49

— Место выбрано не случайно, — сказал Лоут. — Этот столб хорошо заметен с моря.

— Что толку? — пожал плечами я. — Берег здесь совершенно отвесный, даже при абсолютном штиле некуда причалить. Да и втащить наверх все эти тонны золота…

— Ну, значит, они высадились севернее или южнее, — нетерпеливо воскликнул он. — Нам-то какая разница? Нам главное, что отсюда надо идти строго на юго-запад… — он принялся уравновешивать гвоздь на нитке.

Пройдя около трехсот шагов, как и было указано в манускрипте, мы обнаружили причудливой формы валун, а рядом с ним — останки еще одного кладоискателя. Скелет частично рассыпался, от одежды уцелели лишь небольшие клочки. Череп был проломлен, по всей видимости топором.

— Это не из экспедиции нашего предшественника; при них он уже был в таком состоянии, — пояснил Лоут. — Здесь вокруг валяется достаточно костей любителей делить шкуру неубитого медведя. Как видно, информация о кладе просачивалась в разные времена, но добравшиеся сюда нередко пытались увеличить свою долю, еще не увидев сокровищ. Идиоты, не понимали, что там на всех хватит… А, вот и следующий. Как видно, как раз тот, что проломил башку предыдущему.

Да, судя по рассыпавшемуся в ржавчину топору рядом с рукой скелета, это был он. Он не ушел от возмездия: очевидно, его жертва, собрав последние силы, метнула ему в спину нож, рукоятка которого теперь виднелась между ребрами.

Мы продрались через заросли колючего кустарника и спустились в единственном подходящем месте в глубокую расселину, которая должна была привести нас в подземелье. В двух местах нам пришлось перебираться через большие валуны, некогда рухнувшие в расселину сверху; из-под камней торчали белые кости и какие-то лохмотья. Это были первые, давно сработавшие ловушки.

Вообще, забегая вперед, замечу, что большинство ловушек было одноразового действия: падавшие сверху камни, замаскированные трещины с кольями на дне, копья, пронзавшие задевшего замаскированный канат (канаты, впрочем, за минувшие столетия перепрели). Но были и более остроумные приспособления, вроде плит над пустотами, внезапно переворачивающихся под тяжестью наступившего, или мелких отравленных шипов в тех местах, к которым несведущий кладоискатель с большой вероятностью мог прикоснуться. Но манускрипт, а нередко и останки предыдущих путешественников, заблаговременно предупреждали нас об опасности.

Расселина, делаясь все уже, наконец привела нас к входу в пещеру. Когда-то он был закрыт большим камнем, но теперь камень был отодвинут в сторону, в предназначенное для него углубление в стене. Изнутри подземелья на нас дохнуло холодом; где-то журчала вода.

— А что, если там кто-то уже побывал? — произнес я, глядя на разверстую дыру.

— Конечно, после автора манускрипта сюда мог еще кто-нибудь наведаться, — согласился Лоут, — но даже если и так, вряд ли он унес все.

— А если он именно сейчас там?

— Разве что в качестве покойника, — усмехнулся Кройлес, — слишком мала вероятность совпасть по времени с живыми кладоискателями. Ну, осторожность, конечно, не помешает… Держи нож наготове.

Мы зажгли факелы и нырнули во мрак. Подземелье представляло из себя систему естественных пещер; но кое-где над камнем потрудились руки человека. Недалеко от входа дорогу нам преградила вертикальная стена с выбитыми на ней странными символами. Здесь были пентаграммы, треугольники, какие-то загадочные руны и тому подобные письмена.

— Что-то каббалистическое, — сказал Лоут. — Наш предшественник пишет, что это колдовские проклятия. Расчет на суеверный страх средневекового человека.

— Надеюсь, дальнейший путь открывается не заклинаниями? — попытался пошутить я. Хоть я и не средневековый человек, мне было не по себе от этого места, с его темнотой, смертоносными ловушками и мертвецами.

— Нет, тут справа есть щель, в которую можно пролезть, — ответил Лоут. В пляшущем свете факелов мы даже не сразу заметили эту щель. Протиснуться в нее можно было только боком; рюкзак приходилось тащить за собой. Факелы пришлось погасить, иначе мы бы задохнулись от дыма. Должно быть, минут десять мы пробирались через эту трещину в сплошном скальном массиве, стиснутые спереди и сзади миллионами тонн камня. Казалось, что в любую минуту нас может раздавить, как мух, или, того хуже, внезапно завалит оба выхода, и мы окажемся обречены на медленную смерть в этой щели. Сказать, что я чувствовал себя неуютно, значит ничего не сказать. И это при том, что мы знали о безопасности этой части маршрута! Каково же приходилось тем, кто пробирался здесь впервые, не имея под рукой манускрипта с планом, каждую секунду ожидая нарваться на очередную ловушку?! Ни за какие сокровища, даже за машину времени, не согласился бы оказаться на их месте.

— Что-то я сомневаюсь, что здесь протащили десятки тонн золота! — подумал я вслух.

— Очевидно, в хранилище есть и другой ход, но теперь он захвачен или мы просто о нем не знаем, — предположил Лоут.

Наконец мы выбрались из чертова лаза и снова зажгли факелы. Несколько ходов расходились в разные стороны; Лоут указал на второй слева. Обогнув опасное место на полу, стоившее жизни нескольким нашим предшественникам, мы углубились в каменный коридор и уперлись в металлическую дверь с тяжелой ручкой. Перед дверью лежал скелет человека, неосмотрительно за эту ручку схватившегося.

— Это и есть дверь в хранилище? — спросил я.

— Нет, остался еще один зал, — Кройлес подсунул под ручку, усеянную отравленными заусенцами, топорище, и потянул на себя дверь. Мы прошли в следующую пещеру. Лоут повернул налево и вошел в глубокую нишу. Здесь находилась та самая дверь, которая остановила автора манускрипта. Немудрено: он никогда не видел подобных конструкций. Перед нами была словно бы увеличенная в несколько раз дверь старого сейфа с механическим кодовым замком. Большое колесо в центре было окружено кольцом с десятью цифрами от нуля от девяти.

— Скверная штука… — пробормотал Лоут. — Кодовый замок.

— Ты полагаешь, подобное мог соорудить Элдерик? — впервые усомнился я.

— Гм… может, и нет. Хотя почему бы ему не найти где-нибудь сейф наших времен и не скопировать принцип? Так или иначе, за столь основательной дверью явно что-то есть.

— Да, дверь капитальная. Не зная кода, ничего не сделаешь. Даже если бы у нас была взрывчатка… взрыв требуемой силы может обрушить своды пещеры.

— Черт побери!!! — Лоут в ярости ударил по бронированной плите кулаком. Звук был глухой, как от удара по стене пещеры. — Неужели же придется возвращаться ни с чем?!

Я взялся за колесо и попытался повернуть его. Оно поддалось без большого труда. Очевидно, хозяева позаботились о смазке.

— Похоже, эта конструкция рассчитана на долгий срок, — заметил я. — А значит, построившие это предполагали, что кто-нибудь может воспользоваться подземельем и после них. А тогда должен быть какой-то намек, понятный посвященному.

— А какие намеки были у ловушек? — ворчливо возразил Лоут. — Наверное, где-то существует план, подобный нашему манускрипту, только составленный самими хозяевами. Там указаны и ловушки, и код. Или, может, код зашифрован в тех рунах? Жаль, что я не удосужился как следует порасспросить беглых чернокнижников, в моей банде была парочка…

— Взгляни-ка сюда! — прервал я его рассуждения, поднося факел к поверхности металла. Чуть выше кодового устройства в броне вытравлена была маленькая окружность, разделенная пополам прямой линией.

— Еще один непонятный символ, — пробурчал Лоут.

— Символ, понятный посвященному! — возразил я. — Окружность и диаметр. Число «пи».

Он дико воззрился на меня.

— Ты думаешь?!

— У нас в институте часто ставили такой входной код. Легко запоминается.

— Но откуда теперь, после гибели цивилизации…

— Геометрия существовала задолго до машинной цивилизации. Как ты знаешь, само это слово означает «землемерие». Так что любой землемер, строитель или художник может знать, чему равно «пи». Не говоря уже о мастерах, оборудовавших это подземелье. Ладно, хватит болтать. Ты до какого знака «пи» помнишь?

— До четвертого, — сознался он.

— Я до десятого. Надеюсь, хватит. Начнем с тройки или с дробной части? Пожалуй, с тройки.

— Как думаешь, при ошибке нам на головы ничего не свалится? — озабоченно спросил Лоут.

— Вряд ли. Наверняка те, кто добирался сюда до нас, пробовали крутить колесо, однако я не вижу никаких скелетов, — мы с Лоутом словно поменялись ролями: мной овладел азарт шахматиста, решающего задачу. Я начал набирать код.

3… 1… 4… 1… 5… гм, если их познания такие же, как у Лоута, то не 5, а 6, и на этом все. Ладно, не получится — потом попробуем. 9… 2… 6… 5… Уже восемь знаков дробной части, не слишком ли много они от нас хотят? 3… 6! Я дальше не знаю!

В этот миг раздался щелчок.

— Получи… — Лоут не успел докончить. Пол внезапно ушел у нас из-под ног.