104
Попутный борт оказался привычным потрепанным «середняком» и уже на рассвете подбросил Джека с Хиршем к их военному городку.
Позевывая и потягиваясь, они спустились по трапу, подождали, пока уляжется буря от взлетающего транспорта, и побрели в сторону городка, до которого было метров четыреста.
Высоко в небе, подсвеченный лучами восходящего солнца, плыл по утреннему ветерку айрбот.
— Не спит бедолага, — сказал лейтенант, но Джек не понял, к кому это относилось, к айрботу или торчавшему у шлагбаума часовому.
— Нам сейчас куда? — спросил Джек.
— Пойдем к капитану.
— А не рано?
— А чего тянуть? Сейчас доложимся, потом можно принять душ, сменить бельишко на чистенькое, благоухающее мылом, и — на завтрак.
— Почему мылом? — не понял Джек.
— Я в вещевой ящик кладу казенное душистое мыло. Пользоваться им нельзя — шкура облезет, а вот запах от него стойкий. Военный, я бы сказал, запах.
— Сэр, а я могу сначала заскочить к себе? — спросил Джек, ему хотелось умыться, прежде чем показываться командиру роты.
— Хорошо, забеги. Потом стукнешь мне в дверь и вместе нагрянем к Хольмеру.
Джек пришел к себе в корпус, где все еще спали, почистил зубы, умылся и, освежившийся, поспешил к офицерскому блоку, возле которого стоял чей-то автомобиль.
Это был еще один казенный внедорожник, однако проходя мимо, Джек заметил, что номер прикреплен не на том месте, где было принято. Заинтересовавшись этим, Джек подцепил его пальцем и обнаружил, что под темно-синим тардионовским номером находится бордовый — арконовский.
Не зная, что и думать, Джек поднялся в корпус, прошел по коридору до двери лейтенанта Хирша и негромко постучал.
Лейтенант приоткрыл дверь, смахнул с губ крошки печенья и сказал:
— Я сейчас…
«Только приехал — сразу за печенье», — подумал Джек, но так и не разобрался, одобряет он это или нет.
Наконец лейтенант вышел, и они вместе подошли к двери Хольмера. Хирш оглянулся на Джека, потом осторожно постучал, и они оба прислушались.
Где-то раздавался громкий заливистый храп, но точно не у капитана. Вскоре дверь открылась и в коридор выглянул командир роты.
Помятое лицо и сильный перегар, исходивший от капитана, говорили о том, что эта ночь далась ему нелегко.
«И что теперь?» — подумал Джек, ведь он собирался доложить о подозрительной машине. Разумеется, можно было поделиться и с лейтенантом, но это было не то.
— Ага, прибыли… — хрипло произнес капитан, потом посмотрел куда-то за спину и снова просунул голову в коридор. — Ты, вот что, Хирш, топай к себе — можешь быть свободен. Мы ведь с тобой говорили по радио, я ничего не путаю?
— Ну да, — кивнул лейтенант. — Я сказал, что мы прибыли…
— А я что сказал?
— Вы сказали — молодцы.
— Ну вот. Значит, доклад сделан. Так что давай к себе — кушай печенье, а ты, Джек, заходи сюда…
С этими словами капитан подхватил Джека за локоть и, не открывая дверь шире, протащил его через щель, захлопнул дверь и повернул ключ.
— Ничего себе! — вырвалось у Джека, когда он увидел, в каком виде комната капитана.
Ковер на полу был скомкан, по всей комнате валялось несколько рассыпанных колод карт, а поверх них целые россыпи ассигнаций, некоторые из них сильно помятые.
Довершало эту картину тело неизвестного майора в осенней шинели, спавшего на куцем диванчике, поджав ноги в ботинках.
Кроме карт, денег и майора, были еще три пустые бутылки из-под коньяка «Лазурный берег», одна из-под ликера «Мятный № 3» и несколько сплющенных банок из-под пива.
Остатков закуски замечено не было.
— Что, удивлен? — спросил капитан и опустился на оказавший рядом стул.
— Не очень, сэр.
— Вот и я не очень. Ты вот что, ты собери все деньги и пересчитай.
— Да, сэр. Сию минуту, — ответил Джек и стал быстро собирать деньги, сгружая их на стол. Тем временем капитан Хольмер открыл холодильник и стал рыться в поисках просроченных витаминных таблеток и замороженных соков для приготовления коктейля.
— Тридцать четыре тысячи пятьсот двадцать…
— Что? — спросил Хольмер, распрямляясь.
— Я посчитал деньги, сэр. Тридцать четыре тысячи пятьсот двадцать ливров, — доложил Джек.
— Нехило погуляли, — сказал капитан и, разболтав в графине разноцветные кубики, стал пить жидкость прямо из горлышка. Выпив примерно половину, он сделал перерыв, икнул и поставил графин на холодильник.
— Вы все это выиграли, сэр? — спросил Джек, хотя и так было ясно.
— Да, вот у этого придурка. — Капитан кивнул на свесившегося с диванчика майора.
— Сэр, возле корпуса стоит машина с фальшивыми номерами…
— То есть? — не понял капитан и снова взялся за графин.
— Номера фальшивые — из тонкого пластика, а под ними настоящие, только они арконовские. Значит, и машина тоже вражеская.
— Это не вражеская, — отмахнулся капитан. — Это Джерри машина.
— А откуда у него арконовские номера?
— Потому что он сам аркон. Штаны у него нашенские, а рубашки вон не нашел. Только шинель нашенскую надел, придурок…
Капитан запрокинул графин и снова стал пить.
— Но, сэр! — переполошился Джек. — Надо же что-то предпринять, он же враг!
— Ну, вон у тебя револьвер, выведи его да шлепни, — предложил капитан и пьяно захихикал.
— Я не это имел в виду, надо его сдать куда следует — в контрразведку…
— Ну, сдадим мы его, начнется следствие, кто да что, к кому приехал, да чем занимались. Выйдут на капитана Хольмера и погонят его со службы ссаными тряпками. Ты хочешь другого командора роты?
— Нет, сэр, и в мыслях не было.
— Значит, Джерри придется отпустить и даже вернуть ему… пять тысяч, кажется…
— А почему?
— Говорит — пять тысяч казенные. Ну-ка, дай мне вон тот портфель, это его. Он в нем наличность привез.
Джек поднял с пола тощий портфель и передал капитану, тот открыл его, порылся в каких-то бумажках и, наконец, нашел ту, что требовалась.
— Ага, вот оно… «Выдано майору Лоцмандеру пять тысяч… прописью… Ага, „на закупку копировальный техники“». А он все проиграл, придурок. Отсчитай пять тысяч и положи ему в портфель. Не будем подставлять человека.
— Но, сэр, зачем он, рискуя жизнью, приехал к вам, да еще продул такую сумму? — спросил Джек, быстро отсчитывая деньги.
— Он полагал себя лучшим игроком в армии арконов. Честолюбие его подвело. Узнал про скромные успехи твоего командира и приехал помериться силами, не ведая, что не имеет ни единого шанса.
— А все же почему, сэр? Вы умеете мухлевать?
— Да я же тебе уже рассказывал! Как тут смухлюешь? Мухлевать можно с лохами, а с сильным игроком не получится, у каждого глаз, как рентген.
— И все же вы всегда выигрываете?
— Нет, несколько раз для затравки сдаю партии, чтобы противник заглотил крючок, ну а потом потихоньку подтягиваю. Если вижу, что напрягся, снова партеечку сдаю. Ну, а уж когда вижу, что глаза загорелись, тогда просто выбрасываю его на берег.
— Но карты, сэр, вы их как-то узнаете?
— Нет, я ведь уже рассказывал тебе вроде. Мне не нужно видеть карты, я вижу то, что человек собирается сделать, уже по этому ясно, чем он располагает.
— Вы телепат, сэр?
— Не знаю. Но вот пару раз выскочил из горящего «гасса» и желание играть пропало напрочь, а способность видеть игрока насквозь появилась. Это я тебе тоже рассказывал. Или не тебе?
— Но вы могли бы уйти с этой опасной работы, сэр, и загребать огромные деньжищи! — заметил Джек, указывая на кучу наличности на столе.
— А смысл? — пожал плечами капитан и поставил опустевший графин. — Раньше я играл ради азарта, а не ради денег. Теперь и азарта нет — все известно наперед. А этот выигрыш, как и в прошлый раз, нам еще на какой-нибудь случай понадобится. Хочешь, дам тыщу за то, что пересчитал?
— Нет, сэр, — покачал головой Джек и даже отошел от стола.
— Вот! — произнес капитан и, погрозив Джеку пальцем, торжествующе засмеялся. — Небось в первый день, как сюда приехал, сгреб бы тыщонку как миленький. А теперь не хочешь. Потому что повидал кой-чего…
Капитан встал и, собрав деньги, сунул в выдвижной ящик шкафа и закрыл дверцу.
— Буди Лоцмандера, пусть проваливает, а то еще и вправду спалится…
