она смеялась, лицо ее преображалось: оно становилось мягче, черты его прояснялись, и она становилась обворожительной. Ее красоту трудно было бы описать словами. Джону вспомнилось, как он сразу узнал ее на пристани. Теперь ему стало понятно, почему. И это чувство тоже было приятным.

Он опять встретился глазами с Дорой. Как хорошо, что в нашу жизнь пришли молодость и смех – вот что сказал ему ее взгляд, и Джон улыбнулся в ответ. Что ж, она права, даже такой старый шотландский сухарь, как я, может это оценить, подумалось ему.

Некоторое время спустя, когда Франческу отправили в пустующую комнату распаковать вещи, Дора и Джон смогли потолковать по душам. Они по-дружески прожили бок о бок почти десять лет. Они были добрыми приятелями, но задушевности в их отношениях не было. Джон не привык откровенничать, держал свои эмоции при себе и не любил рассказывать о своих делах. Но теперь ему остро захотелось поговорить с Дорой. Джону казалось, что этот разговор поможет ему разобраться в том, что с ним сейчас происходит.

Дора заварила новую порцию чая, и Джон поведал ей об отце Анжело, о его добром отношении к тетке Джона и упованиях на то, что он, Джон, поможет «бедному дитяти».

– Видишь ли, Дора, – говорил Джон, – я скажу тебе как на духу. Я обо всем договорился с одним приятелем по полку и его женой, их звать Том и Грейс, насчет того, чтобы они взяли Франческу к себе в дом на пару месяцев, позаботились о ней, помогли найти работу. Том – человек очень добрый, душевный.

Джон допил свой чай, и Дора, не спрашивая, налила ему новую чашку.

– Я думал так: Ньюкасл – большой город. – Джон сделал большой глоток. – Недалеко от нас. Там ей будет хорошо. – Он сделал паузу. – Но когда я увидел ее, Дора, я сразу понял, что не смогу вот так просто от нее отделаться. Она казалась такой потерянной, такой одинокой, такой беззащитной. – Джон задумчиво замолчал. – Да, беззащитной, вот именно беззащитной. Этой девочке нужна помощь, решил я, в самом деле нужна. Вот, собственно, и все, пожалуй.

Дора кивнула, но не сказала ни слова. Она не знала, что сказать.

– Знаешь, Дора, когда она сходила с парома, то выглядела такой уверенной, головку держала высоко, спинку прямо. И улыбалась. Но когда она приблизилась, я увидел в ее глазах страх, просто физически его почувствовал. Страх и печаль. Они окутывают ее как облаком. И хочется прижать ее к себе и не отпускать, понимаешь? Чтобы развеять это злое облако.

Дора опустила глаза на свои натруженные красные руки, лежавшие на коленях. Надо же – это говорит тот самый скрытный Джон, от которого слова не добьешься! Хотя она подозревала, что на самом деле он человек добрый и чуткий, и даже странно, что за все эти годы он ни разу вот так не открыл ей свое сердце.

– Это очень хорошо, что ты вдруг так оттаял, – просто сказала она.

– Ты так думаешь?

– Да. Она нуждается в тебе, и ты, слава Богу, сам хочешь ей помочь.

Дора допила свой чай. Что тут еще скажешь, думала она. Девчонке, конечно, пришлось немало хватить горького, и не ей, Доре, доставлять ей лишние неприятности.

– Значит, я правильно поступил, по-твоему?

Ему очень хотелось, чтобы она одобрила его решение.

– По-моему, да, – твердо ответила она и улыбнулась. – К тому же немножко молодого веселья скрасит нашу унылую стариковскую жизнь.

Он улыбнулся в ответ.

– Да, и тут ты права, Дора.

– Насчет чего это она права? – В дверях кухни появилась улыбающаяся леди Маргарет. Сидевшие за столом недоуменно переглянулись, встревоженные неожиданным визитом. Еще не было случая, чтобы хозяйка заглянула в кухню. – Ах, извините! – воскликнула она с преувеличенной вежливостью. – Я, кажется, помешала?

– Ну что вы, леди Маргарет, конечно, нет! – Джон поспешно встал. – Милости просим, входите. Не желаете ли чашку чаю?

– Нет, благодарю, Джон. – Она все время обращалась только к нему, как будто миссис Браун вообще не было в кухне. – Я хотела кое о чем поговорить. Можно?

– Разумеется.

Джон снова почувствовал себя уверенным. В конце концов, теперь она у него в гостях, а не он в ее будуаре.

– Чем могу служить?

– Дело в том… – она помедлила. – Я насчет этой девушки, вашей, как вы выразились, «подопечной».

– Слушаю.

– Я говорила по телефону с лордом Генри, и он высказал замечательную идею! Я… то есть он, предположил, что, если эта девушка согласится поехать с нами в пятницу в Шотландию, это прекрасным образом решит все проблемы.

– Да, но я, право, не думаю, что Франческа…

– Вы ведь говорили, что она знает английский?

– Да.

– И ей уже исполнилось шестнадцать?

– Да, но…

– Тогда не вижу больше никаких препятствий, Джон.

Она заговорила чуть более резко, чем хотела. Но с этим Джоном всегда так трудно столковаться, всегда он выводит ее из себя.

– Как заметил лорд Генри, если она собирается у нас остаться, она может оказаться небесполезной. А уж если мне придется ее кормить и нести за нее ответственность, то мне будет легче это сделать в Шотландии, чем здесь, в Йоркшире. Разве не так?

Джон украдкой взглянул на Дору. Она с отсутствующим видом рассматривала потолок. Ее притворное равнодушие неожиданно вселило в него храбрость.

– Простите, леди Маргарет, но я не могу согласиться. – Хозяйка пронзила его ледяным взглядом, и его отвага как-то сразу пошла на убыль. – Дело в том, что Франческа – так зовут мою подопечную – слишком робка и неопытна. – Он постарался как можно быстрее произнести эти слова, потому что не привык перечить. – Она приехала из глухой итальянской деревушки, и ей трудно приспособиться к здешним условиям. Она просто не знает, как себя вести и…

– Что за ерунда, Джон! – леди Маргарет забеспокоилась, что желанное решение проблемы может сорваться. – О чем вы говорите! Речь идет о короткой семейной поездке совсем неподалеку отсюда, а вовсе не о каком-то грандиозном кругосветном путешествии!

– Я понимаю, леди Маргарет, но все же…

– Умоляю, Джон, прекратите этот глупый спор. Лучше спросите у самой Франчески, что она думает по этому поводу. – Леди Маргарет заломила руки и стояла, широко расставив ноги, будто обеспечивая себе устойчивость перед серьезным сражением. – Позовите ее, я подожду. Заодно приятно будет познакомиться.

– Да, разумеется.

Он смущенно откашлялся, но решимость отстоять Франческу его не покинула. Впервые за много лет он вступил в спор с хозяйкой. Что ж, пусть Франческа сама сделает выбор – ехать или нет.

– Сейчас я ее приведу, – сказал он.

Во всяком случае, если ей не захочется ехать, он ни за что не станет ее уговаривать это сделать. Франческа и так достаточно настрадалась, с горечью подумал он, чтобы еще на две недели попасть в руки леди Смит-Колин.

Через несколько минут Джон вернулся вместе с Франческой, и леди Маргарет изобразила на своем лице широкую улыбку, которую она применяла для обольщения нужных ей людей. Фу-ты, подумала Дора, ничего не подозревающая крошка не выдержит натиска и наверняка поддастся на уговоры.

– О, Франческа! – Леди Маргарет сделала шаг ей навстречу. – Очень рада с тобой познакомиться. Джон столько о тебе рассказывал, что нам крайне приятно видеть тебя гостьей Мотком-парка.

Леди Маргарет доверительно взяла девушку за руку и тепло пожала. Слова ее журчали, как ласковый ручеек.

– Ты разбирала багаж? Боюсь, что у тебя, бедняжка, не найдется подходящей одежды для нашего ужасного климата.

Она подвела Франческу к столу.

– Давай присядем, дорогая. У меня к тебе небольшая просьба. У тебя есть возможность оказать мне услугу. И для меня это вопрос жизни и смерти!

Она сделала вид, что не заметила нахмуренных бровей Джона, и усадила Франческу напротив себя. Франческа пока что не проронила ни слова.

Какое странное создание, думала про себя леди Маргарет, прежде чем повела решительную атаку. Такая тихоня, прямо сама скромность – типичная сиротка. Интересно, где Джон ее выкопал?

– Франческа, я хотела бы попросить тебя выручить меня. Как я сказала, это не потребует от тебя больших усилий, и я уверена, что раз уж ты к нам попала, то не откажешь нам в такой безделице.

Леди Маргарет опять очаровательно улыбнулась и продолжала говорить, уставившись куда-то поверх головы Франчески.

– Буду краткой, не стану утомлять тебя деталями. Я и мои девочки, Милли и Софи, должны в конце недели отправиться на отдых в Шотландию. С нами должна была поехать няня, чтобы присмотреть за детьми и мне немножко помочь по дому, но обстоятельства сложились так, что она не сможет и…

Дора выразительно посмотрела на Джона.

– Вы ведь говорили, что у Милли ветрянка? – спросил Джон. – Это как раз очень важная деталь, и Франческа должна знать, что подвергается опасности заразиться.

– Да, Джон, спасибо, что напомнили, это действительно немножко заразная болезнь.

Леди Маргарет смерила Джона холодным взглядом.

– Словом, вы хотите, чтобы я поехала с вами в Шотландию и присмотрела за девочками. Так ведь?

Все взоры обратились к Франческе. Наконец-то она открыла рот. А то о ней уже почти стали забывать, увлекшись разговором между собой.

– Да, именно так! – леди Маргарет почувствовала себя победительницей. Конечно же, девушке самой хочется поехать. Этот зануда Джон совсем не разбирается в молодежи. – Всего лишь на месяц. Мы с лордом Генри считаем, что эта поездка будет тебе интересной, ты сможешь в свободное время что-нибудь посмотреть. Это очень красивая страна.

Франческа посмотрела на Джона. Она чувствовала, что в кухне происходит что-то непонятное, и не знала, как себя вести. Хочет ли Джон, чтобы она поехала в эту Шотландию? Все-таки ее просит об этом его хозяйка. Должно быть, ему хочется услужить леди Маргарет, и он явно нервничал, когда та обращалась к ней, Франческе, со своей просьбой. Наверно, он боялся, что она откажется. Франческа заколебалась и в этот момент встретилась глазами с Джоном.

– Ты вольна сама решать, Франческа, – сказал он. – Если ты чувствуешь себя неготовой к такому шагу, скажи об этом прямо.

Джон старался говорить ровным голосом, но на самом деле ему хотелось кричать: ради Бога, леди Маргарет, не будьте же такой эгоистичной, хоть раз в жизни подумайте о других, не только о себе!

Франческа кивнула головой. Джон хочет, чтобы она согласилась, это понятно по его тону, иначе он подал бы ей какой-нибудь знак. И что тут плохого, в конце концов?

– Леди Маргарет, я с удовольствием поеду с вами в Шотландию, – быстро сказала она.

– Ты уверена, Франческа? – Джон удивленно подался к ней через стол.

– Ясное дело, уверена, – вмешалась леди Маргарет и тут же поспешила загладить свою грубость приветливой улыбкой. – У девочки есть своя голова на плечах, – добавила она со смехом.

– Это точно.

Леди Маргарет поняла, что Джон обескуражен, и порадовалась своей маленькой победе над этим упрямцем. Она встала и улыбнулась Франческе.

– Выезжаем в пятницу рано утром. Я очень рада, что ты согласилась составить нам компанию, и уверена, что не пожалеешь.

– Это как пить дать, – пробормотала Дора.

– Вы что-то сказали, миссис Браун?

– Я говорю, ясно, что не пожалеет, мэм. Шотландия очень красивая страна.

– Совершенно верно, миссис Браун.

Леди Маргарет прекрасно расслышала, что та сказала на самом деле, но ей не хотелось затевать ссору в присутствии девушки. Не стоит ее пугать.

– Если пожелаешь, Франческа, я познакомлю тебя с моими дочками, как только они приедут домой. Милли, конечно, сразу отправится в постель, но ты сможешь с ней немножко посидеть. Почитаешь ей или еще чем-нибудь займешься.

Леди Маргарет обернулась к Доре.

– Комната готова, миссис Браун?

– Да, леди Маргарет. – Дора тоже не захотела лезть в бутылку.

– Хорошо. Значит, Франческа, скоро увидимся. Джон, вы ее проводите, ладно?

Он кивнул. Леди Маргарет прощально взмахнула ручкой и удалилась в большой дом.

– Вот так всегда, – подвела итог Дора. – Если ей что взбредет в голову, обязательно добьется своего.