Глава 6
Вечером, как только стемнело, он вновь оказался на своем наблюдательном посту в густой кроне платана, росшего у самой изгороди.
В первые два часа ничего интересного не произошло. Дом казался совершенно покинутым, и Арлан уже с досадой начал подумывать о напрасно потерянном времени, когда неожиданно увидел возле сторожки крохотный движущийся огонек, в котором без труда распознал узконаправленный луч небольшого фонарика. К сожалению, его свет мешал прибору, и Арлан не мог рассмотреть лица человека, медленно идущего по двору от ворот к зданию.
Человек вошел с улицы, и, следовательно, у него должен быть ключ от калитки, поскольку Ар-лан еще днем отметил, что на вилле «Аннушка» ворота запирались надежно.
Прежде чем войти в дом, человек обошел здание вокруг, словно проверяя, нет ли в усадьбе посторонних. Его поведение показалось Арлану подозрительным, особенно после того, как в доме не зажгли света, хотя он отчетливо слышал звук открывшейся наружной двери.
Подождав еще минут пять, Арлан понял, что необходимо предпринять какие-то более решительные действия, если он хочет узнать, что же происходит в доме и кто этот соблюдающий все меры предосторожности ночной визитер.
Осторожно спустившись с дерева с внутренней стороны ограды, Арлан притаился в густых зеленых зарослях, оплетавших стену усадьбы.
Его прибор ночного видения показал расплывчатое тепловое пятно возле сторожки. Еще один визитер? Однако пятно никак не удавалось сфокусировать. Человеческое тело в инфракрасных лучах давало более четкое изображение.
Решив проникнуть в дом вслед за ночным гостем, Арлан не хотел оставлять этот неопознанный предмет у себя за спиной. Если это собака, ему не удастся приблизиться к усадьбе незамеченным.
У него сохранилась лицензия на единственное пригодное для обороны оружие, и сейчас, мысленно похвалив себя за предусмотрительность, он достал небольшую, похожую на портсигар коробку и отрегулировал излучатель парализатора на минимальную мощность. Затем стал медленно приближаться к заинтересовавшему его пятну.
Он двигался так осторожно, что ни одна ветка на кустах не шелохнулась, но предосторожность оказалась напрасной.
Лежавший на земле возле сторожки человек был мертв. Кровь еще сочилась из раздробленной кости затылка. Рана оказалась глубокой, проникающей в череп, холодным оружием невозможно нанести подобную рану, разве что нападавший обладал нечеловеческой силой. Но Арлан не слышал звука выстрела, даже пистолет с глушителем должен был произвести достаточный для его тренированного слуха хлопок.
Возможно, было использовано какое-то неизвестное ему оружие, и теперь он знал, что человек, проникший в дом, — убийца, готовый на все для достижения своей, неизвестной Арлану цели.
Радиограмма, пришедшая по сверхпространственному каналу, выглядела как обыкновенный листок, вырванный из блокнота.
«Посланец прибудет на Землю двадцать второго. Нам не удалось перехватить корабль. Его цель — уничтожить канал. Нужно остановить его любой ценой».
Текст не оставлял Беатрис ни малейшей надежды. Радиограмма опоздала самое меньшее на двенадцать часов. Слишком долго добирался до нее бессмысленный теперь клочок бумаги.
Беатрис знала, чем грозит потеря единственного канала пространственной связи.
Двадцать лет полной изоляции. Именно столько времени потребуется кораблю «Д-корпуса», чтобы преодолеть огромное расстояние и доставить на Землю оборудование для нового канала. За это время они наверняка потеряют планету. Она не успеет даже вызвать подмогу из федерального центра, где работало еще двое аниранцев. Беатриса хорошо знала, какой силой обладал посланец Эль-Грайона, и понимала, чем закончится для нее эта встреча. Неторопливо и спокойно, как делала все, она передала свое последнее послание центру и стала готовиться к неизбежному…
Приблизившись к двери, выходившей на широкую заднюю террасу, Арлан почувствовал странный холод, словно невидимая ледяная рука сжала сердце и перехватила дыхание. Он умел неплохо контролировать собственные эмоции, но то, что он чувствовал сейчас, не имело к ним никакого отношения.
Он знал, что убийца находится в доме, и знал, что не позволит ему уйти безнаказанным. Ему предложили работу в организации, резиденция которой подверглась нападению. Даже не подписав контракта, он считал своим долгом остановить преступника.
Вот только этот странный холод… Он никогда не испытывал ничего подобного раньше. Когда наступало время действовать, он заставлял себя не думать о постороннем.
Дверь террасы оказалась незапертой. Похоже, именно здесь преступник проник в дом и не слишком заботился о маскировке. Вернувшись к сторожке, Арлан не мог следить за домом, но не сомневался, что убийца все еще находится внутри.
Дверь открылась бесшумно, и Арлан проскользнул в прихожую. Перед ним, очевидно в гостиной, виднелся голубоватый огонек ночника или какого-то прибора сторожевой охраны. Этого призрачного света оказалось достаточно, чтобы Арлан увидел узкую лестницу, ведущую в подвальное помещение дома.
Интуиция подсказала, что убийца находится там. Он не стал слишком долго разбираться в причинах своего ощущения. Вместо этого он, не теряя ни секунды, спустился по лестнице. За распахнутой настежь дверью комнату слабо освещал еще один ночник. Но в его призрачном свете Арлан сразу же увидел смутный силуэт человека.
Положившись на то, что убийца не знает, какое у него оружие, он произнес ровным спокойным голосом:
— Руки за голову, лицом к стене!
У любого преступника, находящегося на месте преступления, подобная фраза вызывает хотя бы мгновенный шок.
Однако человек, вместо того чтобы выполнить команду, повернулся к нему и сделал это слишком быстро. Прием не сработал. Арлан знал, что у его противника должно быть оружие помощнее жалкого парализатора…
Ему не оставалось ничего другого, как только прыгнуть вперед, понадеявшись, что в полутьме прицелиться как следует невозможно.
Его расчет оправдался. Он услышал легкий хлопок. Левой щеки коснулся горячий ветер от пролетевшей мимо пули. Мгновением позже его правая рука нанесла короткий и резкий удар в предплечье противника. Оружие с грохотом, намного превосходившим по силе хлопок выстрела, упало на пол, но в ту же секунду Арлан почувствовал резкую неожиданную боль в висках, словно ему в голову ввертывали раскаленные сверла.
— Знаешь ли ты, на кого поднял руку, человек? — прошелестел в его сознании бесцветный, лишенный интонаций и обертонов голос.
— Знаю. На убийцу.
— Мой господин никого не убивает. Он забирает нас к себе. Ты тоже сейчас присоединишься к нам.
— Ну, это мы еще посмотрим!
Боль в голове была резкой и сильной, но она поддавалась контролю. Усилием воли Арлан отгородился от нее и сосредоточил все внимание на поединке. Хотя он и вывел из строя руку своего противника, тот не снизил темпа и не уменьшил быстроты выпадов. Несмотря на всю свою подготовку, Арлан едва успевал уклоняться.
Нападавший действовал как машина, казалось, он не чувствовал ни боли, ни усталости. В какой-то момент, передвигаясь по комнате, они очутились в непосредственной близости от ночника, и Арлан впервые увидел лицо своего врага.
Шок от этого был настолько сильным, что Арлан не успел поставить блок и пропустил удар в солнечное сплетение, от которого все поплыло у него перед глазами.
Боль, однако, имела и положительный эффект: она помогла Арлану вновь сосредоточиться и уйти в глухую защиту, выиграть время, чтобы переждать последствия болевого шока.
Это ему удалось, однако мелькнувшее в свете ночника нечеловеческое лицо все еще стояло у него перед глазами.
Собственно, нечеловеческим было не само лицо, а лишь его выражение. Застывшая мертвая маска и белесые, без зрачков глаза, которые, как казалось, смотрели сразу во все стороны одновременно.
Удары противника становились все безжалостней и все чаще достигали цели, по их характеру Арлан давно понял, что тот старается его убить. Не искалечить, не ранить — а именно убить.
Нужно было что-то немедленно предпринять, пока еще у него оставались силы.
Сосредоточив все свое внимание на защите, он стал медленно и осторожно отступать к тому углу комнаты, в котором, как он помнил, лежало на полу выбитое им в первые мгновения поединка оружие.
Оказавшись там, он сделал резкий выпад, нанося в прыжке удар обеими ногами. Это заставило его противника немного отступить и позволило Арлану «случайно» упасть на пол.
Противник сразу же бросился к нему, собираясь покончить с беспомощно лежащим человеком. Но рука Арлана уже прочно сжимала рукоятку выбитого у врага оружия. Если бы еще знать, как им пользоваться. Но времени на эксперименты не оставалось, теперь все решали доли мгновения.
Направив навстречу несущемуся на него противнику широкий раструб, Арлан несколько раз нажал небольшую кнопку на рукоятке и, не услышав выстрелов, едва успел перекатиться в сторону.
Бросок его врага оказался последним. Ноги у него неожиданно подломились, и он, зашатавшись, рухнул на пол.
Ожидая подвоха, сгруппировавшись, Арлан мгновенно вскочил на ноги и отступил назад, обеспечив себе дистанцию, достаточную для того, чтобы блокировать новый неожиданный выпад.
Но противник больше не двигался. Подождав какое-то время, Арлан сорвал со стены ночник и, не приближаясь к лежавшему на полу человеку, направил луч синеватого света на его фигуру.
Сомнений не оставалось. Неизвестное ему бесшумное оружие сработало весьма эффективно. Развороченная грудная клетка нападавшего не оставляла в этом ни малейшего сомнения. Однако ни на стенах, ни на полу Арлан не заметил ни одного пятнышка крови. Остатки лежавшего перед ним хрупа, несомненно, принадлежали человеку, вот только умер тот довольно давно. Задолго до этого поединка…
Трудно понять подобный факт, еще труднее будет объяснить его полиции, которая могла оказаться здесь с минуты на минуту. Когда был убит привратник, соседи могли слышать шум или заметить подозрительных людей… Ему следовало убираться отсюда как можно скорее.
Он был в этой стране на правах туриста, и впутываться в расследование труднообъяснимых убийств именно сейчас, когда до срока официального визита в этот дом оставалось всего двадцать четыре часа, не было никакого смысла. Встреча с хозяевами дома может не состояться, если здесь окажется полиция. Он не сомневался, что его новые работодатели предпочли бы разобраться в случившемся без участия стражей порядка…
Он никак не мог прийти к определенному решению, поскольку его многолетние привычки подчиняться закону, представителем которого он сам являлся, довольно долгое время восставали против бегства с места, где только что было совершено преступление.
И все же ничего другого не оставалось. Он медленно поднялся по лестнице, ведущей из подвала в прихожую. Сбоку, за стеклянной дверью гостиной, горел свет настольной лампы.
Когда он проходил вниз, света здесь не было. Еще один посетитель? Сжимая в руке трофейное оружие, Арлан бесшумно приблизился к двери и резко распахнул ее.
Недалеко от погасшего камина, облокотившись на холодную мраморную полку, стояла Беатрис Ланье…
От неожиданности или от того, что сбылось то, о чем он тайно мечтал все последние дни, Арлан почувствовал, как волнение сжало горло, и, опуская оружие, он произнес неожиданно севшим голосом:
— У вас странная манера появляться там, где происходят необъяснимые вещи. Вы знали о том, что на дом готовится нападение?
Она лишь молча кивнула, не спуская с него своих внимательных изучающих глаз.
— Здесь вас не ждали так рано… И я не имею права разговаривать с вами сейчас. Но то, что вы сделали… Я должна поблагодарить вас.
— Что за странное создание напало на меня и убило привратника?
— Не надо об этом, у вас будет время познакомиться со слугами Эль-Грайона.
— Кто такой Эль-Грайон?
— Какой же вы, право… Я ведь уже сказала, что нарушаю все правила, встречаясь с вами сейчас. Неужели все сотрудники безопасности, даже бывшие, ни на минуту не могут забыть о деле?
Он почувствовал необъяснимое волнение от ее слов, за ними скрывалось нечто больше, чем простая благодарность.
Казалось, она ждала от него чего-то, замерев неподвижно у потухшего камина, не сводя с Арлана своих огромных глаз. Пустой мертвый дом молчал. Они были одни здесь, и все остальное вдруг потеряло для него всякое значение.
Преодолеть разделявшие их несколько метров почему-то оказалось труднее всего, труднее, чем выиграть предшествующую их встрече смертельную схватку.
Неожиданно он оказался рядом с ней. Незнакомый дурманящий аромат шел от ее волос. Беатрис не шелохнулась, не произнесла ни слова, даже не ответила на его поцелуй. Ее губы остались холодны и неподвижны, но тем не менее после этого поцелуя… все поплыло у него перед глазами…
Он не помнил, как добрался домой и очутился в своей постели. Проснувшись утром, он даже не мог вспомнить, было ли у этого единственного поцелуя продолжение.
В голове осталась лишь память о чем-то, похожем на ослепительную вспышку молнии, поглотившую его сознание. Если бы не вдавившаяся в бок рукоятка трофейного оружия, он мог бы подумать, что все происшедшее ночью — плод его не в меру разыгравшегося воображения.
