3
В тот же день, в два часа, Фредди Фейг вернулся с ленча из отеля «Беверли-Хиллз», где он развлекал управляющего нью-йоркского рекламного агентства. ТКА пригласила менеджера на запад якобы для обсуждения сделки, но на самом деле это путешествие было взяткой. Агентство могло купить у ТКА телепрограмму для своего клиента. Ленч устроили в честь прибытия управляющего и его жены в Калифорнию. Перед уходом из ресторана Фредди протянул гостю конверт с тремя тысячами долларов и сказал:
— Это на расходы. Желаю вам хорошо провести время, пока вы здесь.
Фредди помчался назад в офис. За ленчем ему в голову пришло возможное решение проблемы Джефа Джефферсона.
Убедившись, что Бадди отправился по делам на одну из киностудий, Фредди нажал кнопку переговорного устройства и спросил:
— Элли, он свободен?
— Он у себя. Один, — последовал лаконичный ответ.
— Соедини нас, дорогая.
Прошло несколько мгновений. Из динамика донесся голос Доктора.
— Да, Фредди?
— Кажется, придумал.
— Ты о чем?
— О Джефферсоне. Есть идея.
— Тогда заходи! — не скрывая своего интереса, сказал Доктор.
Фредди застал его изучающим биржевые котировки в «Уоллстрит джорнэл». Он знал, что сейчас Доктора лучше не отвлекать.
Наконец Доктор как бы подумал вслух:
— Не за горами тот день, когда мы тоже начнем выпускать акции.
Отложив в сторону «Джорнэл», он посмотрел на Фредди:
— Ну?
— Есть только одна передача, которую мы контролируем в такой степени, что можем протолкнуть туда Джефферсона! — сказал Фредди.
— Какая же? — скептически спросил Доктор.
— «Алюмко»!
— «Алюмко»? — с явным разочарованием повторил Доктор. — Два дня назад звонил Спенс. Он сказал, что поговаривают о ее отмене, потому что мы не даем подходящих звезд. Они хотят каждую неделю иметь нового Кларка Форда!
— Знаю, — согласился Фредди, — но у меня есть рычаг для оказания давления на Карла Брюстера. Он сделает лично мне такое одолжение.
— Я говорил тебе тысячу раз, — рассердился Доктор, — мы не просим об одолжениях. Мы сами делаем их. Я не люблю иметь неоплаченные долги. Вот если бы могли оказать ему какую-то услугу…
— Если мы вытащим его сюда, вы сможете продать ему эту идею.
— Но как? — спросил Доктор.
Фредди улыбнулся, отчего полоска его усов стала еще более тонкой, чем обычно.
— Я окажу ему услугу. Я окажу ему такую «услугу», что он примчится сюда послезавтра. Может быть, даже раньше!
— Какую услугу? — спросил Доктор.
— Вы позволите?
Фредди указал на телефон. Потом взглянул на часы.
— Здесь сейчас два сорок две. Пять сорок в Нью-Йорке. Он еще должен быть в офисе.
Фредди поднял трубку.
— Элиза, дорогая, соедини меня с Карлом Брюстером из СС…
— Да, знаю! ССД.
Спустя минуту телефон зазвонил. Когда Фредди ответил, Доктор взял отводную трубку.
— Карл? Как Элинор? Дети?
— Хорошо, Фредди, хорошо. Я уже ухожу из офиса, чтобы успеть на электричку, которая отправляется в шесть семнадцать. Спасибо за подарок из «Шварца». Мальчишка в восторге.
— Карл, если мы не в состоянии радовать малышей, зачем тогда все? Верно?
— Верно.
Брюстер уже гадал, какова цель звонка.
— Карл, я хочу, чтобы вы не беспокоились. Что бы вы ни услышали, знайте, что мы контролируем ситуацию, — сказал Фредди.
Доктор подался вперед в своем огромном, обтянутом красной кожей кресле. Оно было изготовлено в 1815 году. Брюстер, похоже, испытал недоумение и удивление.
— Какую ситуацию? — встревоженно спросил он.
— Ну, — неохотно произнес Фредди, — на следующей неделе или чуть позже до вас, наверное, дойдет слух о том, что Робби Ричардс не продлит свой контракт на следующий сезон.
— Ричардс не…
Брюстер не посмел закончить фразу, словно она могла навлечь на рекламное агентство самое страшное бедствие из всех возможных — потерю наиболее ценной телепрограммы.
— Таковы его сегодняшние планы, — сказал Фредди, жестом дав Доктору понять, что в его словах нет ни грамма правды.
— Что он сказал? Что он сделал? — испуганно спросил Брюстер.
— Карл, послушайте меня! Я не сказал, что это уже окончательное решение. Я лишь решил позвонить, чтобы вы не беспокоились. Если Робби уйдет, у нас есть четыре программы на замену. Все они подойдут для телекомпании, так что вы не потеряете ваше эфирное время.
— К черту эфирное время! — закричал Брюстер. — Мы вложили в этого парня целое состояние. Не забывайте — мы взяли его, когда он был никем, и подняли наверх, в первую десятку!
Фредди и Доктор знали, что именно это Брюстер каждую неделю говорил своему клиенту.
— А теперь этот подлец хочет отвалить? Кто-то сделал ему более выгодное предложение?
— Нет. Просто он хочет отдохнуть год-другой. Он получил свое, — сказал Фредди, всем своим тоном выражая сочувствие Брюстеру и великое удивление решением Робби. — Вы знаете этих комиков.
— Он получил свое? А что, по его мнению, получил я, еженедельно сражаясь с его ужасным характером? Поверьте мне, если бы он нравился клиенту чуть меньше, я бы избавился от подлеца в шесть секунд, и плевать на рейтинг! Господи, мы построили вокруг него всю нашу журнальную кампанию на следующую осень!
Доктор бросил взгляд на Фредди, который кивнул, давая понять, что ему это было известно.
— Послушайте! Мы заключили с ним опцион на следующий сезон, — сказал Брюстер, — и мы заставим его выполнить все условия! Можете сказать этому наглецу, что мы не отпустим его, даже если для этого понадобится помощь Верховного суда!
Произнеся эту страшную угрозу, Брюстер взял паузу, чтобы отдышаться.
Затем он заговорил снова:
— Я знаю, что я сделаю. Я позвоню этому негодяю и выскажу ему все сам!
— Нет, нет, Карл! Именно это вы не должны делать. Позвонив Робби, вы все погубите! Во-первых, он еще только думает об этом. Во-вторых, он не знает, что я позвонил вам. Это строго конфиденциальная информация, которая должна была оставаться между нами. Я нарушил слово, данное клиенту, чтобы защитить вас. Вы не можете выдать меня. Господи, Карл, после всего, что мы для вас сделали!
Заканчивая разговор, Фредди почти плакал. Даже Брюстер смутился, вспомнив об услугах, оказанных ему ТКА и Фредди, о будущем образовании детей. Перестав возмущаться артистом, он тихо произнес:
— Ничего не делайте. И не позволяйте что-нибудь сделать Робби. Я не хочу, чтобы поползли слухи. Я вылетаю завтра. Позавтракаем в четверг в «Бель-Эйр». В восемь утра.
— В восемь утра, — согласился Фредди.
Положив трубку, он повернулся к Доктору, который одобрительно улыбался. Он хорошо обучил Фредди и теперь получал большие дивиденды.
В четверг, в восемь часов, когда автомобиль Фредди Фейга остановился на стоянке возле «Бель-Эйр», воздух был настолько прохладным, что любой человек, кроме коренного жителя Южной Калифорнии, обязательно надел бы пальто. Садовники поливали тропинки, деревья, газоны. Фредди зашагал по бетонной дорожке, перешел через маленький мостик, перекинутый над искусственным водоемом, и скрылся в главном здании, напоминавшем большой частный дом. Фредди собирался позвонить Брюстеру по местному телефону, но увидел, что в этом нет необходимости. Брюстер ждал его в вестибюле. Это было хорошим знаком.
Они поздоровались со сдержанностью двух родственников, которым предстоит разговор о серьезной болезни третьего члена семьи. Брюстер выбрал уединенный столик возле бассейна. Они заказали завтрак. После нескольких вводных фраз, не связанных с Робби Ричардсом, Брюстер потерял выдержку и спросил:
— Ну? Что-нибудь происходит? У вас нет никаких соображений по поводу того, что творится в голове этого безумца?
— Никаких. Кажется, его решимость уйти окрепла, — с отчаянием в голосе произнес Фредди.
— Я думал об этом, Фредди.
Брюстер замолчал, оценивая мудрость своего следующего заявления.
— Знаете, что я думаю? По-моему, вы, ребята, получили более выгодное предложение от кого-то еще.
— Карл, Карл, что вы говорите!
— Нет, я думал об этом целых два дня и две ночи. Это выглядит нелепо. Что он может выиграть? Он каждую неделю попадает в первую десятку. Исчезнув на год или два, он может навсегда потерять свою публику. Ему это известно. Какой вывод напрашивается? Он хочет уйти, потому что ему обещали более выгодный контракт — на то же эфирное время, но с большим гонораром!
— Карл, даю вам слово. Клянусь всем, что для меня свято, — вы ошибаетесь.
Фредди произнес это весьма страстно, но Брюстер небрежно пожал плечами — все знали, что для ТКА нет ничего святого.
— Я обсудил это с моими ребятами, — сказал Брюстер. — Вот что мы готовы предпринять. Вы раскрываете нам, кто заинтересован в Ричардсе и каковы условия контракта. Мы решим, хотим ли мы удержать его нашим предложением. В противном случае возникнут неприятности. Большие неприятности! — пригрозил Брюстер.
— Говорю вам — другого предложения нет!
Эти слова Фредди лишь укрепили убежденность Брюстера в обратном.
— Мы даже говорили о возможности обращения в министерство юстиции! — в гневе и отчаянии выпалил Брюстер.
— В министерство юстиции? — повторил Фредди, впервые продемонстрировав испуг.
— Да, именно! Наш юрисконсульт сказал, что вы, парни, можете оказаться нарушителями антимонопольного законодательства.
Он впервые позволил Фредди понять, какой переполох вызвал его звонок в ССД.
— Послушайте, Карл, почему бы мне не позвонить Доктору, прежде чем мы наговорим лишнего? Пусть он все уладит.
— Пожалуй, — в праведном возмущении выпалил Брюстер.
— Посидите здесь. Никуда не уходите. Не звоните никому. Ждите звонка от Доктора. О'кей?
Через мгновение Брюстер согласился.
К тому времени, когда Фредди Фейг добрался до офиса, его белая рубашка была мокрой на спине от пота. Он запарковал автомобиль, надел свой блестящий черный пиджак и поспешил в офис Доктора.
Коун слушал его без волнения, даже когда Фредди повторил угрозу Брюстера насчет министерства юстиции. Замолчав, Фредди стал ждать порицаний, которые он считал заслуженными. Но Доктор лишь спросил:
— Я говорил тебе когда-нибудь о моем старом знакомом — Кошачьем Глазе Бастионе?
Фредди кивнул, потому что он слышал это имя тысячу раз. Доктор всегда использовал такую вводную фразу.
— Так вот, Кошачий Глаз говорил так: «Когда какой-нибудь хер грозит мне законом, я знаю, что я припер его к стенке. Потому что все люди, с которыми я веду дела, сами стоят вне закона!»
Фредди, сбитый с толку этой гангстерской философией, растерянно уставился на Доктора.
Ирвин Коун нетерпеливо объяснил:
— Если Брюстер раскроет рот, он сам угодит в тюрьму! Он совершает преступление, принимая подачки. Та консультационная компания не выдержит судебного разбирательства. Он не пойдет в министерство правосудия. Но теперь мы хотя бы знаем, в каком отчаянном положении он находится. Хорошо, хорошо, — удовлетворенно произнес Доктор, хотя Фредди ожидал, что босс выйдет из себя.
Затем Доктор позвонил Брюстеру и договорился о ленче в «Хиллкресте». Когда он положил трубку, Фредди спросил:
— «Хиллкрест»? Там будет Робби.
— Знаю, — ответил Доктор. — Но Брюстер любит кошерную солонину. Он называет ее еврейской пищей. Поэтому я пригласил его в «Хиллкрест».
Вид у Доктора был задумчивый.
Когда Доктор и Карл Брюстер вошли в ресторан, они увидели сидевших за большим круглым столом Гручо Маркса, Джорджа Бернса, Лу Хольца, Милтона Берля и Робби Ричардса. Один из комиков только что рассказал анекдот, причем весьма смешной, и все присутствовавшие от души расхохотались. Робби Ричардс, сидевший лицом ко входу, заметил Коуна и Брюстера и тотчас поднялся. Подойдя к ним, он упал на колени и жалобно заскулил с южным акцентом:
— Не бейте меня, мистер босс, не бейте меня. Я больше не сделаю ничего дурного. Я буду только петь им спиричуэлс, рассказывать анекдоты, месить ногами грязь на берегах Миссисипи, тянуть баржи, таскать тюки с хлопком и делать все, что велит масса Карл!
Таким способом комики, зарабатывавшие десять тысяч долларов в неделю, заигрывали с управляющими рекламных агентств, которые получали десятую долю от их гонораров. Но сегодня волнение не позволило Брюстеру ответить в тон комику, поэтому Доктор поднял Робби с пола, вознаградил его громким смехом и отправил назад к коллегам. Стол Доктора находился в дальнем конце комнаты. Когда они уселись и выпили по бокалу, Доктор сказал:
— Ну, думаю, теперь вы знаете, что Фредди сказал вам правду.
Брюстер недоумевающе посмотрел на него поверх бокала.
— Робби понятия не имеет о том, что мы сообщили вам новость. Вы сами это видите, верно?
Брюстер неохотно кивнул.
— Мы поступили так, чтобы защитить вас, укрепить ваше положение в этой ситуации. Мы сделали это, помня о нашем сотрудничестве в прошлом. Поэтому вы должны защитить нас и ничего не говорить Робби.
— Хорошо, хорошо, — сказал Брюстер.
— И еще кое-что. Эти угрозы обратиться в министерство юстиции. Я понимаю ваши чувства. Если вы потеряете шоу Робби Ричардса, вместе с ним вы можете потерять рекламодателя. Если к тому же возникнет скандал с участием министерства юстиции, и на свет выгребут массу дерьма, вы потеряете свою работу. Я бы не хотел, чтобы это произошло с вами, Карл. Вы — один из настоящих джентльменов в этом бизнесе.
Конечно, — продолжил Доктор, — в одном вы были правы. Хотя мы узнали об этом лишь после того, как Фредди позвонил вам. К Робби Ричардсу проявляют интерес. Другое агентство, другой спонсор. Я выяснил это сегодня утром.
Но я скажу вам кое-что сейчас, прежде чем я позволю ему уйти от вас и ССД. Я добьюсь судебного запрета, который на десять лет отлучит его от ТВ. Какое двурушничество! Какая подлость!
Он был возмущен так, как умел возмущаться в подобных ситуациях только Доктор.
— Пусть мы потеряем клиента, но ему не сойдет это с рук!
— Послушайте, Ирвин, мы не хотим, чтобы он стал несчастным, — сказал Брюстер. — Вы знаете, что такое шоу с несчастной звездой. Особенно комиком.
— Я позабочусь обо всем. И он не будет несчастным. Сукин сын! Он только что поприветствовал вас, как своего лучшего друга. Господи, у комиков нет чувства благодарности и стыда!
Доктор допил спиртное.
— Нет, Карл, даю вам слово. Вы получите Ричардса на следующий год. Возможно, вам придется повысить его гонорар, увеличить предусмотренную ежегодную прибавку, но, клянусь, вы получите его. Даже не сомневайтесь в этом!
Таким образом Доктор не только укрепил свое положение, но и обеспечил дополнительную прибавку для Робби.
Заказывая ленч, Доктор продолжал приближаться к истинной цели их встречи. Он изучал список деликатесов, включавший в себя осетрину, кошерную телячью печень, грудинку, пастрами, доставленное самолетом из Нью-Йорка, креветки, мясо в горшочках, картофельные оладьи, блинчики как основное блюдо или десерт. Не поднимая глаз от впечатляющего меню, он заметил:
— Знаете, Карл, насчет «Алюмко». Я много думал на эту тему после звонка Спенса. Насчет новых звезд. Мы бы хотели вводить их в программу по тщательно составленному графику, приберегая лучших для рейтинговых недель, чтобы «Алюмко» могла обойти всех конкурентов. Мы должны использовать их экономно.
— Вчера ночью мне не спалось, и я составил список. Например, как вы отнесетесь к Генри Фонде? Конечно, в отличной пьесе.
— Фонда?
Брюстер тотчас оживился.
— Думаете, он согласится сыграть на ТВ?
— Думаю, да. Как я сказал — в отличной пьесе. И во время рейтинговой недели.
— Вот это будет приятной новостью для Питтсбурга! — обрадовался Брюстер.
— Но им придется кое в чем пойти на компромисс. Взять на другую неделю звезду рангом пониже.
— Например?
— Например, Джефа Джефферсона, — небрежно предложил Доктор, наблюдая за реакцией собеседника.
— Джефа Джефферсона, — без энтузиазма сказал Брюстер. — Спонсор не согласится.
— Почему? Это хорошее имя. Он уже давно был звездой.
— В нем нет изюминки, — сказал огорченный Брюстер.
Доктор улыбнулся.
— Послушайте, как говорят на скачках, будет списочный состав. Джефферсон и Фонда. Если клиент хочет Фонду, ему придется взять и Джефферсона. Подходит?
— Я попробую.
— Позвоните в Питтсбург. Выясните это. Может быть, мы все решим, пока вы здесь, — предложил Доктор.
— Я собирался вернуться назад сегодня. Ночным рейсом, — сказал Брюстер.
— И оставить вопрос с Ричардсом в подвешенном состоянии? Я не знаю…
Незаконченная фраза Доктора прозвучала зловеще.
— Вы считаете, мне следует подождать?
— Дайте мне сорок восемь часов, — предложил Доктор. — Отдохните пару дней, полежите возле бассейна в «Бель-Эйр». А еще лучше — поезжайте в мой дом в Палм-Спрингс. Вы немного отдохнете, приобретете загар. Вы, ребята, слишком много работаете. Через сорок восемь часов я дам вам окончательный ответ относительно Ричардса.
— Ну, если вы думаете, что мы можем получить окончательный ответ, — сказал Брюстер, как бы размышляя вслух, хотя Доктор знал, что он уже решил остаться.
— Расслабьтесь на пару дней. Конечно, вы можете позвонить в Питтсбург насчет Фонды, если хотите, — предложил Доктор, не желая снова упоминать Джефферсона.
— О'кей! — поколебавшись еще одно мгновение, согласился Брюстер.
Карл Брюстер остался в «Бель-Эйр», чтобы сотрудники нью-офиса не пытались разыскивать его в Палм-Спрингс. Также тут жила знакомая актриса, которая развелась в третий раз и всегда охотно продолжала их роман, когда Карл появлялся в городе и она была свободна. В конце второго дня, чтобы иметь предлог для звонка Доктору и не выдать свое волнение, Брюстер связался с Питтсбургом, поговорил лично со спонсором и сумел получить «добро» на Фонду и Джефферсона.
Доктор ждал его звонка.
— Карл? Привет! Хорошо отдохнули? — спросил Коун, хотя знал, что все это время Брюстер чесал затылок.
— Я бездельничал. Немного загорел. Между прочим, я говорил с Питтсбургом. Они согласились на участие Фонды и Джефферсона.
— Отлично! — воскликнул Доктор.
— Конечно, они хотят получить какие-то гарантии насчет Фонды.
— Разумеется. Я пришлю вам подтверждение Фонды в любой вещи, которую он одобрит, — обещал Доктор, зная, что Фонда вряд ли одобрит какой-нибудь телесценарий. — Я отправлю вам договор о намерениях, чтобы закрепить это дело.
— Отлично! — сказал Брюстер; почувствовав, что почва подготовлена, он осмелился спросить: — Есть вести от Робби?
— Я сейчас жду его звонка, — соврал Доктор. — Он встречался утром со своим менеджером. Я сразу же перезвоню вам.
Ирвин Коун положил трубку, чувствуя, что еще на шаг приблизился к тому, чтобы заручиться содействием Джефа Джефферсона.
Перед обедом Доктор позвонил Брюстеру и сказал ему:
— Все в порядке! Вы получаете Робби еще на три года! Цена будет чуть более высокой, но вы это переживете. Вы получите детали по почте, когда мои ребята уточнят их.
— Хорошо! — сказал Брюстер. — Спасибо, Доктор. Я не забуду это!
— Карл, я сказал вам — вы джентльмен. В этом бизнесе это редкость, и я считаю привилегией оказать вам услугу. Я пришлю вам подтверждение насчет Робби и письмо о намерениях по Фонде и Джефферсону.
— Хорошо. Еще раз спасибо!
Положив трубку, Доктор вспомнил кое-что. Карл Брюстер угрожал обратиться в министерство юстиции. Доктор не держал за это зла на Брюстера. Отчасти он был благодарен ему. Наконец этот вопрос был поднят. Это произошло гораздо раньше, чем предполагал Доктор. Однажды он будет поставлен официально.
Необходимо готовиться к защите. С законом всегда можно договориться, любил повторять Кошачий Глаз. Но для такой сделки нужны связи, посредники. Доктор решил, что скоро он начнет создавать свои рычаги давления в обеих политических партиях. Кто знает, какая из них будет у власти, когда пробьет час ТКА? Доктор хотел иметь влияние в Белом доме, кто бы ни находился там.
