Яркий свет и какое-то непривычное ощущение тяжести давно мешали мне сосредоточиться, тем не менее я старательно цеплялся за сон. Раз тебя никто не будит, значит, вставать еще не пора — вот одно из главных правил моей жизни. Но в какой-то момент мои глаза самопроизвольно раскрылись, уставившись в обшитый деревянными панелями потолок, и это значило, что больше сна в меня просто не влезет…

Обычно, просыпаясь в незнакомой обстановке, я нуждаюсь в каком-то времени на ориентацию. Так вышло и на сей раз — я несколько растерянно вертел головой, оглядывая роскошную круглую кровать, стоявшую посреди небольшой уютной спальни, пока наконец не сообразил (или уж скорее вспомнил), что нахожусь на Антаресе II у герцога Лана, а это одна из гостевых комнат, любезно предоставленная мне хозяином накануне вечером. Вместе с осознанием места ко мне вернулись все прежние мысли и чувства, и первым в списке стояло желание побыстрее выяснить, до чего же дошел дядя в своих раздумьях, поэтому я скинул ноги на ковер и потянулся к одежде, в беспорядке покиданной на близлежащий стул…

Однако торопиться и бежать куда-то оказалось вовсе не нужно: дядя украшал своей персоной низенький пуфик, располагавшийся за изголовьем кровати рядом с приоткрытым двустворчатым окном. Облокотившись локтем на подоконник и подперев кулаком щеку, он сидел спиной ко мне, устремив взгляд в какие-то одному ему видные дали… Что, впрочем, не мешало ему контролировать происходящее в комнате, так как, едва я замер, заметив его, он прочистил горло и сказал:

— Доброе утро, Ранье! Надеюсь, ты выспался?

— И весьма. — Я действительно давненько не чувствовал себя настолько отдохнувшим и бодрым. Еще бы, когда я отправился на боковую, на дворе был поздний вечер, а сейчас, если судить по высоте солнца, наискось бросавшего лучи в окошко, была уже середина дня. — Похоже, недоспать было бы затруднительно.

— Да. Ты дрых часов четырнадцать по привычному для тебя счету, — без тени недовольства констатировал дядя. — Но я решил тебя не беспокоить: на данный момент хорошая форма нужнее, чем выигрыш нескольких часов.

— Да? И зачем она понадобится?

— Сразу к делу? Без завтрака?

Я промолчал, и дядя, опустив руку, развернулся вполоборота ко мне. Похоже было, что он-то, в отличие от некоторых, до сих пор не смежил век. Во всяком случае, если вечером он выглядел неважно, то сейчас попросту скверно: глаза совсем пропали в синеве усталости, лицо еще больше побледнело, на щеках проступила щетина…

— Хочется заняться наконец чем-то серьезным. Да и вам бы отдых не помешал! — резонно заметил я.

— Спасибо. Пусть дело и не в этом, но забота все равно приятна… Да, здорово тебя Вольфар разозлил!

— Это хорошо или плохо?

Я ожидал, что ответ, конечно, будет: «Плохо, потому что ярость ведет к необдуманным поступкам, импульсивным решениям и прочему, чего мы совершенно не любим», но дядя удивил меня:

— Вот уж не знаю. Как обернется…

Конечно, за подобной расплывчатостью что-то стояло, но пытаться вытянуть из него это силком было бесполезно, поэтому я взял рубашку и выдохнул:

— Итак?

Дядя слабо улыбнулся и прикрыл левый глаз, что, как известно, выражало одобрение моему поведению.

— Ну, как обычно, есть новости — плохие и хорошие. Начну с плохих. Я пытался выследить Вольфара косвенным путем, и хотя мне это не удалось, все же выслушай, пожалуйста, некоторые соображения…

— Нет! Лучше застрелюсь!

— Уже проснулся? Быстро ты сегодня! Так вот, поставим себя на место Вольфара и попытаемся определить его следующий ход. То, что ты говорил вчера — переключиться на кого-нибудь другого или передохнуть для подготовки к некоему решительному действию, — это, в общем, недурно, но я склоняюсь к несколько другой версии… Понимаешь, Вольфар слишком много сил потратил на борьбу с тобой, чтобы взять и бросить это дело. Не забывай, что по части упрямства — нашей национальной черты — вы керторианцы вдвойне и далеко опережаете другие известные мне образчики.

— Ну спасибо! — фыркнул я, натягивая брюки и нашаривая в кармане сигареты.

— Не за что. Это правда. И я сомневаюсь, что сам Воль-фар думает, например, по-другому… Поэтому похищение Гаэли и записка — не способ заставить тебя отступиться, а попытка окончательно раздразнить и заманить в такой капкан, из которого будет уже не выбраться. По крайней мере, я так себе это вижу…

— Это ничего не меняет! — сказал я больше для самого себя, дабы случайно не впасть в сомнения от предостережений, казавшихся более чем здравыми. И тут меня посетила мысль, от которой я вскочил, мгновенно похолодев.

— Но в таком случае… То есть если Вольфар предполагает, что я все равно буду преследовать его и драться, тогда заложница ему не нужна!

— Верно, — неохотно подтвердил он. — Почти не нужна. Хотя, возможно, он хочет достичь психологического перевеса над тобой, учитывая… гм… твои сложные отношения с этой проблемой. Что может ему пригодиться в критический момент. В общем, как-то все здесь слишком туманно. Давай-ка не будем касаться этой темы и уговоримся, что пока девушка цела и невредима. Если же мы ошибаемся в этом пункте, то сидим в дерьме по уши, и тут уж ничего не попишешь!

— Дядя… — предостерегающе начал я, подходя к нему поближе, но он лишь отмахнулся:

— Да перестань же меня перебивать, наконец! Извини, но ты сам выбираешь цели, а я пытаюсь лишь отыскать наилучший путь к их достижению! Если хочешь все переиграть — скажи, и будем все переигрывать!

Дядя был исключительно уравновешенной личностью, поэтому я не мог списать эту вспышку гнева на усталость — она могла означать лишь одно: он нервничает и не уверен в себе. Ничего хуже я представить себе не мог, поэтому отвернулся и насилу выдавил:

— Договорились. Я больше не буду.

— Впрочем, если тебя это утешит, чутье подсказывает мне, что мы не ошибаемся. И собственно, это представляется наиболее существенным, потому что — вне зависимости от того, кто из нас прав, оценивая намерения Вольфара, — он должен сейчас направиться в заранее подготовленное убежище хотя бы для того, чтобы спрятать там заложницу. Не будет он таскаться с ней по всей Галактике — это уж точно. Соответственно, если бы мы знали, где это убежище и, обрати на это внимание, как туда попасть, то могли бы обойтись и без Таллисто. Но мы не знаем. Точно не знаем. А свои предположения я сейчас излагать не буду — не хочу тебя путать.

— Но мне было бы куда легче вытрясти правду из Таллисто, если бы я располагал собственной информацией и мог ее сопоставлять с его словами. — Я пренебрег своим обещанием ради столь весомого аргумента и — удивительное дело! — заставил дядю поколебаться…

— Для этого тебе надо быть уверенным только в одном: что Таллисто знает правду. А он должен, просто обязан ее знать, если Вольфар устроил себе резиденцию в пределах или даже окрестностях его Республики. По-другому же и быть не может… Видишь ли, я всегда старался следить за всеми нашими бывшими согражданами — во многом из чистого любопытства — и должен сказать, что герцог Per был единственным, кто на очень долгий срок совершенно выпал из поля зрения. К твоему сведению, он дольше и хуже прочих адаптировался в человеческой цивилизации и к тому моменту, когда ты, например, уже достиг зенита боксерской славы, был попросту никем. Воль-фар много летал по Галактике, работая штурманом на одном из независимых кораблей-разведчиков, затем неожиданно вышел в отставку, пробыл какое-то время на Рэнде — уже после твоего отбытия на Новую Калифорнию — и вдруг исчез. Я считал его потенциально опасным, поэтому изучил этот эпизод, но ничего не выяснил: Вольфар исчез бесследно… Объявился он почти тридцать лет спустя на станции «Бантам» — мне, между прочим, не удалось докопаться до того, кто финансировал ее строительство. То есть напрашивается вывод: где-то в районе Рэнда у Вольфара есть очень хорошо скрытое логово, в котором он проторчал все эти годы безвестности и куда, я уверен, направляется сейчас. Тут, по-моему, все четко!

Последняя оговорка говорила как раз об обратном, но не хотелось оказываться в положении критика. По моим наблюдениям, после предложения: «Ну раз вы такие умные, то берите стило и орудуйте сами!» — вид у них становился весьма бледный… Поэтому я только закурил измятую от долгого верчения в руках сигарету и осторожно заметил:

— Но ведь Вольфар должен на чем-то добираться до своего потайного уголка: портала-то, как вы утверждаете, у него нет! Если бы мы смогли проследить его…

— Ранье, я же с этого начал! Разумеется, я попробовал выследить его — за кого ты вообще меня принимаешь?.. — Из-за усталости дядя не стад в позу оскорбленного величия, избавив меня от необходимости извиняться. — Списки кораблей, отбывавших с Денеба IV за последние дни, я получал и просматривал ежедневно. Но ни Вольфара с Га-элью, ни тебя с майором обнаружить на каком-либо борту мне не удалось. Очевидно, Per применил аналогичный твоему способ и улетел на частной яхте, перемещения которых практически не поддаются контролю. Было бы у нас больше времени, дабы собрать информацию обо всех кораблях данного типа, может, и получилось бы что-то… В этой связи замечу лишь два момента: во-первых, у графа Таллисто есть личный корабль, в доках Рэнда ныне отсутствующий; во-вторых, если Вольфар, как мы думаем, направился в сторону Рэнда, то он еще в пути и прибудет в контролируемое Республикой пространство, самое раннее, через два дня. Но это лишь справочная информация.

«А перехват?» — хотел было спросить я, но тут же передумал. В Рэнд, точку пересечения основных галактических магистралей, можно было попасть добрым десятком различных маршрутов, и блокировать их все было бы невозможно, даже имея под рукой огромный флот, которого, конечно же, не было…

— Значит, все пути ведут в Рэнд.

— Классикой балуешься? — Дядя хмыкнул, встал с пуфика, чуть пошатнулся и недовольно покачал головой: — Все, сорок часов на ногах — это слишком! Пошли в столовую, остальное доскажу по дороге.

— Но пока что вы еще ничего не сказали. В плане конкретных действий…

Не обратив внимания на мои слова, он прошел мимо в направлении двери, и, выкинув окурок в окошко, я последовал за ним…

Когда я догнал его в коридоре, он монотонно заговорил, глядя себе под ноги:

— Общий план таков: после завтрака вы с майором отправляетесь на Рэнд. Разумеется, при помощи портала — на яхте вас туда просто не пустят. Далее, вам надо будет захватить Таллисто… Насколько мне известно, у графа есть несколько жилищ на планете, своих собственных и полагающихся ему как Президенту. Все они превосходно укреплены и кажутся почти недосягаемыми для проникновения столь слабыми силами, но я нашел одну лазейку в сам Президентский дворец… Как это часто бывает в подобных учреждениях, там предусмотрен путь для внезапного побега в случае опасности, но по нему можно пройти и в обратную сторону. Детали операции я изложил в письменном виде, ив данный момент их изучает твой спутник. Есть одна сложность: по слухам, Таллисто достаточно редко появляется в своей главной резиденции, предпочитая вести дела из собственного загородного имения, где чувствует себя в большей безопасности. И похоже, не без оснований. Поэтому, возможно, вы вынуждены будете ловить подходящий момент, и это — самый слабый пункт плана. Затем, вне зависимости от того, что расскажет Таллисто, вам понадобится ваш корабль. Он будет ждать на одной из перевалочных станций грузового флота Рэнда. Ну а дальше, Ранье, тебе придется шевелить своими мозгами. Все понял?

— Не совсем.

К этому моменту мы уже спустились по лестнице (столовая по керторианской традиции находилась на нижнем этаже), прошли через холл и подошли к резным двустворчатым дверям, — очевидно, нашей конечной цели. Поэтому я резко остановился и придержал дядю за рукав: существовал один вопрос, который хотелось обсудить с ним наедине… Вполголоса выругавшись, дядя все же обернулся ко мне:

— Ну? Что у тебя еще? Я посчитал.

— Три вопроса.

— Так… Первый: как вы попадете с планеты на корабль, если он будет на станции? И как вообще «Элейн» там окажется?

— Это второй, — из вредности поправил я.

— Извини, туго соображаю! Твоя яхта уже мчится полным ходом в сторону п-в-туннеля. К Рэнду ее отведет Том Карверс, начальник здешней охраны и бывший сослуживец твоего майора, насколько я понимаю… А попадете вы туда очень просто — я отдам тебе свой портал.

С этими словами дядя засунул руку в карман брюк, покопался там, вытащил массивный золотой перстень с печаткой в виде звезды с восьмью лучами — гербом рода Детанов — и протянул мне.

— Это портал? — недоверчиво переспросил я, примеряя кольцо, — оно подошло на безымянный палец левой руки.

Дядя с мгновение смотрел мне в глаза, потом безнадежно вздохнул и подтвердил:

— Да, Ранье, это портал. Лан любит работать под старину.

Честно говоря, я был ему очень благодарен за этот безусловно широкий жест, но в то же время озадачен. В конце концов, на помощь дяди я по разным причинам вправе был рассчитывать, но вот Лан…

— А мне показалось, что герцог не очень-то одобряет мои намерения, — осторожно заметил я. — Так чего бы он вдруг стал мне помогать и посылать своих людей? Особенно в свете моего поведения…

— Ты думаешь, он мне чем-то обязан? Нет, скорее уж наоборот. — Дядя на секунду задумался, а потом усмехнулся: — Знаешь, его иногда трудно бывает понять, но, исходя из собственного опыта, могу сказать, что в общении Лан и вправду мрачноват, но по делу на него можно рассчитывать.

— Странно, я всегда считал, что в нашем кругу альтруизм не в почете. Мне же оказывается такая поддержка, что впору пересматривать это утверждение.

Почему-то эти слова его развеселили, и будь он менее уставшим, то, верно, расхохотался бы…

— Да? А кем еще?

— Ну как же, — искренне удивился я, — Креон, Деор.

— Деор? — Дядя похлопал меня по плечу. — Он просто большая умница, а отнюдь не филантроп. Деор с самого начала подозревал то же, что и я, поэтому полез в гущу событий в надежде обнаружить Вольфара и наступить ему на хвост!

Тут уже рассмеялся я:

— Знаете, дядя, после вчерашнего я готов поверить каждому вашему слову — да, собственно, так было всегда, — .но вам-то самому не кажется такое предположение несколько… э-э… смеловатым?

— Смеловатым, трусоватым… Да он сам мне сказал! Несколько часов назад. — Еще раз снисходительно похлопав меня по плечу, дядя отступил на шаг и прислонился спиной к стене. — Маленький тест на сообразительность, Ранье. Порадуй меня, найди связь между этим фактом и одним из своих собственных вопросов. Ты же наверняка хотел спросить, откуда мне стало известно о секретном ходе в Президентский дворец.

— Да, это был третий, — пробормотал я, усердно демонстрируя напряженную мыслительную деятельность — ответ сразу пришел в голову. Наконец, сочтя паузу достаточной, я озарился: — Мой дворецкий! Тэд же работал в спецслужбе Рэнда, и ты спросил его, не знает ли он чего-нибудь для нас полезного! А заодно и поговорил с Деором…

— Верно, — сухо подтвердил дядя. — Но комедию можно было не ломать! Знаешь, изображать тут располневшую кариатиду доставляет мне мало удовольствия.

Я почувствовал укор совести, но тем не менее просто не мог прекратить расспросы — состояние, частенько наблюдавшееся мной прежде у Гаэли…

— Как у них дела на Новой Калифорнии?

— Нормально. — Дядя пожал плечами. — Все улеглось, и Деор сегодня отбывает. Абрахамс мертв, если тебя это интересует.

Признаться, я уже не чувствовал к министру такой ненависти, как после посадки на «Пелинор», но — поделом… Однако теперь я не мог не задать и следующий вопрос:

— Дядя, а откуда вообще взялся мистер Грэхем? Он, конечно, неплохо освоил профессию дворецкого, но…

— Да, он был на очень хорошем счету в рэндовской разведке. Но потом у него случились неприятности…

— О?

— Ну, убил он кого-то не того и я помог ему выкрутиться и пристроил присматривать за тобой. Грэхем абсолютно надежен.

«Для вас», — почему-то подумал я, но вслух протянул:

— Ясненько…

— Еще не все? — на всякий случай поинтересовался дядя, и это значило, что о моем последнем вопросе он так и не догадался.

— Нет.

— Тогда ты меня удивишь. Итак, что же это за третий — он же первый — вопрос?

— Кто такой Джек Уилкинс? У дяди даже рот приоткрылся.

— Ты не знаешь?! На самом деле? — Он подался вперед, оглядывая меня со всех сторон как редчайший экземпляр…

— Я взял его на работу, потому что у него были прекрасные рекомендации, и никогда не… — попытался объяснить я, но дядя не захотел слушать.

— Да, это класс, Ранье, тут ничего не скажешь!.. Помнишь конфликт между Земной Конфедерацией и Цином лет десять назад? Даже сидя в своей раковине, ты не мог о нем неслышать!

Конечно, я помнил — в свое время это было на устах у всей Галактики…

— Там был спор из-за вновь открытой пограничной звездной системы с очень богатыми ресурсами. И еще что-то в стратегическом смысле…

— Хорошенькое «что-то»! В этой системе — Гонтцоль — было три туннеля: один вел к одной из центральных систем Империи, а второй — к ключевой системе Конфедерации. И когда Цин внезапным ударом захватил контроль над системой и создал себе мост для вторжения в самое сердце Конфедерации, там, знаешь ли, запахло жареным… Но конфедераты ответили на редкость быстро и удачно: они кружным путем — через третий туннель — заслали группу кораблей в Гонтцоль, потом атаковали свой туннель с обеих сторон и восстановили над ним контроль. Вскоре после этого был заключен мирный договор, согласно которому Гонтцоль и по сей день считается нейтральной территорией. Такой успех конфедератов был достигнут исключительно за счет действий некой автономной группы. Угадай, кто ею командовал?

— Майор Джек Уилкинс?..

— Да, тогда он стал знаменитостью. Но в его послужном списке есть и более сложные, хотя и менее громкие операции. В военной среде Уилкинс считается одним из лучших боевых офицеров, чуть ли не величайшим тактиком двадцать пятого века.

— Но тогда почему же он вышел в отставку?! Ведь профессия телохранителя — это же… это…

Не найдя подходящих слов, я только развел руками, а дядя, наставив на меня указательный палец, произнес с едва ли не зловещей интонацией:

— А вот об этом, между прочим, я хотел спросить у тебя?

Пока я щелкал клювом, он пошел к дверям и взялся за ручку…

— Эй, эй! Погодите!

— Нет, все! Хватит — и с меня, и с тебя! — Без малейшего усилия распахнув тяжеленную створку, он прошел в столовую, и я последовал за ним, стараясь убрать с лица гамму обуревавших меня противоречивых чувств…

Вероятно, это было нелишним. Потому что за длинным столом, рассчитанным на дюжину персон, сидел «один из величайших тактиков», а он отличался еще и хорошей наблюдательностью. При нашем появлении Уилкинс обернулся, кивком поздоровался со мной, а затем углубился в рассматривание двух листов бумаги, лежавших перед ним на столе, рядом с еще не убранным прибором.

— Ну как вам мой план? — поинтересовался дядя, подойдя к столу и занимая место напротив майора.

Приподняв листки, Уилкинс нахмурился и покачал головой:

— Сыроват…

Дядя ничего не ответил, а я подумал, что выражение «сыроват» относится, пожалуй, не только к непосредственному захвату Президента Рэнда. И хотя ставить под сомнение способности барона после столь блестящей их демонстрации было как-то неудобно, я все же пытался придумать какие-либо усовершенствования предложенной программы действий и занимался этим в течение завтрака.

Я заново прокручивал всю вновь поступившую информацию в надежде отыскать ускользнувшие от меня звенья и, во-первых, пришел к выводу, что, немало порассказав, о многом дядя умолчал. Это касалось и Вольфара, и Принца, и Га-эли… Например, он упомянул, что следил за ней в течение двух дней в Сван-Сити, но каков был результат? Об этом не было сказано ни слова. Ну, возможно, по его мнению, это не имело большого значения для предстоящего. Тогда оставалось надеяться, что он не ошибается, так как угадать его скрытые мысли представлялось мне невозможным, а начинать допрашивать сызнова — бессмысленным… Зато известное оживление у меня вызвал один маленький факт. Перечисляя имена керторианцев, так или иначе оказавших мне помощь во время последних событий, я был прерван дядей при упоминании графа Деора, а между тем следующим в списке стояло имя герцога Венелоа. И потом, когда мы обсуждали мотивы поведения знаменитого адвоката, я мельком подумал: уж не объясняется ли столь жаркое участие в моей судьбе короля пиратов сходными причинами? Может быть, Венелоа тоже подозревал, что Вольфар еще жив? Предположение об этом придало моим мыслям столь интригующее направление, что, чуть не подавившись плохо прожеванным куском мяса, я вскочил, собираясь спросить у Уилкинса, не улетел ли, часом, наш багаж вместе с «Элейн». Но в этом не было необходимости: сумка, купленная нами еще в космопорте Новой Калифорнии, стояла у стены столовой как раз позади майора… Сразу успокоившись, я вернулся к бифштексу, а они, явно удивленные моим экстравагантным прыжком, переглянулись и списали его, видимо, на неуравновешенность нервной системы, перегруженной потрясениями последнего времени. Ну и ладно. В конце концов, мне тоже позволительно иметь в рукаве джокер. А уж туз ли это неубиенный или жалкая фоска — выясним, когда я с него пойду…

Но это было еще не все. Испытывая определенный душевный подъем от сознания собственной «небезнадежности», как сказал бы барон Детан, я решил поразмыслить и над пунктом, вызывавшим у меня наибольшие сомнения. Как можно заманить графа Таллисто в его Президентский дворец? Все-таки это официальный центр власти, который можно не посещать в повседневности, но нельзя игнорировать во время катаклизмов, способных потрясти государственную структуру. А можно ли вызвать такой катаклизм — стихийное бедствие, экономический кризис, политический скандал?.. Первоначально мои помыслы устремились к экономике, но приходилось признать: даже объединившись с Креоном, мы не смогли бы поколебать мощь одной из самых процветающих и богатых галактических республик. Стихии? Над ними я не властен, да и нет их на Рэнде… Политика? В ней я ничего не смыслил, но… Конечно, идея сразу же показалась соблазнительной, однако я взвешивал ее до самого окончания завтрака. И в итоге пришел к малооригинальному заключению, что если уж чему быть, того не миновать, так стоит попытаться извлечь из неприятного события хоть какую-то пользу… Поэтому, отодвинув тарелку, я обернулся к сидящему рядом и тихонько подремывающему барону:

— Дядя!

Он тотчас вздрогнул своим грузным телом и открыл глаза.

— Когда Принц собирается выступить со своим заявлением?

Мгновенно прояснившись, его глаза сфокусировались на моем лице, а мысли привычно заработали…

— Ардварт выразился весьма расплывчато: когда все будет готово, — чуть сипловато пробормотал он и прокашлялся. — Ты надеешься, это может заставить Таллисто броситься в Президентский дворец?

— Да. Почему нет?

— Хотя бы потому, что он может перестать быть Президентом, — резонно заметил дядя, но после небольшой паузы с улыбкой, которую я назвал бы каверзной, одобрил:

— Но мысль недурна. Подобное событие определенно создаст графу Таллисто проблемы. Молодец, Ранье! Только вот, боюсь, подготовка у Его Высочества может стать довольно долгой. Ему же надо связаться с остальными — если не проконсультироваться, то по меньшей мере предупредить, — затем выбрать форму обращения, время…

— Дядя, как раз к этому я и веду. Вы можете с ним связаться?

— С Принцем?.. Ну да, могу.

Я мимоходом отметил, что он не счел нужным пояснить, как именно, но черт с ним…

— Тогда попросите, чтобы он поторопился!

— Ранье! — негодующе воскликнул дядя, и я поправился:

— Извините, я не совсем верно выразился: передайте Принцу, что я прошу его поторопиться!

— Ты его просишь? — переспросил барон, акцентируя местоимения. — А ты в своем уме, мой мальчик? Он очень разозлится.

— И что будет? — поинтересовался я, а дядя выглядел слегка шокированным. — Разве не он сам хотел, чтобы я добрался до убийцы Вольфара? То есть до самого Вольфа-ра, коли уж на то пошло… Вот и объясните ему, что если он поспешит, то окажет мне существенную помощь. Вы же умеете так красноречиво убеждать!

Похоже, пришлось не в бровь, а в глаз. Во всяком случае, дядя закусил губу и медленно кивнул:

— Хорошо, я ему передам.

Отведя глаза, я повернулся к Уилкинсу, напряженно прислушивавшемуся к нашему разговору. Впрочем, каких-либо эмоций на его лице не отражалось…

— Не пора ли нам в путь, майор? Вы готовы? Вместо ответа он глянул на моего дядю, и тот включил максимальную язвительность:

— Да, Ранье? А с гостеприимным хозяином ты не хочешь попрощаться?

Я действительно совсем забыл о Лане и попытался загладить неловкость:

— А он разве здесь? Я думал, он отправился в свой университет.

— Нет. Он здесь.

— Но…

— Подожди, — резко оборвал меня дядя, и я покорно принялся изучать орнаменты, украшавшие стены и потолок столовой. Они были не особенно интересны, и вскоре мои мысли вновь унеслись вперед: к Рэнду и графу Таллисто…

Странно, я всегда его недолюбливал, хотя видимых поводов к этому он не давал, и вот на тебе — он действительно оказался в стане моих врагов. Случайное совпадение, интуиция — кто его знает… Однако, вспоминая концовку нашего с Таллисто последнего разговора, когда он удивил меня, спросив с непонятным намеком, не собираюсь ли я на Рэнд, я вдруг понял — это было не что иное, как предостережение! И в контексте сложившейся ситуации оно выглядело настолько загадочно, что я решился снова побеспокоить своего домашнего оракула:

— Дядя, а вы вчера обратили внимание на эпизод в моем рассказе, где я просил графа Таллисто подтвердить мое гражданство на Рэнде? Я могу понять, почему он не отказал, — не хотел открыто входить в конфронтацию… Но зачем ему понадобилось меня предостерегать?

Судя по негативной реакции, я затронул интересную тему.

— Да, это действительно не совсем понятно. — Дядя сомкнул брови и покачал головой. — Не думаю, правда, что это важно… А ты вообще хорошо его знал на Кертории? Вы же почти ровесники.

— Нет. Мы были едва представлены, и я никогда не видел смысла в более близком знакомстве.

— Понимаю. Я тоже. Кроме запоминающейся внешности и, как бы здесь сказали, любви к спорту Таллисто ничем не выделялся… Я удивился, когда он стал политиком, — сложные интриги вроде бы совсем не в его характере. Думаю, все это как-то связано с его женой.

— Женой!?

— Ну да. Она весьма напористая особа, хотя уже и не первой молодости… Но что тебя так удивляет? Само наличие жены? Ну и ну! Да где ж ты слыхал про холостого политика и уж тем более — президента!..

— Это верно… — пробормотал я, несколько сбитый с толку. — Плохой семьянин не может быть олицетворением страны.

— Разумеется. Да и вообще, многие из наших женились. Креон, Деор, а Рагайн так даже дважды… Ты находишь это странным?

— Нахожу, — подтвердил я, но не успел развить свою мысль — дверь в столовую распахнулась, и на пороге показался хозяин.

Со вчерашнего вечера Лан так и не переоделся, а бледностью превосходил даже дядю, из чего напрашивался вывод, что и для него эта ночь была бессонной. И не слишком веселой как будто. Во всяком случае, обычно очень вежливый, он даже ни с кем не поздоровался, а лишь сощурился от яркого света, оглядел помещение и направился ко мне…

— Вот! — Подойдя к моему стулу, Лан сунул мне под нос неказистый с виду прямоугольный приборчик с двумя кнопками: красной и черной.

— Что это? — слегка смущенно поинтересовался я. Герцог, по-моему, едва не пришел в бешенство, но сдержался и холодно объяснил:

— Это устройство, блокирующее мысленные приказы. Дубликат, который я сделал по просьбе господина барона.

Мы не сговариваясь посмотрели в его сторону. Но дядя, казалось, опять уснул, и Лан продолжил:

— Управление — проще не придумаешь: черная кнопка — включение, красная — выключение. Радиус действия невелик: не более двухсот ярдов…

В этот момент я вынул прибор из его ладони, и Лан чуть замялся:

— Извините, я обычно очень тщательно работаю над формой, но сейчас совершенно не было времени…

Краем глаза я заметил, что Уилкинс, наклонив голову, прячет улыбку, и мог его понять. Было ясно, что Лан проделал за ночь титаническую работу и, уж наверное, мог бы не извиняться. Однако надо было что-то ответить, как-то поблагодарить… А как? Пообещать, что когда-нибудь я то-то и это-то… К сожалению, цена подобным обещаниям известна. Поэтому я встал и ограничился легким поклоном:

— Спасибо, герцог!

Он чуть улыбнулся и неожиданно подмигнул мне:

— Желаю удачи!

Тут Уилкинс поднялся, по-прежнему молча отошел к стене и поднял с пола сумку. Это явно означало, что никаких сюрпризов больше не будет и мы можем отправляться. Пора было открывать портал на Рэнд. Но я не знал, как это делается, и очередной раз пришлось задавать вопрос дилетанта:

— Как устроен портал?

Отвечать взялся Лан, и я тут же понял, что выбрал не ту формулировку…

— Портал работает по принципу подобия: он настраивается на определенную картинку в мозгу и воссоздает ее в реальности. Шагнув туда, вы переноситесь в указанное место.

С философской точки зрения интерес представляет следующий вопрос: создает ли портал новую реальность, которая потом сливается в силу тождественности с настоящей, или это всего лишь окно? Я пока не решил для себя эту проблему, существуют аргументы в пользу обеих версий.

Лан весьма воодушевился, тем не менее я отважился его прервать и взмолился:

— Простите, герцог. Попроще, если можно… На уровне использования.

— М-да, я понимаю — вам не до того… — Он разочарованно вздохнул. — Все достаточно тривиально: посылаете порталу сигнал на готовность, формируете в мозгу картину места назначения — побольше деталей, это очень важно! — а затем командуете пуск…

Не откладывая в долгий ящик, я решил попробовать: закрыл глаза, чуть подумал, скомандовал порталу готовность и стал вспоминать тихую уютную площадь в северной части столицы Рэнда… Большое здание, нижний этаж которого занимал спортивный клуб, где я начинал свой путь боксера, напротив — маленькая церковь с пятью куполами-луковичками, слева — два жилых дома в весьма неважном состоянии, справа… Что же было справа?.. А-а, маленькое кафе, где я, бывало, потягивал пиво после тренировок. Помня указания Лана, я добавил еще несколько штрихов вроде чугунной решетки вокруг церкви или надписи над входом в клуб и приказал порталу открыться. Перстень на пальце издал едва заметную пульсацию, но этим все закончилось — никакого тебе портала…

— Не выходит, — пожаловался я.

— Нет застройки, — сухо прокомментировал Лан. — Или место очень изменилось. Попробуйте показать ему дорогу.

— То есть?

— Ну, совершите мысленно весь путь отсюда до места назначения — в принципе должно помочь… И это, безусловно, аргумент в пользу версии «окна».

Судя по недовольному тону, Лан в глубине души симпатизировал заумному варианту с реальностями, но меня это мало волновало… Ладно, показать дорогу, значит, показать дорогу. В принципе я ее знал: в бытность чемпионом мне дважды приходилось летать с Рэнда на Антарес драться (по-моему, эти бои назначались в надежде, что в условиях повышенной гравитации я не смогу показать привычный уровень, но уж больно соперники были негодные). Тем не менее, стараясь ничего не напутать, я как бы разделил картинку, вставшую перед мысленным взором, на две части: в одной поместил схему п-в-туннелей в области Антареса — Рэнда, а в другой — начал движение… Как бестелесный дух, я покинул замок Лана, бросил на него взгляд сверху, как бы фиксируя точку отправления, а затем развернулся и помчался прочь от планеты, в глубь космоса.

Конечно, это было мало похоже на настоящее путешествие. В моем космосе не было ни звезд (я просто не знал, куда их надо вешать), ни кораблей, ни прочих небесных тел, однако я надеялся, что указания верного направления будет достаточно. Поэтому просто мчался в чернильной тьме от одного п-в-туннеля к другому, следуя самому короткому варианту — через два прыжка. Корабли обычно так не летали: выходной туннель в системе Рэнда располагался очень близко к светилу — пожилой красной звезде, и существовала реальная угроза сгореть в случае возмущений ее поверхности. Но меня температурные проблемы не беспокоили, так что я оказался рядом со звездой быстрее, чем об этом рассказываю.

Теперь оставалось пересечь систему в дальний конец, к поясу астероидов, и обнаружить среди кружащих в космосе камней гладкий стальной шар — искусственную планету Рэнд… Затем проникнуть сквозь внешнюю оболочку внутрь, где создавались искусственные атмосфера и поле тяготения, и спуститься вниз, к столице — самому большому мегаполису из тех, что мне доводилось видеть. Наконец, последний этап: из даунтауна — на север, в район невысоких домиков, парков и скверов, и вот моя площадь… Зависнув тут, я мысленно зафиксировал и ее, собрался с духом и отдал приказ. Пульсация перстня оказалась в этот раз куда сильнее, я даже подумал: «Да он что, колеблется, паршивец?» И тут меня как будто пронзил мгновенный укол электрического тока — портал открылся!

Шумно выдохнув, я открыл глаза и увидел полупрозрачную арку, появившуюся передо мной чуть справа, сразу за плечом Лана. Сквозь проем виднелась искаженная косоугольная перспектива моей площади…

— Получилось, никак? — поинтересовался Уилкинс, и я сообразил, что, не будучи керторианцем, он не в состоянии почувствовать присутствие портала.

— Да! — Я махнул рукой в обход стола. — Идите сюда, майор!

А пока он шел, меня посетила мысль, едва не сразившая своей простотой…

— Послушайте! — вскричал я. — А зачем все эти сложности с потайным ходом, если я могу открыть портал прямо в Президентский дворец?!

— А вы там бывали? — спокойно спросил Лан;

— Нет. Но его же постоянно показывают. Всякие там приемы, официальные мероприятия…

— Скорее всего у вас ничего не выйдет. Личное знакомство с точкой перехода является совершенно необходимым условием.

— Точно, — разочарованно протянул я. — Принц тоже об этом говорил.

Лан вдруг как-то странно задумался, но тотчас же спохватился:

— И вот это как раз с теорией «окна» согласуется плохо, — сообщил он, а потом пожал плечами: — Впрочем, эксперимента ради, вы можете попробовать переместиться во дворец с помощью портала…

— Чтобы оказаться, — сонно пробормотал барон, — посреди наиболее тщательно охраняемых помещений, где вместо Таллисто вы мгновенно схлопочете залп из бласте-ров…

Обернувшись, я на мгновение застыл, пытаясь понять, действительно ли мозг дяди продолжает работать и в спящем состоянии, или он просто прикидывается. Но тут Лан осторожно тронул меня за локоть:

— Вы бы не стояли, герцог! Используя новые принципы управления энергией, почерпнутые у человеческой цивилизации, мне удалось до предела минимизировать затраты, но все равно долго продержать портал открытым вы не сможете.

Это было верно: взглянув на арку, я заметил, что она уже начинает утрачивать четкость очертаний… Поэтому, поспешно кивнув, я схватил за руку подошедшего майора и устремился к порталу, бросая через плечо слова прощания. Через мгновение мы уже были на Рэнде, стоя перед входом в спортивный клуб.

— Да-а… Прямо сказки какие-то… — Уилкинс нервно оглядывался с несколько обалделым видом.

Я последовал его примеру и понял, почему у меня ничего не вышло с первой попытки. Во-первых, на Рэнде стояла ночь и площадь была погружена во тьму (что, кстати, было неплохо — наше эффектное появление не вызвало неадекватной реакции у случайных прохожих), а во-вторых, тут действительно многое изменилось. Не было больше ни кафе, ни домов слева — их заменил чей-то роскошный особняк. Остались лишь церковь да клуб. Впрочем, прежнюю непритязательную вывеску на нем тоже сменила шикарная сверкающая надпись. «Центр Роджера Грейвза» — гласила она. О Господи!..

Однако должен признать, что, вдыхая сухой и теплый воздух Рэнда, в глубине души я тоже испытывал ощущение чуда. Правда, относилось оно не к впервые примененному мной мгновенному перемещению…

— Ну как, майор, — я повернулся к своему спутнику, — вы все еще считаете наше путешествие на Антарес ошибкой? А по-моему, если у нас и существовал путь, ведущий к победе, то только тот, которым мы шли!

— Ага. Стреляем не целясь, но метко… — Он усмехнулся и отвел глаза. — Знаете, герцог, всегда мечтал побывать на Рэнде!

Достойный ответ не приходил в голову, поэтому я только буркнул:

— Тогда дайте-ка сюда нашу сумку!