44
Тревис и Бекет сидели у крепостных ворот, когда на дороге показался всадник. Тревис поднялся и стал приглядываться внимательнее, а из сторожевой будки вышли полдюжины солдат с заряженными арбалетами, но вскоре вернулись к себе – Тревис узнал своего разведчика.
– Это Рамтюр, но что-то он рано, мы его раньше ночи не ждали…
– А куда его отправляли? – спросил Бекет.
– Через все земли, до границы Илкнеров, а то, может, и далее, смотря по обстоятельствам.
Наконец всадник добрался до ворот и, с трудом спустившись на землю, со стонами начал расхаживать ноги, после того как провел в седле несколько часов. Его лошадь также выглядела изможденной.
– Ну что там, какие новости? – спросил Тревис.
– Где его светлость, старшой? Веди меня к нему, новости важные… – морщась, ответил разведчик.
– Постой здесь, сейчас я его поищу… – сказал Тревис и убежал. Ему передалось волнение Рамтюра.
Солдаты из сторожки вынесли разведчику воды. Он выпил целый полуторный кувшин, но от хлеба отказался.
– Погодите, не могу пока…
Вскоре вернулся Тревис, и с ним прелат.
– Ваша светлость, Илкнеры войско собирают, примерно семьсот мечей. Если к нам поедут, то я их часа на два обогнал.
– Но куда они собираются, ты не знаешь?
– Наверняка не знаю, но напарник мой – Хаокин – теперь небось знает. Он там остался, в секрете.
– Понятно. Что, сильно Илкнеров порушили?
– В стенах замка проломы, от трех казарм только стены стоят. Сгорели какие-то сараи. Больше ничего не видел.
– Понятно, – повторил прелат, глядя перед собой. Затем поправил на поясе меч и добавил: – Думаю, к нам собрались, они ведь полагают, что я еще на Калибазию плыву, – такой подходящий случай…
– И что, ваша светлость, здесь будем ждать или примем бой на дороге? – спросил Тревис.
– Что ты скажешь, мэйджор? – спросил прелат.
– Полагаю, господин прелат, что в теперешней ситуации нам воевать невыгодно. Если налетят «маскоты», в смысле «черные колесницы», они могут уничтожить и наше войско, и войско Илкнера. Поэтому марш на Гудроф следует пресечь, отпугнув противника.
– Я тебя понял. И полностью с тобой согласен, – сказал прелат. – Тревис, мы возьмем пять сотен гвардейцев и устроим засаду в Малом Славском лесу. Нападать не станем, но со всей строгостью спросим Илкнера, что он задумал.
Уже через несколько минут начались сборы. Гвардейцы срочно мыли от глины руки и седлали лошадей, не выходя из конюшен, чтобы не оказаться на открытом месте, если налетят колесницы.
Пока длились сборы, разведчик Рамтюр лежал у ворот, закинув ноги на стену и положив под голову свернутый плащ. В руках у него был хлеб и посеченный кусок вяленой конины. Рамтюр, не открывая глаз, закидывал в рот по кусочку конины и неспешно ее пережевывал, а хлеб только нюхал, намереваясь съесть его по дороге.
Не прошло и получаса, как пять сотен гвардейцев были готовы к маршу.
Прелат сел на своего жеребца и огляделся, ища глазами Тревиса с Бекетом, затем махнул рукой, и колонна тронулась за ворота.
Обстоятельства были на стороне Гудрофа – рокота «черных колесниц» слышно не было, а стало быть, имелся шанс добраться до Славского леса без потерь. До места отряду предстояло ехать около двадцати миль.
