Эпилог

Это здание в пригороде Месхандры Тина узнала сразу: единственная постройка в лярнийском стиле, ошибиться трудно. Старые незийские дворцы с их куполами с высоты выглядели как семейства серых и белых грибов, а дом Тлемлелха, сверкающий стеклянной крышей, напоминал то ли выставочный комплекс, то ли оранжерею. Да еще далеко выдвинутая входная галерея с колоннадой и причудливо изогнутые арки, расставленные вокруг в мнимом беспорядке, – все это производило странное впечатление. Впрочем, было бы еще более странно, если бы жилище одного из самых модных в Галактике элитарных художников ничем не выделялось.

– Сажай машину, – подмигнул Стив. – Только пульт руками не трогай.

Тина постаралась сосредоточиться. За те два года, что прошли после их отлета (или все-таки бегства?) с Валгры, научилась она немногому. Ее не очень-то соблазняла возможность овладеть паранормальными способностями – ей хватало того, что у нее есть. Если бы Стив не настаивал и не уговаривал, она бы давно уже все это забросила. Вздохнув, как несчастный школьник над домашним заданием по арифметике, она попыталась взять под контроль бортовой компьютер. Через некоторое время аэрокар качнулся, заваливаясь набок, словно тоже был не в восторге от этих опытов.

– Боюсь, это максимум, на что я способна, – сумрачно процедила Тина. – Лучше я его посажу, как умею.

– Тебе надо побольше тренироваться. Не потому, что я стою у тебя над душой, а по собственному желанию. И еще тебе надо захотеть учиться, это самая важная составляющая.

– Я киборг, мне и так хорошо.

В течение этих двух лет никаких новых предчувствий насчет гибельной для нее тенденции у Стива не возникало, и никто их не преследовал. Около года они провели на Земле, потом посетили еще несколько миров. Они вели жизнь обеспеченных туристов и старались никому не мозолить глаза. Правда, недавно произошло нечто не особенно для них приятное: в глобальных сетях Ниара, Земли, Неза и еще десятка планет вдруг появилась информация о Стиве Баталове и его необычных для человека способностях, со ссылками на факты. Кто это сделал, Стив так и не смог выяснить. Вскоре после этого они с Тиной начали ощущать настойчивое, хотя пока еще очень осторожное внимание спецслужб – везде, где бы ни появлялись.

А позавчера Стива пригласили в силарское консульство на Незе. Одного. Вернувшись, он сказал, что ему предложили ни много ни мало принять силарское гражданство.

– Знаешь, интересный у нас был разговор… Они заявили, что мои способности их не интригуют, поскольку они сами так умеют. И продемонстрировали – действительно, умеют. Но они считают, что должны оказать мне поддержку, поскольку моя этика согласуется с их этикой, а без крыши меня рано или поздно достанут или спецслужбы, или преступные группировки. Я поблагодарил их, конечно…

– Чтобы Силар предоставил гражданство человеку – что-то неслыханное! – заметила Тина. – Я бы, пожалуй, согласилась, мне силарцы всегда нравились.

– Они меня человеком не считают. По их словам, я вроде них и вдобавок обладаю высоким рангом. Рроов’зен – так это у них называется. Только я уже привык жить сам по себе…

Аэрокар опустился возле входной галереи. Тлемлелх стоял наверху около ступенек, позади – трое телохранителей.

– Тина, я счастлив тебя видеть! Стив, здравствуй!

На нем был светлый костюм и ременчатые сандалии – дань нормам, принятым в человеческом обществе. За спиной струился длинный шелковый плащ с жемчужной застежкой. На шее – автопереводчик в виде изящного медальона. Алмазно переливался гребень, горели на солнце позолоченные когти и вкрапленные в кожу драгоценные камни. Громадные вишневые глаза Тлемлелха приветливо блестели. Он давно уже не был похож на то раздавленное существо, которое Тина привезла два года назад в силарскую больницу.

Преуспевающим дизайнером он так и не стал, зато как художник добился громкого успеха, поскольку первый познакомил Галактику с новым для нее лярнийским искусством. И Могндоэфра, и Харл охотно пошли на дипломатический контакт, но все же культура энбоно оставалась очень герметичной, Лярн не спешил раскрываться для посторонних. Тлемлелх, единственный переселившийся во внешний мир энбоно, был окружен ореолом таинственности и находился в центре внимания. За его работы платили большие деньги (сам он не был сведущ в таких делах, зато в этом прекрасно разбирался адвокат Зелгони, порекомендованный ему Тиной), вдобавок он читал лекции об искусстве Лярна в известном на всю Галактику Месхандрийском университете. После курса терапии в силарской больнице он не только вышел из депрессии, но также избавился от страха перед иными расами и чувствовал себя на Незе вполне комфортно.

На Лярне он за эти два года ни разу не побывал. Туда летал, чтобы уладить его имущественные дела, юрист из конторы Зелгони, а сам Тлемлелх не хотел возвращаться в страну Изумрудного солнца даже ненадолго.

– Тина, мне там нечего делать. Мне нравится здесь. Кроме того, там осталась моя судьба, от которой я ушел вместе с вами через Фласс, путем мертвых. Я не хочу искушать ее. Вдруг она меня настигнет, если я опять появлюсь на Лярне?

Он сохранил свойственную Живущим-в-Прохладе манеру выражаться – тоже одна из причин, почему его лекции пользовались бешеной популярностью.

– Тебе виднее, – не стала спорить Тина, – но ведь на Незе ты единственный из расы энбоно, а тебе, наверное, нужна личная жизнь…

– После той прогулки по Харлу о сексе я даже думать не могу. – Тлемлелх грустно пошевелил слуховыми отростками. – Какую-то часть меня Лиргисо все-таки убил. Зато теперь у меня есть много такого, чего не было в Могндоэфре… И есть свобода от борьбы за статус – вы вряд ли представляете, что это значит, ибо у вас эта свобода была всегда, а я обрел ее только здесь.

– Лярн меняется, – сказал Стив. – Рабство там уже отменили, а недавно Клан Властвующей согласился гуманизировать свои законы. Конечно, под давлением Галактической Ассамблеи, но главное, что жизнь становится более нормальной. И Фласс перестал есть разумных, мы с ним договорились.

– Я все это знаю, – согласился Тлемлелх, – но традиции в Могндоэфре – совсем не то, что законы в Харле, они просто так не переменятся. Традиции таковы, что наивысшего статуса достигают такие, как Лиргисо. Есть истинные и поверхностные перемены, и то, о чем ты говоришь, Стив, относится ко второй группе.

Тина невольно улыбнулась: с тех пор как экспансивный и взбалмошный Тлемлелх стал университетским преподавателем, его мышление приобрело ощутимый налет академизма.

– Перемены чаще всего начинаются с поверхностных, – не сдался Стив, – а потом идут вглубь, слой за слоем.

Они устроились в круглом холле, за столом с разделенной на лунки волнистой столешницей. В лунках размещались бокалы и блюда с закусками – лярнийскими и для людей. Солнечный свет, проходя сквозь стеклянный потолок, приобретал изумрудный оттенок, и небо казалось зеленоватым, как на Лярне. Телохранители, два человека и незиец, стояли у стены, скрестив руки. Тина заметила, что они вооружены, кроме парализаторов, импульсными пистолетами.

– К сожалению, я не могу отослать их, – проследив за ее взглядом, извинился Тлемлелх. – В соответствии с контрактом они не вправе оставить меня наедине с посетителями, даже если я сам прикажу. Когда я составлял контракт, я забыл сделать для вас исключение. Оговорил только, что они не должны мешать мне летать. У меня сейчас четыре аэрокара, в воздухе я ничего не боюсь… Тина, я ведь научился летать почти как ты!

Это было правдой: Зелгони жаловался Тине, что Тлемлелха уже несколько раз штрафовали за опасное для жизни воздушное лихачество.

– Но то, что ты делала во время того боя над Флассом, у меня никак не получается, – добавил энбоно. – Помнишь? Очень сложные фигуры, как они называются?

– Это был тергаронский пилотаж.

– Сможешь показать?

– При условии, что сначала ты будешь заниматься на тренажере. Так можно и машину разбить.

Он улыбнулся:

– В небе я счастлив и не боюсь разбиться. Это будет прекрасная смерть.

– А если ты кому-нибудь на голову свалишься?

– Я упражняюсь за городом, где никого нет. А меня все равно штрафуют… – Вздохнув, он потянулся за хрустальным графином с игристым синеватым вином.

– Тебе все это прямо с Лярна доставляют? – кивнув на еду, поинтересовался Стив.

– Нет, у меня здесь оранжереи. Там работают чливьясы, мой адвокат оформил для них визы. – Подумав, Тлемлелх пояснил: – Они не рабы, я плачу им зарплату. Им тоже на Незе понравилось больше, чем дома.

Сверху не очень-то разберешь, где у Тлемлелха оранжереи, а где жилье, – крыши повсюду стеклянные, как в Могндоэфре. Свою резиденцию он спроектировал сам, с помощью дизайнеров из фирмы Ольги Лагайм. Синтез стилей, порожденных разными расами, завораживал посетителей странной гармонией.

Высококлассные бытовые автоматы возле выдержанных в болотной гамме прихотливо неровных лярнийских стен. Лакированные столики из сулламьих панцирей рядом с полупрозрачной гелевой мебелью, напоминающей пласты цветного желе. Много зеркал, создающих обманное пространство. Драпировки из тяжелых искрящихся тканей. Комнаты с одетыми в оникс и нефрит бассейнами. Выплывшие невесть из каких сновидений ветвящиеся вазы, похожие на обитателей морского дна. Картины Тлемлелха: все они при долгом рассматривании вызывали грустную и сложную гамму чувств. На некоторых Тина узнала себя. Видимо, Тлемлелх старался изобразить ее красивой – в соответствии со своими представлениями о красоте, поэтому снабдил слишком большими и круглыми глазами, а нос едва наметил двумя черточками, как дыхательные щели у энбоно.

– Твои работы интересны, но не до конца понятны, – Стив сказал вслух то, о чем Тина подумала.

– Искусство и должно быть непонятным. – После недолгого молчания Тлемлелх продолжил: – Я все еще Живущий-в-Прохладе, поэтому не желаю быть понятым до конца. В стране Изумрудного солнца это равносильно смертному приговору – если тебя поняли, тебя уничтожат. Лиргисо чересчур хорошо меня понимал, и это позволило ему разрушить то, чем я был раньше. Возможно, когда-нибудь я перестану быть Живущим-в-Прохладе и начну рисовать иначе, но пока у меня нет желания торопить перемены.

– Перемены хороши, когда они совпадают с нашими желаниями, – согласилась Тина.

За окнами холла, куда они вернулись, изгибались неправильные арки, затянутые радужной и золотистой паутиной облачных прядильщиков, похожих на комки белой ваты. Эти существа сумели адаптироваться под чужим солнцем, разве что корм для них приходилось готовить специально. В просветах между арками виднелись ракуны, пестрая трава, шоссе, в отдалении – каменные дворцы, все это напоминало о том, что здесь все-таки Нез, а не Лярн. Опершись костяшками пальцев о мраморный подоконник, Тина разглядывала работу прядильщиков. Тлемлелх остановился рядом.

– Тина, скажи, он действительно умер?

– Хотелось бы надеяться… По крайней мере, мы со Стивом видели на яхте его труп. Но ты же знаешь про установку Сефаргла для пересадки сознания… Не исключено, что он сбежал. – Она оглянулась на телохранителей, которые сопровождали их, как тени, на протяжении всей экскурсии по дому. – У тебя хорошая охрана. Да я и не думаю, что Лиргисо когда-нибудь объявится на Незе, – он же в курсе, что мы здесь бываем, а он все-таки не сумасшедший.

– Тина, это не так! – Тлемлелх беспокойно пошевелил слуховыми отростками. – Изощренный ум не исключает сумасшествия. Я никогда не мнил себя таким интеллектуалом, как Лиргисо, но даже мне с самого начала было ясно, что поддерживать Сефаргла – это безумие. А Лиргисо как раз этим и занимался! Лучше не забывай о том, что он все-таки сумасшедший и не будет рассуждать так, как ты.

– Знаешь, ты прав, – вздохнула Тина. – Со мной бывает, что я приписываю другим свой образ мыслей. Но на твой вопрос я не могу ответить ни «да», ни «нет».

– Из-за этого я и придумал такую систему охраны, – признался Тлемлелх. – Я не держу при себе никакого оружия, а телохранители всегда вооружены и работают по инструкции, не подчиняясь моим сиюминутным приказам. Иногда это осложняет жизнь. Если бы я знал наверняка, что он умер, я бы обошелся без таких… наворотов, как выражаются студенты, которые приходят на мои лекции.

– Тлемлелх, у тебя ведь есть мой сетевой адрес? – подойдя к ним, спросил Стив. – Если кто-то начнет тебе угрожать, если ты просто что-нибудь заподозришь – сразу же дай знать, и я разберусь. Его стоит выловить, но я понятия не имею, где его искать.

Простившись с Тлемлелхом, они полетели к Орибскому архипелагу, догоняя проваливающееся в бездну полосатого розового неба вечернее солнце. Тина управляла машиной вручную, не пытаясь использовать паранормальные штучки. Она думала о том, что все завершилось: на Лярне идут медленные, но верные перемены; Фласс осознал, что вокруг есть множество разумных существ, которых он раньше не замечал; Тлемлелх стал галактической знаменитостью; Валгра, где главой правительства так и остался Петр Валов, понемногу превращается в спокойный и цивилизованный мир, а Клод Хинби благополучно работает в Пиямарском университете. И ничто не помешает ей наконец-то побывать на Межзвездном Дизайнерском Форуме – очередной будет на Незе через два года. Только одна мелочь портила настроение: назойливый интерес галактических и планетарных спецслужб к Стиву. За их аэрокаром и сейчас следовало на расстоянии несколько машин – то ли сопровождают, то ли им просто по пути… Она прибавила скорость.

– Я их заметил, – словно уловив ее мысль, усмехнулся Стив. – Я тут прикинул, кому сказать спасибо за информацию в сетях… Это мог устроить Лиргисо, если он жив. Просто так эти ребята не отвяжутся, впору силарское гражданство принимать!

– По-моему, стоит. – Тина отметила, что «хвост» тоже увеличил скорость. – Ты правильно сделаешь, если завтра утром отправишься в консульство и выйдешь оттуда уже силарским гражданином. А потом будем купаться и загорать.