53
Насыпав зерна своему любимцу, Джастин какое-то время наблюдал за тем, как он ест, а потом двинулся вдоль клеток, раздавая корм остальным. Следом пришла очередь наполнять поилки, и Джастин снова прошелся вдоль клеток. Остатки воды из ведра он выплеснул под дерево, взялся за грабли и стал выгребать из-под клеток помет.
Какое-то время он работал в полной тишине, но затем послышался шум подъехавшего автомобиля — на ферму прибыла очередная смена патруля.
За целую неделю незваные гости Джастину порядком надоели, хотя, конечно, заработок ему светил немалый, да и на хозяйство ему подбрасывали по паре сотен в день. Совсем неплохо для отставного бандита.
Заметив движение, Джастин остановился и, распрямившись, увидел одного из телохранителей Тревиса.
— Сэр, мистер Юргенсон просит вас прийти к нему на веранду, появились важные сведения.
— Иду, — сказал Джастин и, поставив грабли, пошел за охранником.
Проходя мимо грядки с огурцами, он заметил, что они стали подсыхать — самое время полить, а баклажаны надо прополоть, их всходы уже не видно за сорняками.
Во дворе было тихо. У забора под деревом дремал новенький пикап, двое охранников у ворот негромко разговаривали. Рослый телохранитель стоял на крыльце, а сам Юргенсон был на веранде один.
— Привет, Тревис, — сказал ему Джастин, обходя стол и садясь напротив.
— Привет, дружище. С утра уже весь в делах?
— За кроликами чистил.
— Понятно.
Юргенсон вздохнул.
— Тут интересное дело вырисовывается. В Сенд-Энде вчера слышали стрельбу, а у въезда на территорию района полиция подобрала несколько тел местных жуликов.
— Интересное кино, — заметил Джастин.
— Вот и я об этом. Пришлось срочно отправлять туда своих людей — прямо из города. Надеюсь, скоро все прояснится.
— А у меня хочешь спросить, чего там могло произойти?
— Больше не у кого.
— Ну… — Джастин пожал плечами. — Выходит, наш договор меняется, ведь работы там не будет или она будет совсем другая.
— Нет, Джастин, я не для того тебя позвал. С деньгами все останется как договорились. За эти деньги у меня будет опцион, чтобы я мог нанять тебя в другой раз.
— Ну, опцион, так опцион, — согласился Джастин. Он уже привык к мысли, что эти десять тысяч окажутся у него в кармане, и вдруг на тебе — работы не стало. Обидно. Но Тревис большой человек, он не стал мелочиться.
— Так что там могло случиться, Джастин?
— Да сказать по правде, Тревис, между ними могло случиться что угодно. Они же там в Сенд-Энде наркоту как кашу лопают. А сам Рутберг поднялся на «сайке», ну ты знаешь, смесь такая, ее хочешь жуй, хочешь нюхай.
— Но это же дерьмо, неужели они сами употребляли?
— Сами — вряд ли. У них все же три работающих заведения, а это, ты сам знаешь, какие деньги. Нет, сами они баловались чем-то подороже, это понятно, но вот представить, чтобы у них в руководстве шайки разлад случился, я не могу.
— Почему?
— Да потому, что всем, кто против него хоть слово говорил, Рутберг давно рога пообломал. С ним никто не мог спорить, разве только Бенетон, но Рутберг на него внимания не обращал.
— Это который Бен Писаный?
— Да, он самый. Морда, как трафарет.
— Значит, сами передраться друг с другом не могли?
— Вряд ли, я бы в это не поверил.
— Ну ладно, извини, что оторвал от дела.
— Ничего, дела мои сейчас малые, — отмахнулся Джастин и ушел к своим кроликам, а Юргенсон остался на веранде — ему там нравилось.
Пахло сосной, в окно барабанил заблудившийся шмель, а вдоль накатанной сельской дороги шумели листвой вековые дубы.
У Юргенсона было много возможностей, но такую простую и комфортную обстановку за деньги купить не получалось. Трава везде была подстрижена ровнее ровного, насекомых разгоняли репеллентами, деревья были только прямыми и стояли на строго определенном расстоянии от дороги и друг от друга. А еще был гидропонический полив, двойное ландшафтное планирование и масса каких-то других непонятных вещей, какие обычно включались в длинные счета, представляемые Юргенсону на подпись.
И попробуй возрази, если то же самое делали Стерлинги, ван Губерты и сенатор Кюлтхоф, с которым Юргенсон иногда играл в гольф.
Это только казалось, что деньги давали свободу, на самом дела деньги сплетали клетку из условностей, нарушить которые было невозможно.
— Сэр, звонит Каррот, у него снова что-то важное, — сообщил заглянувший на веранду Свенсон.
«Ну вот, позавтракать не успел», — подумал Юргенсон, беря у него телефон.
— Юргенсон слушает…
— Сэр, это Каррот. Мы со Снупом находимся в штаб-квартире Рутберга.
— Что значит в штаб-квартире?! — сразу не поняв, переспросил Юргенсон и, поднявшись со стула, подошел к окну.
— Тут была жуткая бойня, сэр, и те, кто сюда прорвался, пленных не брали. Я опознал Рутберга и его партнера — Бена Писаного. Они отстреливались до последнего.
— Ты хочешь сказать, Каррот, что со всеми ими покончено?
— Именно так, сэр. Здесь шел настоящий бой, все перевернуто, перегородки прострелены, всюду пыль и трупы. А еще, сэр, те, кто сделал это, устроили тотальный обыск, вплоть до разборки стены и снятия стеновых покрытий. Что-то искали.
— Понятно. Что собираешься делать?
— Если не будет дополнительных указаний, вызову полицию и уеду, а то местные уже собираются возле здания.
— Хорошо, возвращайтесь, больше там делать нечего.
— Да, сэр.
Закончив разговор, Юргенсон вернул Свенсону телефон и спросил:
— Сколько у нас людей в городе?
— Наших — восемь человек. Четыре патруля по два человека.
— Чем они заняты?
— В основном находятся в резерве, чтобы их можно было оперативно перебросить на слежку или на силовую акцию.
— Значит, так, Свен, Каррот сообщил, что кто-то вывел Рутберга из игры. Наша работа сделана, но нам важно узнать, кто оказал нам такую услугу и что он за это потребует.
— Нужно выяснить, кому перешли игровые точки…
— Выясни. Пусть поедут те, кто может сыграть обычных игроков.
— Хорошо, сэр, я распоряжусь.
— Джастин завтракал, ты не видел?
— Я не видел, сэр, но он все время возился по хозяйству.
— Передай Канкаю, пусть накроет стол прямо здесь — на веранде. Только попроще, поближе к понятиям Джастина, мне с ним поговорить нужно.
Сказав это, Юргенсон вышел из веранды, спустился с крыльца и пошел вокруг дома искать Джастина.
Тот был на грядках; сидя на низком стульчике, он выщипывал проросшую траву.
— О, как ее много, приятель! Ты так еще долго дергать будешь! Хочешь, я скажу своим ребятам, они…
— Нет-нет, Тревис, я сам. В этом есть свое удовольствие.
— В чем же удовольствие?
— Оно придет позже, когда я стану готовить баклажаны с помидорами и перцем.
— Так это у тебя баклажаны, помидоры или перец?
— Баклажаны. А помидоры и перец я покупаю на другой ферме.
— Понятно. Ты сегодня завтракал?
— А ты хочешь меня угостить? — улыбнулся Джастин, поднимаясь со стульчика и отряхивая со штанов песок.
— Вообще-то я в твоем доме, поэтому я не приглашаю, а почту за честь, если ты поприсутствуешь со мной за одним столом…
Под ненавязчивым присмотром телохранителей они вернулись на веранду и сели за старый стол, накрытый белой, до хруста накрахмаленной скатертью.
— Ох, а руки-то я забыл помыть! — спохватился Джастин.
— Ладно, будем считать, что мы на охоте. Канкай, принеси нам влажные салфетки, этого будет достаточно.
Канкай принес салфетки, потом поставил на край стола супницу и посмотрел на хозяина.
— Принеси все и оставь, мы тут сами будем управляться.
Канкай кивнул и ушел, а Джастин стал протирать руки салфетками, принюхиваясь к запаху, который они издавали.
— Удобная штука. Я видел такие в магазине, но подумал — а на хрена они мне нужны? Что в этой кастрюльке, Тревис?
— Я думаю, каша…
— Ну хоть каши поем, — сказал Джастин и, открыв супницу, стал накладывать себе порцию. — Действительно каша, рисовая. Хотя я больше к перловой пристрастие имею…
— Я думал, на ферме только кашами и питаются, — заметил Юргенсон.
— Что ты, Тревис! — отмахнулся Джастин. — Я, конечно, могу поползать на коленках между грядками, но это бывает не каждый день. А готовить себе каши, на это уже сил не хватает. По натуре я лентяй.
— Да ну?
— Точно тебе говорю. Поэтому питаюсь всякой быстрорастворимой едой из супермаркета. Три минуты — и ты сыт.
— М-м-м, хорошая каша, — похвалил Юргенсон, пробуя из своей тарелки. — О! А вот и следующее блюдо! Что там, Канкай?
— Яблочный пирог, сэр, — ответил повар, оставляя на столе поднос, прикрытый серебряной полусферой. — Молоко и чай тоже нести?
— Конечно, чего тянуть? — пожал плечами Юргенсон, хотя понимал, что творится в душе Канкая. Подавать напитки следовало перед самым употреблением, чтобы чай не остыл, а молоко, напротив, не стало теплым.
— Так что там за новости? — спросил Джастин, бодро подчищая свою тарелку. — Ты же меня не кашу есть позвал?
— Одно другому не мешает, — сказал Юргенсон, не спеша доканчивая свою порцию. — Мне сообщили, что кто-то окончательно разобрался с Рутбергом.
— Вот как? — удивился Джастин и, потянувшись, пододвинул к себе пирог.
— Да, положили всех прямо в его штаб-квартире в Сенд-Энде.
— Ни хрена себе, — покачал головой Джастин и, выбрав кусок побольше, переложил лопаткой на свою тарелку. — А точно Рутберга положили? Может, он убег?
— Не убег, Джастин, — сказал Юргенсон, передавая ему кувшинчик со сливками.
— Чего это?
— Сливки. Полей сверху, корочка подтает, тогда пирог можно будет есть ложечкой.
— Никогда так не делал. Но с удовольствием попробую.
Джастин щедро полил пирог сливками, отставил кувшинчик и сказал:
— Такое могли сделать только чужаки, потому что если бы местные, то на всю округу сразу бы раструбили. Провинция, одно слово.
— Значит, чужие. А зачем? — спросил Юргенсон, разделывая пирог ложечкой.
— У Рутберга был бизнес с продажей сайки, это такая дешевая и едкая наркота. Но это копейки, за которые такую драку не устраивают. Выходит, остался только игровой бизнес, а это целых три точки. Это, конечно, не твоя империя, но совсем другие деньги. Вот за них-то Рутберга и прибрали, подгадав под случившуюся войну… М-м-м, Тревис, да ты в пирогах понимаешь! В жизни не пробовал ничего лучше!
— Рад, что угодил, — усмехнулся Юргенсон, испытывая странное удовольствие от этой похвалы. — Ну так как узнать, кто теперь на точках?
— Как узнать? Пойти туда. Ты ведь своих уже послал?
— Вечером пойдут.
— Ну и мои пойдут вечером, чтобы не толкаться там среди дня. Днем появляться стремновато, сразу приглядываться начнут.
— Ты думаешь, твои ребята сразу определят, чужие там или нет?
— Ну конечно, тут же все друг друга знают, хотя, конечно, приезжих в городе навалом. Все же курортное место, море рядом.
