103

Обойдя трактир вокруг, гости попали наконец в свою комнату и оставили в ней багаж. Затем Галлен перевел животных поближе к двери – так ему было спокойнее, а Клаус выяснил, где находится кухня, и отправился туда за горячей водой, взяв с собой Ригарда.

Переставив животных, Галлен по приглашению хозяина отправился в столовый зал, где сидели с десяток посетителей, в основном жители ближайшей деревни. Других проезжих постояльцев не было, и ничто не мешало Галлену в неспешной беседе выяснить то, что его волновало.

Тем временем Клаус, оставив Ригарда снаружи, зашел на кухню и, заметив у плиты работника, спросил:

– Эй, приятель, где я могу найти таз для стирки?

Работник, плохо видимый в отблесках пламени от печи, вдруг шагнул из-за связки медных котелков, и Клаус шарахнулся к стене, сбив с табурета бочонок и оборвав вязанку лука.

Крик, уже было сорвавшийся с его губ, Клаусу удалось сдержать, потому что чудовище вдруг улыбнулось ему, продемонстрировав два ряда острых клыков.

– Небось в штаны наложил? – спросил орк, усмехаясь.

– Почти… – признался Клаус.

– Никогда орков не видел?

– Никогда…

– Я из-за этого в деревню больше не хожу.

– Боятся тебя?

– Да не боятся уже, привыкли, я здесь почти полгода. Только смотрят, как на зверя, а мне это неприятно, понимаешь?

– Ну да, – согласился Клаус. – Обидно.

Лысая голова, нависающие над глазами надбровные дуги, большой крючковатый нос и глубоко спрятанные глаза – такого любой испугается.

– А у тебя… Ничего, если я спрошу?

– Спрашивай, – кивнул орк.

– Какого ты цвета? В том смысле, какая у тебя кожа? Просто тут не разглядеть – темно, а утром мы уедем.

– Вечером серая, а при ярком свете слегка зеленоватая, – терпеливо разъяснил орк.

– Ага.

– Ну ладно, мне еще работать, – сказал орк, махнув рукой в сторону кипящих на плите кастрюль. – Золу можешь взять в ящике возле окошка. Там же есть камни и рубель, если понадобится. Утюг – на печи.

– Утюг пока не нужен. Может, утром.

– Ну, пока.

– Пока. Постой, а как тебя зовут?

– Ургай. А тебя?

– А меня Клаус.

– Будем знакомы. – Орк подал Клаусу руку. Тот пожал ее, чувствуя крепкую шершавую ладонь, как у всех, кто много работает.

В полном восторге, пришедшем на смену страху, Клаус выскочил во двор и увидел у стены Ригарда, который в сумерках был похож на привидение.

– Эй, что с тобой? – спросил Клаус, дотрагиваясь до его плеча.

– Там… – промямлил Ригард, указывая на сложенный из камня нужник.

– Что там?

Клаус посмотрел туда, куда указывал Ригард.

– В нужнике, что ли?

– Там страшное чуд… довище…

– Какое чудовище?

В этот момент во двор выглянул Ургай.

– Эй, Клаус, тут мой земляк на огороде допоздна копается, смотрите не напугайтесь в темноте.

– Хорошо, мы учтем…

– Кто это был?! – спросил Ригард, хватая Клауса за локоть.

– Мой новый знакомый. Он орк, и зовут его Ургай, а в нужнике ты, наверное, его земляка встретил.

Клаус представил себя на месте Ригарда, столкнувшегося в темном нужнике с орком, и зябко повел плечами.

Собрав все необходимое для стирки и получив от Ургая большой кувшин с горячей водой, Клаус с Ригардом отправились под хозяйственный навес, а их хозяин тем временем вел задушевную беседу с харчевником.

Владельцу трактира это нравилось, он и сам был не против немного отдохнуть, пока на кухне и в зале его заменяли работники.

К тому же постоялец вызвался угостить его – ну как отказать такому человеку?

– О, копченая курочка! – восторженно произнес Галлен, как будто никогда не ел копченых кур. – Присоединяйтесь, хозяин, представьте, что вы гость, и отдыхайте…

– За это спасибо! За все время, что я здесь живу, мне такого никто не предлагал!

– Вот и отдыхайте.

Работник принес похлебку из свиных хрящей, потом подал свежий хлеб и тарелку с петрушкой и зеленым луком.

– Ну и как тут у вас, тихо? – спросил Галлен, пробуя похлебку.

– Да, тихо, – кивнул харчевник, придвигая тарелку и все больше входя в роль гостя. – Зимой, правда, конокрада поймали, да и то не у нас, а в деревне.

– А у вас как же? Вы ведь к дороге ближе.

– У меня воровать боятся. У меня вон Ургай и Курмак. Об них вся округа знает, и воры тоже.

– Орки?

– Они самые. Хорошие ребята и работящие, и если кто забуянил, только морды покажут – и сейчас же тихо.

– Удобные работники.

– Удобные, – согласился хозяин.

Принесли шкворчащие на сковороде колбаски, и Галлен с хозяином подались в стороны, чтобы их не обрызгало салом.

– Ах, что за блюдо? Мечта! – продолжал Галлен нахваливать кухню. – К такому блюду вместо пива хорошо бы вина. У вас красное вино имеется?

Работник посмотрел на хозяина, тот кивнул.

– Имеется, господин хороший, сейчас принесу, – пообещал работник и ушел.

– А вы по какому делу ездите, извините за любопытство? – спросил хозяин.

– Да понимаете… – Галлен сделал печальное лицо. Он знал, как переманить незнакомца на свою сторону. – В погоне я. Один человек задолжал мне много денег, но отдавать отказывается, хотя я знаю, что он имеет большую казну.

– Вон оно как, – понимающе кивнул хозяин и, вдруг резко повернувшись, крикнул: – Эй, Батирон! Куллабу больше не подавай! Мне его баба на той неделе такой выговор устроила, что больше не хочется!

– Да что тебе баба, Гонза? – начал было протестовать краснолицый Куллаб. Он попытался встать из-за стола, но не сумел.

– Отвару ему щавелевого за мой счет, и пусть проваливает!

– Слушаюсь, – кивнул работник и понес кувшин с пивом обратно на кухню.

– Такие тут у нас пироги, – извиняющимся тоном произнес хозяин и развел руками. – И угощение подаем, и присматриваем, иначе бабы со скандалом приходят, а это мне не надобно.

Работник принес вино с сильно полинявшей этикеткой.

– О, да это «кармадильон»! – искренне удивился Галлен. – Как к вам попала эта бутылка?

– Ну… – смутился хозяин. – Лет семь тому назад проезжали здесь солдаты наемные. Видать, богатую добычу взяли и гуляли три дня. А когда перепились, я один ящик из воза и умыкнул. Все равно бы перебили. Они эти бутылки бросали вверх да с арбалета разбивали. Разве так можно? Я потом целую неделю стекло битое с дороги собирал. Разве так можно?

– Я с вами полностью солидарен, хозяин Гонза. Давайте выпьем этого замечательного вина за тех, кто спасает ценности от уничтожения, – сказал Галлен и, срезав кинжалом верхнюю часть пробки, ударом пальца протолкнул оставшуюся внутрь.

– Да вы умелец! – удивился харчевник.

– Что есть, то есть. Подставляйте бокал.

Бокалов не было, так что они выпили из глиняных чашек.

– М-м, хорошее вино, – произнес Галлен. – Хорошо, что вы стащили этот ящик.

– Да, наверное, я был прав, – согласился харчевник.

– И часто у вас бывают наемные солдаты?

– Не часто. Они в основном по большой дороге проходят, там, где земля ничейная.

Харчевник махнул в сторону гор.

– А здесь редко. Но вот вчера какие-то заезжали. Может, и не наемники, но при оружии. Я, честно говоря, струхнул маленько, – признался харчевник, понижая голос и наклоняясь к Галлену. – Морды прямо воровские какие-то. Я своим оркам даже дубины раздал на ночь, но обошлось. А сегодня утром ихний главный даже два крейцера сверху дал. Хорошо, говорит, у вас тут, спокойно, а глаза такие нехорошие.

– А каков он из себя?

– Каков из себя? Ну, высокий, малость седоват. Одет хорошо, по-господски.

– Как его называли?

– Полковником назвали, но всего раза два. Сначала, когда заселялись, его помощник, самый верный, полковником назвал. А потом уже утром, когда отъезжали, тоже – он. Говорит, едемте, полковник.

– Почему вы сказали «верный»? Остальные его чурались?

– Ну, – хозяин пожал плечами, – косо они на него поглядывали, остальные-то. То заискивают, а как отвернется, так волками зыркают, а этот, который помощник, тот, сразу видно, верный слуга.

– А сколько их всего было?

– Ну, главный и остальных шестеро. Всего семь.

Галлен кивнул и снова налил вина – себе и харчевнику.

– За встречу, – сказал он, поднимая чашку.

– Да, за хорошую встречу, – согласился хозяин, и они снова выпили. Потом Галлен принялся за прошлогодние яблоки, рыхловатые, но сладкие, а харчевник снова с заговорщицким видом нагнулся к нему и спросил: – Ну и что, ваша милость, опознали вы кого-нибудь?

– Из тех, что вы описали? Нет. Разве так определишь, это же видеть нужно.

– А чего же вы расспрашивали?

– Так, на всякий случай. Мало ли что может пригодиться, это же дорога, тут всякое бывает.

– Это точно. Дорога есть дорога, – согласился харчевник.