96

Сержант исчез, и вместо него показался Гальяно. Он окинул комнату быстрым оценивающим взглядом, хотя бывал здесь много раз, и лишь после этого подошел к столу.

– Вы пострадали, граф? – спросил он.

– Присаживайтесь, мессир, – сказал Стиглиц, делая рукой приглашающий жест. Гость сел. – Пустяки, легкая рана.

– Они спешили, иначе бы использовали отравленный кинжал.

– Да, я думал об этом, – сказал граф и сделал глоток глинтвейна. – Так как же нам быть с этим амулетом, мессир? И почему он оказался у этого альбионца? Я далек от мысли, что Габинчи ведет тайные дела с нашими врагами.

В последней фразе графа было мало уверенности, и он знал, что мессир почувствовал это.

– Насколько я понимаю, амулет вы сняли? – спросил Гальяно.

– Да, мессир, я приказал сделать это. Показать вам его?

– Не нужно.

Гальяно снял шляпу и провел ладонью по волосам. Был ли это излюбленный жест или какое-то защитное действие, Стиглиц не знал.

– Может так оказаться, что ваши пленники не имеют к мятежникам никакого отношения.

– Вот как? – удивился граф и отставил чашу с глинтвейном. – И вам, мессир, наверняка это известно?

– Нет, я сказал «может так оказаться». Я не могу сказать вам точнее, граф, поскольку моя служба для вас ограничивается ролью травальера – «метателя каменных ядер».

– Но мы часто беседуем с вами, мессир, и потом… иногда вы делаете намеки.

– Да, но очень тонкие намеки, и меня радует, когда вам удается их расшифровать. Но это все, что я могу для вас сделать, большего мне не позволено.

– Хотя видите вы больше, чем говорите…

– Именно так, граф.

– И вы знали, что на нас нападут, когда мы станем возвращаться от гостиницы?

– Да.

– И поэтому попросились уйти.

Граф вздохнул. Насколько бы проще была его жизнь, если бы мессир Гальяно предупреждал его о разного рода засадах и обманах. Но тогда и альбионцы станут использовать своих провидцев, и силы снова уравняются, а игра станет слишком запутанной.

«Нет уж, пусть все остается как есть», – подумал граф.

– Но вы хотя бы знали, что я выживу, мессир?

– Я не трачу силы на подробности, граф. Относительно того, что не касается меня лично, я не любопытен.

– М-да, – произнес граф, поигрывая перстнем на пальце. Он много раз наталкивался на эту стену, но все никак не мог к этому привыкнуть.

Как можно быть нелюбопытным, если есть возможность узнать пусть не все, но очень многое?

– Видимо, мне стоит самому поговорить с этим… дворянином. С этим смелым мерзавцем, взять которого нам стоило так дорого.

В двери постучали.

– Ну кто там? – недовольным голосом спросил граф, и в дверь снова заглянул телохранитель.

– Ваше сиятельство, прибыли полторы сотни от начальника гарнизона. Они займут позиции вокруг дома и станут ходить по улицам патрулями.

– Очень хорошо, – ответил граф и облегченно вздохнул. Теперь внезапное нападение ему не грозило.

– Да, граф, вам стоит поговорить с ним. Но не на дыбе.

– Да-да, – понимающе кивнул Стиглиц. – Спасибо за намек, мессир.

– А я на этом откланяюсь. Уверен, что до новой нашей встречи с вами, граф, ничего не случится.