85

Мартин стоял над ручьем и активно орудовал зубной щеткой. Ронни, почесываясь, зевал, дожидаясь своей очереди, а Бурраш находился позади них и наблюдал за действиями Мартина, время от времени морщась и встряхивая головой.

Накануне вечером, поддавшись любопытству после рассказа товарищей о приключениях в плену у разбойников, он решился попробовать белую глину на язык. Ну, как-то же они сумели обмануть бывалых бандитов?

Поначалу Бурраш списывал это на их актерские таланты, но, разжевав глину, признал ее силу и потом плевался до ночи – вот до чего горькой оказалась.

И теперь он смотрел на Мартина с пониманием дела, хотя и не переставал удивляться, зачем по своей воле скоблить зубы ядовитой глиной, пена от которой падала в ручей и, должно быть, поражала множество лягушек и рыбы.

Закончив с этим занятием, Мартин сполоснул щетку в проточной воде и отдал Ронни, который сейчас же зачерпнул из банки еще глины и принялся чистить зубы, а Мартин прополоскал рот, обмылся по пояс и, заметив Бурраша, сказал:

– Ну что, попробуешь щеткой? Ощущения, я тебе скажу, – освежающие!

– Не, я на такое не пойду, разве только к столбу меня примотаете и силой кормите станете! – ответил Бурраш, и Мартин засмеялся. А потом они пошли резать сыр и мясо, купленные накануне, чтобы организовать приличный завтрак.

Давно у них не было хороших завтраков, но теперь все наладилось.

Ронни даже попытался вскипятить в медном котелке чай, но у него не загорелся костер. На помощь пришел Бурраш, и у того все запылало, горели даже сырые ветки.

– Как ты это делаешь? – удивились Ронни и Мартин.

– Все запросто. Первые сто раз, конечно, не получается, но потом налаживается.

Когда пили кипяток со смородиновым листом, Мартин дал всем попробовать бугровника – красноватого и чуть кислого на вкус мха, который собрал на больших камнях возле ручья.

– Не очень-то он вкусный, – сморщился Ронни и сплюнул.

– Может, и так, – согласился Мартин. – Но благодаря ему я прожил в Угле двадцать лет, а те, кто не знал такого фокуса, едва вытягивали три года.

– А как же ты его из леса доставлял? – удивился Бурраш.

– Он у меня на стене рос в камере. Там сыро было, он прижился и разросся до потолка. А принес мне его мой надзиратель, хороший был человек.

– Ну что, покушали? – спросил Бурраш, когда все допили смородиновый отвар.

– А что? – осторожно поинтересовался Ронни, которому не хотелось прямо сейчас вставать на марш.

– Нет, я не про дорогу. Во-первых, солдату после еды полагается получасовой отдых. А во-вторых, времени у нас навалом, до деревни десять часов ходу, а в запасе у нас двое суток.

– Значит, спим?

– Да вот ни хрена. После испытанного на речке позорного отступления нужно выправлять боевое обучение.

– Прямо сейчас?

– Нет, я же сказал – полчаса отдых, поэтому дреми и не болтай.