67

В конце концов Шойбле пришлось подняться и вместе с Джеком и Хиршем построиться в шеренгу, которую дополнил попавшийся под руку сержант судовой полиции.

Солдаты-рикши, закатив тележку в один из кубриков, быстро ретировались, и стало тихо.

– Итак, подразделение, нам предстоит совершить длительное, а может, не очень длительное путешествие к Островам – планетам островной конфигурации Эрлизама. Кто-нибудь слышал о таком географическом названии?

Полковник подошел к судовому полицейскому и, понюхав его погон, сказал:

– Да вы не наш, красавчик, ну-ка бегите к себе на родину.

– Спасибо, сэр! – обрадовался сержант и исчез за три секунды.

Симпатичный пес палевого окраса ткнулся Джеку в колено и, пробежав вдоль шеренги, занял место сержанта.

«Это невыносимо», – подумал Джек.

«Скоро все кончится, приятель», – мысленно успокоил его Хирш.

– Все внимание на меня, отставить посторонние мысли! – потребовал полковник. – Вы знаете, кто я такой?

– Вы волшебник Лестер, сэр, вы прибыли из Лутандии, чтобы набрать себе волшебное войско для похода на Атсрамандур… – выдал Шойбле и икнул, что свидетельствовало о его особом состоянии.

– Версия красивая, но она неверная, – сказал полковник. – Меня зовут полковник Веллингтон, а командую всем десантом нашего семнадцатого десантного корабля. Но поскольку от корабля мало что осталось, я командую тем, что есть, – тремя отъявленными мерзавцами, и это для меня наилучшая похвала, ибо… Джерри, ты можешь быть свободен, ты проводил меня, возвращайся к себе.

Эти слова предназначались собаке, которая посмотрела на Джека полным благодарности взглядом, вильнула хвостом и убежала прочь. Он слышал, как протопали по лестнице ее лапы, хлопнула дверь, и ворота десантного бота встали на боевую герметизацию. Теперь никто из посторонних на борт проникнуть не мог.

– Сэр, прошу прощения, – Джек сделал шаг вперед. – Эта собака – она настоящая?

– Разумеется, капрал, она такая же настоящая, как пятьдесят галлонов спиртного, что я притащил на борт этой посудины.

– Пятьдесят галлонов никто не выпьет, – заметил Хирш.

– Когда я был лейтенантом, я тоже так думал, но время все расставило по местам. Итак, подразделение, повторяю вопрос, кто-нибудь раньше слышал название Острова конфигурации Эрлизама?

– Я слышал, сэр, – поднял руку Хирш.

– И что же ты слышал, лейтенант?

– Я слышал это в библиотеке, сэр. Я тогда был слушателем военно-промышленного училища и читал труды профессора Имано, который рассказывал о странном свадебном обычае савоярских мендосов…

– Клаус Имано? Ты о нем говоришь, лейтенант? – спросил полковник, склоняясь к Хиршу.

– Не знаю, как его зовут, сэр, это автор географического раздела. Просто автор.

– А я-то думал, что он так и не добрался до восточной рексадии, думал, загнулся от малярии. А он, значит, выжил, да?

Полковник распрямился, покачал головой и добавил:

– Ох и гад! Всадил мне в брюхо две пули из-за какой-то бабы.

– Из-за бабы, сэр? – очнулся Шойбле.

– Да, сержант, из-за пустячной бабы из провинциальной рексадии. Впрочем, баба была отнюдь не пустяковая, основательная была баба – врачиха, тридцати трех лет, огромные сиськи, а корма, как…

Полковник попытался передать информацию руками, но вышел банальный рыбацкий жест, и он от него отказался.

– Баба была знатная, вот только имени ее я не запомнил.

– А к чему вы это, сэр? – спросил Хирш.

– Это я к Островам подгоняю, к островам, как к географическому положению.

Полковник достал из кармана фляжку из прозрачного пластика и, свернув пробку, сделал несколько быстрых глотков.

– А он… уф… стало быть, запал на нее. Она ему приглянулась, и он решился на самое серьезное предложение, вы понимаете меня, джентльмены?

– Мы понимаем вас, сэр, – ответил за всех Хирш.

– Отлично. Самое худшее – оказаться среди толпы непьющих гражданских зануд. Вы понимаете меня, капрал?

– Я? – удивился Джек.

– Ну да, я читал ваше досье и…

– Да полноте! – махнул рукой Джек. – Я еще не встречал человека, который бы не читал мое досье. Это просто безобразие какое-то. Это как туалетная бумага, только наоборот.

– Э-э… – произнес озадаченный полковник. – Я не совсем понял, но у вас самые лучшие рекомендации, капрал.

Полковник запрокинул голову и не проронил ни звука, пока не добил четвертьлитровую фляжку.

– Что там про врачиху было и как это переросло в две пули в брюхо, сэр? – неожиданно спросил Шойбле, о котором почти забыли.

– А… Ну это просто. Он на нее запал, стал строить планы, а тут я, молодой, сильный, напористый. Она его отослала за минеральной водой, и мы познакомились ближе. Когда он вернулся, мы уже были на песке…

– На песке, сэр?

– Да, там был пляж. Это происходило на берегу океана, поэзия, знаете ли, креветки под острым соусом, шум набегающих волн…

– А пули, сэр?

– Пули? Ну это случилось уже неделю спустя, когда мы оказались в полтораста километрах от рексадии. Он зашел в палатку и ни с того ни с сего открыл стрельбу – две пули в брюхо. Я подумал, что сейчас будет контрольный, но он натура артистическая, он сказал – лежи здесь и медленно подыхай, вспоминая, как елозил по Магдалене на берегу океана.

– Ее звали Магдалена?

– А я не сказал?

– Не сказали, сэр.

– Ее звали Магдалена. Врачиха Магдалена с огромной кормой и сиськами. Она вылечивала туземцев одним только своим видом. Она и меня бы вылечила, если бы не этот Клаус. Ты сказал, он теперь профессор?

– Да, сэр, – подтвердил Хирш. – По крайней мере, был им на тот момент, когда писался этот научный труд.