94

Клаус очнулся от сильной тряски. Возок, на котором стояла дощатая будка для арестантов, не имел рессор, и его нещадно бросало с ухаба на ухаб – мостовые на этой улице давно не ремонтировались.

Открыв глаза, Клаус снова зажмурился, таким ярким ему показался свет от уличного фонаря. Железные прутья закрывавшей окно решетки и вид связанного, с поникшей головой Ригарда почему-то внушили Клаусау мысль, что их поймали при бегстве из Денвера и теперь везут в городскую тюрьму.

Но под следующим фонарем Клаус разглядел и Галлена, а также веревки на его руках и кровь на лице.

«Как же так?» – удивился Клаус. Судя по тому, что каждое движение отдавалось болью, их с Ригардом и Галленом все еще не прикончили. Но почему? Зачем это Лефлеру, если раньше он пытался избавиться от них при первом подходящем случае? Возможно, он передумал и теперь потребует за пленников выкуп?

Клаус попытался представить, кто бы согласился за них заплатить. Получалось, что сделать это некому, если только у Галлена не найдется богатых родственников.

Впрочем, Клаус понимал и то, что у человека, который занимался таким ремеслом, едва ли могут найтись богатые родственники. Иначе он бы сидел дома, а не гонялся с мечом за наемниками.

Где-то впереди щелкал бич и по мостовой грохотали колеса.

«Карета, что ли?» – подумал Клаус. Потом прислушался и понял, что рядом с их подпрыгивающим возком бегут скороходы. Они топали по мостовой то в ногу, то вразнобой, иногда перекидываясь парой слов или ругаясь, если кто оступался.

К чему такая охрана? Клаус снова стал раздумывать о своем положении. Уж не люди ли лорда Ортзейского устроили эту битву ради того, чтобы изловить беглецов и привести в Денвер?

Внезапно где-то рядом раздался крик, который подхватило множество голосов. Зазвенели мечи, заржали перепуганные лошади. Звуки битвы разрастались, отражаясь эхом от стен зданий. В арестантскую будку вдруг вонзилась стрела, а чуть позже с треском вошел арбалетный болт.

Клаус напряженно ждал новых ударов. При неясном свете, проникавшем через зарешеченное окошко, он видел, что жало болта на целый дюйм вылезло внутрь будки.

– Сдохни, альбионская тварь! Сдохни! – яростно кричал кто-то, нанося удары.

– Да здравствует король Август!

– Пусть сдохнут сильвестинцы! Слава альбионскому королю!

Очередная схватка закипела рядом с возком. В горячке боя враги врезались в него, заставляя сильно раскачиваться. Потом, визжа и ругаясь, перекатились по крыше будки и упали на мостовую, продолжая бой на грязных камнях.

– Режь его, Ларк, чего стоишь?! – истошно вопил кто-то.

– Стреляйте, они уходят! – кричали с другого конца.

– Что с его сиятельством, он жив? Что с его сиятельством?! – спрашивал тонкий голос.

– Уходим! Раненых и убитых на возы!

– Господин капитан, вы ранены!

– Пустяки… Сержанты, проследите, чтобы никто не отстал!

Клаус слушал и не верил своим ушам, теперь он был окончательно сбит с толку.

– Ваше благородие, вы слышали это? Ваше благородие! – позвал он Галлена.

– Слышал, – отозвался тот.

– Ну и кто это? Кто связал нас, ваше благородие?! – воскликнул Клаус, переходя на фальцет.

– Похоже, нас схватили люди короля. Нашего короля, Августа Фердинанда.

– Но почему?!

– Не ори. Я сам не понимаю. Скоро прибудем на место, и нам все растолкуют.

Очнувшись от беспамятства, что-то залопотал Ригард, но тотчас снова поник головой. Клаус заметил, что его рука повыше локтя перевязана.

«Значит, мы им зачем-то нужны, – подумал он, успокаивая себя. – Иначе бы не перевязывали…»