Глава 12

Степа обожал орбитальные рассветы. Собственно, рассветов, как таковых на орбите-то и не было, просто звезда по имени Полдень потихоньку начинала появляться из-за светло-голубого диска Изюбра, заставляя светофильтры окон затемняться, регулируя освещение так, чтобы получался рассвет. Но это зрелище стоило того, чтобы ради него отложить все дела. Донкат посмотрел на улыбающееся во сне лицо Селены, мирно сопящей рядом с ним. Ну, почти все.

Еще будучи торговым представителем, Донкат обожал выйти чуть пораньше, чтобы успеть встретить это зрелище, сидя в боте.

После обретения «независимости» от работы рассветы он меньше любить не стал, но теперь у него появились другие привычки.

Галерея, покрытая прозрачным куполом, огибала полдома, выходящего на космос. Вторая половина дома была скрыта в скале, и там были свои прелести. Но они больше подходили для вечера. А утро Степы принадлежало звездам.

Выросшая на поверхности планеты Селена не так любила орбитальные рассветы, ей больше нравились атмосферные. Поэтому Степа не стал ее будить, оставив досматривать добрые утренние сны, а сам, надев пушистый теплый халат и греясь руками о кружку с горяченным кофе, на цыпочках добрался до галереи. Его детство прошло на орбитальных станциях, и поэтому он с удовольствием опустился в мягкое обволакивающее кресло (подогретое, эх, хорошо), поставил кружку на столик, привычно шикнул на «Домосферу», не торопящуюся с появлением пепельницы, прикурил, выпустил струю дыма, запил ее кофе и приготовился наслаждаться зрелищем.

И оно, как обычно, не подвело.

Россыпь сверкающих звезд, блеск которых не дано увидеть снизу, из-под атмосферы, завораживала. Огоньки мерцающих бриллиантов, застывшие в неизменном веками строю, приковывали взгляд. От бездонной черной глубины захватывало дух.

Казалось, еще немного, и ты сам станешь частью этой глубины, частью этой красоты….

Но вот край Изюбра посветлел, увенчался короной пробуждающего светила и в галерею начала приходить другая красота. Почти триумфальная.

Звезды остались в стороне. Правый край прозрачного купола начал освещаться полоской яркого света. Над величественно плывущей в пространстве планетой всходил огромный, яркий, переливающийся всеми цветами диск Полудня, светила Изюбра.

Яркая полоса становилась все шире и шире. В галерею пришел свет. Одна за одной начали гаснуть лампы освещения. Фильтры меняли прозрачность купола, чтобы сберечь глаза хозяина. Степа, замерев, наблюдал, как светлый диск Полудня заполняет все пространство перед ним. Мир вокруг как будто заполняла музыка, прекрасная и величественная. Это не описать. Это надо видеть….

Полдень появился почти целиком, спрятав за своим сиянием Изюбр, утро наступило, но не стало от этого менее прекрасным. Степа с удовольствием допил кофе, потушил очередную сигарету и с удовольствием потянулся в кресле. Можно было начинать новый день.

– Доброе утро, – Донкат обернулся и расплылся в улыбке, любуясь розовым, растрепанным со сна чудом. Любимая женщина это всегда чудо.

– Доброе утро, солнышко. Как спалось?

Селена забавно сморщила носик, показывая удовлетворение, и, забравшись на колени к Степе, уютно устроилась, положив голову ему на плечо и явно намереваясь продолжить сон. Не то, чтобы он был против, но если вставать, то вставать. А если спать, так он тоже только «за». Но, может, все же, в кровати?

– Кофе хочешь? – относительно свободной правой рукой Степа поднял пустую кружку. Разочарованно заглянул в нее и поставил обратно.

– Если сейчас есть, то «да», – томно протянула Селена, не открывая глаз. – А если идти куда-то, то лень.

– А полететь? – Степа поднялся из кресла, подхватил Селену на руки.

– Только не урони, – предупредила она.

– Я? – до глубины души возмутился Донкат. – Да я так могу на Изюбр высадиться.

Он покрепче прижал к себе драгоценную ношу и пошел на кухню, с улыбкой замечая, как «Домосфера» незаметно убирает с его пути случайные предметы. Чуть отъехал в сторону стул, немного переместился столик. Плоский робот-уборщик сдвинул в сторону кучу одежды, оставшейся с вечера. А вечер вчера был…. У-у-у….

О, кстати! Запутавшись в непередаваемом запахе волос любимой, Донкат заложил вираж, меняя направление движения. Спальня.

– Мне кажется, или кухня немного не здесь? – от улыбки Селены Степа чуть не потерял равновесие.

Оп, кровать. Все-таки потерял.

– Кухня не денется никуда, – шепотом сообщил он, утопая в простынях. – Сто лет стояла и еще подождет.

– Ну, если ты обещаешь….

– Я еще много чего обещаю….

– Мм-м….?

А кухня и вправду никуда не делась.

– Ты знаешь, а так даже аппетит приходит, – Донкат повернулся к автомату и задумался. Что бы такого придумать интересненького? А то кашу по утрам он уже видеть не может, а кроме вареных яиц, которые тоже уже почти родными стали, в голову ничего не лезет.

– Можно подумать от «не так» у тебя аппетит пропадает, – фыркнула в кружку с молоком Селена. Белые брызги прыгнули во все стороны.

– Когда как, – фальшиво вздохнул Степа. – Иногда как накатит…. Вообще ничего не хочется.

– Угу, – поджала губы Селена. – Особенно по утрам после ваших с Декстером вечеринок. Охотно верю.

– Не понял, – Степа даже отвлекся от автомата, который все равно ничего путного придумать не может. – Это что, бунт на корабле?

– Нет, – Селена склонила голову набок. – Это намек на недостаток внимания.

– Недостаток? Я правильно все услышал? – уточнил Донкат, который уже неделю, с момента возвращения Селены из экспедиции, не отходил от предмета своего обожания дальше, чем до барной стойки очередного необычного заведения, которые умело подсказывал ему Декстер.

– Ага, – Селена на секунду зажмурила глаза, став похожей на игрушечного зайчика. – Совсем меня забросил.

– Я все понял, – мотнул головой Донкат.

Чем-чем, а внешними проявлениями любви и заботы о Селене Степа не чурался никогда. Чуть разбежавшись и театрально рухнув на колени, он доскользил по гладкому полу до стула, на котором подобрала ноги укутанная в белоснежный пушистый халат Селена и, прижав руки к груди в районе сердца, торжественно возвестил:

– Любимая, я подарю тебе звезду, я поведу тебя на край, вселенной, моя любовь будет вечно сиять тебе во мгле пространства.

Помотав головой для пущего эффекта, он протянул руки к пушистому облаку на стуле.

– Я буду с тобой везде, куда бы ты ни пошла….

Пауза.

– И только по магазинам я отпущу тебя одну.

– Что? – пушистое белое создание, умиротворенно кивавшее в такт сладким обещаниям, распахнуло глаза, опушенные густыми ресницами. – Ах так?

Селена решительно спустила ноги со стула.

– То есть ты меня бросаешь в самый ответственный момент? Одну?

Степа почесал бровь.

– Ты знаешь, общество госпожи Ассендорф я бы не стал определять как совсем уж «одну». Да еще с таким трагизмом в голосе.

– Да? – Селена поставила кружку с недопитым молоком на стол. – То есть ты готов оставить нас без поддержки в незнакомом месте, одних? Ничем не помочь?

– Чем я могу вам помочь? – Степа почувствовал, что дело начинает пахнуть жареным. – Погрузить покупки в бот? Так там роботов-помощников пруд пруди. И с каких это пор вы разучились водить боты? Или заказывать такси?

– В кои-то веки я собралась проехаться по магазинам, – сокрушенно вздохнула Селена. – И ты отказываешься провести со мной время?

– Не с тобой, – уточнил Степа, – а с Декстером и платежными терминалами, которым я буду объяснять, что вот эти две маечки надо отложить до тех пор, пока мы не просмотрим все остальные секции, а потом отменять заявленное действие, судорожно копаясь в истории заказов вместе с толпой таких же «счастливчиков». И ладно бы еще объяснять это все живому человеку, но автомату….

– То есть ты предпочел бы общаться с продавщицами? – нарочито ровным тоном поинтересовалась Селена. И понимающе добавила. – То есть, тебе девушек не хватает.

– Я предпочел бы вообще ни с кем не общаться, кроме тебя, – заверил ее Степа, искренне удивляясь, по какой логике тут можно сделать вывод про продавщиц? – И готов это делать непрерывно….

Он спохватился, но слово было сказано….

– Спасибо, милый, – удовлетворилась Селена, явно поняв из его заверения больше, чем он туда вкладывал. – Я скажу Элечке, что мы за ней заедем.

Она спрыгнула со стула, чмокнула Донката в щеку и пошла в комнату, подбирая полы длинного, не по размеру халата. Степе оставалось только умильно посмотреть вслед. Как тут откажешь?

– Шойс, а согласись, «Парабола» тоже уютная? – спросила с заднего сиденья Элечка.

Сидящий на переднем кресле насупленный Декстер, которому согласие на шопинг далось, судя по всему, тоже непросто, с натугой кивнул.

– Да? – не успокаивалась сидящая с Селеной сзади Элечка.

– Да, – как можно более вежливо сообщил лобовому стеклу сакс. – «Парабола» Степана Афанасьевича Донката – это тоже очень уютный бот. Мне он очень нравится. Наш маршрут прекрасен, ты великолепна, и я испытываю искреннюю радость от возможности провести несколько часов в торговой галерее. Еще вопросы?

– Зануда, – обиделась Элечка. – В кои-то веки я собралась проехаться по магазинам…

– … И ты отказываешься провести со мной время? – нарочито фальшивым голосом закончил за нее Степа, мгновенно оживив в памяти недавний разговор. – То есть ты меня бросаешь в самый ответственный момент? Одну? Ой!

Он подпрыгнул от удара остренького кулачка, воткнувшегося ему в бок. Да уж, не стоит забывать, что Селена Дмитриевна Коваль по должности – премьер-специалист ФАФ, и с полевой (читай, боевой) подготовкой у нее все хорошо.

– Это ты меня передразнивал, да?

– Что ты, любимая, – Степа с трудом сдерживал смех. – Я просто старался показать Шойсу, что это время мы тоже можем провести с удовольствием.

– Показал? – поинтересовались сзади.

– Шойс…, – попробовал получить поддержку Степа.

– О да, – саркастично согласился Декстер. – Выбор очередных тряпок – это то, от чего я неизменно получаю удовольствие.

– А будешь себя хорошо вести, может, мы купим тебе новую игрушку, – тоном мамочки сообщила Элечка. – Я слышала, что у «Монстров» вышло обновление.

– Где, интересно, ты это слышала? – недоверчиво повернулся к ней сакс и осекся, глядя на надувшиеся от сдерживаемого смеха лица Элечки и Селены.

Разозлившись, он плюхнулся обратно на сиденье и покосился на Донката.

– Не в бровь, а в пах, Шойс, – Степа не отрывал взгляда от лобового стекла. – Я предупреждал, что игрушки до добра не доводят.

– Да идите вы, – надулся сакс.

Следующие несколько минут полета прошли в полной тишине.

– Шойс, милый, – ровным тоном, как будто ничего не случилось, позвала сакса Элечка, – мне внизу будет нужен твой совет.

Ноль реакции. Декстер сидел, как раздувшийся медведь, заполняя своей обидой полсалона.

– Я думала сменить суперфон, – как будто не замечая настроения Шойса, продолжила Элечка. – Посмотрела по характеристикам и выбрала «Сирень», слышал про такой?

Ответа не последовали и Элечка продолжила.

– Но его почему-то ни в одном магазине нет. Шойс, ты не поможешь мне его найти?

Степе очень хотелось ответить, но он вовремя понял, что Эля решила сыграть в дурочку.

– Шойс?

– Ты его в глаза видела? – прервал молчание Декстер.

– Нет, а что?

Степа мог поклясться, что Элечка сейчас широко распахнула глаза. Радиофизик по образованию…. Надо же, не посмотрела…. Ах ты упущение….

– Сколько раз повторять? Если в названии прибора ничего, кроме имени нет, то, скорее всего, это армейская модель.

Сакс развернулся назад.

– Ты специально это спрашиваешь, да?

– Нет, что ты, – вот в чем Элечке никогда нельзя было отказать, так это в невозмутимости. – Я на самом деле изучила его характеристики. Более чем прилично.

– Прилично? – усмехнулся Декстер. – «Сирень» – это поддерживающий пункт связи между подразделениями космоштурма. Потому у него и характеристики такие, что он между планетами в автономке может связываться. Штука, кончено, надежная, слов нет, но вот только он в штатном режиме крепится на командирский убээс. И, заметь, не на шлем. Ибо тяжело будет. Ну что, ты все еще хочешь себе сменить суперфон?

– Э-э, нет, наверное, – согласилась с ним Элечка. – Но, может, ты мне подскажешь что-нибудь стоящее?

– Я? – тут до Декстера все дошло, что над ним издеваются. – Ты издеваешься?!

– Нет, Шойс, – тут включилась уже Селена. – Она не издевается. Просто поверь, мы хотели все вместе выбраться куда-нибудь. Все вчетвером. Я так редко приезжаю, что хочется, чтобы мы все получили удовольствие. И пройтись по магазинам, это не единственный пункт программы. Мы хотели потом еще забраться куда-нибудь, а Элечка говорит, что ты как никто умеешь находить места, которые помнятся очень долго.

– Она так сказала? – Декстер выпустил воздух и посмотрел на Элечку.

– Ага.

– Ну…, – запал прошел, и саксу теперь оставалось только соответствовать заявленному не им образу. – Найдем что-нибудь, конечно. Есть у меня пара мест. Только там нужна другая одежда….

– Не вопрос, – хором заверили его Элечка и Селена.

Сакс фыркнул. Потом подумал секунду и повернулся к Степе, найдя себе новую жертву.

– А, кстати, почему Селена так редко приезжает? И вообще, кто из вас врал, когда вы говорили про свадьбу?

Донкат насупился и показал кулак.

– Убью Соловья.

– Степа, – возмущенно раздалось сзади. – Мы же договаривались.

– Ни о чем мы не договаривались, – помотал головой Донкат. – Я с каждым разом все хуже и хуже переношу твои «экспедиции». Тебе не кажется, что пора с ними завязывать?

Он помолчал и ворчливо добавил.

– Угораздило же меня влюбиться в ведьму из ФАФ. Убью Соловья.

– Почти приехали, – перебил его Декстер, указывая на огромный параллепипед, неспешно путешествующий по орбите прямо по курсу их движения. – Не проскочи.

Степа поднял бровь. Проскочить «Вечер Радости», размерами превосходящий любой из искусственных спутников Изюбра, представлялось достаточно проблематичным.

– Капитан-коммандер изволит шутить? – поинтересовался Донкат. – Ну-ну. Посмотрим, как ты заговоришь часа через четыре.

– Степа! – раздался сзади возмущенный хор. – Все хорошо, мы почти приехали. Хоть ты-то не начинай.

Донкат пожал плечами. Ну вот, в итоге он вышел крайним. За что? Одно слово – женщины. Степа вздохнул и повел бот на посадку.