92
До окончания путешествия Бекету и Амалии пришлось провести в тесной кабине около шестидесяти часов. Несколько раз за это время майору досаждали полицейские корабли, капитанов которых интересовало, откуда, куда и по какой надобности спешит вооруженный истребитель, не имеющий идентификационного ордера федерального флота.
Первые три раза Бекет просто добавлял двигателям тяги и уходил, благо запас топлива был достаточный, однако ближе к цивилизованным районам космоса приходилось вступать с полицейскими судами в переговоры, и тут выручали особые знания Бекета – он называл такие спецкоды, что полицейские капитаны торопливо прощались и исчезали в космических глубинах, лишь бы не оказаться втянутыми в тайны федеральной службы безопасности.
Наконец путешествие закончилось и на экране появилось приветствие коммерческой станции «Росток», от которой до Хинуэя оставалось полчаса лету.
– Ну вот мы и прибыли, дорогая, – сказал Бекет.
– Это твой дом?
– Нет, это что-то вроде гаража. Я хотел сказать – каретного сарая.
Еще через час они подошли к станции настолько близко, что на навигационном экране появился ее план, а из динамика послышался голос диспетчера:
– Добро пожаловать на «Росток», капитан! Сообщите класс вашего судна, к сожалению, сами определить его мы не можем.
Бекет улыбнулся хитрости диспетчера. Тот сразу распознал истребитель, однако отказывать клиентам по всяким «пустячным» поводам было не в правилах владельцев станций. Если капитан военного корабля говорил, что управляет сухогрузом, с ним никто не спорил, но плата за причал для него оказывалась существенно выше. Плати или проваливай.
– Я перегоняю устаревший истребитель «маскот» для одного коллекционера боевой техники. Меня бы устроило место подальше от любопытных глаз – терпеть не могу расспросы.
– Это не проблема, сэр. Вы видите нашу схему?
– Да.
– Отлично. Ваше место на двенадцатом причале, сектор четыре, причальный бокс четыреста семьдесят…
На экранной схеме в указанном месте замигала зеленая точка.
– Благодарю вас.
Бекет включил автопилот, и тот осторожно повел корабль к причалу.
– Собирай вещи, малышка, больше мы сюда не вернемся, – сказал Бекет, выглядывая через посеченное космической пылью окно.
Место, куда вел их автопилот, было сплошь заставлено грузовыми судами. Подобные станции служили перевалочными пунктами и местами отдыха для дальнобойщиков. Здесь можно было устранить поломку, заправиться, промочить горло или вызвать на борт проститутку. Станции предлагали широкий выбор услуг.
Пока Бекет и Амалия занимались сборами, автопилот виртуозно протащил истребитель между двумя грузовиками и подвел его под стыковочный узел. Подрабатывая рулевыми двигателями, «маскот» повернулся на девяносто градусов, и стыковочный узел плотно закрепился на его борту.
– Ой, Джек, мы сейчас упадем! – испугалась Амалия, приседая на пол. Ее ужаснуло перпендикулярное положение «маскота» относительно всех конструкций причала.
– Не беспокойся, пока мы в кабине, наш центр притяжения у нас под ногами.
– Что?
– Ничего. Давай ранец и будь готова к тому, что, когда мы начнем выбираться из дверей, нас потянет свалиться на правый бок.
– Почему, Джек?
Бекет не стал рассказывать об ином направлении действия гравитационных соленоидов станции, это заняло бы много времени.
– Здесь так принято, крошка. Давай я пойду первым.
Открыв дверь кабины, Бекет показал Амалии, как нужно выползать из кабины, заваливаясь на правый бок и поднимаясь на ноги уже под другим углом. В сознании интрессы из далекого феодального мира такое не укладывалось.
– Мне страшно, Джек, как такое может быть?
– Не бойся, я придержу тебя… – заверил Бекет, по мнению Амалии стоявший на стене.
Наконец интресса выбралась на пол причального рукава и осторожно распрямилась, стараясь не смотреть в дверной проем «маскота».
– В это невозможно поверить, Джек!
– Ничего, привыкнешь. Давай сюда свою шляпу…
– Зачем?
– Я уберу ее в ранец.
– Но она там помнется.
– Пойми, такие шляпы здесь не носят, а нам не следует выглядеть слишком заметно. Посмотри, свою шляпу я тоже убираю в ранец… и вот эту нашивку. – С этими словами Бекет сорвал шеврон с рукава комбинезона и убрал вместе с фуражкой в ранец. – Вот и все. А когда мы доберемся до места, твоя шляпа будет отглажена в лучшей шляпной мастерской.
– Но я, наверное, плохо причесана? – спросила Амалия, подавая Бекету шляпу.
– Нет, солнышко, ты выглядишь прекрасно. Идем.
Он подхватил интрессу за локоть и повел по причалу.
– А почему мы бросаем колесницу, она, наверное, стоит немалых денег?
– У нас будет другая колесница, не хуже этой.
Выбравшись из причального рукава, Джек и Амалия встали на движущуюся дорожку, понесшую их в сторону главного терминала станции.
Интресса молчала, вцепившись в Джека, словно перепуганный котенок. Набегавший поток воздуха развевал ее волосы, и они касались лица Бекета, щекоча его.
– Никогда не думала, что дороги могут бежать сами! – сказала Амалия, придя в себя.
Когда дорожка закончилась, Бекет соскочил на площадку и помог сойти спутнице. В просторном причальном коридоре было пустынно и тихо, только поскрипывало полотно еще одной дорожки, но Бекет предпочел пройтись, поскольку они с Амалией много времени провели в тесной кабине «маскота».
– А люди здесь есть? – спросила она.
– Конечно. Там дальше будет много людей. Даже слишком.
Наконец они вошли в ярко освещенный санитарный приемник. Прозрачные створки за ними закрылись, сверкнули вспышки спектрометров, и двери снова открылись, что означало – переносчиков опасных заболеваний на них не обнаружено.
Впрочем, Бекет в этом не сомневался. В противном случае они с Амалией не продержались бы в изолированной кабине и двенадцати часов. Ему приходилось посещать планеты, где остались лишь пустынные города, поэтому охранные меры на станциях были не лишними.
– Что это было? – спросила Амалия, оглядываясь на прозрачные створки санитарной камеры.
– Это нечто вроде приветствия. Тут так принято. А вон и люди.
Джек с Амалией спустились по эскалатору в один из залов, заставленный прозрачными кубами мини-магазинчиков. В них продавали журналы, фильмы, сигареты, сушеных креветок и прочую мелочь, без которой в дороге было скучно. Между кубами лениво прогуливались десятка два мужчин, судя по одежде – дальнобойщики. Одни из них были нетрезвыми, другие только собирались напиться, но по разным причинам оттягивали этот момент.
На привинченных к стенам откидных стульях сидели две немолодые проститутки, потерявшие надежду найти клиентов. В ожидании менее разборчивых мужчин они курили и задумчиво глядели в потолок.
Еще одна женщина сидела в другой стороне зала, держась за ручку видавшего виды чемодана. Она принадлежала к разряду малообеспеченных путешественников, которые передвигались вместе с дальнобойщиками за небольшие деньги или совсем бесплатно.
– Нам туда, – сказал Бекет, указывая на вывеску.
– А что это?
– Это банк.
– Там лежат все твои сбережения?
– Можно и так сказать.
– И мы прямо сейчас заберем их?
– Нет, пока мы возьмем самую малость. Если получится.
Они вошли в небольшое отделение, и Бекет подошел к дежурившей за стойкой девушке.
– Я бы хотел восстановить карту.
– Через автомат?
– Да.
– Тогда вам за перегородку. Вот, возьмите инструкцию.
Дежурная протянула Бекету планшетку с голограммой.
– Спасибо, я обойдусь.
Бекет взял Амалию за руку и повел за ограждение.
«Главное, чтобы обошлось без сюрпризов», – подумал он. Иногда восстановление карт через автоматические устройства срывалось из-за банкротств банков, стихийных бедствий или сбоев в серверах. Сейчас ему требовалось, чтобы все прошло тихо.
Отдав Амалии ранец, Бекет подошел к универсальному банковскому терминалу и стал набивать коды доступа. Когда цифры были введены, автомат мигнул зеленым индикатором – коды были приняты. Прошло еще несколько секунд, в течение которых в недрах автомата что-то бурчало, щелкало и потрескивало. Затем выехала панель, на которой лежала новенькая, только что отпечатанная карта. С этого момента все прочие карты банковского аккаунта Бекета считались недействительными.
Амалия следила за манипуляциями Джека, затаив дыхание. Все, что она здесь видела, казалось ей удивительным, и от более сильного потрясения ее защищал только юный возраст.
Получив карту, Бекет перешел к другому шкафу и, вставив карточку в приемник, начал получать наличность. Купюры с шелестом ложились в лоток, и наполнять его пришлось трижды, пока Бекет не рассовал по карманам более тридцати тысяч динаров.
– Что ты делаешь? – спросила Амалия.
– Ах да, возьми тоже… – Бекет сунул интрессе несколько крупных банкнот. – Спрячь это. Пусть будут при тебе. Это деньги, малышка. Я понимаю, что ты привыкла к монетам, у нас они тоже есть, но их хождение ограничено и все пользуются вот этими картинками.
– Какие они красивые… – восхищенно произнесла Амалия, рассматривая одну из банкнот. – А кто их рисует?
– Об этом потом. Нам еще нужно купить одежду.
Бекет подхватил с пола ранец, взял Амалию за руку и потащил к выходу из банка.
– Нам нужно купить одежду, в нашей мы слишком заметны.
– Мой охотничий костюм стоит очень дорого, и если бы ты вернул мне шляпу…
– Здесь никто не ходит в охотничьих костюмах, дорогая.
Приметив череду вывесок магазинов готовой одежды, Бекет повел Амалию в этом направлении, интрессе же здесь было интересно все. Она вертела головой, восхищаясь бегущей строкой рекламной панели, продающими напитки автоматами, гудящей машиной, которой уборщик освежал в зале полы.
– Тут все так необычно, Джек! Я чувствую себя как в сказке!
– Да уж, – усмехнулся Бекет. Он не видел этой «сказки» три года, но отсутствие не показалось ему долгим. – Читай, Амалия, здесь написано – «Лангория Прево»…
– Это буквы?
– Буквы. Начинай учиться, здесь никто не говорит по-ансольтски.
– Совсем никто? – не поверила Амалия.
– По крайней мере я таких не знаю.
Они вошли в магазин, и молодая женщина с доброжелательной улыбкой на лице шагнула им навстречу.
– Могу я вам чем-то помочь?
– Нам нужно подобрать одежду для этой девушки. Не слишком много, чтобы вошло в небольшой чемодан.
– Понимаю. На какую сумму рассчитывать и как вы будете платить?
– Рассчитывайте на полторы тысячи. Оплата наличными.
– Ваша спутница иностранка, сэр?
– Да, – нехотя признался Бекет, втайне надеясь, что его не спросят, совершеннолетняя ли она. Теперь ему казалось, что Амалия выглядит слишком молодо.
Пока женщины занимались подбором туалетов для Амалии, общаясь на смеси киссейских и ансольтских слов, дополняемых жестами, Бекет прошелся вдоль вешалок с мужской одеждой, уверенно сбрасывая на руку брюки, пиджаки и рубашки «Вернон». Эту марку Бекет любил за спортивный покрой и практичность. Это была его спецодежда.
В этих предпочтениях был и свой минус. Бекет знал об этом и при случае покупал одежду разных производителей, однако он не сомневался, что в его секретном досье было отмечено: предпочитает одежду марки «Вернон».
И хотя на тщательную маскировку времени сейчас не было, осторожности Бекет не терял. Он применил новую карточку только один раз, предполагая в дальнейшем расплачиваться наличными.
Это был надежный способ уменьшить количество следов.
– Мы закончили, сэр! – сообщила женщина-продавец, демонстрируя Бекету груду отобранных вещей. – Правда, пришлось немного выбиться за пределы сметы. Ваша спутница взяла несколько наборов белья для новобрачных. У нее замечательный вкус, видимо, у иностранцев это в крови.
«Это в крови у интресс», – мысленно поправил ее Бекет, а вслух произнес:
– Ничего страшного, вот только куда мы все это упакуем?
– Я дам вам удобные пакеты или вызову продавца из отдела сумок…
– Вызывайте, – согласился Бекет, сваливая на прилавок свои покупки.
Хозяйка отдела выскочила в зал, и Бекет с Амалией обменялись взглядами. Интресса выглядела довольной.
– Она на редкость понятливая служанка, Джек, мы как будто говорили на одном языке.
– Вы и говорили на одном, – сказал Бекет, усмехаясь. Он не сомневался, что женщины понимают друг друга без слов, особенно в магазине одежды.
Послышался торопливый стук каблучков, и хозяйка вернулась в отдел, а следом за ней появился увешанный чемоданами торговец из другого отдела.
– Вот этот и этот! – с ходу указал Бекет, выбирая два чемодана для новых вещей – большой и средний.
В большой он планировал поместить свои новые вещи и ранец. В средний – вещи Амалии.
– Было бы неплохо переодеться прямо здесь, – сказал Бекет, уверенно выбирая из купленных Амалией вещей синий брючный костюм и голубую блузку.
В той климатической зоне Хинуэя, куда они собрались прибыть, сейчас было начало лета.
Оставив выбранные чемоданы, продавец отдела сумок ушел, предоставив получить деньги коллеге, а та помогала Амалии одеться, пока Бекет переодевался за другой ширмой.
Избавившись, наконец, от тяжелых гвардейских сапог, он надел легкие полуботинки. Амалии также пришлось расстаться со своими сапожками, подобрав обувь по рекомендации продавца.
Вскоре переодевание было закончено, новые и старые вещи уложены в чемоданы. Бекет расплатился наличными, не забыв про чаевые, и они с Амалией покинули магазин основательно преображенными.
