Глава 50
Король Азам Манорр
Переход от сна к бодрствованию оказался таким резким, что у короля Азама закололо сердце. Схватившись за грудь, он открыл глаза… и непонимающе уставился на мощную потолочную балку из мореного дуба.
«Где это я?» — удивленно подумал монарх. И поежился от холода.
— Ваше величество! Встанете сами или вам помочь?
Услышав обращенный к нему вопрос, король повернул голову налево и дернулся как от удара: он лежал на полу. В каком-то винном погребе. Завернутый в пыльный дорожный плащ. А в нескольких шагах от него стояла группа вооруженных людей. По всей видимости, его похитителей, так как таких винных погребов во дворце не было.
— Кто вы такие и что вам от меня надо? — стараясь сохранять достоинство, поинтересовался король. И, неторопливо встав, поплотнее завернулся в плащ.
— Нам от вас? — спросил один из них. Голосом, уж очень высоким для мужчины. — Справедливости, сир! Но… для начала мне бы хотелось, чтобы вы выслушали то, что нам только что рассказал ваш верховный маг!
— Эрр Урден? — стараясь выиграть время, уточнил Азам Манорр. И, вглядевшись в лицо говорящего, похолодел: перед ним стояла точная копия Иллиры Орейн, покойной супруги барона Нолада! Или та самая Темная жрица, которая совсем недавно была привязана к собственной кровати!
— Он самый. — Заметив, как вздрогнул король, баронесса нехорошо усмехнулась: — Я вижу, вы меня узнали, ваше величество. Что ж, значит, представляться вам мне уже не обязательно…
Отрицать очевидное король не стал:
— Вас трудно не узнать, баронесса! И потом, когда-то я неплохо знал вашу мать…
Девушка сжала кулачки, прикусила губу… и вдруг преобразилась: напряженные плечи расслабились, с лица пропали эмоции, а из глаз ощутимо повеяло холодом:
— А еще вы знали моего отца и брата. Что не помешало вам их убить… Будь я на вашем месте, я бросилась бы на меч, сир! Или остановила бы себе сердце… Впрочем, я — человек чести…
Вспыхнув от оскорбления, король Азам набрал в грудь воздуха… и почувствовал, что не в состоянии сказать и слова — его губы и язык вдруг превратились в камень, а горло сдавило ледяными тисками.
— Прежде чем пытаться мне возражать, выслушайте своего верного слугу, сир, — бесстрастно произнесла баронесса. — Поверьте, у меня достаточно оснований для того, чтобы говорить с вами именно так. И… будьте любезны, не заставляйте меня использовать печать Молчания…
Решив, что злить похитителей пока не стоит, король согласно кивнул. И тут же почувствовал, что может говорить.
Тем временем Темная повернулась к одному из своих спутников:
— Эрр… Мэлор, вас не затруднит еще раз допросить этого… нашего пленника?
— Не затруднит, ваша милость! — отозвался высокий широкоплечий разумник в броне, с мечом(!) на поясе и с повадками бывалого бойца. — Эрр Урден? Расскажите-ка нам, зачем вам была нужна баронесса Орейн?
— Баронесса Орейн — очень сильный маг Жизни, — ровным, ничего не выражающим голосом ответил маг. — Мне была нужна ее сила…
— Зачем? — поинтересовался разумник.
— Я хотел увеличить свой резерв…
С благодарностью посмотрев на ритуалиста, делающего вид, что сломлен печатью Слова правды, и даже в такой ситуации пытающегося выгородить своего короля, Азам Манорр мгновенно забыл о предупреждении Темной и рявкнул на весь винный погреб:
— Оставьте его в покое! Если вас интересуют настоящие причины вашего вызова в Лайнту, то спросите меня. Я отвечу…
Баронесса жестом заставила Щепку замолчать и медленно перевела взгляд на монарха:
— Хочу предупредить вас, сир, что я вижу вашу ауру. И что умею отличать ложь от правды…
— Я не собираюсь лгать. Какой смысл? Ведь ваш разумник может в любой момент повесить на меня свои печати, и тогда я потеряю свободу воли, — криво усмехнулся король. — Сила на вашей стороне. Давайте не будем терять время…
— Не будем, — согласилась Темная. И замолчала, словно предлагая Азаму говорить.
— Вы были нужны не эрру Урдену, а мне… — постаравшись, чтобы она не почувствовала его стыд, признался король. — Он тут ни при чем… Как вам объяснить-то? В общем, в нашем роду по отцовской линии передается наследственная болезнь, которую мы называем Проклятием Манорров. Трудно сказать, почему вскоре после совершеннолетия мужчины нашего рода начинают испытывать приступы жуткой боли. Они настолько сильны, что не передать словами. И, что самое неприятное, повторяются все чаще и чаще. Увы, вылечить эту болезнь невозможно. Можно только замедлить ее развитие. А для этого надо периодически передавать больному жизнь сильного Одаренного…
В глазах баронессы промелькнуло удивление.
«Хорошо, хоть не презрение…» — мрачно подумал монарх. И, тщательно подбирая слова, продолжил:
— Звучит это… довольно неприятно… Но на самом деле… почти всегда… жизнь нам отдают наши верховные маги. Добровольно… И понемногу… Так, чтобы не подорвать своего здоровья… Ну, а когда болезнь подводит нас к самой Грани или сил магов оказывается недостаточно, иногда приходится… брать жизнь у осужденных на смерть преступников…
— О как! — мрачно буркнул иллюзионист. И король, увидев его взгляд, поежился.
С трудом вспомнив, о чем он говорил, монарх продолжил:
— В общем, я болею уже очень давно. И был на Грани не один десяток раз. Будь мой сын чуточку постарше и опытнее, я бы мог уступить ему трон и спокойно уйти. А так… В общем, мне приходится жить… Как-то уживаясь с тем, что каждый день моего существования оплачен здоровьем близких мне людей…
Темная перевела взгляд на Щепку, потом снова посмотрела на короля и презрительно усмехнулась.
Король почувствовал, что к его лицу приливает кровь.
— Этот человек отдает мне жизнь уже больше двадцати лет!
— Вам так кажется… Впрочем, мы вернемся к этому чуть позже, — холодно произнесла баронесса. — А пока я бы хотела услышать, какое я имею отношение к вашей болезни…
— Вы — сильная Одаренная. Человек, в котором очень много жизни. Той самой, которая может задержать развитие болезни, — вздохнул король. — И в то же время — оружие заговорщиков…
Темная снова усмехнулась!
— Да! Именно так! Мы давно следим за вашим заговором и знаем, что вам оставили жизнь по одной-единственной причине: сильные Темные жрецы способны пройти через всю магическую защиту королевского дворца и убить меня чуть ли не в моей спальне… В общем, я хотел лишить заговорщиков их единственного оружия и заодно забрать у вас часть жизни…
— Звучит… — нехорошо посмотрев на эрра Урдена, бесстрастно сказала баронесса. — Однако эта идея принадлежит не вам: вы не Одаренный. Что снимает с вас часть вины…
— И что это меняет?
Баронесса пропустила последний вопрос мимо ушей и медленно осмотрела Азама Манорра с головы до ног:
— Я не вижу у вас ни одного серьезного заболевания, способного хоть как-нибудь подвести вас к Грани…
Король криво усмехнулся, вытянул перед собой правую руку, перевернул ее тыльной стороной ладони вверх и ткнул пальцем в многочисленные белые полоски от ритуального ножа, которые давно превратили его запястье в один сплошной шрам:
— Каждая черта — ритуал передачи жизни. Видите, сколько тут полосок? Поверьте, баронесса, каждый раз, подходя к Грани, я терпел до последнего. Стараясь оттянуть момент, когда придется… ну… забирать жизнь у другого…
— Вы не лжете, — отметила Темная. — Однако я ВИЖУ, что вы здоровы. Нет, не абсолютно — кое-какие мелочи можно и подправить. В общем, я уверена, что за Грань вы уйдете по другой причине…
Пропустив мимо ушей завуалированную угрозу, король Азам на мгновение прикрыл глаза, вспомнил свои ощущения во время приступов и тяжело вздохнул:
— Звучит просто замечательно. Но… В общем, наверное, вы просто видите не все…
Баронесса прищурилась:
— Допустим. Тогда опишите мне, сир, что вы обычно чувствуете, когда приближаетесь к Грани.
Король пожал плечами и снова вспомнил свои ощущения:
— Сначала замерзают пальцы рук и стопы. Потом начинает сводить икры, бедра и предплечья. Чуть позже холод добирается до живота и скручивает внутренности в тугой узел. Потом боль распространяется по всему телу и становится такой сильной, что перестает биться сердце. А еще появляется жуткий шум в ушах, сухость во рту, и на какое-то время пропадает всякая возможность соображать. Сколько времени длится приступ, сказать трудно: каждый раз по-разному. Но когда они заканчиваются, сил не остается даже на то, чтобы дышать…
— Что-то вроде этого? — поинтересовалась баронесса, и король Азам с ужасом почувствовал приближение ТЕХ САМЫХ ОЩУЩЕНИЙ!
— Да… Похоже… — выдохнул он, постаравшись говорить так, чтобы заговорщики не услышали в его голосе страха.
Меллина Орейн криво усмехнулась:
— Что ж… У меня есть кое-какие догадки по поводу того, что такое это ваше «проклятие»… Однако озвучу их не я…
Проигнорировав вопросительный взгляд удивленного короля, она повернулась к Щепке, безучастно уставившемуся в стену, и спросила:
— Эрр Урден! Что вы знаете о болезни его величества?
— Все…
— Позвольте мне, ваша милость? — попросил разумник баронессы. И, дождавшись кивка девушки, повернулся к ритуалисту: — Скажите, эрр, какое происхождение имеет проклятие Манорров? Естественное или искусственное?
…Ничему эрр Урден не сопротивлялся. И никого не выгораживал. Сломанный Словом правды, он четко отвечал на вопросы разумника, кстати, великолепно владеющего техникой допроса. И перед королем постепенно вырисовывался план, придуманный эрром Валлотом Верным, дедом нынешнего верховного мага Семиречья.
Один из самых сильных ритуалистов за всю историю Семиречья, эрр Валлот был замечен дедом Азама, Астаром Гневным, во время одной из войн с Миардией. И почти сразу получил заманчивое предложение продолжить службу в королевском дворце. Скорости, с которой маг продвигался по карьерной лестнице, завидовал весь двор: за каких-то три с половиной года он умудрился вырасти от лидера боевой четверки до члена Внутреннего круга и стать, по сути, вторым человеком в королевстве.
Естественно, недоброжелателей у него было предостаточно: Тайный приказ короля Астара буквально заваливали доносами, чуть ли не в каждом из которых приводились доказательства того, что эрр Валлот спит и видит себя на месте короля.
Соглядатаи начальника королевской стражи сбились с ног, проверяя каждое «доказательство». И ничего не нашли — переехав во дворец, маг почти сразу перестал общаться с немногочисленными друзьями — бывшими сослуживцами и целиком сосредоточился на выполнении своих обязанностей. И делал это настолько хорошо, что дед Азама Истового прозвал своего верховного мага Верным.
Что интересно, эрр Валлот действительно делал все, что мог, для укрепления королевской власти. Только вот причины этого лежали очень далеко от понятия «верность». Как следовало из рассказа Щепки, чуть ли не в первый год своего пребывания в королевском дворце эрр Валлот ощутил истинный вкус власти. И решил сделать все, чтобы и ему, и его потомкам не пришлось отказываться от такого сладкого куска пирога.
Нет, он не собирался свергать короля. Ибо решил, что не хочет взваливать на себя весь груз ответственности за народ и королевство, который обычно несет большинство нормальных монархов. Он решил, что, чем носить корону и быть пленником в собственном дворце, лучше просто стоять за троном, влиять на принятие решений и пользоваться неограниченной свободой действий и передвижения…
В общем, эрр Валлот сделал все, чтобы его сочли вернейшим слугой рода Манорров. Что позволило ему передать свою должность по наследству…
Способ, придуманный им, был предельно прост: вовремя дать правильный совет. И он блестяще справился с задуманным: благодаря его «совету» Астар Гневный решил, что передать свой трон нужно именно принцу Арзаю. Эрр Валлот аргументированно доказал своему сюзерену, что этот умный и порядочный мальчишка, не обладающий Даром, будет править королевством намного лучше остальных сыновей…
Вторую часть своего плана Верный реализовал после смерти своего сюзерена: молодой король, в дальнейшем заслуживший прозвище Бездарь, стал первой жертвой родового «проклятия», а сыновья самого эрра Валлота принялись щедро «отдавать» монарху свои жизни.
Естественно, такая «самоотверженность» потомков Верного не осталась незамеченной — положение их семьи упрочилось настолько, что они практически заменили Арзаю Бездарю дворян Внутреннего круга…
…А потом вожделенное место рядом с троном занял ритуалист третьей категории, далеко не самый лучший выпускник Академии магии эрр Урден. По мнению мейна Лоуда и большинства сильных магов Семиречья, ярко выраженная посредственность.
Однако оказалось, что эта посредственность умела думать. А еще она мечтала о силе, равной или превосходящей ту, которой гордились его предки. Поэтому взялась за эксперименты со своим резервом чуть ли не с первых дней появления в королевском дворце. И, пользуясь своими возможностями, упорно добивалась поставленной перед собой цели: судя по рассказу Щепки, большинство Одаренных, по каким-то причинам приговоренных к смерти или заключенных в замок Потерянного времени, заканчивали жизнь в его лаборатории. То подтверждая, то опровергая очередные идеи, требующие доказательств.
Конечно же, такое запредельное упрямство не могло не принести результата. И в итоге эрр Урден все-таки придумал способ, позволяющий увеличивать уже сформировавшийся резерв. Правда, реализовать его он не успел. Ведь для этого ему требовалось нечто, реально не существующее: Сердце силы, созданное из жреца, чей резерв должен был в несколько раз превышать размеры резерва эрра Урдена. Чтобы огромное количество силы жизни, раз за разом вливаемое в резерв, высушенный печатью Костра силы, постепенно раздвигало его границы…
Поняв, что поставленная цель близка, как никогда, эрр Урден возжелал иметь в своей лаборатории самого сильного жреца из ныне живущих. И принялся его искать, понаставив в разных частях королевского дворца оборотных печатей Отрицания…
— Надеюсь, теперь вы поняли, что мой отец не собирался свергать вас с трона? — спросила баронесса, когда эрр Урден закончил рассказывать о том, как убеждал короля в существовании заговора. — И что «ваше решение» пригласить меня во дворец было совсем не вашим?
— Да… — скрипнув зубами, ответил король. А потом вдруг сообразил, что Проклятия Манорров НЕТ!
На мгновение забыв о том, что его похитили, он с благодарностью посмотрел на свою похитительницу и облегченно улыбнулся:
— Спасибо, баронесса! Знаете, вы только что спасли жизнь мне, моему сыну и всем нашим потомкам…
От девушки снова повеяло холодом. Отчего с лица короля мгновенно пропала улыбка.
— Что ж, можно сказать и так. А вы убили моего отца и брата…
— Я был уверен, что они — заговорщики, — твердо сказал король. — Кроме того, в день вашего рождения ваш отец совершил преступление, которое вы не оспорите при всем желании. Барон Нолад Орейн оставил жизнь Темной. Вам. Значит, должен был закончить жизнь на плахе. Мне кажется, что гибель в бою гораздо почетнее, чем смерть от меча палача…
— Вы только что признали, что эта Темная спасла вашего сына, сир! — возмущенно воскликнул молодой воин, весь разговор простоявший за правым плечом баронессы и сверливший короля ненавидящим взглядом.
— Не отрицаю, — пожал плечами Азам Манорр. — Но каким образом это умаляет вину барона Нолада? Закон един. Для всех без исключения…
— А вот сейчас вы кривите душой, — поморщилась баронесса. — Я это ВИЖУ.
— Да. Так и есть. Я подумал о том, что сам иногда вынужден его преступать. Но я вынужден это делать! Ибо забочусь о благе государства и моих подданных. Увы, сидя на троне, невозможно не заляпаться в крови и грязи. Не верите? Любая война — это потери. И жизни тех, кого я послал в бой, ложатся на мою совесть… Знаете, баронесса, если бы не долг перед своими вассалами и народом Семиречья, я бы уже давно ушел за Грань. Ибо каждый из этих шрамов, — он ткнул пальцем в свое запястье, — зарубка на моей душе…
— Правда? — снова не удержался мечник.
— Правда, — вместо короля ответила девушка.
— Да, правда… — вздохнул король. — Я уже говорил, и повторю еще раз: мой сын еще слишком молод и неопытен. Он не сможет защитить Семиречье от армии Матеуса Коротышки. Соответственно, моя смерть повлечет за собой смерти тысяч жителей королевства…
— Политика, Жнец ее забери… — вздохнул иллюзионист. — Как я ее ненавижу…
— Я — тоже, — усмехнулся король Азам. И, посмотрев на Темную, хмуро сдвинувшую брови и ушедшую в себя, поинтересовался: — О чем вы сейчас думаете, баронесса?
— О том, что вы — мой кровник, сир, — бесстрастно ответила Меллина Орейн. — И должны мне две жизни…
Король пожал плечами и набрал в легкие воздух, чтобы сказать о том, что признает этот долг, но не успел: в глазах девушки, в которых мгновение назад плескалась безмятежность, вдруг полыхнуло пламя. И он воочию увидел перед собой Грань…
Однако оказалось, что гнев Темной направлен не на него: баронесса в бешенстве смотрела на своего разумника и шипела, как потревоженная змея:
— Убери свою печать! Немедленно! Я совершенно спокойна и не нуждаюсь в каком-либо воздействии на психику…
— Простите, ваша милость. — Маг баронессы склонил голову и по-военному прижал к груди правый кулак. — Просто я хотел удержать вас от принятия необдуманных решений…
Темная разжала кулачки… и неожиданно мягким голосом сказала:
— Спасибо, эрр… И извини меня за вспышку…
Азам Истовый не поверил своим глазам: буквально мгновение назад от девушки веяло смертью, а сейчас она смотрела на вассала своего отца с уважением!
Впрочем, стоило королю пошевелиться, как в глазах Темной снова блеснул лед:
— Вас что-то удивило, ваше величество?
— Уважение в ваших глазах и голосе, — честно ответил монарх. — На мой взгляд, вы слишком молоды, чтобы понимать, что вассал — это не слуга. И вы пока не можете знать, что движет вассалами вашего покойного отца при принятии тех или иных решений…
Как ни странно, вместо баронессы ответил ее разумник:
— Вы ошибаетесь, сир! Знаете, я не был вассалом барона Нолада, но дал клятву ее милости…
— Мы все — вассалы баронессы, — мрачно добавил один из мечников.
— Вот как? — Король чуточку по-другому оглядел стоящих перед ним людей и понял, что заинтригован: четверо из пяти вассалов баронессы давно перешагнули тридцатилетний рубеж. Мало того, они выглядели мастерами своего дела. То есть имели возможность выбирать. Но… сознательно вверили свою жизнь заботам девочки, которая вдвое младше их!
А еще на лицах всех пятерых отсутствовали следы сильных страстей, влюбленности в свою госпожу или глупости!
«Я должен понять, почему они пошли за Темной!» — подумал король. И, скривив губы в презрительной гримасе, уставился на разумника:
— Скажите, эрр, неужели близость к Темной действительно пьянит настолько, что вы готовы променять нормальную жизнь пусть среднего, но мага на иллюзорную перспективу когда-нибудь урвать себе место у трона?
Разумник посмотрел на короля, как на юродивого, а потом… расхохотался:
— Знаете, ваше величество, средним магом меня еще никто не называл! И место у трона мне не нужно. Поверьте, будь у меня желание, я бы без труда попал во Внутренний круг любого из королевств континента.
— Вы в этом так уверены?
— Видимо, мне нужно представиться, — усмехнулся маг. — Ваше величество, меня зовут эрр Гериельт…
— Гериельт по прозвищу Мудрый, — с такой же усмешкой, как и у разумника, уточнил иллюзионист.
— Эрр Гериельт Мудрый погиб, — отрицательно покачал головой король. — Восемь с половиной лет назад. В битве при Утлейре…
— Это был единственный способ сохранить свою независимость, сир, — пожал плечами разумник. — Не знаю, в курсе вы или нет, но мейн Двард пытался заставить меня преподавать в ордене Создателя…
— И что в этом такого?
— Я его не уважаю…
— Ну… у мейна Дварда действительно сложный характер, — кивнул Азам Манорр. И снова попробовал слегка обострить разговор: — И где ваша независимость теперь? Вы не пошли в орден, зато стали вассалом Темной жрицы…
— Независимости нет. Зато есть уважение. Кстати, не к Темной жрице, а к магу Жизни, умеющему ценить и беречь чужую жизнь…
Жестом попросив разумника замолчать, баронесса хмуро посмотрела на короля:
— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я бы хотела вернуться к моему Долгу крови. Ваше величество, вы должны моему роду две жизни. И я намерена их забрать. Для начала мне нужна жизнь вашего верховного мага…
Кинув взгляд на эрра Урдена, король провел пальцем по своему запястью и тяжело вздохнул:
— Да, должен… Не спорю… А еще я должен жизнь родственникам тех, чьи жизни забрал, будучи уверен, что болен…
— Ваш долг другим сможет выплатить ваш сын…
— Если узнает о нем и примет его на себя, — вновь вздохнул король. А потом вдруг точно понял, что девушка, стоящая перед ним, — не бесноватый маг, одержимый жаждой убийства или стремлением к власти, а человек, достойный уважения. Поэтому, еще раз подумав, он решил, что ее смерть — не единственный выход из положения. — Хорошо, я готов расплатиться… Немедленно и полностью… Я отдам вам две жизни. Эрра Урдена и… вашу… Вашу — на определенных условиях…
Удивительно, но Темная без особого труда удержала себя в руках. Мало того, она даже не изменилась в лице!
— Я думал, что смогу вас удивить, но мне это не удалось, — криво усмехнулся Азам Манорр. — Вашей выдержке можно позавидовать…
— Вы собирались озвучить какие-то условия, — баронесса не среагировала даже на лесть!
— Вы — Темная! Значит, должны умереть. Эти маги и воины, доверившие вам свою жизнь и честь — тоже: таков закон, и ради вас никто его менять не будет. Убьете вы меня или нет — ничего не изменится: вас будут искать днем и ночью и рано или поздно найдут. Найдут, где бы вы ни прятались. Ибо еще достаточно много людей помнит о судьбе жителей столицы Ягеррона… В общем, я предлагаю вам возможность остаться в живых. И жить не где-нибудь в медвежьем углу, забытом и Создателем, и Жнецом, а в самых крупных городах королевства: первые года два-два с половиной — в Молаге, а уже потом — в Лайнте. И так, как полагается дворянке вашего ранга.
В глазах Темной полыхнуло пламя. Однако ее голос так и остался холодным, как лед:
— Вы убили моего отца и брата, а теперь предлагаете мне забыть об этом ради жизни в спокойствии и роскоши?
— Вы меня не поняли, — вздохнул король. — Я не пытаюсь вас купить. Я пытаюсь найти выход из создавшегося положения, при этом сохранив вам жизнь. А еще я стараюсь сделать все, чтобы у вас не было причин ненавидеть мой род и народ королевства… Ну, как же вам объяснить-то? Попробуйте поставить себя на мое место: вы — царствующая королева, и однажды узнаете, что в вашем королевстве рождается Темный. Вы точно знаете, что его существование несет угрозу вашим подданным и что поступок родителей Темного, нарушивших закон и сохранивших ему жизнь, обязательно станет примером для других. Ваши действия, баронесса?
— Темный может вырасти нормальным человеком. Не одержимым жаждой власти, — буркнул молодой мечник. — Таким, как ее милость Меллина Орейн.
— Может, — согласился король. — Мало того, я готов допустить, что из ста Темных нормальными вырастут девяносто девять…
— А сотый может стать вторым Адинваром Безумным, — неожиданно для короля сказал разумник баронессы. — Его величество прав. Темные слишком опасны, чтобы давать им шанс на существование…
Баронесса задумчиво посмотрела на своего разумника, потом перевела взгляд на короля и хмуро поинтересовалась:
— Если мое существование так опасно, то зачем предлагать мне жизнь? Только для того, чтобы сохранить свою?
— Я не пытаюсь торговаться за свою жизнь… — вздохнул Азам Истовый. — Поверьте, двадцать лет жизни на Грани — вполне достаточный срок для того, чтобы смириться со своей смертью…
— Странно, но вы опять говорите правду! — В голосе баронессы промелькнули нотки растерянности, а из-под холодной маски на мгновение выглянуло лицо ребенка. — То ли вы что-то недоговариваете, то ли я переоценила свои способности…
— Я действительно не лгу, — Азам Манорр развел руки в стороны… и судорожно запахнул плащ. — Просто я успел обдумать несколько вариантов вашего будущего. И пришел к выводу, что тот, который я вам предлагаю, — выгоден не только мне, но и королевству…
— Выгоден?
— Да, — честно ответил король. — Согласитесь, что убить вас здесь и сейчас я не смогу. То есть если я не смогу вас убедить принять мое предложение, то вы просто уйдете. Скорее всего, отправив меня за Грань. А уже весной в Семиречье вторгнется армия Матеуса Коротышки. Не знаю, насколько хорошо вы представляете себе, что такое война, но даже если в моем сыне проснется великий полководец, то жертв среди моих подданных будет предостаточно. Не знаю, как вас, а меня это не устраивает…
— Меня — тоже…
— Если по каким-то причинам война не начнется, то королевская стража и Тайный приказ будут рыть землю, пытаясь вас найти… Кстати, спрятаться от них не так легко, как кажется на первый взгляд: моими стараниями в Семиречье нет ни одной заброшенной деревеньки. А в любое поселение, в котором проживает хотя бы один человек, раз в год обязательно приходят маги из ордена Создателя. В общем, для того чтобы не попасться им на глаза, вам придется постоянно скитаться по королевству. Если вас найдут — то ничем хорошим это не закончится: вы в состоянии убить не одну сотню моих подданных. Если не найдут, то, скорее всего, вам рано или поздно надоест кочевая жизнь. В этом случае вы либо решите, что достойны лучшей доли, и зальете кровью все Семиречье, или покинете королевство. Что тоже не радует: если у того же Матеуса Коротышки появится такой сильный маг, как вы, то он не преминет им воспользоваться…
— Какое вам будет дело до того, появится он у него или нет, если вы к тому времени будете мертвы?
— Я забочусь о своих подданных, баронесса, — ответил король. — И буду это делать до последнего вздоха…
— Опять не лжете… — сказала девушка. — Отец был прав: вы — действительно достойный правитель…
Король очередной раз удивился. И не сразу сообразил, что сказать в ответ.
Неловкую паузу прервал вопрос разумника:
— Простите, ваше величество, а как вы себе представляете жизнь ее милости в Лайнте? Попытка дворцовой стражи арестовать телохранителя баронессы Орейн закончилась… мягко выражаясь, не очень хорошо. И я думаю, что теперь о существовании Темной знает не одна сотня людей…
Король мрачно посмотрел на баронессу:
— Надеюсь, вы обошлись без заразных болезней?
Темная холодно улыбнулась:
— Я убила только тех, кто посягнул на жизнь моего вассала…
— Значит, их гибель тоже на моей совести, — монарх скрипнул зубами, с ненавистью посмотрел на Щепку, а потом снова перевел взгляд на баронессу: — Ладно, вернемся к нашему разговору. Насколько я понимаю, вы и ваши маги каким-то образом научились прятать размеры вашего резерва?
— Возможно…
— Такой ответ меня не устраивает. Если вы научились это делать, то я смогу обеспечить все остальное. Если нет — то всю оставшуюся жизнь вам придется провести в каком-нибудь отдаленном замке в окружении своих вассалов…
— Научились, — кивнула баронесса.
— Значит, отдаленный замок отменяется. Кстати, одно из немногих мест, где вас никто не будет искать, — это орден Создателя в Молаге. Каким бы сложным человеком ни был мейн Двард, но лучшего места пребывания на то время, пока о вас забудут, я придумать не могу. Пара лет в его обители — и вы снова сможете вернуться в столицу. К этому времени вы повзрослеете, изменитесь, ну а я сделаю все, чтобы о вашем существовании забыли. Естественно, вернетесь вы уже не баронессой Орейн — увы, для того, чтобы остановить ваши поиски, мне надо, чтобы Темная «погибла». Желательно, от рук моих Черных Соколов. Ваш лен будет конфискован и передан другому, — не отрывая глаз от бесстрастной Темной, продолжил Азам Манорр. — Вы получите другой. Кроме того, я выплачу вам из казны сумму, достаточную для безбедного существования…
— Простите, сир, но ваше предложение кажется мне каким-то… однобоким. Вы не можете не понимать, что я еще слишком молода, что в жизни достаточно соблазнов, которые могут изменить мой характер, что, в конце концов, я могу обидеться на вас за то, что вы вынуждаете меня забыть о том, что я — Орейн…
— Естественно, я это понимаю, — невесть в какой раз мысленно отметив рассудительность девушки, буркнул король. — Я просто не успел озвучить еще одну причину, по которой хочу, чтобы эти годы вы провели в ордене Создателя…
— Можете не озвучивать, — усмехнулась баронесса. — Вы уверены, что там я буду под надежным присмотром.
— Да, — кивнул монарх. — А еще я хочу, чтобы вы принесли мне вассальную клятву: я убедился, что для вас верность слову — это не пустой звук… В общем, вы принимаете мое предложение?
