82

Выйдя из мастерской, Веллингтон направился к выходу с рынка и вскоре увидел расклеенные на заборе фотографии местных преступников, которых разыскивала полиция. Здесь была целая галерея из полусотни лиц, и пройдя вдоль них, Веллингтон уловил систему, по которой одевался местный криминалитет. Войлочная шляпа с обвислыми полями, шнурок с серебряной пряжкой на тулье, короткая куртка с кожаными вставками на плечах, короткие сапоги. В общем, ничего нового — все это ему рассказали еще на базе, где было достаточно необходимой информации, но некоторые детали оказались полезны.

После галереи Веллингтон отправился искать место для ночлега и остановил свой выбор на одной из небольших гостиниц. Он сразу оплатил номер, осмотрел его и приметил пару дыр в стене, куда было удобно прятать пистолет.

В положенный час Веллингтон вернулся в мастерскую и, получив сапоги, остался доволен работой мастера. Сапоги подошли сразу, как будто и прежде были им ношены, но чаевых Веллингтон не оставил, забрав с собой даже ставшие ненужными ботинки — ему следовало выглядеть бережливым, ведь он приносил на переделку обувь, купленную у старьевщика.

В новой обуви Веллингтон чувствовал себя значительно увереннее, ведь это были стопроцентно местные фасон и стиль. Можно одеться в местную одежду, успешно подделать речь, но стоит промахнуться с обувью — и вся остальная маскировка идет насмарку.

По дороге в гостиницу Веллингтон подобрал также и подходящую куртку, решив что вместо кожаных вставок на плечах сгодятся и замшевые, все же он не хотел выглядеть как криминальная личность, ему требовался только намек.

Пришлось купить и шнурок на тулью, и серебряную пуговицу вместо фигурной пряжки, полными знаниями о которых Веллингтон не располагал, однако форма пряжки наверняка играла большое значение.

У себя в номере Веллингтон примерил все обновки и, пройдясь вдоль засиженного мухами зеркала, остался доволен своим внешним видом. Недельная щетина придавала ему законченный образ.

Следующим пунктом программы было погружение в местную криминальную среду, но не особенно глубоко, а лишь с целью сбора первичной информации. И этого этапа Веллингтон ожидал с особым волнением, ведь ему предоставлялась совершенно законная возможность выпить.

Впрочем, он уже знал, что останется в пределах дозволенного.

Найти подходящий кабачок-гадюшник, где собирались грабители и воры средней руки, оказалось нетрудно, обычно они располагались на вспомогательных территориях возле больших торговых площадей, вокруг которых кормились.

Такой же гадюшник оказался в районе складов недалеко от площади. Он не имел вывески, но внутри был зал с двумя десятками столов, треть из которых оказались занятыми. Посетители пили, закусывали и вели свои застольные беседы, хвалясь богатой добычей или планируя очередной набег.

При появлении постороннего разговоры притихли и все повернулись в сторону Веллингтона.

Его внешний вид слегка смутил бандитов. Против случайного прохожего хватило бы и окрика, но тут кричать никто не решался, все только переглядывались и покачивали головами, кривя испещренные шрамами лица.

Одного взгляда Веллингтону было достаточно, чтобы обнаружить троих бледнолицых, значит, это не был чисто савоярский клуб и можно было действовать по плану.

Остановившись возле стойки, посетитель положил на нее руку и сказал:

— Полбутылки стерха и бутерброды с рыбой вон на тот столик в углу.

— А если нет? — дерзко спросил кабатчик, глядя на чужака.

— А если нет, я тебя в доски закатаю, — негромко произнес посетитель и направился к выбранному столику.

Веллингтон знал, что происходит за его спиной. Кабатчик обменялся взглядом или каким-то знаком с самым авторитетным из присутствовавших в зале бандитов, и тот сейчас подойдет познакомиться с чужаком, как правило — в самой категоричной манере.

От тела потом избавлялись просто — выносили на задний двор, а ночью вывозили за город.

Веллингтон сел спиной к стене, так что ему было видно все заведение, и положил на стол шляпу, после чего пригладил волосы.

Он выглядел здесь чужим, но ровно настолько, насколько ему этого хотелось.

Веллингтон еще раз выразительно посмотрел на кабатчика, но тот отвел взгляд и принялся энергично натирать стойку, а из дальнего угла поднялся савояр и, надев шляпу, двинулся к чужаку.

Но Веллингтон даже не смотрел в его сторону и со скучающим видом ожидал заказ.

Савояр сел за стол чужака, и лишь после этого тот посмотрел на него.

— Это мой столик, я никого сюда не приглашал…

— Меня не нужно приглашать, я — Тукан, — просипел савояр и дернул щекой. — А ты кто такой?

— Я просто путник, зашел промочить горло, — ответил Веллингтон, отметив, что Тукан держит руки на коленях.

— Откуда ты, путник?

— Из Шарндана.

— А шепелявишь, как из Габеруна.

— Чего тогда спрашиваешь?

Тукан дернулся, но Веллингтон под столом перехватил его руку. На лице бандита сначала появилось выражение удивления, которое перешло в гримасу боли, однако он не проронил ни звука.

Веллингтон вывернул ему запястье, и стилет звякнул об пол. Из жала на пол вылилось немного яда.

Веллингтон отпустил Тукана и сел ровнее, а бандит принялся незаметно для окружающих растирать запястье.

— Поговорим? — предложил Веллингтон.

— Поговорим, если угостишь…

— Почему не угостить хорошего человека? Эй, кумарь, давай целую бутылку стерха и бутерброды с мясом. Я земляка встретил.