Это одно из самых важных богословских понятий апостола, центральных для его богословия. Оно принадлежит апостолу Павлу (в его письмах оно встречается 100 раз, больше всего в этом письме – 24 раза), до него оно в этом значении практически не употреблялось. Но он сделал его одним из самых великих слов христианского богословского словаря. Само греческое слово «харис» в светском языке означало «прелесть, очарование, обаяние, изящество, привлекательность» (ср. его латинский перевод «грация»). В эллинистическом иудаизме понятие «харис» редко имело религиозное значение. Так, в Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, оно только трижды было употреблено в значении «Божья милость». Но для Павла в этом слове, как в капле воды, заключена вся спасительная забота и любовь Бога к падшему человечеству. В глазах апостола это не пассивное благорасположение, а активное, динамическое излияние Божьей силы, направленной на благо Его творения. Это проявление свободной и ничем не обусловленной любви Бога к человечеству. Бог спасает людей не потому, что они это заслужили или захотели измениться, но потому что Он добр и любит их. «Для Павла “харис” есть сущность того решающего спасительного деяния, которое Бог совершил через Иисуса Христа и которое заключалось в Его жертвенной смерти, а также во всех его последствиях в настоящем и будущем». Харис – это величайший дар Бога человечеству, потому что Бог есть любовь. От людей зависит лишь одно – принять этот дар или отвергнуть. Если человек его принимает, это и есть акт веры.

В европейских языках нет слова, которое точно бы соответствовало ему. Поэтому приходится передавать его смысл несколькими словами, как, например, «любовь и доброта Бога, выражающаяся в Его спасительной деятельности по отношению к человечеству». Доброта и любовь Бога обусловлены самим характером Господа, относящегося к Своим творениям так, как отец относится к детям. Бог абсолютно свободен, и Он может излить этот дар Своей благодатной силы на кого пожелает. Бог поступает так, как кредитор в притче Иисуса: поскольку должники не могли заплатить, он просто прощает им долги (см. Лк 7.41-42). Этот дар нельзя заслужить, заработать. Именно поэтому апостол Павел так часто употребляет его, противопоставляя «делам». Ср., например, его слова в Письме галатам: «Так неужели я отвергну Божий дар?! Ведь если оправдание может дать Закон, значит, Христос умер напрасно!» (Гал 2.21). Этот дар щедр, потому что Бог всегда дает Свои благодеяния людям в избытке, «без меры». «Харис» – это сила Бога, которая навеки останется ею (см. 1.16). Карл Барт называет ее «обещанием нового человека, новой природы, нового мира – обещанием Царства Бога».

В некоторых случаях апостол употребляет это слово и в значении «благодарность, благодарение» (см. 6.17; 7.25; 1 Кор 15.57; 2 Кор 2.14; 8.16; 9.15). Иногда он представляет себе все поступательное движение христианской жизни как «харис» (см. 5.2; 2 Кор 6.1-9). Особенно верно это в отношении апостольской деятельности (см. 1.5; 12.3; 15.5; 1 Кор 3.10; Гал 2.9; Флп 1.7).

* * *

 

Оправдание совершается через Иисуса Христа, выкупившего их на свободу – Грешники были под властью греха, были его рабами. Понятие выкупа – платы за освобождение военнопленного или раба – очень рано стало употребляться в переносном смысле. Например, в Библии сказано, что Бог искупил народ Израиля из египетского рабства. Это означает, что Он освободил его, но при этом никому ничего не платил. То есть слово стало означать «избавить от рабства, освободить». Правда, в Средние века люди задавались вопросом, кому был выплачен выкуп, и некоторые церковные писатели и богословы тех времен зачастую давали нелепые ответы: якобы Бог выплатил его Сатане или даже самому Себе.

Ст. 25а – Бог предназначил Ему стать жертвой, кровью которой будут очищены все поверившие Ему – Это объяснение предыдущего стиха. Предназначил – точное значение греческого глагола здесь вызывает споры. Согласно одним толкователям, он значит «иметь целью, задумывать»; согласно другим – «выставлять перед всеми, демонстрировать». Если принять второе толкование, то смысл будет таков: распятый на кресте Иисус был выставлен на всеобщее обозрение и позор (распятие считалось самой позорной казнью). Но Мудрость Бога, согласно Павлу, не похожа на человеческую: Бог превращает смерть в жизнь, слабость в силу, позор в славу. Кроме того, в стихе, несомненно, содержится аллюзия на ритуал Дня Искупления, но он противопоставлен публичной казни Христа. Ведь тот ритуал совершается в Святыне Святынь, а это помещение не имеет окон, а лишь отверстие в потолке, и туда никто не имеет права входить, кроме первосвященника, притом единственный раз в году и на самое короткое время, чтобы, окропив его кровью жертвенного животного, снискать прощение грехов народа, совершенных по неведению.

Смерть Иисуса – это жертвоприношение. Апостол Павел употребил греческое слово «хиласте́рион». В Новом Завете оно употреблено всего лишь два раза (здесь и в Письме евреям 9.5). В синодальном переводе в Письме римлянам оно переведено как «жертва умилостивления», а в Письме евреям как «очистилище». У этого греческого слова три значения: 1) место милости; 2) умилостивление; 3) искупление. Вопрос заключается в том, какое из них имеет в виду апостол. Язычники верили, что своих капризных и раздражительных богов следует умилостивить, задобрить каким-нибудь подношением или жертвой. И тогда они сменят гнев на милость, а их вражда превратится в благоволение. Конечно, ничего подобного нет в Библии, особенно в Новом Завете. Небесному Отцу не нужны взятки. Он видит и в грешниках Своих несчастных заблудших сыновей. В этом же письме Павел скажет: «Бог показал нам всю силу Своей любви к нам, потому что Христос умер за нас, когда мы были грешниками! Мы прощены благодаря жертвенной смерти Христа – тем более теперь будем спасены от гнева. Ведь будучи еще врагами, мы примирились с Богом через смерть Его Сына – тем более теперь, уже примиренные, будем спасены через Его жизнь» (5.8-10). Как сказал один ученый, в язычестве сначала человек, ублажая божество, смиряет его гнев, а затем уже божество изливает на него свою милость. Но Бог Библии, наоборот, действует из любви, смиряя Свой собственный гнев; умилостивление не превращает Божий гнев в любовь. И все же следует помнить, что тема гнева звучит в этом письме часто, так что какие-то основания для «умилостивления», пусть и не в грубом языческом смысле, существуют. Апостол не случайно сопоставляет явление Божьего гнева (1.18) и явление Божьей спасительной деятельности (3.21). Он сознательно употребляет в обоих случаях один и тот же греческий глагол «апокалю́птетай» («открывается, является»). «Если те, кто получает оправдание Бога через веру в Иисуса Христа, спасены от Божьего гнева, это должно быть потому, что Христос смирил этот гнев Своей смертью за них».

Но все же большинство ученых склоняется к мысли, что «хиластерион» следует понимать как искупление, точнее, искупительную, очищающую жертву, кровь которой как бы смывала грех. Итак, искупительная жертвенная смерть Иисуса прощает прежде совершенные грехи и освобождает от рабства. Есть также точка зрения, что «хиластерион» означает стирание, уничтожение греха. Это подтверждается и тем, что и в Септуагинте существует такое же понимание. Павел говорит о том, что грешники нуждаются не в перемене Божьего отношения к ним, а в перемене своего собственного греховного существования перед лицом Бога. Ведь смерть Христа есть одновременно смерть нашего греховного существа, а Его воскресение – наша новая жизнь, когда мы воистину становимся новым творением Божьим.

В Септуагинте словом «хиластерион» переводилось еврейское «каппо́рет» – то место на крышке ларца Договора (ковчега Завета), которое первосвященник окроплял кровью жертвенного животного в День Искупления, когда совершалась жертва за грехи народа, совершенные по неведению. Оно получило название «место умилостивления, место милости». Конечно, надо помнить, что к I веку этот ковчег уже давно перестал существовать, так что действие первосвященника носило символический смысл.

И все же некоторые комментаторы предлагают вернуться к пониманию того, что отныне Христос есть в каком-то смысле то самое «место милости», о котором говорилось в Книге Левит, «средство» очищения и искупления. Они видят здесь аллюзию на День Искупления, когда приносилась жертва за грехи всего народа, совершенные по неведению. Отныне этим «местом милости» становится Сын Божий, жертва которого удалила грехи человечества. Это Он – «место» присутствия Бога, Его Славы и спасительной силы. Очищение и прошение совершаются на кресте.

Ученые также обращают внимание на то, что в этом отрывке много слов, употреблявшихся при заключении договора, а оно всегда сопровождалось принесением жертвы, скреплявшей договор и делавшего Бога его свидетелем. В таком случае здесь присутствует дополнительная идея: смерть и воскресение Христа вводят Новый Век вместе с новым творением (эти темы будут подробнее рассмотрены в главах 5-8). Павел возвещает обновление Договора, в котором Бог предлагает человечеству новый исход из рабства у греха к свободе сынов Божьих. 

Ст. 25б-26 – Бог явил Свою справедливость, простив грехи, совершенные в прошлом, в те времена, когда Он их терпел. И тем явил Свою справедливость в настоящее время, показав, что сам Он праведен и оправдывает верящих Иисусу – Здесь говорится о цели и причине искупительной жертвы. Цель Бога в том, чтобы явить Свою справедливость, а причина – в том, что Бог по Своему милосердию оставил совершенные в прошлом грехи ненаказанными. Греческий текст настолько краток, что остается очень много неразрешимых загадок, и комментаторы не прекращают споров по поводу как отдельных слов, так и точного значения этого отрывка. Ведь некоторые слова апостол редко или даже никогда не употребляет в других своих письмах, что тоже затрудняет понимание. Например, здесь присутствует очень редкое слово «па́ресис» (буквально «прохождение мимо»). Чаще всего это слово употребляется в юридическом смысле: «оставление без наказания», а возможно, также в переносном смысле «прощение». Оно ни разу не встречается в Септуагинте, в Новом же Завете только один раз, в этом стихе. И неизвестно, в каком именно значении апостол употребляет слово «дикайосю́нэ». Выше уже говорилось, что, будучи многозначным, оно может означать не только «справедливость», «праведность», «оправдание», но и «верность».

Текст не представлял бы затруднений, если бы речь шла о тех грехах, что некогда совершил человек, не знавший Христа, а затем уверовавший в Него. Ведь Павел утверждает, что крещение есть акт смерти прежнего человека и воскресение (рождение) нового. Но здесь речь идет о грехах прошлых поколений. Что будет с теми, кто жил за столетия до Христа? Должно ли их судить, а если судить, то по какому закону? Евреев по Закону Моисея, а язычников по «естественному закону» или, говоря современным языком, исходя из общечеловеческих нравственных норм?

Но вряд ли апостола волновал этот вопрос, у него было слишком много забот, касающихся его современников, чтобы думать о том, что будет с некогда жившими людьми. Так, например, большинство ветхозаветных авторов не заботила судьба своих соседей-язычников, и лишь несколько пророков предвозвестили в загадочной и не совсем ясной форме, что, когда явится Бог, язычники придут, привлеченные сиянием Сиона, к Богу, и принесут Ему дары.

Многие в нашей стране в этом тексте Павла не видят никаких трудностей, потому что они убеждены в том, что Христос после смерти сошел в ад (точнее, в царство мертвых, шеол) и проповедовал там, так что одни, уверовав, спаслись, а другие, если таковые были, отказались поверить и тем самым «подписали» себе вечный приговор. Но таково лишь одно из толкований очень трудного стиха в 1-м Письме Петра, у Павла же об этом нигде прямо не говорится. Да и побывал ли Иисус в шеоле, если разбойнику на кресте Он пообещал, что тот уже сегодня будет с Ним в раю? (Лк 23.43).

Были ли такие времена, когда Бог проявлял кротость и терпение, более похожие на равнодушие, когда Он лишь смотрел на нечестивцев, но ничего не предпринимал? Действительно, хотя Бог лично и не карал смертью грешников, о которых говорилось в 1.18-32, но Он отдал их во власть их собственной нечистоты, так что они карали себя сами. Это не значит, что на грехи язычников Бог смотрел сквозь пальцы. Ведь в Библии повествуется о всемирном потопе, о страшной участи Содома и Гоморры, о том, как часто Бог отдавал даже Свой собственный народ во власть поработителей в наказание за грехи. Конечно, и до явления Христа Бог был кроток и терпим к грешникам, отнюдь не заслуживающим такого обращения, но в полной мере Его доброта проявилась во время и после крестной смерти Сына. Скорее всего, смысл этих слов в том, что Бог откладывал наказание до Суда, а не просто не обращал на грешников внимания. Так считали многие современные Павлу еврейские богословы и греческие философы (Иосиф Флавий, Дионисий Галикарнасский, Плутарх и др.) Бог давал человечеству шанс исправиться. См. 2.4 и Прем 11.23. Это оставление грешников ненаказанными есть первый шаг к примирению человечества с Богом, к восстановлению должных отношений между ними.

Но есть и еще одно толкование: Бог доказал Свою справедливость и верность Своим обещаниям, заключив с нами вечный Договор о том, что Христос взял на себя наши грехи и понес наказание на кресте вместо нас. Поступив так, Он оставил ненаказанными и прощенными грехи, совершенные во время действия прежнего Договора, согласившись признать эффективной жертвенную систему, ныне уже потерявшую смысл после великой и единственной жертвы Христа. Но важно также понимать то, что в таком случае смерть Христа каким-то образом воздействует не только на настоящее, но и на прошлое.

Раньше Бог проявлял терпимость, не наказывая за грех, но теперь Он явил Свою справедливость, наказав вместо нас Христа. В Письме галатам Павел писал, что проклятие за нарушение Закона должно было пасть на нас, но Христос принял его вместо нас на себя. Эсхатологический век прорвался в человеческую историю через Христа. Христос – это главное эсхатологическое откровение о спасительной деятельности Бога. Там, где Закон, обрезание и добрые дела потерпели крах, орудием спасения и для евреев, и для язычников оказался Христос и Крест.