Глава 28
Крегг Молчун

Эрр Гериельт оказался универсалом. То есть и воином, и магом. Причем очень высокого уровня. Для того чтобы это определить, мне хватило одного взгляда. Увидеть его телосложение, осанку, пластику. То, как он держит руки и ставит стопы. Поэтому на его дуроломов я даже не покосился: гость Мел был воплощенным кошмаром для любого телохранителя без Дара. И то, что он, зайдя в кабинет, старался двигаться так, чтобы у меня не возникло и тени сомнения в его добрых намерениях, моего настроения не улучшило: воины-маги были чрезвычайно опасны. Как своей непредсказуемостью, так и умением работать с заклинаниями во время боя на мечах.

Безусловно, универсалов, способных использовать и магию, и технику работы на мечах одинаково хорошо, было крайне мало. Поэтому в теории мастер-мечник, закрытый от воздействия магии печатью Великой защиты, мог успеть сбить концентрацию рубящемуся с ним магу. И отправить его во Тьму. Но это — в теории. А на практике все было по-другому: против универсала рекомендовалось работать боевой тройкой или четверкой. В составе которой рекомендовалось иметь жреца.

Жрец в кабинете был. Пусть без боевого опыта, но чрезвычайно сильный. А вот с остальными членами «боевой тройки» было гораздо хуже: я, сжимающий в руках арбалет и с ног до головы увешанный печатями Жизни, изображал мечника. А эрр Маалус, боевой маг с опытом… изображал непонятно кого. Ибо, по словам Мел, мог поддержать как нас, так и своего друга детства…

Поэтому вместо того, чтобы смотреть на эрра Маалуса, обязанного подать сигнал при любой попытке эрра Гериельта начать работу с плетениями, я был вынужден ждать сигнала от сестры. Реакция которой по определению не могла сравниться с отточенными до предела навыками того же Облачка. В общем, если отталкиваться от средней скорости плетения боевого заклинания магистром магии, то на активацию амулета Великой защиты, прицеливание и выстрел у меня должно было остаться от силы два удара сердца. Два удара сердца и один болт. На двух магов, один из которых наверняка способен плести заклинания на ходу. Во время движения к моей сестре, баронессе Меллине Орейн…

…Короче говоря, в нюансы разговора между Меллиной, эрром Маалусом и эрром Гериельтом я не вникал. Стараясь не терять концентрации. И пребывая на самой грани начала движения. И поэтому среагировал не на фразу эрра Гериельта о его желании осмотреть остатки татуировки, а на нервное движение сестры.

Мгновенно сообразив, что разумник собирается осматривать не что-нибудь, а голову Меллины, я тут же вцепился в амулет Алого безумия. И, готовясь к выстрелу, задержал дыхание. Хотя совершенно точно понимал, что как только Гериельт окажется вплотную к баронессе, не дам за ее жизнь и гнутого медяка…

Видимо, выражение моих глаз было достаточно красноречиво, так как Мел, посмотрев на меня, задумалась. И даже сообразила, что, позволив приблизиться к себе эрру Гериельту, лишит меня всякой возможности ее защитить.

— Увы, я вынуждена вам отказать. Я думаю, что логичнее будет сделать по-другому: татуировку перерисует эрр Маалус, а вы изучите его рисунок…

Услышав эти слова, я еле удержался от вздоха облегчения… и снова приготовился к действию: в этот момент еле слышно скрипнула входная дверь…

Несмотря на то, что несколько ударов сердца все внимание Меллины и эрра Маалуса оказалось прикованным к тому, кто появился из-за портьеры, эрр Гериельт даже не пошевелился. Сидя в кресле со скрещенными на груди руками, он словно демонстрировал мне свое нежелание использовать первое правило убийцы — атаковать тогда, когда внимание телохранителей переключается на что-то постороннее.

Однако такое показное равнодушие меня совсем не успокоило. Мало ли что у него было на уме…

Тем временем в кабинете раздался голос Шрама:

— Ваша милость! Там… это…

Первая же мысль, мелькнувшая у меня, была о том, что в Орейн привезли тело барона Лагара. Представив себе изрубленное тело сводного брата, я сжал зубы, сглотнул подступивший к горлу комок… и похолодел: все было гораздо хуже! Стоящий перед замком отряд как две капли воды походил на тот, который, по рассказам Меллины, должен был послать король для уничтожения Темного мага!

Однако обдумать возможности гарнизона замка удержать стены против такого мощного отряда я не успел: сотник уже отвечал на вопрос эрра Маалуса:

— Граф Летье назначен Рукой его величества Азама Манорра в лене Орейн. Десять солдат и одна боевая четверка — это его свита. Этому отряду поручено оказывать помощь гарнизону замка в случае каких-либо посягательств на собственность короны. Остальные сопровождают эрра Урмаса Грача, которому приказано сопроводить ее милость баронессу Меллину в Лайнту…

— Зачем? — растерянно воскликнула Мел.

— Пункт сорок восьмой ленного договора между вашим дедом и родом Манорров, ваша милость! Его величество решил выполнить свой долг верховного сюзерена и выдать вас замуж…

Сестра заскрипела зубами так, что меня аж передернуло.

— Замуж? А ничего, что мой брат еще не обмыт и не похоронен? Ничего, что я в трауре по отцу? Ничего, что на мне долг крови? Гони их в шею, Шрам: такого оскорбления я не прощу даже королю!

— Ваша милость! Вы… торопитесь… — подняв перед собой ладони, негромко сказал эрр Маалус. И, повернувшись к сотнику, рявкнул: — Выйди за дверь! Ее милость будет думать!

Дождавшись, пока Шрам покинет кабинет и плотно затворит за собой дверь, Облачко подергал себя за бороду и уверенно произнес:

— Его величество Азам Манорр никогда не опускался до того, чтобы унижать или оскорблять своих вассалов. Соответственно, я почти уверен в том, что в его послании к вам содержится просьба прибыть в Лайнту ПОСЛЕ погребения барона Лагара. И эта просьба — не более чем забота о вашей репутации. По сути, его величество прав: раз у вас не осталось близких родственников мужского пола, значит, вся ответственность за вашу честь ложится на него. Соответственно, он ОБЯЗАН выдать вас замуж. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что бал, на котором его величество планирует подобрать вам мужа, состоится весной или летом — в вопросах, связанных с трауром по близким родственникам, Азам Манорр щепетилен как никто другой.

— Облачко прав, баронесса! — кивнул эрр Гериельт. — Король Азам Истовый всегда следовал духу, а не букве закона. Поэтому искать в его действиях признаки неуважения к вам, вашему покойному отцу или непогребенному брату несколько преждевременно. Не торопитесь делать выводы. Для начала прочитайте его послание…

— Угу… — мрачно вздохнул эрр Маалус. — Только вот сделать это, не впустив в замок Руку короля, у вас не получится: такой поступок будет воспринят как оскорбление короны. А впускать их — значит подписать себе смертный приговор…

— Точно, — кивнул эрр Гериельт. — Его светлость Дамир Летье — стихийник третьей категории. Эрр Урмас Грач — магистр-ритуалист. И тот и другой — боевые маги. То есть обладают кое-какими специфическими привычками. В частности, с той или иной периодичностью осматривают окружающих истинным зрением. Ну, а маги из прибывших с ними боевых четверок делают это практически постоянно. Соответственно…

— Соответственно, получается, что я должна принять какое-то решение немедленно… — негромко продолжила сестра. И тут же преобразилась. Превратившись в бесстрастную статую, от которой ощутимо повеяло холодом. А потом легонько дернула за витой шнур над правым плечом.

Через мгновение в дверном проеме показалось лицо сотника.

— Да, ваша милость?

— Встретить гостей с подобающим их рангу уважением. Естественно, с поправкой на траур. Графа Летье и эрра Урмаса поселить в Северном крыле. Их воинам выделить места в казарме. Сообщить гостям, что я скорблю об отце и брате. Однако выйду к ним… как только буду в состоянии… Да, скажи Жаку, чтобы он от них не отходил. Пусть позаботится об обеде, мытье с дороги… ну, и о всяких там мелочах… И… постарайтесь поменьше болтать…

— Понял, ваша милость. Сделаю все, как вы сказали, — кивнул сотник и тут же исчез.

— С этим разобрались. Значит, пара часов у нас есть… — бесстрастно произнесла Мел и угрюмо уставилась на разумника: — Эрр Гериельт! У вас есть сюзерен?

— Нет, баронесса… Я — ученый. И единственное, что меня действительно интересует — это Знание. Поэтому я, скажем так, сделал все, чтобы не быть связанным клятвами верности…

— Не поняла? — Сестра хмуро сдвинула брови и вопросительно посмотрела на эрра Маалуса.

— Об этом лучше спрашивать у меня. Облачко все равно промолчит. Не его тайна… — усмехнулся разумник. — В общем, официально меня не существует. Эрр Гериельт Мудрый погиб восемь лет назад в битве при Утлейре. О том, что я жив, до недавнего времени знали только эрр Маалус и еще один человек…

— А сейчас — половина замка Орейн?

— Нет, что вы, баронесса! Только они, вы и ваш телохранитель. А ваши воины и челядь уже не помнят о моем существовании. Для них я — гость. Без имени, без образа, без ассоциаций… Можете не сомневаться, ваша милость — обо мне забыл даже воин, только что покинувший эту комнату. Удобно быть разумником, знаете ли…

— Что ж, здорово. Тогда скажите мне, что побудило вас прибыть в Орейн?

— Просьба человека, которому я обязан жизнью, — пожал плечами маг. А потом, подумав, добавил: — Ну, и если быть совсем откровенным, то еще и любопытство: я же сказал, что я — ученый!

Мел задумчиво посмотрела на Облачко и вдруг царапнула ногтями подлокотник кресла:

— Что ж. Достаточно веские причины. Тогда… я вам кое-что покажу. Думаю, это вас и заинтересует, и заставит задуматься… Посмотрите на амулет, который держит в руке мой телохранитель. Что вы можете о нем сказать?

— Алое безумие. Стандартное плетение. Заполнено… вами, баронесса… — тут же отозвался разумник. — В нем слишком много силы жизни.

— А что вы скажете теперь?

Увидев, как меняется выражение лица эрра Гериельта, я сглотнул подступивший к горлу комок. И, вместо того, чтобы разжать пальцы, заставил себя повернуть руку ладонью вверх. А потом продемонстрировал магу пыль, оставшуюся от основы.

В то же мгновение разумник изменился в лице. Уставившись на Мел взглядом, полным какого-то детского восторга, он облизнул пересохшие губы и с надеждой спросил:

— А вы можете трансформировать еще какое-нибудь плетение?

Моя сестрица кивнула. И снова посмотрела на мою грудь.

— Ха! Это же точка фокуса Ледяного копья! А теперь — Снежной бури! С ума сойти — Облака льда!!! — пожирая взглядом связку моих амулетов, бормотал маг. И, видимо дождавшись завершения демонстрации возможностей Меллины, расстроенно затих. А через мгновение подпрыгнул на месте: — То есть вы хотите сказать, что существует некая возможность трансформации плетений?

В глазах моей сестры мелькнули искорки смеха.

Эрр Гериельт поперхнулся, затравленно посмотрел на Облачко и, увидев на его лице улыбку, взвыл:

— Но это же перечеркивает все мои представления о боевой и защитной магии!

— А что, вы считаете ваши представления незыблемыми? — Сестра склонила голову к плечу и улыбнулась.

Разумник в сердцах врезал правым кулаком по подлокотнику кресла и раздраженно произнес:

— Если мы восстановим разрушенную печать, то вы, баронесса, лишитесь возможности экспериментировать. Соответственно, я никогда не узнаю реальных законов взаимодействия сил, не пойму принципов трансформации плетений разных школ и всю жизнь буду чувствовать себя курицей, единожды почувствовавшей прелесть настоящего полета…

— Это вас так сильно расстраивает? — поинтересовалась Меллина.

— За такое знание я готов продаться в рабство… — совершенно серьезно ответил ей разумник. — То, что вы показали, — самое настоящее чудо! Да нет, что я такое говорю? Это не чудо, а часть того самого Целого, понять которое я мечтаю с момента, как осознал себя Одаренным…

— В рабство? — непонятно чему усмехнулась сестра. Потом покосилась на входную дверь и добавила: — Мда… Звучит заманчиво. Однако там, внизу — шесть магов, считающих, что у Темных нет права на жизнь. Поэтому выйти из кабинета я должна только жрецом вне категорий. Так что давайте займемся МОЕЙ печатью, господа ученые! Время не ждет…