59
Ходить по темному городу в сопровождении двух стражников с фонарем было удобно, мелькавшие в проулках подозрительные субъекты быстро прятались по углам, Галлену даже не приходилось доставать кинжал.
Луна была скрыта за облаками, а другого освещения в городе не имелось, даже фонарей напротив ратуши.
– В прошлом году еще горели, а в этом решили масло экономить, – сказал один из стражников, когда они пересекали площадь.
– Как же, экономить! – усмехнулся второй. – Бургомистр это масло у себя дома экономит.
– А почему и в окнах света нет? – спросил Галлен.
– Окна ставнями закрыты. Как темнеет, так сразу все закрываются, иначе воры могут забраться. Поднесут лестницу – и уже в доме.
Когда свернули к гостинице, пьяный всхрапнул и повернулся на бок.
– А этому хоть бы хны, – заметил один их стражников.
– Крепко набрался, – согласился второй.
У ворот «Белого быка» ярко светили два фонаря, а над крыльцом – еще два. Свет горел и в окнах нескольких апартаментов, отчего гостиница выглядела обжитой и уютной.
Под фонарями Галлен попросил стражников сгрузить пьяного у воротного столба, приветливо с ними попрощался и пошел искать конюха, к которому после мытья Бурта испытывал доверие.
Во дворе стояли два распряженных экипажа, привезших в гостиницу новых постояльцев, а возле них на соломе спали кучера.
Галлен прошел мимо них, спугнул у забора пеструю кошку и нашел конюха на конюшне, где при свете лампы он намазывал лошадям копыта дегтярной мазью.
– Ах вот ты где! – сказал кавалер, увидев здесь Бурта.
– О, ваш благородие! – обрадовался тот. – А я уж думал, вы куда-то подевались.
– Никуда я не подевался.
– Мы тут лошадок лечим, – пояснил конюх.
– Понятно, – кивнул Галлен. – Там тебе еще работа подвернулась.
– Какая же?
Конюх поставил чашку с дегтем и распрямился.
– У ворот пьянчуга лежит, нужно, чтобы он пришел в себя и смог поговорить со мной. Если сделаешь, с меня пять крейцеров.
– Сделаю, как не сделать! – улыбнулся конюх.
– Но он крепко пьян, – предупредил Галлен.
– Если живой, заговорит обязательно. Я секрет знаю.
– Хорошо, если так. Как готово будет, найдешь меня на кухне.
– У нас не кухня, у нас – рестарант, – с гордостью заметил конюх.
– Значит, в рестаранте, – согласился Галлен и направился к парадному крыльцу.
В гостевой зале было светло от полудюжины масляных ламп, которые не коптили из-за особого качественного масла, подвергавшегося кипячению с золой и длительному отстаиванию.
Такое масло могли себе позволить только в богатых домах, а очень многие обходились прогорклым жиром, чаще всего тем, который оставался на кухне.
За бюро стоял другой приказчик, но он сразу узнал в Галлене постояльца, хотя тот и был в прожженной шляпе и старой куртке.
– Желаете ужин, ваше благородие?
– Да, немного перекушу. Но лучше в рестаранте.
– Как будет угодно, – кивнул приказчик. – Пожалуйте, это здесь.
Он вышел из-за бюро и открыл перед Галленом широкую сосновую дверь. Кавалер вошел в просторный зал и огляделся.
Воздух здесь оказался свежим и почти не носил запахов кухни, хотя стук сковородок о плиту был слышен отчетливо.
Стоявший у стены приказчик тотчас подскочил к Галлену и, лишь скользнув взглядом по его шляпе, проводил на подходящее место за покрытым скатертью столом.
Галлен положил шляпу рядом и, откинувшись на спинку стула, спросил:
– Чем кормить будете?
– Извольте выбрать сами, ваше благородие, – произнес приказчик и положил перед кавалером пергамент в деревянной рамке.
– Что это? – спросил тот.
– Рестарантный перечень, ваше благородие. Здесь записаны блюда вечернего, утреннего и полуденного харчевания, а также напитки и соленые огурцы.
– Ага… – произнес Галлен и одобрительно кивнул. – Как в столице, значит?
– Именно так, ваше благородие. Ярсель город не последний, пора уже и нам приучаться.
– Согласен, – сказал Галлен. – Давай вот эту рыбу и свиной суп с клецками.
Приказчик ушел, а Галлен вытянул под столом ноги и стал рассматривать новых посетителей, которые, судя по всему, прибыли в гостиницу на стоявших во дворе экипажах.
Два купеческих семейства с детьми, на удивление послушными, ужинали степенно и неторопливо.
Главы семейств обменивались негромкими фразами, остальные молчали. Мамаши в чепцах с кружевными подкладками меняли перед детишками тарелки и что-то шепотом им подсказывали.
Позже Галлен догадался – делали замечания о том, как действовать столовыми приборами.
Откуда-то со двора вдруг донесся громкий крик, и все замерли, перестав жевать. Крик повторился, и снова стало тихо.
Догадавшись о его происхождении, Галлен улыбнулся и принялся за принесенный суп.
