56
В тире было тихо и даже скучно. Заметив посетителей в военной форме, смотритель смахнул с прилавка невидимую пыль и включил свою однообразную мелодию:
— Платим и стреляем, призы получаем! По сколько пулек будете брать, служивые?
— Мне — пятьдесят! — сразу завелся лейтенант.
— А мне — семь, — сказал Джек.
— А чего так не кругло?
— Не знаю, — ответил тот, пожав плечами. — Привычка. И это… можно револьвер?
— Конечно, приятель, только ведь он без мушки! — предупредил смотритель. — Каждый выстрел четверть ливра!
— Нормально, мне так даже лучше, — сказал Джек.
Лейтенант выбрал винтовку и начал разминаться, разнося мишени с первого ближнего рубежа, а Джек, взвесив в руке пневматический револьвер, посмотрел на смотрителя и спросил:
— На ложки какие правила?
— Три попадания подряд по колеблющемуся камертону…
— Это вон та железка, что ли? — уточнил Джек.
— Да, варвар, железка. Ты откуда сюда прибыл?
— С Карбагана, — честно ответил Джек и, подняв оружие, сделал выстрел. Он, конечно, промахнулся, вызвал ухмылку смотрителя, однако радовался тот рано. Джек был уверен, что его оружие «уводит», и просто хотел определить, куда именно и насколько. Теперь он знал: пришло время стрелять на поражение.
Дин-дин-дон! — зазвенел камертон под ударами пулек, ухмылка с лица смотрителя исчезла.
— Вы выиграли набор ложек… Поздравляю…
— Спасибо. Что у нас дальше, Тедди?
Лейтенант обернулся, посмотрел на молчаливого смотрителя и сказал:
— Дальше идут «алюминиевые шары»…
— Это вон те, что ли? — спросил у смотрителя Джек, указывая стволом на следующий рубеж, где в лучах министробоскопа лучились посеребренные шарики величиной с небольшое яблоко.
— Так точно, — кивнул смотритель.
— Каковы условия?
— Три попадания в камертон…
Дин-дон-бом! — пропела музыкальная железка, получив три пульки.
— Получилось, — улыбнулся Джек. — Давай пульки, командир!
— Поздравляю с выигрышем, — сказал смотритель и отсчитал следующие семь пулек.
Джек внимательно их осмотрел, проверил в револьвере подачу газа и начал заряжать. Тем временем лейтенант перешел на вращающиеся музыкальные барабаны с прыгающими лягушками. Рассчитывал ли он уйти с медвежонком или не рассчитывал, было непонятно, но пока его все устраивало. Барабаны крутились, лягушки квакали, и лейтенант одну за другой вставлял в винтовку новые обоймы.
— Вот ваши пульки, мистер. Куда будете стрелять?
— Теперь я хочу выиграть зайца.
— Ну разумеется, — вздохнул смотритель. — Пять попаданий по камертону.
— Пять попаданий, — проговорил Джек, не спеша заряжая револьвер и прикидывая расстояние до третьего по дальности рубежа.
— Ну что, Стентон, готовишься дать по шарам? — усмехнулся Хирш, сменяя магазин на своей винтовке.
— Если бы! Шары уже у него в кармане! — не сдержался смотритель. — Зайца взять собирается!
— Зайца? — удивленно переспросил лейтенант. — Это ты про розового?
Смотритель кивнул.
В относительной тишине, которую теперь не прерывали даже щелчки пневматической винтовки, Джек поднял револьвер, прицелился и сделал пять выстрелов. Четыре прозвонили одинаково, а пятый чуть сфальшивил, когда пулька едва задела камертон.
— Так считается? — спросил Джек.
— Считается, — пожал плечами смотритель. — Поздравляю с выигрышем… Нести зайца?
— Не нужно. Я сейчас на медведя пойду. Дайте мне всю коробку с пульками.
— А зачем вам вся, мистер?
— Да, Стентон, зачем тебе вся коробка? — удивился лейтенант.
— Для ответственной стрельбы боеприпасы следует перебрать вручную, чтобы не было брака.
— Это где ты такому научился и кто тебе такое рассказал? Капитан Хольмер?
— Нет, другой человек, — ответил Джек, перекатывая в пальцах силуминовые шарики. — Я вам о нем рассказывал.
— Да, припоминаю…
Сделав наконец свой выбор, Джек ссыпал не подошедшие шарики обратно в коробку, которую лейтенант тут же забрал у смотрителя и стал разглядывать забракованные Джеком шарики.
— Ну вот этот с раковинкой… Этот чуть сплющенный… Эти процарапанные, а остальные, Стентон? Почему ты их отбросил — они же ровные?
— Они мне не понравились, сэр. Ферлин говорил мне — прислушивайся к своим ощущениям. Вот я и прислушивался, и эти шарики мне не понравились.
— Точно, ты рассказывал мне именно про Ферлина, — вспомнил лейтенант.
— Каковы здесь правила? — спросил Джек, когда оружие было готово.
— Те же пять выстрелов, только, как видишь, большее расстояние и камертон отсчитывает чаще, — сказал лейтенант и посмотрел на смотрителя.
— Так точно. Правила именно такие, — кивнул тот.
— Тогда включайте.
Смотритель щелкнул тумблером, и на фоне кристаллического цветка, иссеченного за много лет сотнями белых точек, запрыгал из стороны в сторону тонкий, как струна, камертон.
Яркие вспышки в цветке были призваны сбивать стрелков с прицела, но Джек знал, как вести огонь против солнца, — эти уроки давал ему тот же Ферлин, а экзамен принимали пристрастные арконы.
Джек сделал первый выстрел, попал, но потом опустил револьвер и какое-то время смотрел на качающийся камертон.
Хирш и смотритель не дышали.
Снова подняв револьвер, Джек сделал еще четыре точных выстрела, после чего положил револьвер на прилавок.
— Я такого ни разу не видел, — признался смотритель. — Хотя многие здесь показывали высокий класс! Но то из винтовок! А чтобы из револьвера без мушки…
Он покачал головой и, подняв крышку прилавка, прошел к дальней слева стене, где висели все стрелковые трофеи.
— Нам нужен только медведь! — крикнул Джек и повернулся к лейтенанту: — Я прав, сэр?
— Да, Стентон, ты прав… Заяц мне ни к чему, я такого зайца себе в магазине однажды купил, а вот медведей… — Хирш мечтательно вздохнул. — Таких медведей в магазинах не продавали.
Подошел смотритель, в его глаза стояли слезы.
— Три года он провисел на этой стене. И никто не смел к нему даже приблизиться. На зайца, бывало, зарились, а вот медведя… За него я был спокоен.
Джеку стало жалко смотрителя, он даже подумал оставить ему этого медведя, но, взглянув в лихорадочно блестящие глаза лейтенанта, понял, что этому человеку медведь значительно дороже и важнее, чем смотрителю.
Хирш подошел к служащему тира, остановившись в паре шагов, и по его виду смотритель понял, что именно ему нужно вручать трофей.
— Поздравляю с победой, мистер. Всего вам хорошего.
Он подал Хиршу медведя, тот его обнял и, прижав к себе, с минуту постоял неподвижно.
— Ну что, сэр, это именно тот медведь? — осторожно поинтересовался Джек. Хирш молча кивнул, а затем сказал, обращаясь к смотрителю:
— У вас к нему должна быть еще сумочка фирменная — для упаковки…
— Да, мистер, имеется, я ее сейчас принесу.
Спустя четверть часа Джек и лейтенант Хирш уже шагали к выходу из парка развлечений. Лейтенант прижимал к себе медведя, не боясь показаться смешным, ведь на прозрачной упаковке было написано, что это стрелковый трофей.
— Эх, Джек, если бы ты знал, сколько я мечтал об этом медведе. У одного из моих знакомых был дядя — военный снайпер, и вот однажды он выбил такого медведя. Это было невероятно! Мы любили проводить время в тирах, соревновались на все свои карманные деньги, но этого медведя могли увидеть близко лишь в окно, выносить его на улицу и давать потрогать дядя-снайпер своему племяннику не разрешал.
— Но ведь в тире трофеи выставлены на всеобщее обозрение…
— Это не считается. Там они недоступны, они по другую сторону, понимаешь? А выигранные приобретали совсем другой вид. Спасибо тебе, Джек.
— Пожалуйста, сэр. Мне приятно было пострелять.
— И знаешь, пока мы находимся в увольнении, я для тебе просто Тедди, как в бою, — никаких формальностей, договорились?
— Хорошо, Тедди, — улыбнулся Джек, и они с лейтенантом пожали друг другу руки.
