Кирпичные ангары, глухим кольцом окружающие стартовую площадку, располагались в двадцати минутах ходьбы от западных лестниц Верхнего Города. Титус преодолел эту дистанцию за пять минут, бегом, твердя про себя привязчивую пасторальную песенку: «Ходили мы на бережок, и ты плела себе венок…» Главное – не вспоминать о Нэрренират, о Роми, о своей травме, ибо на этом отрезке пути он беззащитен, и, если обманутая богиня почувствует, что он находится в пределах досягаемости, ему несдобровать.

Нырнув под арку, в темный кирпичный туннель, он запнулся о зильда, с досады выругался и пристыженно подумал: «Нахватался от Нэрренират… Воистину, общение с ней пагубно повлияло на мою неокрепшую душу, надо уделить побольше внимания духовной самодисциплине!»

Территорию базы защищали три малые чаши-ловушки; кроме того, во всех магических машинах есть кристаллы Сойон. Здесь, как и в Верхнем Городе, можно укрыться от гнева богов.

Решетка была поднята, рабы таскали туда-сюда закрытые корзины, под ногами у них шныряли зильды. Стражники скучали, но, заметив Титуса, встрепенулись:

– Ты кто такой?

На нем была укороченная форменная ряса афария-патрульного, штаны с дюжиной карманов, высокие шнурованные ботинки и шлем с опущенным забралом. Последняя деталь насторожила солдат.

Остановившись, Титус представился, показал перстень с печаткой Ордена и, помедлив, поднял забрало. «Ага, говорили, что у него такое лицо…» – услыхал он позади, отойдя на несколько шагов от пропускного пункта.

Машина ждала в ангаре. Снаружи она выглядела, как лодка, накрытая сверху другой лодкой. Выбитые на металле цепочки иероглифов. Три иллюминатора: носовой и два боковых. Округлая дверца. Титус забрался в кабину, поглядел на хронометр и вывел машину на стартовую площадку. Прошептал заклинание. Набрал комбинацию выхода, поочередно прикасаясь к мерцающим на приборной панели разноцветным кристаллам. Миров неисчислимое множество, и этих комбинаций неисчислимое множество. Машина поплыла вверх, зависла над черепичными крышами ангаров. Титус успел увидеть панораму просыпающегося города, розовую полоску зари на востоке – и внезапно эту картину сменила темно-золотая муть.

То ли пустота, то ли некая субстанция вроде ваты или тумана… Полной тьмы здесь не было, однако никто не ведал, откуда исходит слабое рассеянное свечение. Не было верха и низа, не было сторон света, не было вообще никаких ориентиров.

Сбоку мелькнуло продолговатое тело с пылающей на боку эмблемой Ордена афариев. Исчезло. Это возвращался на базу патрульный, чье дежурство закончилось.

Титусу предстояло провести в нереальном золотом мороке два часа. Первое дежурство. По графику скоро должен появиться буксир Департамента Внешней Торговли с четырьмя контейнерами драгоценной перламутровой древесины из Ондаля. Потом из Панадара в Окрапос уйдет машина Департамента Налогов и Сборов с инспектором на борту. Этих надлежит пропустить. Если же появится еще какой-нибудь транспорт, патрульный обязан задержать его и отконвоировать на базу для досмотра. Из-за разгула контрабанды казна Панадара ежегодно терпит громадные убытки.

Несмотря на характерные для междумирья неприятные ощущения, вроде слабой тошноты и смутного беспокойства, Титус испытывал прилив энтузиазма. Он знал, что его прегрешения велики, и его переполняло стремление как можно скорее искупить их. «Мальчик, ты совершил множество грубых ошибок, – напутствовал его напоследок Магистр, – но ты из-за них страдаешь – а это значит, что с тобой все в порядке».

Роми скорчилась в углу ангара, за полуразобранным запыленным корпусом какой-то машины. Она добиралась до базы три ночи, по серебряным от лунного света улицам, ориентируясь на Верхний Город: темный холм, отделенный от неба каймой размытого сияния. Иногда отклонялась от прямого курса, огибая ту или иную станцию рельсовой дороги – она боялась к ним приближаться. Однажды забрела на берег реки, застроенный лачугами, и ей пришлось долго идти по набережной, вдоль разбитого каменного парапета, пока не попался мост.

Жизнь в Нижнем Городе не замирала с наступлением сумерек: гуляки, куртизанки, оборванцы, воры выползали из своих нор, работали рестораны и трактиры, в храмах шли вечерние службы с эффектной иллюминацией, на карнизах домов верещали и гримасничали зильды. По улицам бродили усиленные наряды стражи, приставали к прохожим гадалки. Роми для этой публики была всего лишь еще одним оборванцем – неинтересным объектом.

Даже воины Нэрренират, с которыми она столкнулась на второй день, не обратили на нее внимания. Она проходила мимо открытой веранды ресторана, отделенной от улицы колоннадой с гирляндами цветных магических фонариков. На веранде гуляли. Кто-то с хохотом швырнул кусок пирога с начинкой зильду, вертевшемуся внизу. К счастливчику подскочило несколько его сородичей, и началась свалка. Роми остановилась: если зильды в пылу драки выронят кусок, тот достанется ей… Она уже целые сутки ничего не ела.

И тут из-за поворота появилась группа парней и девушек, вооруженных нунчаками и короткими мечами. Их окутывало прозрачное фиолетовое мерцание: магическая защита. Роми замерла, завороженно глядя на них. Вот сейчас ее поймают… Скользнув по ее чумазому, украшенному синяками лицу безразличным взглядом, предводитель группы сказал:

– В ресторане полно девчонок. Может, и наша там? Проверим?

Они начали подниматься по ступенькам на веранду, где сразу наступила тишина. Один из них сделал быстрое движение рукой в сторону Роми. Она сжалась, отпрянув. В пыли перед ней блеснул серебряный баркль. Те, кому Нэрренират велела ее схватить, приняли ее за голодного нищего и бросили милостыню! Лишь оказавшись в нескольких кварталах от ресторана, Роми успокоилась настолько, чтобы улыбнуться. На эти деньги она купила еды. В кармане у нее до сих пор лежала завернутая в тряпочку сырная лепешка и горсть сушеных фиников.

Днем она пряталась в подвалах. Однажды не повезло: ее с руганью выгнали жильцы дома, которые обыскивали свой подвал в надежде поймать «ту самую Роману До-Энселе». Роми безропотно ушла.

Вчера она добралась, наконец, до базы и долго бродила вокруг. Когда приехали телеги с мешками и рабы начали разгрузку, проскользнула внутрь. В мешках находились товары для какого-то параллельного мира, но отправят их не скоро – это она поняла из разговоров. А ей лучше бы поскорее… Отыскав в ангаре угол, куда давно уже никто не заглядывал, судя по солидному слою пыли, она свернулась на полу, на драном мешке. С тех пор как она сбежала из Храма Правосудия, это была ее первая ночь, проведенная по соседству с людьми, а не с нежитью.

Проснулась она перед рассветом. Вначале в ангаре, просторном, но довольно-таки захламленном, никого не было, потом появилась заспанная обслуга и рабы. Кто-то сказал: «Готовьте машину в Окрапос», – и Роми насторожилась.

Пусть будет Окрапос. Она ничего не знала об этом мире, но выбирать не приходится.

Машину вывели на расчищенную площадку в центре ангара. В грузовой отсек поставили несколько больших корзин и сумок. Потом все ушли. Осмотревшись, Роми подбежала к машине, подергала заднюю дверцу: заперто. Зато дверца, которая вела в кабину, открылась сразу.

Усыпанная красивыми кристаллами приборная панель. Три кресла с ремнями. Надо где-то спрятаться… Несколько шкафчиков, все слишком маленькие. Еще одна дверца, побольше. Роми рассчитывала, что попадет в грузовой отсек, но это был туалет с умывальником. Небольшое зеркало в раме с завитками, мыло в привинченной к стене мельхиоровой мыльнице в виде раковины, чистое полотенце.

Теплая вода и мыло! Она не могла устоять перед таким искушением.

Закрыв дверь на задвижку, Роми старательно отмыла от грязи лицо, шею, уши, руки. Сняв чалму и повязку, бросила обе замызганные тряпки в ведро для мусора. Кое-как расчесала пятерней волосы, улыбнулась своему отражению: все, больше она не оборванец из Нижнего Города. В Окрапосе этот имидж ей не понадобится.

Шертон проник на базу под видом раба, приписанного к Департаменту Налогов и Сборов, вместе с другими рабами присмотрел за погрузкой снаряжения, потом отправился побродить по территории: он был тут впервые, а лишняя информация – не помеха. Когда солнце, под восторженное верещание зильдов, выползло из-за крыши таможенного склада, во дворе появился парень, которого показывал Венцлав в магическом зеркале (чиновник, летит в Окрапос с инспекцией). Шертон вернулся в ангар, отпер своим ключом грузовой отсек машины и закрылся внутри.

Здесь он, при свете прилепленной к потолку стеклянной улитки, содрал с лица маску, изготовленную для него по заказу Венцлава (главным образом, чтобы скрыть шрамы – раб с такой рожей мгновенно привлечет внимание охраны), снял парик и переоделся. Рассовал по карманам метательные звездочки, два ножа, нунчаки, надел пояс с кобурой, приладил за спиной меч. Он уже бывал в параллельных мирах, но посещать Окрапос ему пока не доводилось.

Звук открываемой дверцы. Кто-то забрался в кабину, отделенную от заднего отсека металлической перегородкой. Один человек. Пилот или чиновник?.. Стукнула другая дверца, щелкнул засов. Плеск воды. За стенкой кто-то долго умывался, безалаберно транжиря воду. «Пилот с похмелья?» – предположил Шертон. Потом шум стих.

Между кабиной и грузовым отсеком не было ни прохода, ни иллюминатора, но ректор дал Шертону редкий амулет Сеймол, делающий непрозрачные поверхности толщиной не более десяти дюймов прозрачными. Шертон достал его, начертал на перегородке круг и шепотом произнес заклинание. Пока он этим занимался, опять хлопнула дверца, в кабине зазвучали голоса. Кто-то кому-то объяснял, в какие шкафчики положить вещи. Суета, беспорядочные звуки. По перегородке несколько раз ударили, она загудела, резонируя. Внезапно в ней появилось круглое, будто стеклянное, окошко. Шертон увидел чиновника, пилота и двух рабов с эмблемами Департамента Налогов и Сборов на туниках. Сам он оставался для них незримым.

– Ну, сложили и теперь валите, – сипло велел пилот рабам.

Те вылезли наружу. Молодой чиновник восторженно озирался.

– Садитесь, – предложил пилот. – Сейчас выкатим.

Оба заняли свои кресла. Машина выползла из ангара.

Небрежно пробубнив заклинание, пилот начал тыкать пальцем в кристаллы, но вдруг заметил на стартовой площадке человека, делающего ему какие-то знаки.

– Задержимся. Вы меня ждите здесь и ничего руками не хватайте, все уяснили? Я комбинацию набрал, осталось только большой рубин тронуть. Ежели его заденете, без меня в Одичалые Миры улетите с приветом. Я ненадолго.

Сказав это, пилот ушел.

«Разгильдяй хренов», – охарактеризовал его про себя Шертон.

Со своей позиции он мог видеть только макушку чиновника, еле поднимавшуюся над спинкой кресла. Тот с полчаса сидел неподвижно. Потом начал беспокойно ерзать. Потом встал, с опаской покосился на пульт, вышел из машины, мелькнул перед лобовым иллюминатором и исчез из поля зрения. Видимо, отправился искать пилота.

Игохиус, главный магомеханик базы, отмечал рождение первенца, и не порадоваться вместе с ним, не принять участие в торжестве – это было бы нехорошо. Не по-свойски.

Когда подошла его очередь, Климий сказал тост, после чего осушил третью кружку отменного виноградного вина. Междумирье подождет. Оно всегда было, есть и будет, а такие пирушки у людей не каждый день случаются.

Дверь трапезной деликатно приоткрылась, на пороге замаячил пассажир-чиновник. Высмотрев Климия, обрадованно заулыбался и начал делать приглашающие жесты. С недовольной гримасой пилот выбрался из-за стола.

– Я же сказал, сидите в машине! У меня тут инструктаж по маршруту.

– А когда полетим? – наивно моргая, спросил чиновник.

Совсем желторотый юнец. Подождет, никуда не денется. Климий не любил торопиться. «Пусть торопятся те, кому больше моего платят», – это была его любимая присказка.

– Полетим, когда в воздухе будут благоприятные условия. Пока нельзя, надо обождать. А то опасно.

– Да-да, я все понимаю, – с уважением поглядев на него, стушевался юнец.

Климий вернулся, ухмыляясь, к своим сотрапезникам. Хорошо иметь дело с несведущими пассажирами. Правда, есть еще секретный императорский агент, запертый в грузовом отсеке… Скорее всего, такой же профан, как этот мальчишка. Да и неизвестно, сколько времени придется по его милости проторчать в Окрапосе, вдали от доброй компании! Боги свидетели, спешить некуда.

Лаймо поплелся обратно. Ему не терпелось попасть в междумирье, в пространство, которое, по словам ученых магов, как бы и не является пространством, а потом в Одичалый Мир, не похожий на Панадар, – но пилот, видимо, знает, о чем говорит. Очень веско он это сказал. Придется дождаться благоприятных условий в воздухе. Только вот странно, что инструктаж для пилотов похож со стороны на обыкновенную попойку…

Забравшись в машину, Лаймо на всякий случай захлопнул дверцу – а то вдруг кто-нибудь придет и тронет большой рубин. Уселся в кресло, грустно вздохнул и стал ждать. Не таким ему виделось начало путешествия… Мимо машины изредка пробегали рабы в серых туниках; солнечные лучи, проникая сквозь иллюминаторы, заставляли играть кристаллы на приборной панели; громко тикал привинченный к стене механический хронометр.

И вдруг Лаймо уловил посторонний звук. Шорох за дверцей, которая ведет в туалет. Но ведь там никого не должно быть, императорский агент сидит в грузовом отсеке… После недолгого колебания – действовать самостоятельно или дождаться пилота? – Лаймо встал с кресла, тихонько постучал и спросил:

– Кто там?

За дверцей молчали.

– Я знаю, что вы там есть! Если вы секретный агент, отзовитесь!

Не отозвались. Значит, в туалете спрятался контрабандист. Почему-то в первую очередь Лаймо подумал о контрабандистах, хоть и знал, что у тех свои собственные машины. Но он был измотан долгим ожиданием, взволнован и немного испуган, так что в голове у него царил сумбур.

Он толкнул дверцу. Та не поддалась. Примерившись, Лаймо ударил плечом. Потом еще раз, еще… Несмотря на страх – а вдруг злоумышленник вооружен! – он чувствовал себя отчаянным героем.

Засов отскочил, дверца распахнулась, и он ввалился в закуток чуть побольше квадратного ярда. На него смотрела, прижавшись к стене, беловолосая девчонка с застарелыми синяками на лице и на тонкой шее, в грязной рубашке, заправленной в студенческие шаровары, тоже истрепанные и грязные. На ее левом запястье был нарисован изысканно-изящный черный цветок.

Лаймо узнал ее: Романа До-Энселе. Преступница, прогневавшая Нэрренират и убившая двух человек в Верхнем Городе. Надо расшибиться и арестовать ее! Это долг каждого гражданина.

Шагнув вперед, он поскользнулся и грохнулся на пол. Девчонка протиснулась мимо него в кабину.

– Не трогай! – тщетно пытаясь встать и скользя по полу, крикнул вслед ей Лаймо. – Большой рубин на панели не трогай, а то полетим!

– Спасибо!

Он сумел-таки развернуться, выполз из туалета и удивленно понюхал свои пальцы: мыло. Да там весь пол натерт мылом… Вскочив на ноги, Лаймо ахнул и ухватился за спинку кресла, чтоб не упасть: за всеми тремя иллюминаторами – сиреневая пустота, парят птицы, слева сияет пронзительно-яркое солнце. И море крыш в отдалении, словно смотришь на Нижний Город с обзорной террасы Верхнего.

– Ты тронула рубин?!

– Да.

Он ошеломленно хлопал ресницами: во-первых, машина в воздухе, а пилот остался внизу; во-вторых, он никогда еще не видел вблизи опасных преступников! И крутой императорский агент не придет на помощь, он же не сможет попасть из грузового отсека в кабину через стенку… Придется действовать на свой страх и риск.

– Машина Налогов и Сборов, кто на борту? – ожил луженый раструб переговорного устройства.

– Это я! – наклонившись к нему, закричал Лаймо. – Лаймодий Гортониус, следую в Окрапос с инспекцией! Кажется, я арестовал Роману До-Энселе!

– Ты арестовал меня? Получай!

Маленький кулак врезался сбоку в его подбородок, и Лаймо, потеряв равновесие, уселся на пол. А пронизанный солнцем сиреневый простор за иллюминаторами сменился туманной золотой хмарью.

Шертон наблюдал за ними сквозь магическое окошко в перегородке. Вмешаться он при всем желании не мог. Романа До-Энселе жива – этот факт его обрадовал. Но ретивый мальчишка сообщил о ней диспетчеру базы по не защищенному от прослушивания каналу – если Нэрренират и Ицналуан находятся в Панадаре, а не в каком-либо ином пространстве, они уже знают об этом и сейчас примчатся сюда!

Фора есть. Машина оборудована кристаллом Сойон, и, для того чтобы увидеть ее, боги должны принять телесный облик. Шертон слыхал о том, что иные из них могут создавать тела, способные жить и передвигаться в междумирье. Надо поскорее прорваться в трехмерный мир… лучше в Даштасах, Рубетар или Ондаль… еще Эсипра подойдет. Тогда будут шансы уйти от погони.

Шертон знал соответствующие этим мирам комбинации и умел пилотировать магические машины. Он мог бы через стенку проинструктировать Роману и Лаймодия – если бы те согласились его выслушать, однако этой парочке было не до инструкций. Похоже, они до сих пор не осознали, что находятся в междумирье! Оба приняли некое подобие боевых стоек (ясно: сами никогда не занимались единоборствами, зато несколько раз наблюдали за поединками со стороны), оба выглядели напуганными и решительными.

– Не лезь ко мне, если не хочешь получить! – предупредила Романа.

– Ты арестована! – огрызнулся Лаймодий.

Он шагнул вперед, наткнулся бедром на деревянный подлокотник пассажирского кресла и стукнулся головой о дверцу стенного шкафчика. Девчонка пнула его под коленную чашечку, но это не помешало ему броситься на нее, по дороге врезавшись лбом в распахнувшуюся дверцу другого шкафа. Встретив его прямым в челюсть, Романа жалобно вскрикнула: ушибла костяшки пальцев.

– Хватит! – рявкнул Шертон. Оба замерли. – Прекратите драться и живо набирайте комбинацию: левый зеленый – один раз, левый сиреневый – два раза, правый синий – один раз. Потом рубин в центре.

– Это секретный императорский агент! – с торжеством заявил мальчишка. – Он не может сюда попасть, но он на моей стороне!

Шертон заметил в одном из боковых иллюминаторов, среди золотой мглы, темное пятнышко. Движущееся пятнышко. Оно приближалось! Кто-то из богов?..

Лаймодий шагнул к приборной панели. Романа сделала подножку и толкнула его корпусом, всем весом. Он схватил ее за руку, оба повалились на приборную панель. Шертон скрипнул зубами.

Темное пятнышко стремительно увеличивалось.

Дежурство Титуса подходило к концу, когда он заметил справа по борту машину с горящей на боку эмблемой Департамента Налогов и Сборов. Она появилась позже, чем ей полагалось по графику. И вела себя странно. Сначала зависла, потом начала болтаться из стороны в сторону. То ли пилот не справляется с управлением, то ли сама система управления не в порядке.

Титус возблагодарил судьбу: сейчас он совершит первый шаг на пути искупления своих непреднамеренных прегрешений!

Сделав маневр, он зашел налоговику в тыл, произнес заклинание и прикоснулся к двум оранжевым кристаллам справа и слева на приборной панели. Выдвинулись носовые захваты – словно патрульная машина выпустила клешни. Так, теперь надо пристыковаться к терпящему бедствие и набрать комбинацию Панадара…

Движение за левым иллюминатором. В горле у Титуса мгновенно пересохло, а травмированная щека заныла. Слева приближалось искрящееся лиловое облако, в его толще, за газовой оболочкой, шевелилось какое-то темное тело. Нэрренират! Несомненно, это она. Все-таки явилась по его душу, несмотря на конспирацию, на кристалл Сойон… Обреченно ссутулившись, Титус обратился с последней молитвой к Создателю.

– Ты аресто… вана… – прохрипел Лаймо, пытаясь скрутить преступнице руки.

Болела ушибленная голова, на приборную панель капала кровь из разбитого носа, но это не могло остановить его. Расшибиться и арестовать! Пусть императорский агент не думает, что в Департаменте Налогов и Сборов мышей не ловят.

Роми бешено сопротивлялась. Этот вредный чиновник сильнее, зато уступает ей в гибкости. Если б она не была так истощена, она бы ему показала…

– Хватит! – снова донесся голос из-за перегородки. – Если вы оба хотите жить, выполняйте, что я сказал!

Шертон попытался выбить перегородку плечом, но у него, разумеется, ничего не вышло: все машины для полетов через междумирье сделаны с десятикратным запасом прочности. Между тем клубящееся лиловое облако приблизилось почти вплотную – великая богиня Нэрренират пришла за своей жертвой. Однако ни Романа, ни ее противник не замечали, что творится за иллюминаторами.

Мальчишка надавил ей локтем на грудь. Вскрикнув от боли, Роми в отчаянном усилии извернулась, схватила его за волосы и несколько раз ударила головой о приборную панель. Прямо по разноцветным кристаллам.

Машина завалилась на правый бок. Шертон вцепился в чугунную, с рельефным орнаментом скобу, выступающую из стены. Благодаря магическому окошку он успел увидеть, что Роману и Лаймодия швырнуло на пол, а за иллюминаторами… Вместо неподвижной мглы междумирья – нечто серо-белое, пестрое, взбаламученное, словно машину затягивало в облачную воронку с вращающимися стенками. Сбоку мелькнули какие-то лиловые клочья. Крен влево. На Шертона повалились корзины и сумки с его же собственным багажом. Он скорчился, защищая голову.

Новый толчок. Пол выровнялся. Теперь машина то ли стояла на чем-то твердом, то ли висела в пространстве неподвижно. Магическое окошко исчезло. И тусклая лампа в виде улитки погасла. Шертон дважды повторил активирующее заклинание, но она так и не загорелась. Тогда, вытащив из кармана амулет Сеймол, он попытался создать новое окошко. Никакого толку.

Снаружи доносились звуки, похожие на верещание зильдов. Некоторое время Шертон прислушивался, потом отпер и осторожно приоткрыл дверцу. В щель сразу же просочился затхлый запах болота – и вместе с ним дневной свет. Обитаемый трехмерный мир.

К плотному облачному куполу без единого просвета поднимались гладкие желто-коричневые стволы. Их венчали на большой высоте не то шляпки, как у грибов, не то густые зонтикоподобные кроны бурого цвета. Похожих растений Шертон еще не встречал.

Пространство между стволами заполнял кустарник с бледно-зеленой листвой, с его ветвей свисали гирлянды колючих коричневых шариков. Кустарник шуршал и шевелился. Оттуда то выглядывали, то снова прятались зильды – они были раза в полтора крупнее тех, что водились в Панадаре, и с более длинными ушами.

С одной стороны стволы расступались, открывая вид на болото: тинистые омуты и озера жидкой грязи, обрамленные ядовито-желтыми кочками. Дальше опять начинался лес.

Было тепло и сыро. Землю покрывал влажный желтоватый мох, кое-где торчали куцые пучки травы.

Изучив обстановку, Шертон нашел в кармане ключ от кабины, которым снабдил его Венцлав, и отпер дверцу. Здесь тоже ни одна из магических ламп не горела, приборная панель выглядела мертвой: погасли искорки, мерцавшие в глубине кристаллов. Шертон решил, что разберется с этим после, сначала надо позаботиться о ребятах. Те лежали на полу без сознания. Он поднял и устроил в кресле Роману, проверил пульс. Жива. Потом усадил в другое кресло Лаймодия. Налоговый чиновник помотал разбитой головой и что-то промычал.

Шертон распахнул шкафчик, где полагалось находиться комплекту первой помощи. Ни перевязочного материала, ни баночек с целебными мазями. Зато есть фляга с вином! Выругав про себя пилота, он поднес флягу к губам Романы, влил в рот несколько капель. Она закашлялась, приоткрыла глаза, испуганно дернулась.

– Не бойтесь. Я Арсений Шертон, вы меня помните?

– Да… – Поморщившись, она пощупала свежую шишку на лбу. – Это ведь вы наняли мне адвоката? Почему?

– Потому что я на вашей стороне. Жаль, что вы не рассказали мне раньше о тех подонках.

– Мы уже в Окрапосе, да? – раздался за спиной у Шертона другой слабый голос.

Лаймо только что очнулся и сейчас, хлюпая разбитым носом, морщась от головной боли, рассматривал странный пейзаж за распахнутой дверцей.

– Это не Окрапос, – повернулся к нему Шертон. – Ты в порядке?

– Не знаю… Она оказала сопротивление при аресте, вы видели? Это Романа До-Энселе, очень опасная преступница, мы должны расшибиться, но арестовать ее!

– Насчет первого ты уже преуспел, – ехидно заметила очень опасная преступница.

– А ты пол в туалете мылом натерла, пока я ломал дверь, так нечестно!

«Спасибо тебе, Создатель, – с чувством подумал Шертон. – Неведомый мир, все магические приборы в одночасье вышли из строя, вокруг болото – и двое сосунков на мою голову!»

Вообще-то он ничего не имел против общества Романы: девочка ему нравилась. Но ведь тут еще Лаймодий Гортониус, сотрудник Статистического подразделения Департамента Налогов и Сборов! Шертон знал, что не сможет бросить мальчишку на произвол судьбы. Совесть не позволит.

– Тихо! – прикрикнул он. – Во-первых, никто никого арестовывать не будет. Во-вторых, у нас есть проблемы посерьезней. Мы попали в неизвестный мир, и мы должны здесь выжить. Лаймодий, подожди, сейчас я перевяжу тебе голову.

Пока Шертон доставал из багажа бинты, они вылезли наружу. Оба казались потрясенными, но не слишком напуганными. Шертон забинтовал разбитую голову Лаймо (повреждения поверхностные, и можно бы обойтись без перевязки, если б не риск подцепить на болоте инфекцию), дал Романе мазь от синяков. Оглядев ее лохмотья, велел парню подобрать для нее какую-нибудь одежду.

Лаймо покорно вытащил и начал расшнуровывать свою дорожную сумку, потом вдруг остановился, поднял голову и спросил:

– Извините, а как вас зовут?

– Арсений Шертон.

– Вы сможете починить машину, господин Шертон? Я же видел, там ничего не светится…

– Попытаюсь. Называйте меня Арс, так короче.

Он предпочитал везде, где только можно, обходиться без церемоний.

– А меня можете называть просто Роми, – сказала девушка. – Арс, я хочу остаться в этом мире, иначе меня поймают. Лишь бы только людей найти.

– Там посмотрим…

Громкий чавкающий звук распугал зильдов, которые с любопытством глазели на пришельцев, а Шертона заставил замолчать и выхватить из кобуры самострел. Судя по звуку, кто-то большой выбирался из заболоченного оврага, отделенного жидкой порослью от поляны, где лежала машина. Над путаницей ветвей показалась черная клиновидная голова размером с бочонок, мощная шея, туловище. По блестящей чешуе стекала грязь.

– А вот и местная живность… – пробормотал Шертон. – В машину!

Опомнившись, ребята отступили за его спину.

Животное не спешило нападать. Топча кустарник, оно начало отфыркиваться и по-собачьи встряхиваться, во все стороны полетели комья грязи. Покончив с этим занятием, оно разинуло пасть, полную белоснежных клыков устрашающего вида, и разразилось отборным матом.

Сперва Шертон опешил. Животное разговаривает совсем как человек – разве что голос хриплый, грубый и некоторые проблемы с артикуляцией, да еще и ругается! Роми и Лаймо (несмотря на его приказ, оба остались снаружи) густо покраснели. Им еще не приходилось такого слышать.

В иных параллельных мирах живут существа, непохожие на людей, однако разумные и владеющие речью. Вспомнив об этом, Шертон дождался паузы и сказал:

– Приношу извинения, если мы вас потревожили. Вы – здешний обитатель?

– Я – обитатель этого болота?! – ядовито, как ему показалось, переспросило существо. – ………….! Чтоб вас………..! Я – Нэрренират!

Роми ахнула и попятилась, упершись спиной в стенку машины. Лаймо опустился на колени и произнес, запинаясь, ритуальную фразу:

– Все мы чтим вас, великая!

Мать сызмальства приучила его уважать богов. Шертон колен не преклонил и самострел не убрал.

– Хотя бы один из вас хорошо воспитан, – поглядев на Лаймо, процедила богиня. – Шертон, в этой… машине что-нибудь работает?

– Машина нуждается в некотором ремонте, – уклончиво ответил Шертон.

– Давай-ка проверь всю свою магическую херню, – велела Нэрренират, усевшись на задние лапы и обернув вокруг них длинный чешуйчатый хвост, у основания толстый, а к концу сужающийся и переходящий в стальной шип. – Пошевеливайся, это важно.

– Роми, лезь в машину, – повернулся Шертон к девушке.

Ее не понадобилось упрашивать. Шертон забрался внутрь следом за ней и приступил к проверке. Заклинания не работали. И кристаллы на приборной панели, и лампы, в недавнем прошлом освещавшие кабину, превратились в бесполезные украшения. Роми съежилась в пассажирском кресле, ей было страшно.

– Оставайся тут, – шепнул Шертон, перед тем как выпрыгнуть на мох.

Лаймо сидел на корточках и смущенно теребил недорасшнурованную сумку.

– Ну что? – спросила Нэрренират.

– Ничего не работает, – поглядев в ее лиловые глаза с вертикальными кошачьими зрачками, сообщил Шертон. – Сдается мне, ты и сама об этом знаешь. Разве не ты вывела машину из строя?

– Теперь посмотри свои… амулеты, – проигнорировав вопрос, потребовала богиня. – Есть ли среди них хоть один действующий? И самострел проверь.

Шертон подчинился. Он не мог понять, что за странную игру затеяла Нэрренират. В открытой схватке ему не одолеть великую богиню, остаются хитрость и дипломатия… Проверив все до одного амулеты, спрятав в кобуру неисправный самострел, он хмуро поинтересовался:

– Как ты это сделала?

Нэрренират изрыгнула непристойное ругательство.

– Может быть, ты соблаговолишь принять человеческий облик, великая? – выждав, когда она умолкнет, предложил Шертон. – Тогда нам проще будет общаться. Я два раза имел удовольствие видеть тебя в Панадаре на священных праздниках. В облике женщины ты намного привлекательней, чем в этом зверином теле!

– Хотелось бы, но не могу, – фыркнула богиня. – Шертон, ты меня разочаровываешь. Неужели ты до сих пор не понял, в какое дерьмо мы вляпались?

– Разве это не твои штучки?

– Увы, нет. Ты ведь не самый тупой из смертных? Слыхал когда-нибудь о мирах-ловушках? Создатель, чтоб его за это…, устроил так, что любая привнесенная извне магия здесь теряет силу, и даже мы, боги, попадая сюда, уподобляемся простым смертным. Миров-ловушек немного, они рассеяны среди обычных трехмерных миров. Добро пожаловать в один из них, чтоб вас…!

– Но каким образом мы здесь очутились?

– А вот это вы мне сейчас объясните! – Страшный хвост Нэрренират угрожающе шевельнулся. – Я-то попала сюда за компанию с вами. Да еще в дерьмовом болоте по вашей милости искупалась… Как известно, перед магической машиной раскрываются врата в тот или иной мир, после того как пилот наберет нужную комбинацию. Кто из вас…, додумался набрать комбинацию мира-ловушки?!

Наступило гробовое молчание, только слабо шелестела листва да шуршали в кустарнике вновь осмелевшие зильды. Потом Лаймо, показав на Роми, которая выглядывала из кабины, обвиняюще заявил:

– Это все она! Она эту комбинацию моим затылком набрала, когда била меня головой о приборную панель!

– О, Создатель… – прошипела Нэрренират, еще сильнее сузив свои кошачьи зрачки.

– Он первый полез, – буркнула Роми.

– Великая, не трогай ее, – оттолкнув девушку в глубь кабины и загородив проем, заговорил Шертон. – Это досадное недоразумение. Я полагаю, что там, где есть вход, должен быть и выход. Значит, у тебя есть шансы выбраться отсюда.

На всякий случай он вынул меч из ножен, чувствуя себя теперь гораздо уверенней. В этом мире Нэрренират не сможет воспользоваться своими сверхъестественными способностями. Пусть у нее бронированная шкура, клыки, когти и хвост с шипом на конце – ему доводилось охотиться на хищных рептилий в тропических болотах Панадара, а там попадались и более крупные экземпляры.

– Шертон, не дергайся, убери свой… меч, – поглядев на него в молчании некоторое время, сказала богиня. – Ты даже поцарапать мое тело не сможешь, я его создавала специально для драк в междумирье. Роми мне нравится, я ее не трону. Надо поскорее найти выход из этой задницы! Миры-ловушки устроены хитро: врата-вход и врата-выход расположены в разных точках.

– Значит, мы не скоро вернемся домой? – расстроенно спросил Лаймо. – Моя мама будет беспокоиться…

Нэрренират повернула голову в его сторону:

– Кто ты такой?

– Меня зовут Лаймодий Гортониус, великая. Я младший регистратор Отдела контроля за товарообменом с Окрапосом Статистического подразделения Департамента Налогов и Сборов, командирован в Окрапос с инспекцией, – представившись, он несколько секунд помялся и добавил: – Я почти арестовал Роману До-Энселе!

Роми за спиной у Шертона презрительно хмыкнула.