14

Неожиданно по разогретой палубе пробежала волна прохлады. Легкий ветерок тронул незакрепленный конец паруса, и тот вздрогнул.

— Ты чувствуешь это? — спросил Крафт, ловя прохладу раскрытыми ладонями и вдыхая ее полной грудью.

— Если ветер окрепнет, он сможет снять нашу галеру с мели! — обрадовался Питер.

— Ну конечно, разбежался… Это всего лишь этот, как его… легкий бриз!

Новый порыв ветра так хлопнул уголком паруса, что Крафт воскликнул:

— Вот это дал! Похоже, нам есть на что надеяться! Давай развернем парус, Малой!

— Я никогда этого не делал, — развел руками Питер, наблюдая за тем, как над островом сворачиваются спиралями зарождающиеся грозовые тучи.

— Тут и делать нечего! Ты лезь по этой снасти, а я по другой — нужно развязать концы веревок, и тогда парус сам развернется.

— Ну, давай попробуем.

То, что с палубы выглядело не столь уж сложным делом, оказалось не так просто. Растянутые веревочные лестницы скручивались, запутывали руки и ноги. Кое-как Питер все же приноровился, но, когда забрался на самый верх, у него закружилась голова.

«Спокойно, здесь каких-то двадцать футов!» — начал он успокаивать себя, однако усиливающийся ветер раскачивал лестницу все сильнее, а собранный парус начинал вибрировать и пузыриться, требуя отпустить его на волю.

К счастью, освободить завязки оказалось несложно, они были завязаны специальным узлом и мгновенно распускались, стоило лишь дернуть за свободный конец.

Ветер развернул освобожденный парус, и тот ударил по матросам-новичкам, словно доска. Питеру отсушило руку, и он едва не сорвался, а Крафт повис на руках, когда из-под ног вырвало лестницу.

С большими трудностями, добавив себе синяков и ссадин, приятели все же сумели выпутаться из снастей и спуститься на палубу. Тем временем ветер окреп настолько, что мачта начала скрипеть и потрескивать, однако этого было мало, чтобы столкнуть галеру с мели.

Вот задрожала палуба, в какой-то момент Питеру показалось, что галера начала двигаться, но нет, песчаное дно держало ее слишком крепко.

— У нас не хватает паруса — надо бы развернуть его правильно, но мы в этом ничего не понимаем! — прокричал Питер сквозь свист трепещущих на ветру снастей.

— Почему ты не отпускаешь нас, остров?! Мы же все оставили — ничего у тебя не взяли!

Внезапная догадка заставила Питера повернуться к товарищу:

— Ты ведь ничего не взял с собой, Крафт?

— Ну… самую малость! Всего пять жемчужин, они помогут нам выжить, когда мы выберемся отсюда!

— Крафт, мы никогда не выберемся, а если нас и отнесет от берега, морские змеи побеспокоятся о том, чтобы мы остались в море навсегда! Выбрасывай немедленно!

Делать было нечего, Крафт размахнулся и забросил жемчуг так далеко, что он запрыгал по палубе низко осевшей сорокавесельной галеры.

— Ну и что? — с вызовом спросил он, подставляя ветру руку — тот как будто начал стихать. — Мы зря выбросили наш жемчуг!

Ответить Питер не успел, потому что порыв ветра ударил в парус с такой силой, что днище галеры заскрипело по песку и судно сошло с мели.

Однако радоваться было рано: то, что помогло напарникам, теперь могло погубить их — галеру стало разворачивать, и она могла затонуть, если бы легла набок и набрала через срубы воды.

— Нужно скорее развернуть ее! — закричал Крафт, стараясь перекрыть шум ветра. — Скорее к рулю!

Они бросились к начавшей заворачивать корме и вцепились в болтавшийся ворот.

— Давай влево, влево наваливайся! — командовал Крафт.

Судно отозвалось на поворот руля и стало разворачиваться быстрее. Заскрипели шпангоуты, в срубы стала заливаться вода. Питер ухватился за край борта, чтобы не вывалиться. Казалось, еще немного — и судно ляжет на воду, но инерция помогла галере пройти опасное положение. Парус встал как надо и запел, завибрировал от страшной силы, что раздувала его и грозила сорвать вместе с мачтой.

Прыгая с волны на волну, галера с огромной скоростью понеслась прочь от берега. Питер оглянулся, чтобы посмотреть, виден ли еще остров, но вместо берега перед ним предстала флотилия из всех галер, что когда-то приставали к Голубому Суринаму. Призраки истлевших у берега судов легко скользили над самой водой, а их команды, стоя на палубах, махали вслед уходящему судну.

Видение длилось всего несколько мгновений, а потом Питер увидел утлые останки, которые несло в море. Одна за другой, разваливаясь на куски, галеры исчезали в бушующих волнах, дольше всех держалась сорокавесельная. Вскоре и она, содрогнувшись всем корпусом, погрузилась в пучину, махнув на прощание вершиной мачты.