72

За время путешествия до города Галлену пришлось несколько раз спускаться на дорогу и идти пешком, пока не заболят ноги или поясница, а затем снова взбираться в седло и какое-то время ехать верхом.

– Зачем вы себя мучаете, ваше благородие? Уж ехали бы до самого города! – удивлялся Ригард.

– Нельзя мне сидеть, расхаживаться нужно. К завтрашнему утру я должен быть в порядке и выехать на поиски Лефлера. Если он ускользнет к своему войску, до него сложно будет добраться.

– Лефлер – это тот седой и худощавый, который в меня из арбалета нацеливал? – догадался Клаус.

– Не знаю, когда он в тебя нацеливал, но описал ты его весьма точно. Полковник Лефлер – командир войска наемников, и я его должен найти.

– А для чего? – не преминул спросить Ригард.

– Это не твоего ума дела. Ты теперь служишь у меня, так что я могу сказать тебе «заткнись».

– Я уже заткнулся, ваше благородие.

– Пока что я тебе этого не сказал, но имей в виду, что хозяин может оставить твой вопрос без ответа.

– Так точно, ваше благородие, – ответил Ригард, отсалютовав Галлену, как сержант стражи на городском празднике.

Клаус улыбнулся. Он помнил эти праздники, когда на площади перед ратушей собирался едва ли не весь город. Играли свирели, стражники в начищенных кирасах проходили перед горожанами строем, а бургомистр после боя барабанов в полной тишине зачитывал поздравительный слог лорда Ортзейского. А потом начинались гулянья.

В Ярсель они вошли в обеденный час. По тому, как вздыхал Ригард, Клаус понял, что приятель жалеет о выброшенном по приказу Галлена окороке.

В городе их хозяин из седла не выбирался и ехал ровно, предпочтя дорогу в обход рыночной площади, хотя через площадь ехать к «Белому быку» было ближе.

Приятели шагали молча. В их жизни появилась первая основательная опора, и они ждали утверждения в должности слуг и помощников кавалера Галлена. Рядом с ним они чувствовали себя в полной безопасности.

Наконец троица добралась до гостиницы, Клаус с Ригардом остались довольны ее внешним видом. Солидность этого заведения свидетельствовала о платежеспособности их хозяина.

Во дворе стояли добротные экипажи, запряженные сытыми, ухоженными лошадьми. Навоза нигде видно не было, за этим следил мужик с метлой, который махал ею не останавливаясь. Однако не успел Галлен проехать ворота, как из конюшни выскочил Бурт и бросился под ноги Карандеру. Лошадь испуганно шарахнулась, а кавалеру пришлось натянуть поводья.

– Бурт, это ты? – удивленно воскликнул он. – Я думал, тебя убили!

– То и было, ваше благородие, вот, посмотрите!

Бурт задрал рубаху и продемонстрировал какое-то перепачканное кровью тряпье.

– С такими ранами выживают, – сказал Галлен.

– То-то и оно, ваше благородие, – произнес Бурт, опуская рубаху. – А потому позвольте просить расчету, поскольку на такую службу мы не договаривались.

– Ну хорошо, тем более что твое место уже занято.

– Я прошу вас обойтись со мной честно, ваше благородие, и выдать мне за страдание и верную службу один талер золотом.

Сказав это, Бурт весь напрягся, готовый к тому, что его огреют ножнами, однако Галлен ничуть не удивился. Он достал из кармана какие-то монеты и переспросил:

– Ты сказал, талер золотом?

– Именно так, ваше благородие.

– Ну так я дам тебе шесть крейцеров, и будем в расчете.

– Ну, или так, – с готовностью согласился Бурт, довольный, что обошлось без зуботычин.

Галлен ссыпал монеты в грязную ладонь Бурта и въехал во двор, а Клаус с Ригардом вошли следом. К их хозяину подскочил конюх и, приняв коня, получил в награду крейцер.

– Хозяин-то наш щедрый, – заметил Ригард.

– Вроде того. А вот мне интересно, зачем он этого полковника гоняет?

– А тебе какое дело? Главное, чтобы платил исправно и кормил. Вон как он монетами разбрасывается. Такой не обидит.

– И все же хотелось бы знать, что нас ожидает, – сказал Клаус.

– Нас ожидает сытая жизнь, – уверенно заявил Ригард. – Денежки станем откладывать, будет чем мамаш порадовать.

– Посмотрим.