Вскоре Джесси испытала на себе хватку бабушки. Рейчел заявила внучке, что не позволит ей делать фотографии бесплатно.

– Как это так? Ты обязана заплатить мне. Родственные отношения – это одно, а деловые – другое. Ты на этом зарабатываешь. И я не позволю, чтобы моя работа осталась неоплаченной.

Джесси понимала, что это очередная выходка бабушки. Ей было интересно, а что бы сказала Рейчел, если бы она выписала ей счет, например, на тысячу долларов. Или на пять тысяч?

– Ну, оставь эти глупости. Я не собираюсь причинять тебе особенные хлопоты со съемками. Ты и не заметишь, как я это буду делать. Разве это не ты воодушевила меня на занятия фотографией? Ты подарила мне первую камеру. Кем бы я была сейчас? Разносила гамбургеры в Макдональдсе? Это единственное, что я могу делать.

Рейчел сосредоточенно выслушала, но неумолимо покачала головой:

– Твои деньги пойдут на благотворительность. Ты можешь отметить это в твоей декларации о доходах, и тебе снизят подоходный налог.

Рейчел решила основать свой собственный фонд, устроив аукцион мод. Знаменитые женщины, известные каждая в какой-то своей области, должны были прийти в одном из своих любимых нарядов. Гости будут назначать цену – прибыль от этого аукциона пойдет на помощь бездомным матерям.

– Я бы тебе посоветовала, чтобы твои гости, проходя по подиуму, заодно и раздевались.

– А что? Неплохая идея. Я, например, могу не стесняться своего тела. В свои восемьдесят девять я могу дать фору некоторым молоденьким девочкам, – усмехнулась Рейчел.

Сама она собиралась выставить костюм от Диора, купленный в 1947 году, – первый образчик нового стиля, нового женского типа. Он плотно облегал фигуру, подчеркивая узкую талию. Зато юбка-клеш, как у балерины, волнами расходилась книзу.

– И ты готова расстаться с ним? Ты уверена? – Джесси знала о коллекции Рейчел, хотя никогда не видела ее. Только Блисс бабушка допустила в святая святых.

Рейчел сдержанно улыбнулась:

– Не волнуйся. Я попросила Ханну, чтобы она назвала цену. – Но, бабушка, разве никто не знает, что она твоя дочь?

– Какая разница? Все равно деньги пойдут на благотворительность. Неважно, от кого они поступят. А я получу назад свой костюм. И к тому же я сомневаюсь, что кто-нибудь узнает в ней мою дочь. Ханна всю жизнь отказывалась посещать встречи с моими подругами, заседания нашего общества. То она говорила, что ей там слишком жарко. То еще что-то. Она предпочитает тратить это время на подготовку отстающих детей, как и ее муж.

Джесси без труда представила себе обстановку в доме Цецилии Битон, где проходили заседания общества, – с цветами, хрусталем, зеркалами на стене, которые отражали лица сидевших за столом. И Рейчел, наверно, не без удовольствия отмечала, как она хорошо выглядит, глядя в зеркало на отражение своей спины – такой прямой и стройной, словно это сидела девушка.

– Кстати, дорогая…

Ага, вот наконец Рейчел добралась до самого главного. Джесси подозревала, что разговор о фотографиях и об оплате она затеяла не случайно. Но к чему весь этот спектакль – Джесси не могла угадать.

Рейчел хочет раздать несколько альбомов «Мир глазами Блисс» таким знакомым, как Астор Брук, с тем, чтобы подружиться с ними еще лучше.

– Ну и?..

– Так вот, я поговорила с Клиффордом…

Начинается, черт возьми! Сколько им можно объяснять? Она не выйдет за него замуж. Ей не хочется возвращаться в Лондон. Она собирается остаться в Нью-Йорке и жить в доме матери. Единственное, что она сделает – это серию фотографий о Нью-Йорке для «Харперс Квин».

– В самом деле?

– Да, в самом деле. И не надо корчить такую рожу. Он сказал, что когда к тебе начнут поступать заявки на выпуск книги из других стран, можешь смело называть шестизначную цифру.

– Прекрасно. Но я больше не хочу обсуждать это.

– Судя по всему, так оно и получится. А ты останешься с носом. Если не будешь читать его писем и отвечать на звонки. Он также сказал мне, что хотел бы подготовить к выпуску твою вторую книгу. Тебе придется обсудить с ним условия и всеапрочее.

– Он что – силком собирается заставить меня снимать?

Рейчел с трудом подавила свое нетерпение:

– Нет, он не собирается требовать от тебя выполнения условий контракта. Ему хочется, чтобы ты знала о том, что он принял как свершившийся факт твой отказ выходить за него замуж. Ноасейчас ему хотелось бы возобновить ваши профессиональные отношения и опубликовать слеЧдующую книгу. Если, конечно, ты захочешь подготовить ее. Совсем не потому, что ты обязана ему чем-то.

– Бесполезно говорить об этом. Я не собираюсь возвращаться в Лондон.

– А я разве хоть словом обмолвилась о твоей поездке?

– Рейчел, выкладывай все как есть.

– Он купил небольшое издательство здесь, в Америке, – «Грэмерси пресс». Чудное помещение – старое здание из красно-коричневого кирпича. Оно находится на Грэмерси-Парк.

– Когда он сообщил тебе об этом?

– Он сказал, что оно чем-то напоминает ему Хэмпстед.

– Бабушка, тут что-то нечисто…

– Я тебя еще раз прошу не корчить такие рожи.

– Говори сию же минуту, когда ты разговаривала с ним?

Рейчел встала и поцеловала внучку:

– Около пяти минут назад. Он пьет чай в кухне.