Глава 20
Мейн Лоуд Молния
— На полигон приглашается Глош Полуночник!
Услышав имя очередного студента, мейн Лоуд с трудом удержал зевоту и без особого интереса уставился на противоположную трибуну. И, заметив, что один из сдавших экзамен стихийников усиленно трясет распростертое рядом с ним тело, удивленно приподнял бровь: судя по всему, этот самый Полуночник умудрился заснуть!
— Ох, я ему вечером и задам… — возмущенно пробурчал декан стихийного факультета эрр Арделл Зима. — Интересно, где его всю ночь носило? Эти первокурсники — просто живая головная боль…
— Вспомни себя… — улыбнулся Молния. — Помнится, на первом курсе ты мечтал освоить два вида магии и по ночам вытачивал основы для своих будущих амулетов…
— Ну, меня тогда старшекурсники разыграли… — смутился эрр Арделл. — Показали мне стихийника-ритуалиста. Да так, что я искренне поверил в то, что такое возможно. Но ведь я не спал всего-то дней пятнадцать! И… летом, а не перед экзаменами.
— А какая разница? Если он не спит ночами потому, что пытается освоить хоть какое-нибудь новое плетение — я возражать не буду. И наказывать — тоже: студентов, умеющих думать, у нас раз, два и обчелся…
— Ну, этот думает как-то очень уж своеобразно… — фыркнул Зима. — Можете себе представить, мейн, на одном из последних семинаров он заявил своему преподавателю, что только что придумал, как создавать точку фокуса для печати Ледяного копья!
— В каком плане «придумал»? — удивился глава Академии. — Помнится, этому его были обязаны научить в самом начале второго курса!
— Ну, насколько я понял объяснения эрра Георга, мальчишка почему-то решил, что печать Ледяного копья является оборотным аналогом Огненной плети. Ибо первая создает тонкий жгут сверхнизких температур, а вторая — такой же жгут, но сверхвысоких. Соответственно, по его мнению, плетения точек фокуса этих печатей тоже должны быть одинаковыми по сути, но оборотными по содержанию…
— Так! Сразу же после экзамена отправишь его ко мне в кабинет! — приказал мейн Лоуд. И задумчиво уставился на только что проснувшегося студента, пытающегося сообразить, что ему втолковывает сокурсник.
«С ума сойти! — подумал Молния, мгновенно забыв про донельзя удивленного его распоряжением декана. — Для того чтобы самостоятельно додуматься до принципов подобия, о существовании которых знает далеко не каждый преподаватель, надо иметь очень светлые мозги! А на втором курсе — так вообще… Интересно, а над чем он вчера экспериментировал?»
— Студент второго курса Глош к экзамену готов!
Как ни странно, вместо чувства вины в голосе Полуночника явственно прозвучали нотки самодовольства, легкого презрения к окружающим и сожаления о времени, которое ему придется сейчас потратить на всякую ерунду.
«Ну, и нахал! — удивился глава Академии. — Что ж, посмотрим, сколько времени ему понадобится, чтобы пройти „боевку“ для второго курса. Четыре последовательные мишени — это тебе не одна-две…»
— Можете начинать! — рыкнул распорядитель.
И в то же мгновение перед трибуной для преподавательского состава активировалось стационарное плетение Великой защиты…
В истинном зрении резерв Полуночника оказался очень даже ничего. По прикидкам эрра Лоуда, как минимум на уровне нижней границы первой категории. И с плетениями он работал довольно уверенно. Тщательно маскируя готовые участки будущей печати базовыми небоевыми конструкциями. Правда, понять, что именно он пытается создать, почему-то не получилось: во-первых, постоянно меняющиеся контуры будущей печати были слишком большими, а во-вторых, одновременно с ней мальчишка плел сразу четыре точки фокуса! За каждым из выбранных им манекенов!
«Это что, первые результаты его собственных экспериментов?» — подумал Молния, и в это мгновение на полигоне громыхнуло. Да так, что не успевший перестроиться на истинное зрение декан стихийного факультета выронил из рук стило.
— Студент второго курса Глош упражнение закончил!
— Так много времени на одну мишень? — шаря у себя под ногами, недовольно буркнул эрр Арделл. — И с количеством силы в плетении он здорово перестарался. Чувствую, останется на втором курсе…
— Не останется… — встав с места, хмыкнул мейн Лоуд. И, чувствуя, что улыбается, как кот, объевшийся сметаной, добавил: — Экзамен зачтен. Парня — ко мне в кабинет. Немедленно. Вернее, сначала его куратора, а потом — его самого!
— Простите, мейн, вы сказали, что ему зачтен экзамен или это упражнение? — глядя на главу Академии снизу вверх, растерянно уточнил Зима.
— Ему зачтен ЭКЗАМЕН! Целиком! Блестящее решение! Я — в восторге…
— А… остальные студенты? Вы разве не будете смотреть?
— Нет. Думаю, вы прекрасно справитесь и без меня…
Куратор Полуночника, эрр Нодар Кремень, восторгов главы Академии не разделил. Усевшись на краешек кресла для посетителей, он выслушал все те эпитеты, которые озвучило начальство его подопечному и, мрачно вздохнув, принялся рассказывать о другой стороне личности первокурсника. О его характере. Словно не услышав того, что его ученик только что продемонстрировал плетение, создать которое не способно девять из десяти выпускников, и что это — несомненный признак того, что мальчишка — будущий маг-экспериментатор. Такой же, каким являлся Гериельт Мудрый во время преподавания в ордене Создателя.
Причина такой «глухоты» стала понятной уже через пару минут: оказывается, по мнению Кремня, радоваться успехам «будущего» Гериельта Второго было как минимум преждевременно. Ибо личностью мальчик был весьма своеобразной. Скажем, еще в первые месяцы после появления в Академии Глош умудрился настроить против себя чуть ли не всех остальных студентов. Почему? Да потому, что искренне считал, что уже в ближайшем будущем он, маг первой категории, станет как минимум магистром. А магистр школы Стихии, по его мнению, являлся чем-то вроде Создателя: силой, способной «поставить на место» чуть ли не большинство правящих королей континента.
В общем, уверенный в своем светлом будущем юноша заранее готовил своих сокурсников к восприятию его будущего величия, регулярно унижая всех тех, чей уровень силы был ниже, чем у него, и всячески усложняя процесс учебы тем, кто был сильнее.
Очень неплохие мозги и умение тщательно спланировать гадость, как правило, позволяли ему добиваться поставленных целей: жертва получала нагоняй, на время отстранялась от занятий или лишалась права пользования библиотекой. И, соответственно, развивалась медленнее, чем сам Глош.
В случае неудачи нагоняй и все остальное доставались тем, кого он планировал выставить виноватым. А юноша, проанализировав причины своей неудачи, начинал планировать новую гадость. Только еще более изощренную…
Но это было еще не все: по слухам, которые периодически доходили до эрра Нодара, юноша частенько высказывал мнение, что повелевать народами могут только маги. А единственной силой, способной удержать быдло у их ног, является Страх. Страх с большой буквы. Соответственно, по его мнению, конечная цель развития любого нормального стихийника — Власть. А такие понятия, как патриотизм, вассальный долг или цеховая солидарность, являлись довольно примитивными инструментами, с помощью которых правители-немаги были вынуждены манипулировать мнением тупого быдла. В принципе не способного вдумываться в то, что ему «втирают» те, кто уже дорвался до своего куска власти…
Ну, и самой главной причиной, по которой эрру Лоуду не стоило радоваться успехам второкурсника, Кремень считал все усиливающуюся манию величия будущего Создателя: с момента, когда Глош высказал идею о тождественности плетений школ Огня и Льда, степень его самолюбования превысила все разумные границы. В общем, по мнению эрра Нодара, единственным правильным решением, которое мог принять глава Академии по итогам двух лет обучения, — это ограничить Глоша печатью Подчинения. Ибо этот мальчишка, не признающий никаких этических принципов и потенциально способный развиться до уровня магистра, обязательно должен был превратиться во второго Адинвара Безумного. Некогда сровнявшего с землей половину столицы королевства Ягеррон…
Вломившись в кабинет Молнии как к себе домой, Глош Полуночник без разрешения рухнул в кресло для посетителей и, скрестив руки на груди, неприятно усмехнулся:
— Что, так хочется узнать, как создается новая печать?
Мысленно отметив, что крайне непочтительное поведение мальчишки идеально укладывается в модель его характера, нарисованную Кремнем, мейн Лоуд еще раз оценил размер его резерва, сокрушенно вздохнул и, не переходя на нормальное зрение, зарычал:
— Встать!!!
Полуночник нехотя подал корпус вперед, уперся ладонями в подлокотники, слегка приподнялся над креслом… и опустился обратно. А потом наигранно приподнял бровь:
— Крик — это не самый лучший способ убедить меня поделиться с вами настоящим ЗНАНИЕМ. Поэтому… давайте попробуем еще раз… Более уважительно… Ну! Что же вы замолчали? Я жду! Попросите… И, может быть, тогда я все-таки пойду вам навстречу…
«Да… эрр Нодар оказался совершенно прав. Второго Гериельта из тебя не получится. А жаль. Мне он так нужен…» — подумал мейн Лоуд.
Потом хмуро посмотрел на мальчишку, упивающегося своей гениальностью, и холодно произнес:
— Четыре точки фокуса. По одной за каждым из манекенов. Печать Ледяного копья, напоенная силой в объеме, в четыре с половиной раза превышающем стандартный. Единый импульс активации… Что еще? Ах, да: некоторая нестабильность переполненной печати, не особенно высокая скорость создания плетения и крайне неудовлетворительное знание анатомии. При таком расположении точек фокуса, причем в бою против реального противника, атакующего при поддержке мага Жизни, три из четырех «поверженных» солдат наверняка продолжили бы атаку…
— Вы… вы просто мне завидуете! — дернувшись, как от удара хлыста, воскликнул Полуночник. — Впрочем, даже если и так, то это ничего не меняет: главное, что я понял ОБЩИЙ ПРИНЦИП создания ЛЮБЫХ плетений! А вы — нет! Поэтому лет через пять ежедневных тренировок я смогу уничтожать любое количество противников, а вы… вы останетесь на том же уровне развития, что и сегодня. И будете изо дня в день оттачивать те устаревшие печати, которые наивно считаете настоящей боевой магией!
— Вынужден тебя расстроить… — пробормотал мейн Лоуд. И тут же активировал печать Бессилия на потолке. — Пяти лет тренировок у тебя не будет. Ибо уже через три дня ты превратишься в живое Сердце силы. В безмозглое создание с очень высокой скоростью восполнения и резервом уровня магистра. И будешь использоваться ритуалистами для подпитки самых мощных защитных плетений. А мог бы стать вторым Гериельтом Мудрым. Человеком, сделавшим для развития магии больше, чем все остальные Одаренные, вместе взятые… Не дергайся, мальчик, ты сейчас не сильнее новорожденного ягненка. А твой резерв пуст, как дырявый казан. Поэтому встать с кресла без постороннего приказа ты уже не сможешь. И сплести что-нибудь — тоже. Уже никогда… Да, кстати, пока тебя не увели, открою тебе один маленький секрет: та печать, которую ты придумал, называется Ледяным ежом. И является одним из сотен малоизвестных плетений, изредка используемых стихийниками уровня магистра и выше. Для их создания требуется не так много: высокая скорость восполнения, значительный резерв и хороший уровень пространственного мышления… А насчет Пути, который ты нащупал, скажу следующее: он более-менее изучен. Просто эти знания открывают только тем, кто их достоин… Подумай над этим. Пока можешь… С-создатель, Тьма тебя забери…
