45
Майор долго тер переносицу, потом почесал живот и поясницу, но так и не нашел причины забраковать план капитана Хольмера.
Да и что мог сделать обыкновенный трусоватый штабник против битого бронебойными снарядами, фламмерами и водкой фронтовика, который даже без своего штатного «гасса» выглядел вполне представительно.
— Значит, сами пойдете? — спросил майор.
— Пойду. У нас недокомплект, так что не время отсиживаться.
О том, что на такое сложное задание отпускать подчиненных одних было бы как-то непорядочно, капитан говорить не стал. Какой смысл метать бисер перед штабом? Он не испытывал к ним презрения, просто никакой штабник не поймет фразы вроде «и тут меня замкнуло, и все стало ясно!».
— Полагаю, капитан, вы знаете, что делаете.
— Да, сэр. Когда ждать транспорты?
— Через сорок минут.
— Через сорок минут? — поразился Хольмер. Он всякого повидал, но чтобы такое…
— Через сорок минут, капитан. Карты будут у пилотов, так что ознакомитесь во время полета.
— А сколько нам быть в воздухе?
— Время полета — два часа. И карту изучите, и выспитесь.
Хлопнула входная дверь, и в зал ввалился водитель майора.
— Сэр, ну я смотрел-смотрел, и никакого капитана там не увидел, давайте уже ехать домой, а то обед скоро! Я не люблю обедать в чужих столовках — они все разбавляют компот!
— У нас хороший компот, — заметил ему капитан и, не прощаясь, вышел из зала. Теперь у него было совершенно ясное представление о ситуации — противник на ходу, едва ли получал перезарядку, значит, снарядов у его боевой группы не так много.
«Нужно их обескровить…» — рассуждал капитан, шагая к техпарку.
«Нужно дать им отстреляться досуха, а потом свернуть башку, как цыплятам…» — продолжал размышлять он, и вдруг — «бу-бу-бу…».
Ага, это рядовой пехотинец тянется перед ним в струнку и что-то говорит. Капитан с трудом переключился со своих расчетов. Перед ним стоял кандидат в ученики в его роту.
— Да, помню, про тебя что-то говорили. Ты вот что… — Хольмер сделал паузу, прикидывая, на чье место поставить этого новичка. По глазам парня было видно, что в дело он, скорее всего, сгодится, но об этом пока ему говорить не следовало. Человека можно испортить всего парой слов, это капитан знал еще с лейтенантских погон. Скажи засранцу, что он талантлив, и через две недели будет выговор за пьянку и возвращение в пехотную часть.
— Ты вот что… Иди в казарму первой роты, обратись к сержанту-хозяйственнику, и если для тебя будет место, оставайся, а если нет, вали обратно. Понял?
— Так точно, сэр!
«Толк с него будет», — еще раз подумал капитан, глядя вслед убегавшему пехотинцу.
В техпарке, как всегда, занимались всякой фигней, которую капитан Хольмер, как командир первой роты, никогда не одобрял. Старшина Тильгаузен руководил установкой корпуса на «гасс» командира второй роты капитана Бисмарка.
С одной стороны — ничего особенного, таких замен за смену делали до пяти штук, однако Хольмер подозревал, что к машине командира второй роты относились с большим пиететом, чем к его собственной.
Отчасти он понимал, что это паранойя, о чем ему неоднократно напоминал главный механик, однако мнение старшины для офицера вовсе не являлось определяющим.
— Скажи мне, Берт, что за урод на лыжах в ваших траверсах? Это экспериментальная машина или какой-нибудь вражеский трофей?
— Успокойся, Джон, мы всего лишь проводим замену корпуса, ничего особенного, — отозвался старшина Тильгаузен, который неплохо ориентировался в фобиях своих постоянных клиентов.
— Берт! Через тридцать пять минут здесь появятся два «середняка», на них мне нужно подцепить шесть моих машин. А именно…
Далее капитан Хольмер перечислил список машин, отправляемых в качестве десанта, а в конце списка добавил, что все они должны под завязку быть загружены навесным боекомплектом.
— Они должны быть увешаны ракетными ящиками и пэ-эр-зе.
— Ты хочешь, чтобы я загрузил все подвески?
— Сверх всякой меры, Берт! Или немедленно уходи на пенсию!
— Я могу завесить все полки, Тедди, но у них не хватит мощности сдвинуться с места, ты это понимаешь? Электричества не хватит! — парировал Тильгаузен, следуя за подвижным капитаном Хольмером и успевая на ходу раздавать распоряжения.
— Не беспокойся, хватит! Мы возьмем поменьше нишевого боекомплекта для главных орудий.
— Насколько меньше?
— Ну, вместо тридцати пяти железок я возьму пятнадцать.
— А боекомплект для артавтоматов и пулеметов тоже урезать будешь?
— Нет, нам обещали усиленное внимание лаунчмодулей… Нет, без зенитного огня нам не продержаться, малокалиберный боезапас не трогай.
— Ну хорошо. Только мы не успеем сделать перезарядку за столь короткий срок! У меня мало людей!
— Надо, Берт! Надо!
Старшина покачал головой и, обращаясь к стоявшему неподалеку заведующему арсенальным складом, крикнул:
— Джим, готовь двадцать ящиков «эн-эс-тридцатых» и сорок штук калибра триста!
— У нас нет сорока штук! Есть двадцать! — возразил Джим.
— Сними с других машин!
— Но вторая рота будет возражать!
— Забудь про вторую роту, через полчаса транспорт!
— Правильно! — поддержал старшину Хольмер. — У нас генеральный вызов — все ресурсы нам!
— Иди, Джон, я все сделаю! Ты сказал — я понял!
— Хорошо, — согласился Хольмер и поспешил прочь из техпарка, чтобы предупредить своих пилотов.
А где-то в небе уже стрекотали транспорты, и следовало все спланировать так, чтобы нигде не было ни единой задержки.
Хольмер уже решил, что второго «гасса» поведет Сэмми-Флюгер, а на «грея» можно взять Сигуру, пока он жиром не заплыл. Конечно, лучше бы для этой цели подошел капрал Баркли, но его и так в каждую операцию запихивают, так и замучить человека недолго.
«Возьму Сигуру — и все дела. Все же пилот-снайпер, хотя и бывший…»
Для огневой поддержки почти сами напрашивались Леон-Рыбак и Кравитц на своих «чино». Придурковатые в свободное время, в бою они были надежны и, что самое важное для пилотов огневой поддержки, не дергались при близких разрывах и продолжали методично сокрушать врага, как бы ни шваркали по кабине осколки.
В общем как-то так. А вот с «таргаром» других вариантов не было, только Джек Стентон — почти незаменимый талисман.
Капитан давно приметил, что пилоты радовались, если в группу к ним брали Джека. При его участии потери пока что случались только по ранениям.
Заскочив в казарму роты, капитан Хольмер вдруг столкнулся с лейтенантом Хиршем.
— Ну что, сэр, когда летим? — сразу спросил тот, не давая начальнику время на раздумье. Хольмер на эту операцию не планировал Хирша даже как вариант, однако сказать это в лицо боевому товарищу он не мог. Ну ведь слетал же Тедди на одну операцию и довольно лихо сумел выпутаться, хотя их и подставил предатель из строевой части.
— Летим через полчаса, Тедди! Так что мухарем к себе в блок и одень нарядные трусы!
— Понял, командир! Убегаю! — обрадовался тот и поскакал на своих длинных ногах по коридору.
— Сэмми, Рыбак, Кравитц! — закричал капитан, шагая к комнате отдыха. Там он застал Кравитца и Сэмми, а заспанный Рыбак сунулся туда минуту спустя.
— Двадцать пять минут, парни, и мы вылетаем на «середняках»! Есть важное дело!
— А пожрать, командир? — просипел Рыбак и откашлялся.
— Пожрешь чего-нибудь в транспорте, нам два часа лететь.
— Сухпай, что ли? — угрюмо переспросил Рыбак.
— Чего найдешь, то и твое! Шевелись, кавалерия, автобус долго ждать не будет! — заявил напоследок капитан и заспешил к выходу. Ему еще хотелось заскочить к себе и переодеться, ведь на нем еще был выходной китель.
Проходя мимо кубрика Джека, капитан толкнул дверь и крикнул:
— Стентон!
— Я здесь, сэр! — отозвался тот, выбегая к двери.
— Надеюсь, ты не занят?
— А что такое? — спросил Джек, пряча за спиной парочку свежевырезанных перьев.
— Приглашаю тебя прокатиться с нами — тут недалеко!
— Конечно, сэр, я готов.
— Через двадцать минут в техпарке. Не опаздывай.
