20

Казалось, городок спал. Не было слышно скрипа калиток, собачьего лая, шума прогреваемых двигателей автомашин — никто не собирался спозаранку на работу. Лишь пару раз дорогу перебежали кошки и женщина лет… впрочем, здесь Джек задумался и определить возраст женщины не смог — двадцать тире сорок лет, у савоярок была весьма своеобразная внешность.

Штоллер прибавил газу, и машина заскрипела покрышками на следующем повороте, здесь повсюду были мощенные камнем дороги.

Джек зевнул, ему уже хотелось спать, ведь они протряслись в пути почти всю ночь.

Главная площадь оказалась размером с площадку для фильдийского футбола — ни добавить ни убавить. С одного конца размещалась типичная провинциальная парикмахерская с многозначительным названием «салон», у входа в которую дремали две собаки.

На другом конце площади находился бар, и стоянка перед ним была заполнена мотороллерами. Одни из них принадлежали пижонам и были покрашены в цвет «серебристый электрон», другие носили следы самостоятельной рихтовки.

Небольшие модели с пампушечками, цветочками и мягкими игрушками на руле принадлежали женщинам, а пара машинок с кузовами выдавали в их хозяевах владельцев небольших лавок.

Запарковав броневик, Штоллер проверил запоры на дверях, и команда вошла в бар, который оказался заполнен на две трети. В помещении отсутствовали окна, чтобы не напоминать о времени суток, имелись две стойки с веселыми барменами и небольшая площадка для танцев, на которой, под весьма своеобразную местную музыку, выделывали замысловатые па две пары и человек пять одиночных танцоров, двое из которых были женщинами. Точнее — савоярками.

Джек с Хиршем переглянулись. Одинокими танцорами обычно бывали мужчины, но здесь в одиночку танцевали женщины. Весьма заметные женщины.

— Добрый день или вечер, господа! — окликнул гостей ближайший к ним бармен. — Не желаете чего-нибудь выпить?

— Что-то не слишком крепкое, — сказал Хирш, подходя к стойке и поглядывая на танцующих женщин. Таких одиноких, несмотря на вызывающе красивые фигуры, яркие юбки и ноги в клетчатых чулках.

А между тем в баре хватало кавалеров, которые потягивали напитки и вели беседы, склоняясь над досками для игры в кости.

— Эй, Штоллер, у нас вообще деньги имеются?

— Сейчас будут, — кивнул савояр и, отойдя к банкомату, вставил в гнездо нелимитированную карту. Спустя полминуты у него появилась пачка крупных ассигнаций.

— Сколько здесь? — спросил Джек и, не считая, забрал треть стопки.

— Я не знаю, я не следил за выдачей, — признался Штоллер.

— Слушай, а почему девушки танцуют одни? — спросил Джек, не в силах оторвать взгляда от пластики двух одиночек на танцполе. Они его завораживали.

— Девушки? Ты смеешься? — Штоллер нервно хохотнул. — Да им лет по тридцать пять!

— Ну, это не страшно, — пожал плечами Джек, и тут к ним присоединился заинтересованный Хирш.

— А как ты определил возраст? — спросил он Штоллера.

— Ну, смотри, бедра широкие, талия узкая, большая грудь торчком — они уже в возрасте, здесь на них никто не позарится.

— А какой, по-твоему, должна быть подходящая женщина? — уточнил Джек, переглянувшись со столь же озадаченным Хиршем.

— Ну вон, видишь, с крутым парнем сидит девчонка? Таз — узкий, грудь маленькая — едва заметная, значит самое то. За такую тут удавят.

— Понятно, — сказал Джек и они с Хиршем снова переглянулись.

— Теперь, когда слух пущен…

— А он пущен? — уточнил Джек.

— Ну разумеется, такучи здесь не каждый день появляются, а если появляются, значит, им нужны продукты, — заверил Штоллер.

— Такучи это солдаты?

— Такучи это ты и лейтенант — бледный народ.

— Бледный народ? — скривился Хирш.

— Ну, это дословный перевод. На самом деле, на савояре это звучит не так пренебрежительно. Скорее — с восхищением. Ведь мы желтолицые, а вы становитесь такими только после загара.

— А как ты думаешь, мы можем познакомиться с этими девушками? — кивнул Хирш на танцующих женщин.

— Конечно, можете, это даже лучше.

— А почему лучше? — уточнил Джек, поглядывая на плавные движения понравившихся ему савоярок.

— Потому что именно так повели бы себя любые такучи, вырвавшиеся из гарнизона.

— А разве это хорошо — выглядеть сорвавшимися с цепи собаками?

— Это нормальное поведение солдат, к тому же нам нужно показать, что мы никакие не разведчики, а обыкновенные фуражиры. К их появлению здесь готовы, хотя такучи из нашего гарнизона здесь бывали редко.

— Откуда же они видели солдат?

— Солдаты армии каттингов появляются здесь чаще, — ответил Штоллер, отпивая из короткой бутылочки какой-то душистый напиток.

— Неужели здесь бывают нороздулы? — удивился Джек, и они с Хиршем стали невольно озираться, ведь эти существа представляли опасность даже не будучи вооруженными.

— Нет, этих здесь не бывает, в основном савояры и даже такучи…

— Такучи?! — одновременно спросили Джек и лейтенант Хирш.

— Ну, а почему нет? Колонистов вербуют обе стороны, это дешевле, чем доставлять персонал из глубины планетных секторов.

Они помолчали. Штоллер все так же расслабленно потягивал душистый напиток, а Джек с Хиршем напряженно обрабатывали полученную информацию.

С одной стороны — ничего нового, когда-то они воевали против Шойбле, а теперь он их верный боевой товарищ. То же самое и здесь. Ну почти.

— Ну, значит, мы к ним подкатим, да? — снова уточнил Хирш.

— Подкатите.

— Что нам нужно знать? Сколько это стоит и нужно ли их угостить?

— Можно угостить, но и это необязательно. Знакомство с вами для них как выигрыш в лотерею.

— Это все?

— Не все. Следите за оружием, они могу спереть пистолет, но не из злого умысла, а просто как сувенир — напоминание о вашей встрече.

— Понятно, — кивнул Хирш, одергивая куртку.

Ну что, Джек, пошли?