48
С территории стали сбегаться солдаты, появились командир и начштаба, продолжая на ходу переговариваться по радио с пилотами «гассов».
— Далековато для пээрзэ, — сказал Джек. — Обычный перехватчик ловит на три-четыре километра.
— Это старая модель, — ответил Штоллер. — Для обычного боя они чрезмерны, а для местного ПВО вполне годятся.
— И часто такое бывает? — спросил Хирш.
— Нет, не часто, тактическая ракета вещь дорогая. Но иногда они проверяют, что мы еще можем, а что нет.
— А сегодня не слишком шумно для начала операции?
— Думаю, даже, напротив, противник решит, что после такого фейерверка мы в долину не сунемся.
— А мы сунемся, — уверенно заявил Джек.
— Вот и отлично. Навигацию в архивах проверили?
— Так точно, сэр, — вырвалось у Джека.
— Ой, простите, капрал. То есть — извини, приятель, — два раза поправился Джек и полез в кабину «таргара».
Хирш забрался в свою, и роботы одновременно поднялись, а затем, лавируя между деревьями, направились к пропускному пункту, куда вскоре зашагал и отличившийся «гасс», чтобы сменить отстоявшего смену товарища.
— Ну что, я пошел в парк? — спросил Шойбле.
— Да, Петер, иди, — сказал Штоллер, все еще глядя вслед «таргару» и «грею». — Через полчасика можешь выбираться за ограду.
Шойбле ушел, и Штоллер поспешил к командирскому кунгу, куда уже вернулись полковник Весник и майор Горн.
— Ну что, ушли? — спросил Горн, когда Штоллер поднялся в кунг и закрыл за собой дверцу.
— Ушли, сэр.
— А чего ты как будто чем-то недоволен? Или обстрел пришелся не ко времени?
— Обстрел всегда не ко времени, — заметил полковник Весник, разминая пальцами черствую жвачку.
— Стентон сказал мне «так точно, сэр»…
Горн с Весником переглянулись.
— Что, вот так прямо в глаза, нагло сказал? — уточнил майор.
— Нет, сэр. Как будто естественно оговорился. Я спросил, проверили ли они в архивах навигацию…
— А он ответил «так точно, сэр», — с задумчивым видом произнес Весник. — Похоже на естественную оговорку. Боец готовится выйти на задание, он уже весь там, в работе, и вполне может оговориться.
— И что было потом, как ты отреагировал? — спросил Горн, расхаживая вдоль стола с картой.
— Я не успел отреагировать, как он сказал: ой, простите, капрал. И тут же — извини, приятель.
— Хитро, — произнес полковник и, положив в рот размятую жвачку, стал осторожно ее разжевывать, проверяя, липнет ли она к зубам. Жвачка не липла.
— Нанес быстрый удар и аннулировал его еще до ответной реакции.
— Тест Шенхера, — сказал Штоллер.
— Вот именно. Только чего он добивается, если, конечно, Стентон вражеский агент? Вот если бы мы применили против него тест Шенхера, это было бы логично, а его атака приводит только к возникновению подозрений. Что это, тонкая игра? Попытка окончательно нас запутать?
— Может, он надеется, что, запутавшись, мы махнем на проверку рукой?
— Но тогда ему проще было сидеть ровно и вообще ничего не предпринимать, — сказал Штоллер.
— Это так, — согласился Весник. — Однако если предположить, что тогда в броневике в беседе с тобой он проводил предвербовочную подготовку, а потом решил, что сработал грубо, теперь его поведение с применением теста Шенхера может показаться логичным.
— А не слишком ли сложно? — спросил Горн.
— Сложно, — согласился Весник, заметив, что жвачка оказалась вишневой, а он вроде бы выбирал апельсиновую. — Сложно, — повторил он. — Но может, это так лишь выглядит? Есть у нас еще какие-то элементы в этой головоломке?
— Есть, — сказал Штоллер. — Я как раз хотел доложить относительно Веллингтона.
— А что с Веллингтоном? — спросил Горн.
— Наблюдение, сэр. Всем на базе известно, что Веллингтон битый в крушении алкоголик и ведет он себя соответственно. Ходит тяжело переваливаясь, не к месту громко смеется, хлопает всех по плечам.
— Что ж, адекватное поведение для его состояния, — сказал Горн. — Док Бредли уверяет, что у полковника Веллингтона были множественные повреждения в прошлом. Часть шрамов осталась, другие удалены.
— Да, сэр. Но если понаблюдать за Веллингтоном продолжительное время — часа два, можно заметить, что иногда его поведение меняется. Он вдруг распрямляет спину, легко шагает или вдруг прыгнет через три ступеньки в кунг технической разведки. И тогда кажется, что он в хорошей форме, а никакая не развалина, которой хочет показаться.
— Чтобы быть в хорошей форме, ему нужны физические занятия, и мы это поощряем, но я ни разу не видел его на спортивной площадке, которую мы развернули.
— Да, сэр. Для обычного человека поддержка формы требует физических нагрузок, но хорошие специалисты нашего направления могут поддерживать эту форму в своей голове.
— Но до известных пределов.
— Так точно, до известных пределов.
— Давайте подведем предварительный итог, — предложил Весник. — Веллингтон, как и Стентон, продолжают внушать подозрения. Правильно?
— Правильно, — кивнул Штоллер.
— А Хирш и Шойбле?
— Резерв. Мы не знаем их функций в группе, они их еще не проявили.
— И как бы это не оказалось для нас неприятным, если не сказать — шокирующим сюрпризом, — сказал Горн, и Штоллер с Весником повернулись в его сторону.
— А что вы так смотрите, господа офицеры? — развел он руками. — Первые двое себя уже проявили, мы можем за ними наблюдать, а вторая парочка для нас полное болото.
— Вообще-то я капрал, — напомнил Штоллер, подавляя улыбку.
— О, извини, Марк, у нас на базе это частая ошибка, — поднял руки Горн, и все трое сдержанно засмеялись.
После смеха возникла пауза. В расположении базы оказалась целая группа возможных вражеских агентов, и пока было непонятно, как это проблему — реальную или кажущуюся — можно решить.
— Иногда мне думается, что самое лучшее — ликвидировать их и закрыть тему, — признался Штоллер.
— Даже если мы ошибаемся? — уточнил Весник.
— Даже если ошибаемся, сэр, ведь то, что мы так много занимаемся этой группой, кем бы они ни были, ведет к снижению боеготовности базы.
— Увы, это так, — согласился полковник. — А что думает начальник штаба?
Горн провел пальцем по предполагаемому маршруту «таргара» с «греем» и сказал:
— Начальник штаба думает, а не слишком ли опрометчиво мы поступили, отправив к Томлиссону этих двоих? Этот агент для нас слишком ценен, чтобы использовать его в качестве подсадной утки.
— Томлиссон опытный агент и никакая не утка, ведь мы раскроем перед ним все карты. Он сумеет на месте принять нужное решение, и в случае необходимости даже самое радикальное, — сказал Весник.
— Учитывая подготовку Стентона, сэр, крайний вариант может не сработать, — заметил Штоллер.
— Да. Но все же давайте не забывать, что это только предположения. Это только наши с вами предположения.
— Основываясь на предположениях, сэр, вы три года назад ликвидировали капитана Стортинга, который, как позже выяснилось, успел заминировать полбазы.
— Это так, Марк, но мне кажется здесь сейчас что-то другое. Кстати, на моих часах восемь тридцать две. Открылось окно радиосвязи с Томлиссоном.
Настойка плавающей частоты, позволявшей засекретить канал связи, заняла три минуты, и вскоре агент Томлиссон вышел на связь.
— Родственник на связи, слушаю вас, — отозвался он, и Весник отметил, что в этот раз качество передачи было заметно лучше.
— Привет из дома, родственник. Мы к вам с хорошей новостью, братья ваши приехали и передают привет.
— Очень рад. Надеюсь, с гостинцами?
— А разве можно без гостинцев?
— Работящие братцы?
— Да, к этому не придерешься, они уже работали и показали себя с самой лучшей стороны, вот только нет полной уверенности, что они нам родственники.
— И это вы называете хорошими новостями?
— У нас лишь подозрения — ничего более, поэтому даем вам все полномочия. Если они вам не понравятся, мы не будем в претензии.
— Хорошо, я понял. А если понравятся?
— Если понравятся, все будут рады, а уж ваш рассказ, как ходили на рыбалку, будем ждать с нетерпением.
На этом сеанс связи был закончен. Агент Томлиссон получил необходимое предупреждение, и теперь оставалось ждать, что из всего этого выйдет.
