Глава 36
Эрр Маалус Облачко
Создать печать Обращенного света Облачко не успел — за пару мгновений до того, как плетение напиталось силой, в левом подреберье разорвалось что-то вроде Огненного шара. Боль была такой острой, что маг был вынужден вцепиться не в амулет Великой защиты, а в собственную грудь. Второй приступ боли оказался еще острее — пламя, бушующее в его груди, вдруг куда-то исчезло, а на его место пришел леденящий внутренности холод. Волна жуткого мороза прокатилась от плеч к ладоням, верхние конечности тут же потеряли чувствительность, а мизинцы одеревенели. Мгновением позже у эрра Маалуса помутилось в глазах, а к горлу подкатила волна желчи. Третий приступ… третьего приступа он не запомнил…
…Темное пятно, закрывающее его от солнца, оказалось лицом баронессы Орейн. А голос, требующий немедленно прийти в сознание, почему-то принадлежал эрру Гериельту. Пару раз моргнув, чтобы отогнать от себя наваждение, Облачко понял, что наложенная на него иллюзия слишком сильна. И снова закрыл глаза.
— Сейчас придет в себя окончательно, — хихикнула ее милость, и маг почувствовал легкое прикосновение к своей груди. Мгновение, и по телу прокатилась хорошо знакомая волна бодрости, силы и свежести от амулета Алого безумия.
— Зачем основу-то ломать? — раздраженно буркнул он. И, открыв глаза, попробовал пошевелить руками.
— Да Создатель с ней, с основой! Зато с тобой все нормально… Уже нормально… — хохотнул сидящий рядом разумник. И подал Облачку руку, помогая сесть. — Ну, как тебе такой способ атаки?
Эрр Маалус вспомнил испытанные только что ощущения и поежился.
— Что, настолько хорошо? — ехидно поинтересовался разумник.
Вместо ответа Облачко повернулся к улыбающейся баронессе:
— Ваша милость! Могу я попросить вас об одном одолжении? Вы бы не могли повторить то же самое, но только в отношении моего друга? А то, как мне кажется, он сильно сомневается в ваших способностях…
— Ну, если ты очень просишь…
— Благодарю покорно! — тут же замахал руками эрр Гериельт. — Я уже стар, и такие нагрузки на сердце могу и не пережить…
Вдосталь поиздеваться над «старичком» Облачко не успел — в глазах разумника вдруг появилось хорошо знакомое выражение готовности к бою, а через мгновение с его улыбающихся губ сорвалось долгожданное слово: «Есть!!!»
…Молчун среагировал на команду чуть ли не раньше, чем расслышал — эрр Гериельт еще договаривал условную фразу, а облучок телеги, на которой сидел воин, уже начал задираться вверх. Потерявший равновесие возница, выронив поводья, судорожно вцепился в бастриг и кое-как удержался от падения. Креггу повезло меньше — сжав в руке рассыпавшуюся основу сработавшего амулета, воин вылетел на дорогу и от души приложился спиной о торчащий из земли камень.
Треск сломавшейся оси, жуткий скрежет кузова, вопли «растерявшегося» возницы, взбешенный рев Молчуна — все это выглядело так естественно, что у эрра Маалуса начало подниматься настроение.
А вот ее милость явно расстроилась: уставившись на «неловкого» возницу, она то и дело кусала губы и хмурила брови. Мысленно порадовавшись тому, что не посвятил баронессу во все подробности плана, иллюзионист перевел взгляд на Кватта Куницу, замершего в четверти от обоза. И вытаращил глаза: судя по тому положению, которое принял воин относительно дороги, предполагаемое место засады располагалось приблизительно в двух перестрелах от обоза! А значит, печать Мощи разума, придуманная эрром Гериельтом, действительно усиливала плетение Глаза сокола. И позволяла обнаруживать Дар на дистанции, вдвое превосходящей обычную!
«Отличное плетение, — подумал маг. — Мы уже видим вражеских магов, а они нас — пока нет…»
…Немного потоптавшись на месте, Куница лениво повертел головой, зевнул, чуть не вывихнув себе челюсть, и, на ходу отстегивая мотню, двинулся к правой опушке.
«Пошел направо, значит, засада слева… Снял барбют — значит, среди них есть маг… Чешет в затылке… Дважды… Значит, двое… Уронил шлем на землю… Один из них ритуалист. Поднял шлем и зажал под мышкой… Рядом с сердцем… Второй — жрец?!»
— Ритуалист и жрец… — негромко подтвердил стоящий рядом эрр Гериельт, через печать Мощи разума, вплетенную в барбют своего телохранителя, разглядевший цвета резервов обоих магов, прячущихся в лесу. — Судя по всему, это тот самый отряд, который напал на барона Лагара…
— Пожалуй… — кивнул Облачко. Потом посмотрел на баронессу и поежился: на губах ее милости появилась холодная, как лед, улыбка.
— Ну, и чего мы ждем? — поинтересовалась она.
— Ждем, когда миардианцы сообразят, что мы не торопимся потому, что решили встать на дневку, — ухмыльнулся эрр Гериельт.
Баронесса закусила губу, задумчиво посмотрела на возниц, неторопливо разгружающих сломанную телегу, и нахмурилась:
— Дневку? Здесь? Рядом с миардианцами?
— А где еще мы можем нормально отдохнуть? Тут — прелестное место, ваша милость! Видите — вон там кусты ежевики. Чуть правее — зелененькая травка и миленькие белые цветочки. Сейчас Крегг поставит вам шатер, и вы…
Почувствовав, что баронесса вот-вот выйдет из себя, иллюзионист перебил друга на полуслове:
— Ваша милость, эрр Гериельт шутит! Он хочет сказать, что соваться на участок дороги, усыпанный плетениями ритуалиста, глупо. Предпочтительнее заставить миардианцев атаковать нас без подготовки. Здесь…
— А какой смысл им нас атаковать здесь? — удивилась баронесса. — Не проще подождать часа три-четыре? Или до вечера?
— Вы не забыли, что тракт патрулируют отряды королевской стражи? Не знаю, как вы, а я бы на месте миардианцев поторопился…
…Тот, кто командовал отрядом миардианцев, пришел к тому же мнению. И эдак через полчаса на самой границе досягаемости Глаза сокола возникло еле заметное грязно-коричневое пятнышко. Возникло — и тут же погасло.
Эрр Маалус, увидевший его только благодаря печати Острого взгляда, наложенной на него баронессой, вопросительно посмотрел на стоящего рядом разумника.
Тот еле заметно улыбнулся:
— Активировали амулеты Отрицания. Первая категория. Значит, воины уже рядом, а маги будут пытаться подойти вплотную. Наивные — я же их вижу…
— Отлично. Значит, пора начинать, — выдохнул иллюзионист. И, почесав правое бедро, мысленно начал обратный отсчет.
«Восемьдесят… Семьдесят девять…»
Кватт, сидящий на облучке ближайшей к лесу телеги, еле заметно улыбнулся. Потом завалился на спину и заложил за голову левую руку. При этом его правая ладонь совершенно случайно легла на тоненький прутик, торчащий из мешка с мукой…
— Гриб! Вы что, сдурели? Кто так складывает мешки? Они же отсыреют!!!
Услышав возмущенный вопль эрра Гериельта, Облачко кинул взгляд на баронессу, удостоверился в том, что она правильно поняла команду и активировала амулет Чистого разума, замкнул последние нити почти законченного плетения и влил в печати Радужного смерча и Черной метели добрую половину своего резерва. Вокруг него тут же похолодало — плетения забирали из воздуха тепло не хуже, чем печати школы Огня и Льда.
«Шестьдесят восемь… Шестьдесят семь…»
В придорожных кустах раздался слитный хруст — сообразив, что их появление рядом с лагерем не осталось незамеченным, мечники Матеуса Коротышки тут же принялись крошить амулеты Великой защиты.
Услышав характерные звуки и почувствовав изменение температуры воздуха, начавшего закручиваться в спираль, эрр Гериельт плеснул силы в плетения, наложенные на его броню и щит. А потом негромко щелкнул пальцами…
«Пятьдесят три… Пятьдесят два…»
…Амулет Солнечных брызг, активированный Кваттом по команде разумника, вдребезги разнес здоровенный камень, спрятанный под мешками с мукой. Беснующийся вокруг эрра Гериельта Радужный смерч, подхватив разлетевшиеся в разные стороны белоснежные крупинки, превратил воздух над дорогой в непроницаемую для взгляда молочно-белую стену. А через десяток ударов сердца воины барона Брешта образовали «башню»…
…Разрядив арбалеты абы куда, миардианцы построились в две шеренги, выставили перед собой мечи и двинулись в глубь рукотворного тумана. Стараясь успеть добраться до магов раньше, чем прекратится действие амулетов Великой защиты. Впрочем, спешка ни к чему хорошему не привела: буквально через десяток шагов беспорядочно размахивающие мечами воины уперлись в одну из телег.
Что здорово обрадовало эрра Маалуса, как раз заканчивающего напитывать силой печать Долгого эха.
«Тридцать пять… Тридцать четыре…»
…Активированное плетение действовало не на солдат, а на окружающий их воздух. Поэтому работало. И очень неплохо: жуткие завывания ветра заглушали команды ритуалиста, прячущегося где-то в лесу. И не давали вражеским воинам возможности слышать те приказы, которые отдавал своим солдатам эрр Маалус.
— Право четыре! — И его «башня» сдвинулась на четыре шага в сторону. Пропуская мимо себя ощетинившийся мечами строй миардианцев.
— Поворот влево! Пять вперед! — И строй воинов барона Брешта послушно скользнул следом за вражескими мечниками.
— Стоп! — И в щели между щитами «возниц» просочился эрр Гериельт и его телохранители…
«Четырнадцать… Тринадцать…»
…Разноцветные контуры иллюзорных магических резервов, создаваемые печатью Черной метели над любым живым существом в радиусе четверти перестрела, светились в мучном тумане не хуже, чем настоящие. И высвечивали контуры голов вражеских солдат точно так же, как пламя факела — силуэт стоящего перед ним часового. Поэтому первая же атака эрра Гериельта и его телохранителей лишила миардианцев сразу четверых мечников. Вторая — еще троих. А с третьей — не получилось: невесть как расслышав в вое печати Долгого эха хрипы умирающих подчиненных, командир отряда миардианцев приказал своим воинам сомкнуть строй, образовать «башню» и использовать еще один амулет Великой защиты.
«Три… Два… Восемьдесят… Семьдесят девять…»
…Увидев сияние сдвоенных резервов нырнувших в туман вражеских магов, эрр Маалус скрипнул зубами: вместо того чтобы попытаться скрыться в лесу, парочка, до предела «разогнанная» жрецом, на бешеной скорости неслась к «башне» их же мечников. И с каждым их шагом на кольчугах миардианцев разгорались огоньки очень неприятных плетений!
«Шестьдесят шесть… Шестьдесят пять…»
«Прайд», — вглядевшись в плетения, мрачно вздохнул Облачко. И… не поверил своим глазам: один из двух резервов миардианского жреца начал стремительно тускнеть!
«Шестьдесят… Пятьдесят девять…»
На всякий случай проконтролировав форму и наполнение плетения Черной метели, эрр Маалус сглотнул подступивший к горлу комок: его печать работала! Полноценно! Следовательно, жрец действительно терял силу!
…Контур головы жреца устремился к земле буквально в пяти шагах от миардианской «башни». И ткнулся в нее с такой силой, что у Облачка заныли зубы. А через пару мгновений мигнул и резерв ритуалиста…
Чудовищная вспышка Огненного шара, разметавшего строй миардианцев, оказалась такой яркой, что эрр Маалус чуть было не ослеп. Схватившись руками за глаза, он покачнулся, вцепился в амулет Великой жизни… и вдруг понял, что боли, только что резанувшей его по глазам, уже нет. А вместо нее где-то в глубине глазниц прячется легкий холодок.
Слегка приоткрыв веки, он попробовал сфокусировать взгляд на иллюзорном резерве стоящего перед ним Гриба, увидел, как воин закрывает ладонями лицо, и облегченно выдохнул: он видел! Так же четко, как и до вспышки. А значит…
Однако додумать мысль до конца ему не удалось: через мгновение рядом с его ухом раздался спокойный голос баронессы:
— Слышь, Облачко! Убирай свои печати. Думаю, они уже не нужны…