Разбудило нас пение петуха.

Он пел так долго, что, заинтересовавшись, я подошел к окну.

Петух стоял у стены постоялого двора. Вдруг у ближайшего дерева обломилась ветка, рухнула на землю, и испуганная птица убралась подальше.

Тут глухо прогремел гром, мы оба от неожиданности свалились с кровати, а подняв глаза, я обнаружил, что верхушка дерева охвачена огнем. В крону только что ударила молния, она и отсекла ветку, валявшуюся теперь на земле.

– Пойдем, пойдем! – закричал я. – Надо как можно скорее выйти!

Мы в мгновение ока оделись, схватили свои вещи и выскочили из комнаты. Пробегая по коридору, я стучал во все двери и орал благим матом, чтобы разбудить постояльцев, которые еще спали.

Не прошло и минуты, а все служащие и все обитатели постоялого двора уже собрались перед домом, наблюдая за тем, как горит нависающий над крышей огромный дуб. А когда дерево устало бороться с огнем – с ужасом глядя, как от него отваливается еще одна толстенная ветка и, пылающая, обрушивается на кровлю.

Постоялый двор почти мгновенно сгорел от фундамента до чердака. Пожар оказался так силен, что через час о том, что здесь стояло довольно большое строение, напоминали лишь несколько обугленных балок и четыре стены из почерневшего камня. Хозяин, сидя на кормушке для лошадей, оплакивал свое пропавшее имущество и рвал на себе волосы.

Чувствуя себя виноватым, я щедро расплатился с ним и отвез Софию в Пресбург, где эрцгерцогиня Изабелла с нетерпением ожидала свою фрейлину.

София убедилась и в моей правдивости, и в могуществе книги, но какой ценой? Увидев жестокость развязки, она убедилась еще и в том, какая опасность заключена в манускрипте. И наверное, именно второй аргумент положил конец нашим спорам.

Как только была перевернута страница этой истории, мы снова смогли спокойно любить друг друга и полностью отдались страсти. Единственное последствие несчастного случая – нам пришлось искать себе новое пристанище, и я заранее позаботился о том, чтобы оно не сгорело…

София забыла о манускрипте и даже не намекала мне на его существование.

Пока, по крайней мере.