Глава 18
Страх заполнял резиденцию Гуннара-Виллерта, словно прозрачный бесцветный кисель. Порой Адела ощущала, какой он липкий, холодный, мерзкий. Он был повсюду: в рабочем кабинете, куда Виллерт ее не пускал, в зале с фотографиями (трупы, алкоголики, подборка на тему «Человек в сортире», сцены насилия – Виллерт утверждал, что эта экспозиция очень поучительна, ибо показывает истинное лицо человечества), во всех комнатах и коридорах. Излучающим страх источником был сам Гуннар, однако даже в его отсутствие гнетущая атмосфера не исчезала. Когда-то Адела мечтала о совместной жизни со своим покровителем, но виделось ей это совсем не так.
Враг Гуннара не давал о себе знать. Гуннар лелеял надежду, что его наконец-то настигла такая смерть, после которой он не смог регенерировать, и одновременно боялся, что это затишье перед бурей. Линда Ренон, она же киборг Тина Хэдис, погибла на Лярне: аэрокар, который она угнала, был сбит и упал в море-студень. Адела решила, что это божья кара. Всякий раз, когда она вспоминала о лезвии ножа у своего горла, у нее холодело в животе. И улей Виллерту пришлось взорвать из-за Тины Хэдис. Туда ей и дорожка!
Клод Хинби тоже пропал. Он должен был встретить стадо хавлашмыров около прохода на Лярн, перегнать к лагерю забойщиков, которым знать о проходе не полагается, и получить пулю в затылок. Вместо этого он исчез, растворился в пространстве. Должно быть, при виде возникающих из пустоты хавлашмыров нервы у него сдали, так что он бросил приманку и сбежал, а сейчас лежит в какой-нибудь расселине, потихоньку мумифицируясь в беспощадно сухом, прокаленном солнцем воздухе. Адела по нескольку раз в день бормотала ругательства в его адрес: поручили ему дело, заплатили хорошие деньги, а этот умник даже здесь все испакостил!
Гуннар наконец-то получил известия с Лярна. Известия его расстроили. Даже больше – добили. Дрожащими руками смешивая один из своих специфических коктейлей, он с горечью жаловался:
– Они уже сцепились! Перегрызлись! Эта дрянь киборг отрезала мою правую руку на Лярне. Она взяла в заложники моего заместителя, и он вместе с ней погиб, когда эти бездари организовали погоню! И сразу же пошла всеобщая грызня, хоть бы кто-нибудь поставил успех дела выше своих личных амбиций! Адела, это невосполнимая потеря. Я не знаю, кто его теперь заменит, не знаю…
– Что, такой ценный был заместитель? – с умеренным сочувствием спросила Адела. Она сидела на диванчике напротив, в длинном бархатном платье, с рюмкой коньяка. Виллерту пришлось заказать для нее традиционное спиртное, хоть и не обошлось без упреков, что в напитках она ничего не понимает.
– Это был вернейший из моих приверженцев на Лярне, беззаветно преданный нашему делу!
Отхлебнув коньяка, Адела хмыкнула. Контрабанда, конечно, прибыльное занятие, никто не спорит; она и сама неплохо поимела на подпольном товарообмене с Лярном, но «беззаветная преданность» делу контрабанды – это уже попахивает психушкой.
– Ему удавалось держать их всех в повиновении, – скорбно продолжил Виллерт. – Стоило ему погибнуть, как начались свары, и некому теперь навести порядок. Впору самому туда отправляться. Моя организация на Лярне обезглавлена, это страшный удар… Проклятый киборг!
– Банда без пахана – это ой-ой-ой, – посочувствовала Адела, смакуя коньяк.
– Какая банда?! – Голос Гуннара сорвался на визг, рука с бокалом задрожала. – Ты что несешь, дура?! Я говорю о лярнийской элите! Там нет никакой банды. Боже мой, какими ущербными категориями ты мыслишь… Ты знаешь, кто я такой? Знаешь или нет?! Я не пахан! Я лярнийский Император, и я хочу возродить свою великую Империю! А если ты этого не понимаешь, я тебя на улицу выброшу! Даже хуже, – прошептал он после паузы, – на самую поганую помойку…
Аделу тоже пробрал озноб.
«Здрасьте, значит, теперь мы Император Лярна? Дожили… С параноиком связалась, и ведь чувствовала же, что он параноик… Но машина для пересадки сознания у него есть, тело-то он поменял. Мне нужна машина, а этот чокнутый не нужен. Будем биться за машину!»
– Прошу простить меня, ваше величество, – сказала она вслух.
– Дура, – посмотрев на нее молча и пристально, вздохнул Гуннар. – Ты решила, что я сумасшедший. Что с тебя возьмешь… Человеческая раса несовершенна и ограниченна. Когда-то я был Императором на Лярне, но потом мне пришлось отправиться в изгнание, переселившись в человеческое тело. Как меня раздражают люди… – Он залпом выпил коктейль и поморщился, словно пытался подавить рвотные спазмы. – Ты знаешь мою виллу в Песчаном предместье Линоба?
– Нет. – Адела вертела в пальцах пустую рюмку и глядела на него с опаской: он внезапно перестал быть похожим на психа, это ее обескуражило.
– Завтра я тебя туда отвезу. Там стоит в подземном ангаре моя яхта, а на борту находится установка для обмена телами. Те, кто ее собирал, уже ликвидированы. Яхта готова к бегству… – Он мученически поморщился, встал и отошел к бару. Оглядел полки, взял ребристую стеклянную бутыль в серебряной оплетке, потом, передумав, вернул на место. – Это слишком крепкое, а мне сейчас нельзя. Бросить Лярн на произвол судьбы, как это чудовищно…
– Мы улетаем с Валгры? – осипшим от волнения голосом спросила Адела.
– Пока нет. Пока я отвезу тебя на виллу, а сам отправлюсь наводить порядок в рядах своих сторонников на Лярне. Если что, я присоединюсь к тебе, и мы улетим. – Он тяжело вздохнул. – Этот монстр, который меня преследует, был очень привязан к киборгу. Вдруг он покончил с собой, когда потерял ее? Ты, кажется, поклоняешься какому-то человеческому богу, так помолись ему, чтобы это оказалось так! Если он умер, нам не придется бежать.
– А можно будет поменять мне тело?
– Ты опять о своем, дурочка… – Он утомленно покачал головой. – Поменяешь, если нам придется скрываться от монстра. У тебя прекрасное для человека тело!
У Аделы чуть не вырвалось ругательство. Грузная, с широкими тяжелыми бедрами и короткими ногами, она не считала себя красивой. Сейчас в моде другая внешность, а озомные бородавки и вовсе превращали ее в уродину… Вдруг она поняла:
– Я похожа на лярнийских женщин, да? Это тебе и нравится? На этих страхолюдин, которые в два раза больше лярнийских мужчин и почти не могут мыслить! М-мать!..
Виллерт брезгливо скривился, слушая дальнейшие комментарии, потом пробормотал:
– Дура! Лярнийские женщины, как ты их называешь, прекрасны! Ты должна гордиться, что напоминаешь их строением своего несовершенного человеческого тела. И мыслить им не надо, величие кхейглы не нуждается в интеллекте. До чего омерзителен ваш род человеческий…
Адела хотела обидеться за род человеческий, но тут ее размышления свернули в иное русло: ее поселят на вилле, которая находится рядом с ангаром. Насколько сложно управлять космической яхтой?.. Она никогда не пробовала, но не проблема найти мальчиков, которые это умеют. И пусть тогда «лярнийский Император» возится с контрабандой без нее: она захватит свои сбережения и начнет новую жизнь в новом теле на Земле или на Ниаре.
– На вилле большой персонал, ваше величество? – Она задала вопрос деловитым тоном, пристально глядя на бутылку, из которой наливала себе коньяк.
– Ты будешь там одна, – сухо отозвался Гуннар. – Даже не знаю, стоит ли такая дрянь, как ты, моего доверия! Все люди дрянь, и ты – одна из них. Но я ценю тебя, ты умнее других, поэтому спасемся мы вместе. Вилла выглядит скромной и заброшенной, охраняет ее автоматика. Внутри все есть, выходить наружу тебе не придется.
Адела вдохнула запах коньяка. Оскорбления вперемежку с комплиментами, к этому она уже привыкла. Виллерт все-таки скотина… Вот вернется он из командировки на Лярн и обнаружит пустой ангар, тогда его проймет!
– На яхту проникнуть не пытайся, ее тоже охраняет автоматика. При попытке взлома тебя убьет на месте. – Он достал из кармана черный граненый цилиндрик на цепочке. – Вот он, ключ от яхты. Без него на борт не попадешь.
Цилиндрик покачивался, дразня. На одном его конце в свете лярнийской люстры-капли посверкивал рубин – то ли украшение, то ли функциональный элемент.
– Всегда ношу его с собой. – Виллерт спрятал ключ во внутренний карман. – Эта старая привычка несколько раз спасала мне жизнь. Ты будешь ждать на вилле, – он усмехнулся, – меня либо известия о том, что монстра я уничтожил.
– А ты где будешь? – умело подавив разочарованный вздох, спросила Адела.
– На Лярне или в бункере. Если что, присылай сообщения в бункер, но из-за ерунды меня не беспокой! Я буду очень занят. Надо назначить нового заместителя… Не представляю кого! Не вижу достойной замены. Он был беззаветнейшим слугой великой идеи, самоотверженным, преданным…
– Патрон никогда не умел наслаждаться жизнью. Даже в лучшие свои времена, когда был Императором. Бедный патрон…
Лиргисо сидел на подоконнике с бокалом могндоэфрийского вина, специально для него доставленного с Лярна (он заявил, что гуманное обращение, гарантированное ему в обмен на информацию, включает в себя меню, достойное Живущего-в-Прохладе), и смотрел на улицу.
Тридцать второй этаж. Посаженные вдоль тротуара громадные ракуны съежились до размера серебристых лилий, пешеходы и наземные машины с такой высоты выглядят крохотными. Под желто-розовым закатом раскинулся поднебесный ландшафт незийской столицы: крыши, купола, башни, над ними снуют аэрокары, ниже медленно, как сонные рыбы, плавают пока еще не включенные мобильные фонари. Город казался безмолвным – толстое стекло обеспечивало звукоизоляцию. Кондиционеры поддерживали оптимальный для энбоно микроклимат.
«Оранжерейные условия для этой сволочи мы создали, – Тина, тоже смотревшая вниз, покосилась на Лиргисо. – Могу поспорить, завтра он еще чего-нибудь потребует!»
Но поспорить можно разве что со Стивом, а тот, наверное, и так с ней согласится.
Они сняли квартиру позавчера, чтобы подготовить информационный пакет и допросить Лиргисо в спокойных условиях – то есть без риска, что кто-нибудь попытается его освободить. У Ольги слишком людно.
Клод и Валов жили в гостинице, утром Тина видела их в кафе в соседнем квартале: инспектор сосредоточенно посыпал крупной солью мороженое в фарфоровой вазочке, а Клод предлагал попробовать так, без соли – мол, тоже съедобно. Оба успели загореть и выглядели веселыми, Валов обзавелся дешевой видеокамерой. Пусть гуляют. Когда им еще представится случай побывать на Незе? Скорее всего, никогда.
– Тина, если бы я был человеком, я бы мечтал некоторое время пожить тут вдвоем с вами, – задумчиво изрек Лиргисо.
Тина пожала плечами. Порой ее начинала разбирать зависть: сохранять хорошую мину при плохой игре – вот это он умел в совершенстве! Она так не могла.
– Не напивайся, нам еще работать сегодня.
– Кхей-саро, в отличие от любимого вами Тлемлелха я не склонен напиваться не вовремя. – Он поставил пустой бокал на подоконник. – Мы уже много сделали, так что я рассчитывал отдохнуть и посмотреть по телевизору порношоу.
– Нам надо закончить с социоэкономическими характеристиками.
– Кажется, у людей это называется сверхурочной работой? – Лиргисо дерзко усмехнулся. – За нее полагается отдельное вознаграждение. Я сяду за компьютер, если вы позволите мне сделать вам макияж и маникюр, великолепная Тина.
– Ты в любом случае сядешь за компьютер, – хмуро бросил Стив, отрываясь от монитора.
С ним Лиргисо спорить не стал. Раза два он попытался опробовать свои чары на Стиве, но вскоре понял, что это бесполезно. Референт из него получился хороший: компьютер для него не был в новинку, вдобавок он свободно читал и писал на общегалактическом. Воспроизвести человеческую речь он не мог в силу иного строения голосового аппарата, но Стив первый заподозрил, что это вряд ли мешает ему понимать без перевода, о чем говорят люди в его присутствии. Сам Лиргисо это отрицал.
Они со Стивом снова занялись информационным пакетом. Тина села за другой терминал. Портрет Гуннара Венлеша, который когда-то был Сефарглом и Виллертом Руческелом. Адреса его резиденций на Валгре. Запись позавчерашнего допроса.
– …Я не собираюсь что-либо от вас утаивать, но в моих знаниях есть пробелы, – сразу предупредил Лиргисо. – Патрон никого не одаривает беспредельным доверием.
– Что ты знаешь обо мне? – спросил Стив.
– Патрон сказал, что вы могущественный демон из-за грани Вселенной. Когда служащие того человека, Генлаора, включили установку для оживления клонов, она захватила вас, потому что вы находились в радиусе ее действия.
– Откуда у твоего патрона вся эта аппаратура?
– О, это очень древние технологии. Тайна лярнийских Императоров, передаваемая по наследству, Сефаргл никого в нее не посвящает.
– Что еще тебе известно о «демонах из-за грани Вселенной»? – В голосе Стива явственно сквозила ирония.
– Ничего. Патрон долго и тщетно пытался найти какие-нибудь дополнительные данные. Память так и не вернулась к вам?
– Вопросы задаю я, – буркнул Стив. – Почему он считает меня демоном?
– В древней литературе так называются существа, подобные вам. – Лиргисо вдруг рассмеялся. – Аргхмо Сефаргла! Так вы его преследовали ради того, чтобы вырвать эти крохи информации?!
– Не только ради того. Я собираюсь пресечь его деятельность.
– Патрон считает, что у него есть оружие против вас.
Тина тогда удивилась: почему Лиргисо без нажима выдает стратегически важные сведения?
– Какое оружие?
– Излучатели, родственные той установке, которая вас поймала.
– Они эффективны?
– Стив, откуда я могу знать, что против вас эффективно? – улыбнулся Лиргисо.
Пока Стив обдумывал эту информацию, Тина с подозрением поинтересовалась:
– Почему ты об этом сказал?
– Не в моих правилах поддерживать ту сторону, которая заведомо проигрывает, великолепная кхей-саро. Патрон уже проиграл, дальше я намерен работать с вами.
– Как ты собираешься с нами работать? – Сейчас, прослушивая запись, она уловила нотки изумления в своем голосе.
– Стив, вам еще не приходило в голову, что вы можете захватить власть на любой планете? – Лиргисо обратился не к ней, а к нему. – И даже не на одной планете… Неужели нет? Вы меня удивляете. После того как вы захватите власть, вам понадобится кто-нибудь, кто будет управлять вашими владениями. Вы же не станете сами с этим возиться!
– Предлагаешь себя в менеджеры? – сообразив, куда он клонит, уточнила Тина.
– На Лярне я весьма успешно управлял и собственным бизнесом, и организацией Сефаргла. У меня большой опыт, кхей-саро.
Она тогда начала придумывать, как бы его срезать, но Стив опередил ее:
– Лиргисо, я не собираюсь захватывать власть. Оно мне надо?
Тина закрыла файл. Стив и Живущий-в-Прохладе сидели перед терминалами; то, что загружал Лиргисо, тут же появлялось на мониторе у Стива. Есть надежда, что с социоэкономическими характеристиками лярнийских государств они сегодня закончат.
За большими окнами во все небо розовел закат. Просторная комната не была похожа ни на жилье, ни на офис – нечто промежуточное, тревожно-незавершенное: компьютерная техника, видеофон, большой стол из белого пластика, уже успевший превратиться в территорию хаоса, несколько белоснежных параллелепипедов вразброс – новенькая гелевая мебель. В углу, дисгармонируя с остальной обстановкой, торчал трехногий резной табурет, забытый прежними жильцами. Еще здесь имелась вторая комната (спальня Лиргисо), ванная, санузел и обширная, вся сверкающая от обилия хромированных элементов автоматизированная кухня. Опустив жалюзи, Тина включила светящийся потолок и начала просматривать материалы о Лярне.
«Могндоэфра, крупнейшее из лярнийских государств. Высший орган власти – Собрание Блистающих Представителей. Число последних не постоянно, колеблется между тремя и четырьмя сотнями. Блистающих Представителей избирают энбоно, преодолевшие имущественный ценз и статус-ценз. Собрание контролирует работу Корпораций – государственных учреждений, ведающих отраслями экономики и общественными институтами. Религия считается личным делом каждого. Семей нет, родственных связей нет. Частная собственность передается наследникам, которых завещатель назначает по собственному выбору. Законы гуманны, наказания в основном ограничиваются штрафами (в случае тяжких преступлений – вплоть до конфискации имущества). Огромное значение в жизни могндоэфрийских энбоно имеет статус: он определяется сложной игрой формальных и неформальных взаимоотношений и является более важным для преуспеяния фактором, чем богатство или официальное положение в обществе. Энбоно, потерявшие свой статус, подвергаются остракизму и кончают самоубийством (уходят во Фласс). Жесткое отношение к статусу компенсирует мягкость могндоэфрийских законов: преступник (совершивший убийство, ограбление и т. п.) лишается прежнего статуса, со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем иногда можно утратить статус из-за незначительного действия или происшествия. Кхейглы (существа женского пола) живут в обителях кхейгл, для них статус никакой роли не играет. Чливьясы и неги (еще две лярнийские расы) являются рабами.
Харл, второе по величине лярнийское государство. Находится в состоянии перманентной пограничной войны с Могндоэфрой. Высший орган власти – Совет Иерархов Клана Властвующей. Единая государственная религия – культ Непостижимого Бога, священнослужители – иерархи Клана Властвующей. Семей нет. Родственные связи определяются по материнской линии. Общество состоит из Кланов, за каждым из которых закреплены определенные функции: Клан Учителей, Клан Воинов, Клан Мастеров, Клан Лечащих и т. п. Сменить Клан нельзя. Статус обусловлен принадлежностью к тому или иному Клану и местом энбоно в его внутренней иерархии. Статуса в могндоэфрийском понимании в Харле нет. Законы предусматривают телесные наказания и смертную казнь; крайне сурово караются религиозные преступления (сюда относятся также действия, направленные на подрыв престижа иерархов Клана Властвующей). Предприятиями, земельными угодьями и рабами (чливьясами и негами) владеют Кланы.
Алфаяфа, Яганл, Клемьянгл, Иувасо, Имтусонг, Зьонгх, Слосонгд – мелкие государства. Уровень жизни невысокий. Собственность частная либо клановая. В Яганле и Зьонгхе нет ни семей, ни родственных связей, структура общества напоминает могндоэфрийскую. В Алфаяфе, Клемьянгле, Иувасо и Слосонгде – кланы, как в Харле. В Имтусонге энбоно и кхейглы живут семьями. В Алфаяфе, Яганле, Имтусонге, Клемьянгле и Слосонгде чливьясы и неги являются рабами, в Иувасо и Зьонгхе они свободны, однако считаются полуживотными (причина, видимо, в том, что при таком примитивном уровне хозяйства, как в Иувасо и Зьонгхе, раб будет скорее обузой, чем полезной единицей). Из религий наиболее популярны культ Непостижимого Бога и культ Луны-Кхейглы. В Зьонгхе поклоняются Флассу как божеству. К Могндоэфре у этих народов отношение прохладное: бытует мнение, что могндоэфрийские энбоно своим непотребным поведением прогневали небеса и все беды происходят из-за них, поскольку высшие силы не очень-то разбирают, кого надо карать, а кого нет.
Примечательно, что управление везде коллегиальное: после правления Сефаргла лярнийцы заработали стойкое отвращение к идее единоличной власти. «Злой Император» – это для них и нечто вроде дьявола и эквивалент крепкого ругательства.
Выключив терминал, Тина уселась на бархатистый белый параллелепипед. Она устала: от резкой смены обстановки, от работы с большими массивами информации? Или до сих пор давал о себе знать шестикратный парализующий заряд? И ведь нельзя сказать, что все закончилось, впереди еще драка с Руческелом на Валгре…
Стив и Живущий-в-Прохладе тоже завершили работу. Лиргисо устроился возле края стола, где скопились конусовидные и каплевидные лярнийские бутылки. Светло-голубой шелк оттенял его кожу, золотистый воротник гармонировал с желтыми глазам – костюмы он выбирал очень придирчиво. Налив себе вина, энбоно заметил:
– Напрасно вы не хотите нанять прислугу. Пустые бутылки стоит выбросить.
– Выброси, – отозвалась Тина. – Приемная камера мусоропровода в коридоре.
– Сам?! – Он насмешливо улыбнулся. – Предложи вы такое Тлемлелху, он бы истерику закатил! Хватит того, что я самостоятельно пользуюсь посудомоечным автоматом на кухне. Не то чтобы я неисправимый догматик, но положение Живущего-в-Прохладе обязывает… Вы еще не обдумали мое вчерашнее предложение? – Он оглянулся на Стива.
– Какое?
– Насчет того, чтобы контактером стал я. Это нужно не только мне, но и вам.
– Нам-то зачем? – Прищуренные рыжевато-серые глаза Стива широко раскрылись: Лиргисо все-таки сумел его удивить.
– Я думаю, контактера пригласят войти в Ассамблею от Лярна. Это и официальная власть, и большое неформальное влияние… У вас будет свой ставленник в Галактической Ассамблее, всегда готовый позаботиться о ваших интересах. Я должен объяснять, почему это хорошо для вас?
Тина отметила, что Лиргисо, общаясь со Стивом, избегает изысканных лярнийских оборотов. Ей везло меньше.
– И ты будешь заботиться о наших интересах? – с сомнением усмехнулся Стив.
– Конечно, я ведь боюсь вас. – Несмотря на это утверждение, слуховые отростки энбоно оставались расслабленными. – Я знаю, кто вы такой, и не хочу с вами ссориться. Впрочем, бедный патрон тоже не хотел с вами ссориться, он стал жертвой аргхмо… Оказывая друг другу поддержку, мы добьемся многого.
– Да какой из тебя член Ассамблеи! – фыркнула Тина. – Для них очень важна репутация, если ты еще не в курсе. Тлемлелху достаточно не то что показания против тебя дать, а хотя бы рассказать в интервью, что ты делал с ним на Лярне, и тебя оттуда с треском вышибут.
– Значит, вы посоветуете ему не рассказывать об этом в интервью, – Лиргисо взял бокал, в сапфирах на его руке вспыхнули синие искры. – Он не годится на роль контактера. Могу представить, какое мнение об интеллектуальном потенциале нашей расы сложится у членов Ассамблеи после недолгой беседы с Тлемлелхом! Это будет весьма печально…
– Почему ты все время стараешься его принизить?
– Кхей-саро, вы необъективны. Это простительно для кхейглы, но непростительно для вас. – Он смотрел на нее поверх бокала, и его глаза были похожи на два холодных драгоценных камня. – Вы заметили пятна крови на полу в той комнате в доме Тлемлелха, где вы жили? Он зарезал одного из своих слуг, когда пытался совершить магический обряд. Тина, вам не жалко того чливьяса?
– Откуда ты знаешь?
Темные пятна, въевшиеся в половицы, она помнила.
– От самого Тлемлелха. Я заставил его рассказать во всех подробностях, как он призывал демона. Интересно было. Да вы спросите у него сами! Он настолько глуп, что даже солгать не догадается.
– Знаешь, в чем разница между тобой и Тлемлелхом? – после паузы, в течение которой Лиргисо не сводил с нее гипнотического взгляда, заговорила Тина. – Он останется на Незе, никаких рабов у него здесь не будет, и он никому больше не причинит зла, потому что у него нет такой склонности. Он эгоистичен, но не жесток. А ты будешь ломать чужие жизни где угодно, это твой излюбленный стиль. Недаром Тлемлелх так испугался, когда ты сказал, что не убьешь его, – он понимал, что его ждет существование хуже смерти.
– Вот тут вы не правы, кхей-саро. Он напрасно перетрусил, я-то собирался отвезти его в одно из своих загородных имений и обеспечить ему там приятные щадящие условия, чтобы он снова почувствовал вкус к жизни. Мне пришлось быть жестоким, чтобы подчинить Тлемлелха, но совсем его уничтожить я не хотел.
– Я смотрю, ты настолько умен, что догадался солгать, – передразнила Тина, с неприязнью глядя на Живущего-в-Прохладе. – Он бы тебя до конца жизни боялся и ненавидел.
– Опять ошибаетесь, кхей-саро. Он бы меня боялся и обожал. То, что я проделал с ним в Харле, грубая работа. Обычно я действую тоньше, и меня чаще любят, чем ненавидят. Не верите?
– Верю, – помолчав, согласилась Тина. – И как раз поэтому Галактической Ассамблеи тебе не видать, как своих слуховых отростков.
– Великолепная кхей-саро, вы позволяете эмоциям торжествовать над рассудком. Вы знаете о том, что большинство энбоно – ксенофобы? И патрон не исключение, он даже в человеческом теле не излечился от ксенофобии. На протяжении веков он жил среди существ, которые внушали ему омерзение! – Лиргисо расхохотался, но Стив и Тина к нему не присоединились. – Патрона есть за что пожалеть…
– А ты не ксенофоб? – спросил Стив.
– Нет. Я не испытываю отвращения к иным живым формам, и я способен оценить красоту существа, не похожего на энбоно. Например, вашу, Тина… Я даже любовью с людьми занимался и получал при этом немалое удовольствие. В Галактической Ассамблее я буду чувствовать себя так же непринужденно, как на Лярне, среди Живущих-в-Прохладе. Подумайте, лучшей кандидатуры вы не найдете. – Он допил вино и встал. – А я пойду посмотрю порношоу.
«Да, он прирожденный контактер. – Тина сцепила пальцы. – И как раз поэтому его даже близко нельзя подпускать к Ассамблее… Фласс, куда же мы его денем?»
Дверь за Лиргисо закрылась. Он включил телеблок, но звукоизоляция здесь была хорошая, и в большую комнату шум почти не проникал. Только еле уловимые отголоски музыки.
– Иди сюда, – позвал Стив.
Они растянулись рядом на самом большом из мягких белых прямоугольников. Повинуясь мысленному приказу Стива, потолок померк, жалюзи приоткрылись – снаружи переливались ночные огни Кеодоса. Тина прижалась к Стиву, он ее обнял.
– Не представляю, что с ним делать, – она говорила шепотом. – Все наши требования он выполнил. Да я и не смогла бы теперь его убить. Одно дело – прикончить бандита, которого видишь первый раз в жизни, или убить в драке. А после того, как мы столько времени общались… Я так не могу и учиться не хочу. Но он же опасен для окружающих! Быть тюремщиками – это противно… А если отпустить его на все четыре стороны, мало ли что он еще натворит. Он утверждает, что насчет своих зверств морочил Тлемлелху голову, но ведь неизвестно, тогда он врал или сейчас.
– Я соберу на него досье на Лярне, а там посмотрим. – Стив провел рукой по ее стриженой голове. – Пока я выяснил, что в Харле он действительно приговорен к смерти за ту дурацкую историю с иерархами, ничего похуже за ним не числится. Безгранична не только человеческая глупость, у энбоно то же самое…
– Мгм, – согласилась Тина. – Давай пока про него забудем…
Утром Стив отправился на Лярн. Для него это было проще простого: взял спортивную сумку с костюмом нега и прямо из комнаты телепортировался на Орибский архипелаг, а оттуда, по «коридору» Фласса, – на Лярн. Маскировочный костюм, который на Тине сидел гармошкой, пришелся ему впору, прежний пользователь был высокого роста.
После его исчезновения обнаружилось, что Тина имела все шансы выиграть пари – если бы поспорила, что требования Лиргисо не ограничатся лярнийскими винами и телеблоком в полстенки.
– Кхей-саро, мне нужен Тлемлелх, – сообщил Лиргисо, просидев два часа за компьютером.
– Курс терапии прерывать нельзя, – озабоченно отозвалась Тина. – К нему сейчас даже представителей Ассамблеи не пустят. Что, не можешь вспомнить какие-то данные?
– А вы не могли бы договориться и хотя бы ненадолго забрать его сюда?
– Нет, – отрезала она. – Думаешь, у него есть информация, которую не помнишь ты?
– Да при чем здесь это… – жмурясь – жалюзи были подняты, – улыбнулся Лиргисо. – Тлемлелх – мой сексуальный партнер, и в этом качестве он мне по-прежнему нравится, несмотря на ту выходку с передатчиком. Я хочу с ним встретиться. Я уже четвертый день работаю без отдыха, и вы должны признать, что сделал я очень много!
– Хочешь сказать, что от переутомления ты спятил?
– Кхей-саро, мне нужен отдых и секс, иначе работать дальше в таком темпе я не согласен. Я буду в восторге, если вы замените мне Тлемлелха. – Он встал с вращающегося стула и направился к ней. – Обещаю, что вы останетесь довольны, великолепная Тина!
– Если полезешь – ударю. Садись за комп и продолжай работу.
– Жаль… Вам бы это понравилось. – Лиргисо остановился в нескольких шагах от Тины, не сводя с нее пристального завораживающего взгляда. – А что мешает вам согласиться? Неужели вы боитесь? Я умею быть очень нежным…
– Лучше не пробуй на мне эти свои штучки, по морде получишь! Сядь на место и работай.
– О, не будь вы киборгом… – По его треугольному лицу скользнула насмешливая гримаса. – Какая прелесть, вы уже второй раз меня испугались! Ладно, давайте поищем другие варианты. Я согласен на Ольгу, или на Клода, или на одно из тех юных рыжеволосых существ – рыжеволосых, я правильно употребил слово? – которых мы видели в доме у Ольги…
– Есть еще один хороший вариант: сейчас я тебя убью.
Он все-таки отступил – видимо, выражение ее лица стало опасным.
– А кто же тогда закончит работу над информационным пакетом? Последний вариант – платный секс. Хотя бы это вы можете для меня устроить? Я выполняю для вас работу, которая достойна высокой оплаты. Вы не могли бы, в порядке ответной услуги, заплатить за мой отдых?
– Я, что ли, должна сводить тебя в бордель? – Она понемногу остывала.
– Что-нибудь в этом роде, изумительная кхей-саро. – Он примирительно улыбнулся.
Тина смотрела на него хмуро, прикусив губу. Как с ним справиться? Бить его, чтобы заставить работать, – это слишком по-манокарски, это не для нее.
Около окна, за которым синело оживленное машинами небо, появился Стив.
– Вас уже ищут, – сообщил он весело. – Со вчерашнего дня. Спохватились! Харлийское побережье вдоль и поперек прочесывают поисковые группы из Могндоэфры, а также местные блюстители порядка. Соревнуются, кто первый найдет. Харлийцы, с которыми вы столкнулись на дороге, сообщили властям, потом известие дошло до тех, кто способен отличить человека от демона… Похоже, Лиргисо был для Сефаргла ценным кадром.
– Я где угодно буду ценным кадром, – усмехнулся Лиргисо.
– Стив, он не хочет работать и просится в публичный дом, – пожаловалась Тина.
– После хорошего отдыха я буду работать лучше и быстрее – вы же заинтересованы в скорости?
Подумав, Стив пожал плечами:
– Ладно, отдыхаем, а потом работаем до полуночи. Послезавтра пакет должен быть готов.
Один из «цветочных домов», как называли их на Незе, достаточно престижный и дорогой, если верить путеводителю, находился неподалеку – он занимал два верхних этажа в высотном здании, которому шероховатая каменная кладка придавала обманчиво древний вид. Стеклянные шахты лифтов, выступающие из морщинистой серой стены, разрушали эту иллюзию. Кабины двигались медленно, что позволяло до оскомины насмотреться на панораму незийской столицы (для тех, кто спешит или боится высоты, внутри имелись гравитационные лифты). Заметив уходящие ввысь поблескивающие пеналы, Тина сразу направилась к ним: ей хотелось сбить спесь с Лиргисо. Из этого ничего не вышло, высота его не испугала. С высокомерной элегантностью Живущего-в-Прохладе облокотившись о перила, он спокойно смотрел на город сквозь прозрачную стенку. Остальные пассажиры больше глазели на него, чем на крыши Кеодоса: экзотическая внешность энбоно, макияж-полумаска, драгоценные камни на кистях рук и запястьях – все это приковывало внимание.
Когда они вошли в фойе заведения, хозяйка решила, что Лиргисо – важная персона, а эти, которые с ним, – то ли телохранители, то ли гиды. Просмотрев каталог, Лиргисо выбрал сразу двух девушек: одна была незийка, вторая принадлежала к человеческой расе. Еще он потребовал комнату с алым интерьером и бассейном. Лучезарно улыбаясь солидному клиенту, хозяйка достала передатчик на золотой цепочке и велела кому-то срочно поменять интерьер в семнадцатом номере. «Ваши сопровождающие могут пока здесь подождать, м’гис», – разрешила она, небрежным движением руки указав Тине и Стиву на диванчик в углу. «Да, они весьма неприхотливы», – снисходительно согласился Живущий-в-Прохладе.
Тина вспомнила свой позавчерашний разговор с Джеральдом. Она рассказала ему про Лиргисо, а тот припомнил ее же рассказ про Кезема – манокарского администратора, которого ей пришлось взять в заложники на Рошегене при бегстве с манокарского корабля. Кезем оказался тем еще занудой: он замучил ее монологами о том, как непатриотично она поступила, покинув родной Манокар, и какую скверную жизнь она ведет теперь, в безнадежно испорченном внешнем мире. Тина была счастлива, когда наконец-то сдала его Космополу, имевшему претензии к манокарскому представительству на Рошегене. «Везет тебе на заложников, – ухмыляясь, подытожил Джеральд. – А все потому, что выбирать не умеешь! Такая уж у тебя судьба, можно сказать, карма…»
Бросив мрачный взгляд на усмехнувшегося в ответ Лиргисо, она подумала, что на этот раз ей, пожалуй, повезло даже больше, чем с Кеземом.
Появились две обнаженные девушки – грациозная серокожая незийка и загорелая блондинка с лицом топ-модели Моны Янг.
– Вот скотина, – прошептала Тина.
– Почему? – отозвался Стив.
– Смотри, кого он выбрал! Она похожа на меня.
– Ты лучше.
Лиргисо с девушками исчез за аркой, прикрытой занавесом из хрустальных шариков.
– Вы пока присели бы, – обронила хозяйка цветочного дома, недовольная тем, что они до сих пор торчат посреди фойе.
Тина облокотилась о стойку – так, чтобы виден был черный браслет киборга на запястье.
– Нам нужна комната, – произнесла она ледяным тоном. – Что-нибудь получше, цена не имеет значения. И не забудьте сообщить, когда наш приятель освободится. Платим мы.
Хозяйку передернуло – перепутать платежеспособных клиентов с обслугой, при ее-то опыте! – но она тут же овладела собой и подарила Тине ослепительную улыбку:
– Все, что пожелаете, м’гис! Вы уединитесь вдвоем или хотите, чтобы кто-нибудь из наших девушек составил вам компанию? Рекомендую выбрать комнату по каталогу…
Комната была похожа на внутреннюю полость в бутоне цветка. Свет проникал сквозь гигантские розоватые лепестки, которые смыкались наверху, образуя купол.
Потом, когда расслабленно лежали рядом, Стив сказал:
– Кажется, я разгадал загадку валгрианской озомы.
– Загадку чего?.. – Слово было знакомое, но Тина не сразу вспомнила, что оно означает.
– Озома. Кожное заболевание, как у Аделы Найзер. Это вирус-симбионт энбоно, занесенный с Лярна через дыру. Кстати, удаляют бородавки и вживляют на их место драгоценные камни только могндоэфрийцы, в других странах это не практикуется. Технологии не те. Да, что касается технологий…
– Стив? – Тина, удивленная внезапной паузой, приподнялась на локте. – Стив, что с тобой?
Его лицо свело гримасой боли. Продолжая морщиться, он сел, повернулся к ней.
– Тина, я только что почувствовал что-то очень паршивое. Не знаю, как объяснить… Оно может произойти. То же самое было, когда Лиргисо пытался убить тебя на Лярне, Валов сравнил это с зубной болью, по ощущениям похоже…
– Что-то должно случиться? – Она тоже села, подобравшись. – Здесь, на Валгре, на Лярне?
– Не знаю. Оно случится не сейчас, а в перспективе.
– С тобой? – Ее охватила нарастающая тревога.
– Хуже, – голос Стива звучал хрипло. – С тобой. Это вероятность, будущее всегда вероятностно. Тина, я тебя очень прошу: давай я буду учить тебя всему, что могу сам?
– Мы же пробовали, у меня не получается. – Она постаралась усмирить тревогу и улыбнуться. – Не беспокойся, возможности у меня и так неплохие.
– Твои возможности – это голая механика. Тебе надо научиться действовать без механики, как я. Тина, я не стал бы снова затрагивать эту тему, но это важно. В каждый момент возникает множество тенденций, и одни угасают, а другие развиваются. Похоже, я поймал зарождение какой-то опасной для тебя тенденции. Возможно, именно сейчас кто-то до чего-то додумался – например, ученые враждебного Тергарону государства получили от правительства заказ на вирус, поражающий тергаронских киборгов. Или что-то еще… Не могу определить.
– Кажется, я догадываюсь. Наверное, до манокарцев дошло, что я вернулась, и они опять собираются меня ловить. Ничего страшного.
– Думаешь? – с сомнением нахмурился Стив. – Мне все-таки будет спокойней, если ты начнешь у меня учиться. Хотя бы понемножку…
Перезвон серебряных колокольчиков: ожил прикрытый полупрозрачной ширмой терминал в углу, и хозяйка сообщила, что «господин Лиргисо ждет своих спутников в фойе».
– Мы сейчас, – натягивая комбинезон, крикнула Тина.
– Счет готов, м’гис. Кроме заранее оговоренной суммы, вам придется доплатить за травмы, таковы правила нашего заведения.
– Какие еще травмы? – удивился Стив.
– Ваш друг покусал девушку, которая его обслуживала, м’гис.
Тина с чувством выругалась.
– Не беспокойтесь, м’гис, – отозвалась хозяйка. – Такой риск предусмотрен контрактами наших сотрудниц, но оплата за травмы полагается отдельная, по особому тарифу.
Тина опять выругалась, на этот раз шепотом.
– Да ладно, заплатим, – зашнуровывая кроссовки, буркнул Стив. – Лишь бы он пакет по Лярну в срок закончил.
– Я не из-за денег. Мы его в приличное заведение привели, а он что устроил? Если его отпустить, он же на людей начнет кидаться, закусает кого-нибудь до смерти, и тогда Космопол опять предъявит нам счет как соучастникам! Только мы по прежнему делу отмазались…
– Завтра я наконец-то займусь его досье. – Стив выпрямился. – Идем.
Лиргисо бродил по фойе, разглядывая голографические картины с эротическими сюжетами. Смерив его свирепым взглядом, Тина расплатилась с хозяйкой.
– Кхей-саро, вы чем-то расстроены? – мягко спросил Живущий-в-Прохладе, когда они вышли в громадный мраморный холл с лифтами. – Неужели это достойное всяческих похвал заведение не смогло удовлетворить ваши запросы?
– Ты зачем ее покусал?
– А, вот вы о чем… Мне это нравится. Сначала я не собирался так делать, но потом представил, что она – это вы, и потерял контроль над собой. Ничего страшного, кхей-саро, хороший медавтомат убирает кровоподтеки от укусов за два-три сеанса.
– Если мне еще раз придется вести тебя в цветочный дом, я тебе перед этим все зубы повыбиваю! Тлемлелха ты тоже кусал. Тебя за одни вампирские замашки надо держать взаперти!
– Не понимаю, что вас рассердило, великолепная кхей-саро. Вонзать зубы в беззащитную нежную плоть – это же так возбуждает! – Насмешливо улыбнувшись ей, Лиргисо повернул к лифтам.
– Нам сюда, – Стив кивком указал на гравитационный лифт.
– Я хочу спуститься на прозрачном, – энбоно направился к наружным кабинам.
Тине хотелось взять его за шкирку и без церемоний запихнуть в скоростной лифт. Наверное, Стив испытывал аналогичное желание, но дежурившая в холле незийка в полицейской форме уже заметила, что они ссорятся. Если у них, вопреки здешним добрым традициям, все-таки потребуют документы, предъявить будет нечего. Все трое молча вошли в стеклянную кабину.
Кроме публичного дома, в небоскребе размещалось множество магазинов и салонов, так что лифт останавливался почти на каждом этаже. Заходили по большей части гуманоиды: люди, серокожие лысые незийцы с заостренными ушами, лимонно-желтые шиайтиане, краснобровые гинтийцы, постоянно выглядевшие сердитыми из-за особенностей своей мимики. Один раз вошел, пританцовывая на длинных щупальцах, лоснящийся иссиня-черный синисс. Кое-кто из пассажиров подался назад, другие никакой реакции не выказали.
– Поразительное существо, – прошептал Лиргисо, и автопереводчик так же тихо продублировал сказанное. – Интересно, с ним можно заниматься любовью?
– Заткнись, чертов маньяк, – прошипела Тина.
К счастью, синисс, вскоре покинувший лифт, их не услышал. Через этаж вошла женщина с неестественно глянцевой, местами воспаленной от перебора с омолаживающими процедурами кожей. В дверях она чуть замешкалась, окинула пассажиров настороженно-гадливым взглядом. Ксенофобка. Странно, что не предпочла гравитационный лифт. Впрочем, некоторые избегали пользоваться гравитехникой, совершенно безосновательно считая ее ненадежной.
Осмотревшись, женщина встала рядом с Тиной и Стивом. Черный браслет она заметила не сразу, а заметив, брезгливо поджала губы, пробормотала: «Что киборги, что роботы…» – и, передернув плечами, шагнула в пустой угол кабины. Там она оперлась о перила и надменно уставилась на панораму города. Стив привлек Тину к себе, шепнул: «Не обращай внимания». Прижавшись к нему, Тина сумрачно смотрела на приближающиеся крыши. Пока скрывались от Космопола, она не носила браслет и успела отвыкнуть от демонстративного презрения ксенофобов.
Вдруг тишину в бесшумно скользящей вниз кабине разорвал вопль, переходящий в истошный визг – так визжали перед смертью сулламы на Лярне.
Потом выяснилось, что ничего особенного не произошло. Просто Лиргисо надумал сменить место, шагнул в угол, где стояла женщина, и положил свою зеленую, когтистую, шестипалую руку с блестящим маникюром на перила рядом с ее рукой. Ксенофобка шарахнулась, осознала, что бежать из кабины некуда, и теперь пыталась вжаться в стеклянную стенку, заходясь визгом. Другие пассажиры переглядывались. Стив рывком оттащил энбоно, однако женщина не успокоилась. Тина взглянула на Лиргисо: тот улыбался одними уголками губ.
– Что ты ей сделал?
– О чем вы, изумительная кхей-саро?
Лифт остановился, в кабину ворвался полицейский-незиец.
– Что происходит?
Стив одной рукой взял за локоть Тину, другой энбоно, приготовившись телепортироваться, если зайдет речь о документах. Женщина продолжала визжать, теперь уже с перерывами.
– М’гис, что случилось? – повысил голос полицейский.
– Вот этот – зеленый! – она показала на Живущего-в-Прохладе. – У него там восемь пальцев, как у паука! Я чуть не умерла, когда увидела… А мне нельзя нервничать! И еще у вас тут киборги ездят, их же нельзя пускать туда, где люди, пусть они будут вместе с машинами! Мало того, что все остальные как салат вперемешку…
Принадлежащие к разным расам пассажиры начали проявлять признаки возмущения. Серокожий полицейский тоже нахмурился.
– М’гис, вы должны покинуть лифт, – потребовал он сухо. – Вы нарушаете общественный порядок.
Женщина подчинилась, проворчав напоследок:
– Не люди, так все у вас тут не как у людей…
Кабина поехала дальше. Тина молча показала Лиргисо кулак.
– Не притворяйтесь, что вы сердитесь, великолепная кхей-саро, – он уже откровенно улыбался. – Все равно не поверю!
Когда вышли на улицу, Тина потребовала объяснений. Лиргисо с невинным видом заявил, что всего лишь хотел сменить точку обзора, чтобы получше рассмотреть панораму.
Им надо было миновать несколько маленьких кафе под термонавесами, и Живущий-в-Прохладе, внезапно свернув, уселся в плетеное кресло.
– Я хочу получить бокал сока. Пусть приготовят из свежих фруктов, без сахара.
– Через полчаса ты должен сидеть за компом, – напомнил Стив.
– Сначала сок. Я безвозмездно делаю для вас работу, которая относится к разряду высокооплачиваемых. Я занимаюсь этим в одиночку, хотя у людей принято, чтобы информационные пакеты такого рода готовили группы специалистов. Вы меня выжимаете, как лимон!
Тина села в соседнее кресло. Несмотря на свою антипатию к Лиргисо, она признавала, что насчет работы он прав.
– Это нужно для того, чтобы Галактическая Ассамблея оказала помощь твоему миру, – заметил Стив.
– Но в быстром выполнении работы заинтересованы прежде всего вы, – парировал Лиргисо. – Чтобы поскорее добраться до моего патрона, и без вас несчастного.
Сдавшись, они заказали сок для него и по чашке капучино себе.
– Чем он несчастен, твой патрон? – хмыкнула Тина. – Он устраивает несчастья другим, а сам процветает.
– Я ведь уже говорил, он ксенофоб – вроде этой милой представительницы вашей расы в лифте. Ему приходится притворяться человеком, и он постоянно мучается, словно Фласс его пожирает, но никак не может пожрать до конца. Стив, вы его убьете?
– Сдам Космополу. Эти ребята давно мечтают с ним познакомиться.
Принесли кофе и бокал сока. Взяв чашку, Тина сказала:
– Все-таки ты нарочно эту пакость в лифте устроил!
– Кхей-саро, я впервые увидел, что вы готовы заплакать, – улыбнулся Лиргисо. – Она вас обидела, и я хотел отплатить ей. Только не делайте вид, что вам ее жалко.
– Во-первых, плакать я не способна, как и любой тергаронский киборг. Во-вторых, лучше иметь дюжину врагов, чем одного защитника такого сорта, как ты!
– И еще меня раздражают ксенофобы, – пригубив сок, добавил Лиргисо. – На Лярне у меня были с ними проблемы.
– Разве среди тех, кто работает на Лярне, встречаются ксенофобы? – Стива это заявление удивило. – Я-то думал, что твой патрон хоть немного соображает, кого туда посылать.
– Есть разные уровни ксенофобии. У одних она проявляется постоянно, у других только при тесных контактах. Тина, не убьете меня на месте, если кое-что расскажу?
– Нет, – с некоторым сомнением отозвалась Тина. Она подозревала, что расскажет он что-нибудь гнусное, но информационный пакет еще не готов, и убивать Лиргисо рано.
– У меня были интимные контакты с людьми-ксенофобами. Доходило до судорог и обмороков, хотя ничего страшного я не делал. Любопытно, что один из них после этого излечился от ксенофобии… Великолепная кхей-саро, у вас глаза горят, как у разъяренного лсаньяга!
– Я тебя когда-нибудь потом убью, – пообещала Тина. – Обязательно. У тебя больше нет будущего, понял?
– Идем, – взглянув на часы, угрюмо позвал Стив. – Время вышло.
Лиргисо молча встал. Вероятно, он пожалел о том, что настолько разоткровенничался.
Граненый черный цилиндрик с рубином на конце снился Аделе каждую ночь. В этих снах она искала его, или пыталась украсть, или видела издали, а когда подходила – он исчезал. Ключ от яхты Гуннара-Виллерта. Ключ к счастливой жизни. Справедливая награда за все страдания и потери, которые ей довелось пережить.
Заветный ключик, однако, хранился у Виллерта, который, вернувшись в Линоб, наорал на Аделу, навестив ее на вилле в Песчаном предместье всего один раз. Его особо ценный заместитель все-таки уцелел и нашелся, что в принципе было хорошо, но нашелся не лучшим образом – вроде бы его мельком видели в какой-то лярнийской глухомани в компании киборга, и вот это уже было скверно.
– Эта дрянь киборг молчит, хотя я готов к переговорам. А все из-за тебя! Кто тебя просил зашвыривать ее на Лярн? – выговаривал Гуннар нервным фальцетом. – Как будто мой многострадальный народ без киборга мало натерпелся… Дура! Сиди здесь и высовываться не смей!
Только мысль об установке, смонтированной на яхте, заставила Аделу придержать язык и не нахамить в ответ. Человек, в которого она когда-то была влюблена, оказался жлобом и в придачу «лярнийским Императором» (ладно хоть не Наполеоном), но установка ей нужна. Блуждая по комнатам, обставленным в тяжеловесно-наивном стиле эпохи колонизации Валгры, она пыталась придумать, как пробраться на яхту. Иногда начинала молиться Богу, прося послать ключ, иногда обращалась с мысленными призывами к дьяволу, предлагая свою душу в обмен на черный цилиндрик с рубином. Ни Бог, ни дьявол не отзывались.
