Глава 26

Четыре года в Голливуде не прошли даром для Джорджа и его друзей. Были сняты фильмы «Медная крышка», «Шейх», «Рай для дураков» Де Милля, его же комедия «Зачем менять жену?». Киноиндустрия становилась золотым дном для каждого, кто так или иначе был с нею связан. Под руководством Сэма Горовица Джордж отработал уже на десятке весьма удачных картин и продвинулся от ассистента оператора до помощника продюсера, получив возможность осуществлять собственные постановки. Он сдержал обещание, данное Эдвине четыре года назад.

Горовиц не возражал против того, чтобы Джордж поработал на «Парамаунт» и «Юниверсал», и теперь молодой Уинфилд знал в Голливуде буквально все и всех. Братья Уорнеры и Сэм Горовиц оформили регистрационные документы на образование новой студии и наняли на работу несколько продюсеров и сценаристов. Сэм обратился на Уолл-стрит и убедил крупных бизнесменов вложить деньги в киноиндустрию. Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс, Д.У. Гриффит и Чарли Чаплин создали «Юнайтед артисте», и еще несколько подобных объединений находились в стадии становления.

Это был золотой век Голливуда, и Эдвина с большим интересом следила за развитием киноиндустрии, не переставая удивляться успехам своего брата. Он сделал правильный выбор: издательское дело совершенно не сочеталось с его живым нравом, так же как и сонная атмосфера Сан-Франциско.

Эдвина с детьми ездила к нему в гости два-три раза в год, они останавливались в его просторном доме на Норт-Кресент-драйв. Он нанял повара, дворецкого и двух горничных. Джордж превратился в светского молодого человека. Фанни утверждала, что он стал красивее Рудольфа Валентине, но Джордж в ответ только улыбался, хотя некоторые голливудские дивы — Эдвина это давно подметила — тоже были вполне согласны с этим утверждением. Он общался со многими актрисами, но единственной девушкой, которой он по-настоящему дорожил, по-прежнему оставалась Хелен Горовиц.

Ей исполнилось двадцать два, и она казалась еще прекраснее, чем раньше. Утонченно-изящная, в облегающем платье из дорогой ткани, она медленно шла по Кокосовой аллее, опираясь на руку Джорджа. Казалось, Хелен не замечала восхищенных взглядов, обращенных в ее сторону, и Эдвина спросила Джорджа, почему отец не занял ее ни в одной из своих картин.

— Считает, что это занятие не для Хелен. Я предлагал ему сделать пробы несколько лет тому назад, но он отказался. И он прав, я думаю. Ей это ни к чему. Она любит разговоры о кино, но не воспринимает его всерьез.

Джордж говорил о Хелен с особой нежностью, и Эдвина чувствовала, что самый продолжительный роман в жизни брата должен получить естественное для таких случаев завершение, но ей не хотелось вмешиваться в его личную жизнь.

Они только что посмотрели фильм «Голливуд», а теперь Эдвина пыталась объяснить Алексис, почему ей не следует идти на «Любовниц фараона», когда позвонил Джордж. Он пригласил Эдвину на премьеру самой значительной своей работы. В ней снялся Дуглас Фэрбенкс, и Джордж сказал, что ожидается грандиозная презентация.

— Думаю, тебе не помешает хоть немного отдохнуть от наших сорванцов.

Изредка она выбиралась на просмотры одна, но на этот раз протесты детей оказались столь бурными, что Эдвине пришлось захватить с собою всю команду.

Алексис исполнилось семнадцать, и красотой она не уступала Хелен. В отличие от дочери Сэма Алексис Уинфилд никогда не стригла свои дивные волосы и не щеголяла в шикарных платьях из лучших домов моделей. Однако прохожие все равно оборачивались ей вслед: Алексис была неотразима. Поклонники буквально осаждали ее. Всегда вокруг Алексис крутилось не менее пяти-шести обожателей, но она так и не избавилась от детской застенчивости и предпочитала более спокойное общество взрослых — друзей Эдвины.

Пятнадцатилетняя Фанни больше всего на свете любила свой дом. Ей нравилось гулять по саду, печь пироги и помогать Эдвине вести хозяйство.

Эдвина сделала несколько удачных капиталовложений, и иногда вместе с Беном они проверяли текущие счета. Его увлечение Эдвиной давно прошло, и теперь они общались просто как добрые друзья. Два года назад он женился, и Эдвина радовалась его счастью.

Тринадцатилетний Тедди уже всерьез готовился к Гарварду. Ему нравился Голливуд, но более всего его интересовала работа банкира. Необычный выбор для мальчишки, но своей уравновешенностью и серьезностью он напоминал Филипа. Из всех членов семьи пока только Джордж проявил непредсказуемость характера, но мир Голливуда как нельзя более кстати отвечал его наклонностям.

В этот их приезд дом Джорджа был переполнен гостями, и поэтому Уинфилды остановились в отеле «Беверли-Хиллз», но дети, как, несмотря на неудовольствие Алексис, продолжала называть их Эдвина, были этому только рады, ведь в соседних номерах жили Пола Негри, Беатрис Джой, Уоллес Бири и Чарли Чаплин. Тедди просто обалдел, увидев в вестибюле Уилла Роджерса и Тома Микса.

Эдвина чувствовала себя польщенной, когда брат пригласил ее на презентацию своего фильма. Она купила потрясающее платье и ощущала себя в нем совсем юной. Ей скоро должно было исполниться тридцать два, но она мало изменилась за последние годы. Кожа оставалась гладкой и нежной, а фигура не утратила своей стройности. По настоянию брата она сделала модную короткую стрижку и, чувствуя себя очень элегантной, вошла в дом, который три года назад Дуглас Фэрбенкс подарил Мэри Пикфорд ко дню свадьбы. Вопреки традициям Голливуда этот брак оказался удачным.

— А где Хелен? — спросила она Джорджа.

Они стояли в саду и наблюдали за танцующими. Эдвине казалось странным, что он не заговорил о ней сам. Она привыкла, что Джордж и Хелен постоянно бывали вместе. Сердце Джорджа принадлежало только Хелен. Но он, видимо, не торопился с женитьбой, и Эдвина не решалась затрагивать эту тему.

— В Палм-Спрингс с отцом, — сказал он тихо и посмотрел на Эдвину. — Сэм считает, что нам не следует больше встречаться.

Ситуация прояснилась. Именно поэтому Джордж так неожиданно прислал ей приглашение.

— Почему? — Эдвине стало жаль брата. Джордж держался хорошо, но по его глазам она поняла, что он сильно страдает.

— Сэм полагает, что четыре года — достаточный срок, чтобы наконец либо жениться, либо расстаться навек.

Джордж вздохнул и взял полный бокал с подноса проходившего мимо официанта. Он выпил уже немало, но с тех пор, как три года назад правительство приняло антиалкогольный закон, злоупотреблять спиртным стали слишком многие. Раздобыть бутылку при известной ловкости не составляло большого труда, и на частных приемах контрабандные вино и виски текли рекой. Спивались даже убежденные трезвенники. К счастью, Джордж не проявлял особого пристрастия к алкоголю — просто он очень тосковал по Хелен.

— Так почему ты не женишься? — Выпитое шампанское придало Эдвине смелости. — Ведь ты любишь ее?

Он кивнул и грустно улыбнулся.

— Да. Но это невозможно. Эдвина растерялась.

— Скажи мне, в чем дело, почему ты так решил?

— Потому что начнутся разговоры, будто я сделал это из-за Сэма… чтобы он помогал мне… что я зарюсь на его деньги. — Он тоскливо посмотрел на сестру. — На самом деле полгода назад Сэм предложил мне войти в долю — при условии, что я забуду о ней. Если я женюсь, из Голливуда нам придется уехать, чтобы не порождать ненужных кривотолков. Тогда, наверное, мы с Хелен поселимся в Сан-Франциско. — Он совсем приуныл. — Но как мы там будем жить? Я здесь уже четыре года и ничего другого делать не умею, да и не хочу. А деньги тети Лиз я все истратил…

В Голливуде Джордж зарабатывал неплохо, но, потеряв работу, он рисковал остаться ни с чем, ведь на тетины деньги он купил прекрасный дом, пару автомобилей и несколько дорогих лошадей.

— Женюсь я на ней — и мы останемся без гроша. А если я войду в долю с Сэмом, о Хелен придется забыть… Или — или… Худшего и не придумаешь.

Он поставил бокал и накрыл его ладонью. Ему не хотелось даже напиться. Он просто решил поделиться с сестрой своим горем, хотя понимал, что званый ужин не лучшее время для подобных излияний.

— Что за вздор! — возмутилась Эдвина, глядя в его измученные глаза. — Сэм прекрасно понимает, что к чему. И ты знаешь, отчего он хочет сделать тебя своим компаньоном. Такие успехи в твоем-то возрасте — это же просто невероятно!

Одна из самых стремительных карьер в истории Голливуда!

— И одна из самых печальных. — Джордж улыбнулся. — Эдвина, я не могу пойти на это. А если Хелен сочтет, что я женился на ней из-за карьеры? Что тогда? Нет, я не вижу выхода…

— А ты говорил с Хелен?

— Нет. Только с Сэмом. Он признает за мною право выбора, но считает, что наши отношения с Хелен слишком затянулись. Ей двадцать два, и, если она не выйдет за меня, самое время подумать о ком-то другом.

В неполных двадцать четыре года Джордж достиг всего, за исключением делового партнерства с самым влиятельным человеком Голливуда и возможности жениться на девушке, которую любил больше всех. На самом деле он мог бы добиться и того и другого, хотя сам в это не верил. Эдвина разделяла его опасения, но считала, что они сильно преувеличены, и весь вечер безрезультатно пыталась убедить в этом Джорджа.

— Нет, ничего не выйдет, Вин, — грустно сказал он по дороге к отелю. — Хелен не приз, которым награждают за деловые качества.

— Да, черт тебя подери! — У Эдвины уже не хватало терпения. — Но ты ведь любишь ее?

— Да.

— Тогда женись! И не разменивайся на девиц, до которых тебе, в сущности, нет никакого дела. Женись, и точка! Кто знает, что там будет впереди? Не упускай свой шанс…

Ее голос дрогнул, и Джордж понял, что в этот момент она вспомнила о Чарльзе. Хотя со дня его гибели прошло уже много лет, он до сих пор оставался ее единственной любовью.

— Ты хочешь работать с Сэмом? — Несмотря на его нежелание продолжать разговор, Эдвина упрямо гнула свою линию. — Ты хочешь войти с ним в долю? — снова спросила она, и после секундного колебания он ответил:

— Да.

— Тогда действуй! — Голос сестры смягчился, она коснулась его руки:

— Жизнь дала тебе хороший шанс. Ты достиг всего, о чем мечтал, и даже больше. Лови миг удачи, цени ее, люби ее и береги как зеницу ока. Будь благодарен судьбе за все. Делай то, что тебе хочется… и никогда не отступай перед нелепыми препятствиями. Сэм предлагает тебе великолепную работу, а Хелен — та девушка, которую ты любишь.

По-моему, надо быть безумцем, чтобы отказаться от таких возможностей. Ты же знаешь, что женишься не ради карьеры. В этом нет никакой необходимости. Сэм уже попросил тебя стать его компаньоном. Чего же ты ждешь? Действуй, и наплевать тебе на мнение других. Если даже кому-то в голову взбредет такая мысль и он выскажет ее, через неделю все забудут об этом. Но если ты спасуешь, то не забудешь этого уже никогда. Твое место здесь, а не в Сан-Франциско. В этом безумном Голливуде ты чувствуешь себя как рыба в воде, и рано или поздно ты либо возглавишь студию Сэма, либо откроешь собственную. Тебе только двадцать три, а ты уже наверху, и это еще не предел. У тебя есть девушка, которую ты любишь… Так какого черта? — Она улыбнулась ему сквозь слезы. — Хватай счастье за хвост, Джордж!.. Оно твое… Ты заслужил его!

Эдвина любила брата и хотела, чтобы он получил от жизни все то, чего сама она была лишена. Она ни о чем не жалела, но в каком-то смысле ей пришлось пожертвовать собой ради детей, и теперь она жаждала счастья для каждого из них.

— Ты действительно так думаешь?

— А что, есть сомнения? Я считаю, что ты не вправе отступать. Я люблю тебя, глупый мальчишка.

Она взъерошила тщательно уложенные волосы Джорджа, и он сделал то же самое с ее прической. Как хороша сестра с этой короткой стрижкой, и как жаль, что после Чарльза у нее так никто и не появился!

Разговор получился откровенным, а кроме того, шампанское еще не совсем выветрилось из его головы, и Джордж решился задать вопрос, на который долго не мог отважиться:

— Скажи, Вин, ты страдаешь из-за того, что твоя личная жизнь так и не сложилась? Ты, наверное, жалеешь, что свою молодость потратила на нас? — Однако по глазам сестры он уже понял, что ошибся.

— Жалею? — Эдвина засмеялась. Для женщины, которая одиннадцать лет своей жизни посвятила воспитанию братьев и сестер, она выглядела удивительно спокойной. — Как я могу о чем-то жалеть, если я так люблю вас всех? Сначала я вообще ни о чем не думала, просто делала то, что должна была делать в сложившихся обстоятельствах, но потом как-то само собой вышло так, что я стала чувствовать себя счастливой именно благодаря вам. Конечно, жаль, что мы с Чарльзом не поженились, но то мимолетное счастье, что я испытала с ним, — мое самое дорогое воспоминание.

Она словно бы подводила итоги. И на то имелись свои основания. Через пять лет самый младший из них, Тедди, уедет в Гарвард. Фанни и Алексис к тому времени, вероятно, выйдут замуж. А Джордж уже сейчас прочно стоит на ногах. Правда, ему предстоит решить непростую задачу, но через пять лет все его теперешние терзания останутся далеко позади. Дети вырастут и покинут ее, но Эдвина старалась не думать об этом.

— Я ни о чем не жалею. — Наклонившись, она поцеловала Джорджа в щеку. — Но я очень огорчусь, если ты упустишь свое счастье. Поезжай в Палм-Спрингс, найди Хелен, скажи Сэму, что принимаешь предложение, и не беспокойся о людской молве. По-моему, все просто великолепно, и можешь передать Хелен эти мои слова.

— Ты — чудо, Вин!

Провожая сестру до дверей отеля, Джордж думал, какая она добрая и красивая и как бы повезло тому, кто выбрал бы ее в жены. И все-таки он не мог избавиться от чувства вины. Ведь из-за них она так и не вышла замуж.

Он уже хотел заговорить об этом, как вдруг одновременно с Эдвиной увидел сцену, которая заставила его забыть обо всем. В принадлежавшем некогда Эдвине вечернем платье из серого атласа в вестибюль вошла Алексис. Ее высокую прическу украшало белое перо, а ее ладонь покоилась в руке высокого немолодого мужчины. Они явно возвращались с какой-то вечеринки, и Алексис, увлеченная разговором со своим спутником, не заметила Эдвину и Джорджа.

— Боже мой! — прошептала потрясенная Эдвина, которая не сомневалась, что ее сестра давно уже спит. — Кто это?

Несмотря на свой солидный возраст и, очевидно, большой опыт в любовных делах, кавалер Алексис не сводил с нее глаз и, судя по всему, был в восторге от своей юной спутницы.

Лицо Джорджа окаменело, и он шепнул Эдвине:

— Это Малкольм Стоун, самый отвратительный бабник из всех, кого я знаю. Он постоянно увивается вокруг молодых девчонок, и я пристукну этого ублюдка прежде, чем он соблазнит Алексис!..

Еще никогда Джордж не позволял себе так выражаться в ее присутствии. Казалось, он был готов прямо сейчас убить мерзавца.

— Негодяй, снялся всего в паре фильмов, но уже считает себя знаменитостью, а на самом деле знаменит он тем, что соблазняет чужих жен и дочерей. Причем предпочитает самых молоденьких…

И, судя по тому, как этот тип пялился на Алексис, Джордж был прав. Несколько недель назад Стоун нагло, не скрывая корыстного интереса, попытался ухаживать за Хелен, чем неописуемо взбесил Джорджа.

— Стоун! — громко окликнул Джордж своего недруга.

Алексис вздрогнула. Она рассчитывала, что успеет вернуться раньше сестры, но им так понравилось танцевать, что она забыла о времени. Когда они познакомились, Малкольм спросил, не родственница ли она Джорджа Уинфилда из «Горовиц пикчерз», а затем пригласил ее пообедать. Алексис согласилась, и время пролетело совершенно незаметно.

— Что тебе надо от моей сестры? — процедил Джордж, подойдя к Малкольму.

— Все в порядке, Джордж, мы просто немного повеселились. Все честь по чести, правда, дорогая?

Он старался говорить с британским акцентом. По выражению лица сестренки Эдвина догадалась, что Алексис по уши влюблена. Она всегда проявляла симпатию к немолодым мужчинам, может быть реализуя этим свою тоску по погибшему отцу.

— Мы с твоей сестрой немного потанцевали в отеле «Голливуд». Вот и все, не так ли, дорогая? — Малкольм улыбнулся, но лишь влюбленная Алексис не заметила, что его глаза оставались ледяными.

— А ты в курсе, что ей только семнадцать? — Джордж едва сдерживался.

Эдвина тоже была разгневана. Она никак не ожидала, что Алексис так легкомысленно может вести себя.

— Неужели? — Стоун вновь улыбнулся. — Возникло маленькое недоразумение. — Он осторожно высвободил свою руку. — А мне сказали, что скоро двадцать один.

Алексис покраснела от стыда. Малкольм видел с самого начала, что имеет дело с совсем юной девушкой, но для него это не было препятствием.

— Извини, Джордж. — Он попытался изобразить нечто вроде раскаяния, — не суди ее слишком строго, она очень хорошая девушка.

Но Джордж не принадлежал к числу легковерных.

— Держись от нее подальше, это я тебе говорю.

— Конечно, конечно, старина. — Стоун раскланялся и быстро ретировался.

Джордж проводил его взглядом и, схватив Алексис за руку, подошел к Эдвине. Увидев выражение ее лица, Алексис расплакалась.

— Какой бес в тебя вселился, скажи мне на милость!

Джордж просто кипел от ярости. Нечасто приходилось Эдвине видеть его таким. Обычно он заступался за младших, считая, что Эдвина слишком строга с ними. Но не в данном случае. На этот раз он с удовольствием отшлепал бы Алексис, будь она чуть поменьше.

— Да ты хоть знаешь, кто он? Это же мошенник и пройдоха! Он всегда держит нос по ветру и ради карьеры перешагнет через кого угодно! — Джордж прекрасно знал местную публику: люди вроде Малкольма Стоуна попадались здесь едва ли не на каждом шагу.

Но Алексис, рыдая, вырывала свою руку.

— Он вовсе не такой! Он добрый и хороший и говорит, что я должна сниматься вместе с ним. А ты, Джордж, ты всегда был против! — Она заливалась слезами и продолжала вырываться.

Однако брат никак не мог согласиться с ее мнением о Малкольме.

— Да, я против того, чтобы ты снималась! Потому что не хочу, чтобы ты путалась с людьми, подобными Стоуну. И не сходи с ума! Посмотри: на себя, ты же еще ребенок! В твоем возрасте здесь просто нечего делать!

— Ты еще никогда не говорил мне таких отвратительных вещей! — выкрикнула Алексис.

Джордж чуть не силой втащил Алексис в номер, и, захлебываясь слезами, она плюхнулась на стул.

— Позволь спросить тебя, почему ты ушла с ним, даже не поставив меня в известность?

Этот вопрос уже давно вертелся у Эдвины на языке, хоть она и знала, что Алексис с раннего детства проявляла известную независимость характера и одиннадцать лет назад на «Титанике» ее самовольная отлучка чуть не стоила ей жизни.

— Потому что… — Слезы все еще душили ее. — Потому что я знала, что ты все равно не разрешишь.

— Что ж, ты не ошиблась. Как ты думаешь, сколько лет этому джентльмену?

— Тридцать пять.

Джордж присвистнул от изумления:

— Ну и ну! Да ему скоро стукнет пятьдесят! Разуй глаза, ты что, с луны свалилась?

Но Эдвина понимала, что тут он не прав. В Сан-Франциско Алексис никогда не сталкивалась с подобными типами, и вообще бурная жизнь Голливуда была для нее привлекательной и загадочной. Не обладая жизненным опытом брата, она, конечно, не могла распознать с первого взгляда повесу и негодяя.

— Ты хоть представляешь, чем это может кончиться?

Беспрестанно всхлипывая, Алексис покачала головой. Вне себя от ярости, Джордж повернулся к Эдвине:

— Предоставляю тебе объяснить ей. — Он вновь посмотрел на Алексис:

— Тебе чертовски повезет, если я не отправлю тебя домой еще до твоего дня рождения.

Они собирались отметить его в Лос-Анджелесе, но поступок Алексис испортил всем настроение на несколько дней. Алексис никак не могла прийти в себя, и Эдвине пришлось еще несколько раз серьезно побеседовать с ней. Однако ее красота сама по себе становилась серьезной проблемой. Когда появлялась Алексис, даже избалованные голливудские мужчины провожали ее заинтересованными взглядами.

Спустя два дня после случая с Малкольмом Стоуном в фойе отеля к Алексис вновь подошел какой-то немолодой мужчина, представился ассистентом режиссера из «Фоке продакшнз» и предложил ей сняться в фильме. Эдвина вежливо отказала, а Алексис расплакалась и убежала к себе, утверждая, что сестра хочет испортить ей жизнь. Она забилась в угол и весь вечер никуда не выходила.

Джордж сказал, что еще никогда не видел Алексис такой, но вот уже четыре года, как он жил отдельно и не знал, насколько она изменилась. Она всегда была трудным ребенком, но теперь проявились худшие черты ее характера. Несмотря на врожденную робость, она страстно желала стать кинозвездой.

— Трудный возраст, — сказала Эдвина Джорджу, когда они остались наедине. — И она такая красивая. А красота приносит не только счастье. Ей делают интересные предложения, а мы говорим «нельзя». Ей это не нравится, и она обижается на нас. По крайней мере на меня.

— Очень надеюсь, что это временная блажь и со временем это пройдет.

Джордж даже не догадывался, насколько тяжело сейчас Эдвине. Воспитывать детей не такое простое занятие, как ему казалось.

— Что будем делать? — Он произнес это так, словно Алексис совершила серьезное преступление, и Эдвина рассмеялась — Мы уедем домой, и, думаю, она скоро придет в себя. А там со временем найдется мужчина, который не побоится проблем, связанных с ее внешностью.

Джордж, улыбнувшись, смущенно покачал головой.

— Надеюсь, у меня не будет дочерей.

— А я надеюсь, что ты будешь счастливым отцом. — Эдвина по-прежнему улыбалась. — И раз уж мы коснулись этой темы, — она внимательно посмотрела на него, — скажи, что у тебя с Хелен? И почему ты не в Палм-Спрингс?

— Я звонил туда, но они сейчас гостят в Сан-Диего. Я оставил записку в отеле, но надо подождать их возвращения. Жаль, что ты не встретилась с Сэмом…

Эдвина познакомилась с ним три года назад, и Сэмюэль Горовиц ей понравился. Высокий, солидный мужчина с умными глазами, он казался олицетворением силы и мужества.

— Встречусь в следующий раз. Но послушай меня, — сказала она, строго глядя на него, — не испорти себе жизнь. Помни, о чем я тебе говорила. — Эдвина улыбнулась, но он знал, что сестра не шутит.

— Слушаюсь, мэм. Почему бы вам не поговорить на ту же тему с вашей сестрой?

Но уже через день после того, как рухнули надежды на участие в съемке, Алексис успокоилась и весело отпраздновала свой день рождения. До отъезда оставался еще один день, и Уинфилды решили провести его в студии Джорджа, где им посчастливилось увидеть Лилиан Гиш.

— Ты когда-нибудь позволишь Алексис сниматься?

Джордж откинулся на спинку стула и вздохнул:

— Не знаю. Не думал об этом. А что, ты исполняешь роль парламентера? Эдвина рассмеялась.

— Нет. Просто интересно. Она, похоже, не меньше тебя любит кино…

Сей факт не вызывал сомнений, а кроме того, внешние данные Алексис вполне соответствовали стандартам кинозвезды, и, будь она чуть постарше… Алексис, безусловно, одобрила бы такие мысли.

— Не знаю, — повторил Джордж, — возможно, когда-нибудь… Но здесь происходит всякое. Ты действительно хочешь, чтобы она испытала все это на себе?

Лично он сам не пожелал бы этой профессии своим детям. Вот и Сэм не хотел, чтобы Хелен снималась в кино. По мнению Джорджа, это пошло ей только на пользу.

— Хелен же пробовала, и ничего, — заметила Эдвина, и он кивнул.

— Это так, но они слишком разные. И Хелен никогда не снималась в главных ролях. Отец запер бы ее на ключ и не выпускал, прояви она такое желание. — Это объяснение снимало все вопросы.

— Я просто спросила. Ты не подумай, что мне этого действительно хочется.

— Кстати, а где Алексис?

— В отеле. Ей немного нездоровится.

— Ты уверена? — Джордж подозревал теперь чуть ли не каждого мужчину в желании совратить его сестру, чем давал Эдвине повод для насмешек.

После обеда Джордж подбросил их до отеля и вернулся в студию.

В номере никого не оказалось. Эдвина решила, что Алексис ушла в бассейн купаться, и послала Тедди за ней.

— Ее там нет, — сказал, вернувшись, Тедди. — Может, пошла прогуляться…

Он вновь убежал, так как надеялся застать в фойе своего кумира Тома Микса.

Эдвина и Фанни стали собирать чемоданы. Пришло время ужинать, но Алексис все не появлялась. Эдвина начала беспокоиться. Ей не хотелось думать плохо о своей сестре, но вдруг Джордж все-таки прав? Алексис такая непредсказуемая… робкая… застенчивая… тихий и молчаливый ребенок. Но теперь, кажется, она научилась преодолевать эти детские качества.

В восемь вечера встревоженная Эдвина позвонила Джорджу. Он уже собирался куда-то уйти, но звонок сестры заставил его изменить планы.

Дрожащим голосом Эдвина сообщила брату, что Алексис исчезла. Джордж тут же примчался в отель.

— С кем, кроме вас, она общалась? Эдвина не могла ответить ничего определенного.

— Может, опять Малкольм Стоун? Думаешь, у нее хватит глупости?

— Да не глупость это, — Эдвина едва сдерживала слезы, — а молодость…

— Какая, к черту, молодость! Я тоже был молодым!..

Эдвина невольно улыбнулась: в двадцать четыре года Джордж считал себя совсем взрослым мужчиной.

— Однако я не болтался неизвестно где с пятидесятилетними шлюхами…

— Не время сейчас об этом. Скажи лучше, что делать? Вдруг что-то случилось?

Но Джордж в отличие от Эдвины не верил в похищения и несчастные случаи, поэтому решил не звонить в полицию, хотя сестра просила его сделать это.

— Понимаешь, если она опять со Стоуном или с другим подобным ему типом, газетчики раздуют невиданных размеров скандал, а мне это совсем ни к чему…

Вместо этого Джордж поговорил с носильщиками и швейцаром, сунул каждому по паре долларов и через двадцать минут, бледный от ярости, вернулся с ответом: Алексис и Малкольм уехали на Розарита-Бич, по ту сторону мексиканской границы.

— Господи! — Эдвина разрыдалась, велев Фанни и Тедди оставить их одних. — Что же нам делать, Джордж?

— Что делать?!

Он кипел от бешенства. Было уже полдевятого, и при самой сумасшедшей гонке они могли попасть туда не раньше чем через полтора часа. Только бы не опоздать…

— Ехать в Мексику, вот что. Убью гада!

Эдвина слишком хорошо знала вспыльчивый характер своего брата. Она велела детям ни в коем случае не выходить из номера и, схватив пальто, побежала за ним.

Скоро они мчались на юг я без двадцати одиннадцать добрались до места. Около отеля стояли роскошные американские автомобили. Многие жители Лос-Анджелеса приезжали сюда на ночь, чтобы весело провести время.

Они вошли в отель, и Джордж уже собирался распахивать все подряд двери номеров, но решил сперва заглянуть в бар.

Совершенно пьяный Малкольм Стоун сидел за карточным столом, а Алексис стояла рядом.

Она едва не умерла от страха, когда увидела Джорджа и Эдвину.

— Ой… я… — Слова застряли у нее в горле, Малкольм удивленно поднял глаза.

— Какая приятная встреча! — сказал он, увидев Джорджа и Эдвину, и пьяно улыбнулся. Джордж явно не разделял его мнения.

— В прошлый раз ты, очевидно, не понял меня. Алексис семнадцать лет, и, если ты хоть когда-нибудь опять появишься рядом с ней, я вышвырну тебя из города или посажу за решетку. В любом случае тебе придется навсегда забыть о Голливуде. Надеюсь, тебе все ясно? Понял меня?

— Приношу свои извинения… Ошибся… Виноват…

— Чудесно. — Джордж снял пиджак и положил его на стул, а затем дважды ударил Малкольма в челюсть. — Это чтобы ты больше не ошибался.

И, не оглядываясь на рухнувшего на пол Малкольма, Джордж взял пиджак, дернул за руку Алексис и вышел из бара.