7. Новые пути
Услышав шум, Джако обернулся и выругался себе под нос. Кто-то осторожно пробирался по фургону, стараясь не потревожить спящих скоморохов, но наткнулся по дороге на кучу еще неупакованного реквизита и, конечно, все рассыпал. Снова собирать придется, пятый раз за сегодня эту проклятую кучу разваливают! Надоело донельзя. Трудно под ноги смотреть, что ли? И что за слепой дурак приперся, интересно? А, пропажа нашлась. Санти, чтоб ему! Явился, дорхот рыжий.
— И где ж тебя столько времени носило? — хмуро поинтересовался силач.
— Где надо! — буркнул рыжий, устало опускаясь на ближайший табурет. — Все уже закупили?
— Да вроде все. Разве что еще мешка два пшена про запас. Пора бы уже и двигаться.
— А что так?
— Стража заходила... — скривился Джако, он выглядел съевшим лимон. — Вышло наше время в столице. Рику по шее надавали...
— Это кто? — удивился Санти.
— Стражники, кто ж еще.
Рыжий удивился еще больше. Стражники обычно вели себя вежливо даже со скоморохами, с чего это они вдруг? Наверное, Рик опять не сдержал своего дурного языка. Все вокруг советовали ему помалкивать, сталкиваясь с представителями власти, но парень никого не слушал и ляпал всякую чушь налево и направо, за что ему не раз доставалось на орехи. Как ни странно, это Рика так ничему и не научило.
— И что он им сказал?
— Да на императора такое понес, что у меня язык не повернется повторить... — вздохнул Джако. — Я уж было договорился, что нам еще на неделю остаться разрешат, а тут этот дурак влез... Повезло ему, что только по шее отхватил, мог вообще в кутузку загреметь.
— Ну да, за любимого императора стражники горой... — едва сдержал смех рыжий. — И когда же Рик научится рот не разевать не вовремя?
— Никогда, наверное, — досадливо махнул рукой силач. — Уж сколько раз его просил...
— Попробую поговорить с ним, — Санти потер лоб.
— Устал? — в голосе Джако звучало сочувствие.
— Ага... — вздохнул рыжий. — Забегался. Пойду, подремлю чуток. Завтра, значит, выезжаем?
— Завтра, — покивал силач. — Деваться-то все равно некуда...
— Думаю, скоро что-то изменится, — сказал Санти. — Все-таки новый император, новые веяния.
— Да все они одним миром мазаны! — отмахнулся Джако. — Иди спи. Завтра после обеда в Дир-Арнат двинемся.
Рыжий дурашливо поклонился и скрылся в недрах фургона, где разделял крохотный закуток с Риком. Кроме спальных полок друг над другом там не поместилось ничего, разве что стенной шкафчик для одежды да откидной столик.
Несмотря на позднее время, Рик еще не спал. Он, сгорбившись, сидел на нижней койке, мрачно уставившись в пол, и что-то зло бормотал себе под нос. Выглядел жонглер обиженным ребенком, у которого отобрали вкусную конфету. Санти покачал головой при виде него — никак ума не наберется.
— Привет! — бросил он, садясь рядом.
— А, это ты... — буркнул Рик.
— Что, опять досталось?
— Суки! Твари! Скоты!
— Скажи спасибо, что в тюрягу не упекли, — посоветовал рыжий. — Хоть бы чуть думал, что и кому говоришь. При стражниках на императора грязь лить? Я б не додумался...
— За что нас от Церкви отлучили?! — не слушая его, едва не кричал Рик. — Почему мы права не имеем поселиться в столице? Что им всем скоморохи сделали?!
— Скоро все изменится, — усмехнулся Санти, успокаивающе похлопав парня по плечу. — Подожди немного. Не все можно сделать быстро.
— Изменится? — недоверчиво уставился на него жонглер. — С чего бы это?
— Дык, император новый. Он все изменит, сам увидишь.
— Кой там хрен! — недоверчиво скривился Рик. — Они там, наверху, все сволочи!
— Да? — иронично вздернул бровь Санти. — Давай тогда сыграем в такую игру. Представь, что ты эльдар.
— Я? — обалдело отшатнулся от него Рик. — С ума двинулся! Кто ж скомороха в эльдары возьмет?
— Неважно. Представь. Вот ты эльдар и в руках у тебя немалая власть. Что бы ты сделал в первую очередь? Особенно зная десятикратно больше, чем знаешь теперь. Зная причины всего вокруг, зная, что на самом деле происходит в стране и почему это происходит.
— Я бы... — заговорил было Рик, но замолчал, задумавшись. — Копыто дорхота, а хрен его знает... Наверное, попросил бы императора снять анафему со скоморохов.
— А причем здесь император? — удивился Санти. — Это, дорогой мой, Церковь. И все, направленные против нас законы и обычаи — тоже Церковь. И тому есть причина.
— Какая это?
— Триста лет назад все было по-другому, скоморохов никто и ниоткуда не гнал, от Церкви они не были отлучены. А затем нашу веру подменили карвенской. Вскоре после этого отлучили скоморохов, объявили даром дорхота магию, прокляли университеты.
— Кто ж это сделал? — потрясенно выдохнул Рик. — Зачем?!
— Кто? — прищурился Санти. — Разная сволочь, которой власти не хватало. И сейчас наша Церковь на грани раскола, скоро будет возвращена элианская религия, а карвенская отправлена на свалку.
— А ты откуда знаешь?
— Да так, слухами земля полнится. Так что, сам видишь, раньше времени ничего бы ты, даже будучи эльдаром, не сделал.
— Может, оно и так... — опустил голову жонглер. — Да только все равно... Какое императору дело до скоморохов? Плевать ему...
— А вдруг нынешний император и сам из скоморохов? — весело оскалился Санти, внимательно отслеживая реакцию Рика.
— Император?! Ну, ты, рыжий, совсем того...
— Чего только на свете не бывает. А вот позови тебя император в эльдары, пошел бы?
— Меня? — расхохотался Рик. — Не, ты как придумаешь чего, так со смеху подохнуть можно!
— А все-таки? — по-птичьи склонил голову на плечо Санти, продолжая в упор смотреть на него. — Пошел бы?
— Да пошел бы, понятно. Только...
— Вот и лады, — довольно осклабился рыжий.
Он давно задумывался о том, чтобы предложить Рику плащ рыцаря престола. Императору необходим был так называемый прикрывающий эльдар, живущий рядом с ним обычной жизнью и способный своевременно создать фантом, имитирующий оного императора, если тому понадобится куда-нибудь срочно отлучиться. А парнишка подходил, аура его так и полыхала Светом. Ни капли подлости или жестокости! Самое то. Глуповат немного, но это от отсутствия жизненного опыта. Память прежних рыцарей престола даст ему немало. Особенно прикрытие понадобится в дороге, где члены труппы всегда на виду друг у друга. Потому не стоит терять времени.
— Значит, не отказался бы? — повторил вопрос император, вставая.
— Не-а, — ухмыльнулся Рик. — Только ж никто не предлагает!
— Разве? — вздернул бровь рыжий. — Я вот как раз и предлагаю. Идем-ка.
— Куда это? — удивился жонглер, поднявшись на ноги.
— Уже пришли! — хохотнул император, положив руку ему на плечо и перемещаясь в зал Хранилища Памяти.
Мягко светящийся гигантский кристалл, внезапно возникший перед глазами, заставил Рика замереть с раскрытым ртом. Только затем он понял, что находится, вообще-то, вовсе не в своей каморке, а в каком-то порядочных размеров зале. Он ошалело обернулся к весело скалящемуся Санти. Тот почему-то выглядел донельзя довольным.
— Где мы... — пролепетал Рик.
— Говорил же тебе, что нынешний император из скоморохов! — развел руками рыжий. — Не поверил. Зря. А где мы? Да в месте, где из человека эльдара делают. Сам ведь согласился.
— Согласился?.. — глаза жонглера подозрительно сощурились. — Из скоморохов... А зовут его...
— Сантиаром! — хохотнул Его величество. — Если коротко — Санти. Так-то, дружок. И теперь уже официально, как законный император Элиана, спрашиваю тебя: Рик сын Карха, готов ли ты принять из моих рук плащ рыцаря престола?
— Ой, мать моя женщина... — опустился прямо на пол Рик, обхватив голову руками. — Рыжий обормот — император?! Копыто дорхота мне в задницу...
— А ты представь как я «обрадовался», когда Маран на меня все это вывалил! — скривился Санти. — Едва не чокнулся! Да и сейчас с ума схожу... Тошно до безумия, а делать нечего — тащи, и никто не спрашивает, есть ли силы тащить. Постоянно всякое скотство делать приходится, как в дерьме купаешься, а деваться некуда.
Он обреченно махнул рукой и тоже сел на пол рядом с Риком.
— Так согласен? — снова спросил он. — Иначе память тебе стирать придется, извини уж. Мне человек нужен, кто прикроет в труппе. А ты подходишь, нет в тебе зла. Не вижу.
— Да согласен, куда ж я денусь... — вздохнул жонглер, продолжая нервно ежиться — слишком неожиданными оказались вываленные на него новости. Подобного он себе и представить никогда не мог, да что там, даже подумать о том был не способен.
— Устал я... — пожаловался Санти. — До тошноты. А спасать страну мне... Некому больше. Ты не представляешь, что делается! Половина Элиана в руках святош. Там людей заживо жгут, понимаешь?! Вот и приходится такое творить, что потом от стыда с ума сходишь, а выбора нет. Поговорить даже не с кем, никто не поймет... Устал...
— Да, тебе не позавидуешь... — вздрогнул Рик, представив себя на месте рыжего. — А на хрена тебе я сдался? Что значит прикрывать?
— Сам понимаешь, постоянно с труппой я быть не могу, дел у императора хватает. Становиться кем-то другим не захотел, скоморох я — и все тут. Значит, нужен эльдар под боком, который в случае моей отлучки создаст фантом или даже притворится мной, надев морок. Никто не заподозрит, это все за полторы тысячи лет хорошо отработали. Даже родные люди обычно не понимают, что рядом с ними фантом, а не живой человек. И этим эльдаром должен быть кто-нибудь из труппы.
— Ясно... — покивал Рик. — Говоришь, скоро отношение к скоморохам изменится?
— Естественно! — подтвердил Санти. — Сам-то я кто? Скоморох. Знаю нашу кухню куда лучше прочих. Только для начала Церковь расколоть надо, а это, знаешь ли, непросто. Готовим раскол, но пока не вышвырнем святош с нашей земли, предпринимать что-нибудь такое глупо. Видел бы ты, что они творят...
Император вздрогнул, осенив себя косым крестом Единого.
— Твое величество, тебя где дорхот носит? — вышел из туманного облачка Веркит.
— Да вот, эльдара нового посвящать собрался, — проворчал Санти. — Прикрывающего эльдара.
— А! — взметнулись вверх брови повара. — Очень нужное дело! Есть в замке одна книжица, прикрывающему, как в себя придет, ее стоит прочесть. Масса полезных для него заклинаний. Ты, парень, потом ко мне подойди, я тебе ее дам.
— Подойду, — буркнул Рик, понемногу смиряясь с тем, что ему предстояло. — Здравствуйте.
— Здравствуй, — резко кивнул Веркит. — Твое величество, как закончишь, подскочи ко мне, поговорить надо.
— Ладно.
Повар исчез. Санти с Риком встали, и вскоре зазвучали чеканные слова древнего заклятия. В тело худого жонглера били из Хранилища тысячи белых молний, он кричал не своим голосом и корчился от боли, не понимая, что с ним происходит. Императору заклятие далось легко, успел уже привыкнуть.
Вернув уснувшего Рика в фургон и уложив на койку, он переместился обратно в замок, к Веркиту. Что еще этот дорхотов повар собрался на него вываливать, интересно?
— Не поспешил ли ты? — с ходу взял быка за рога Веркит.
— В чем? — устало спросил император.
— Да с Эхе твоим, — поморщился повар. — Мальчишка, конечно, неплохой, но наивен, как ребенок. Что за король из него выйдет?
— Подскажем, — отмахнулся Санти. — Да и жизнь учительница хорошая. Не забывай, что там еще и деор есть, а ему пальца в рот не клади. Тот еще волчина.
— Как бы он и тебя не обыграл. Я потому и беспокоюсь, что реальным королем деор будет. До сих пор не понимаю, почему нынешний король старшего кузена не убрал. И не пойму, с какой стати деор сам в свое время отказался от прав на престол, передав их сыну. Там что-то странное. Советую разобраться, чтобы не получить на голову неприятных неожиданностей.
— Шен — девочка умненькая... — тихо рассмеялся император. — Да и принадлежит Тьме, что немаловажно. Она приглядит за свекром. Твои опасения по ее поводу не оправдались, малышка все прекрасно поняла. Постарается больше излишней жестокости не допускать. Спросишь, почему? Я ей просто показал кое-что из времен Диана III. Знает теперь, во что может превратиться эльдар, не понимающий собственной сути. Шен вовсе не хочет становиться чем-то подобным.
— Ты показал ей историю Инхета Орсонка? — ахнул Веркит. — Рисковый ты парень... Да, гнусная история тогда вышла. Едва смогли остановить его. Цену ты помнишь.
— Помню... — поежился Санти. — Не дай Создатель еще раз такого! А вот с Элиа нужно еще работать и работать, девочка так и не осознала кое-каких основополагающих истин, как ни странно. Вот ведь характером Единый наказал!
— Точно, — скривился повар. — Редкая стерва! Но Лек молодец, сразу скажу. Постепенно переубеждает свою ненаглядную, не спеша капает ей на мозги, она понемногу начинает думать. А то, что горец к тебе Черный Клан за шкирку притащил — это вообще золото.
— Полезно, да, — согласился император. — Даже больше. Завтрашняя атака на Шерандар и Аранар без помощи Клана была бы в принципе невозможна. Их люди большей частью уже пробрались в эти города и уберут офицеров по нашему сигналу. А мы без промедления атакуем. Да я тебе рассказывал об этом плане, очень неплох, как мне кажется.
— Полностью согласен! — усмехнулся повар. — И еще...
— Что?
— Помирился бы ты с Ле.
— Да я не прочь, но она все еще дуется.
— Так пойди и извинись, — посоветовал Веркит. — Девочка гордая.
— Я думал, это Кара не простит, а она-то как раз и простила... — вздохнул Санти, потирая висок.
— Л'эт — жрица Света, истинная жрица. Она до глубины души оскорблена твоим поступком. Заслужила, конечно, и сама это хорошо понимает, то все равно оскорблена. Потому находится в растерянности. Уступи, ты сильнее.
— Ладно... — поежился Санти, представив себе предстоящие объяснения, и попрощался.
Как ни странно, он ошибся. Достаточно было сказать: «Прости...», как Ле просияла и бросилась ему на шею. Поспать этой ночью императору так и не удалось...
Совершенно счастливая Тайка старалась не потревожить сон Энета, с нежностью глядя на него. Произошло то, во что она никогда не верила. Любимый посмотрел на нее, как на женщину! И не просто посмотрел, он сделал ее женщиной! Жаль сына ему не родить... Но тут уж ничего не поделаешь. Чтоб эту Элиа приподняло и шлепнуло вместе с ее «золотыми» идеями! Додумалась, тоже. Кто просил лезть в эльдары, не выяснив для начала всех последствий этого шага? А никто, кроме собственной глупости.
Ладно, поздно сожалеть. Охотница снова с нежностью взглянула на Энета, загадочно улыбаясь. Не верила, что это произойдет, никогда не верила. Слишком крупна и мускулиста она для женщины, еще в родном племени девушке доходчиво разъяснили, что на внимание мужчины ей рассчитывать не стоит. Она поверила и смирилась со своей судьбой, но втайне продолжала мечтать, что случится чудо и все изменится. А затем гибель Белок, ее одинокая охота, плен, освобождение и принятие ученичества у горного мастера. Время шло, и постепенно Тайка поняла, что втрескалась в наставника. Втрескалась навсегда, бесповоротно. Но Энет смотрел на рослую дикарку только как на ученицу, не обращая внимания на ее вздохи и наполненные страстью взгляды. Охотница понимала, что иначе и быть не может, и не навязывалась ему, только тоска с каждым днем становилась все сильнее.
Вчера вечером случилось невозможное. Энет, читавший что-то, внезапно отложил книгу, подошел к сидящей на кровати Тайке, тоскливо глядящей в стену, и ласково погладил девушку по щеке. Затем поцеловал. Ради этого ему даже не пришлось наклоняться, настолько высока была Охотница. Если бы она стояла, невысокий граф просто не дотянулся бы до ее губ. Тайка оказалась настолько изумлена его поступком, что онемела. Она покорно позволила раздеть себя и уложить на кровать. Еще несколько минут, и для девушки началась сказка. Любимый, о котором она только втихомолку мечтала, шептал ей на ухо какие-то ласковые слова, извинялся за то, что был настолько слеп. Нежно целовал ее везде, ласкал. Потом на короткое время стало больно, но вскоре девушка забыла об этой боли, крича и плача от переполняющего ее счастья.
Энет приоткрыл глаза и тут же уткнулся лицом в Тайкину грудь. Она счастливо рассмеялась и обняла его, мечтая не расставаться ни на секунду. Увы, это невозможно. Сегодня эльдарам предстояло отправляться в Элиандар, чтобы заняться переброской войск к Шерандару. Но пока время еще было, и они с удовольствием занялись друг другом, открывая для себя тайны любви.
— Чего я тебе расскажу! — кинулась Тайка к Рахе, увидев подругу в столовой.
— Чего? — заинтересовалась орчанка.
— Энет меня... Ну... Это... Того...
Она, захлебываясь, рассказывала о невероятных событиях вчерашнего вечера, сияя от счастья и не замечая, что Раха с каждым мгновением все больше мрачнеет и едва сдерживает слезы.
На скорую руку позавтракав, орчанка вылетела из столовой и сломя голову понеслась в свою комнату, чтобы выплакаться в одиночестве. И Тайка уже получила свою каплю счастья! Только она осталась ни с чем! Только ее никто не любит! И не полюбит! Вторая... Уродище несчастное... Упав на кровать, Раха завыла от отчаяния, кусая угол подушки. За что, Создатель Миров?! Почему ты так жесток?!
Плакала она долго и даже не заметила, что в комнату вошел Тинувиэль. При виде рыдающей ученицы уши эльфа растерянно растопырились. Он на мгновение замер, а затем кинулся к ней.
— Что с тобой, девочка? — с недоумением спросил принц, обняв Раху. — Не надо плакать...
— Я никому не нужна... — провыла она. — Я же тоже живая... Ну почему так?!.
— Что ты имеешь в виду? — еще больше растерялся Тинувиэль.
— Я тебя люблю! — выпалила Раха и отчаянно покраснела. — Я...
— Глупая ты моя девочка! — заполнил комнату серебристый смех эльфа. — Сразу надо было сказать, сколько времени потеряно! Иди ко мне, моя хорошая...
Орчанка и сама не заметила, как оказалась обнаженной. Принц действовал привычно, сноровисто — раздевать женщин ему приходилось часто, по нескольку раз на дню. Она все еще плакала, пыталась прикрыться, ей было стыдно, да только куда там. Руки Тинувиэля скользили по красноватой коже девушки, заставляя ее задыхаться от никогда еще не испытанных ощущений. Вскоре Раха лежала на кровати, неверяще глядя в горящие лукавством миндалевидные глаза склонившегося над ней эльфа. Она куда-то погружалась, но не понимала, куда. Принц оказался на удивление нежен, вскоре орчанка забыла обо всем на свете, стонала и выгибалась. Она и подумать не могла, что в мире существует такое наслаждение, что все это так приятно. Впрочем, в данный момент думать она была в принципе не способна.
До самого вечера Раха проходила счастливой. Она все время глупо улыбалась, благо за туманной маской эльдара этого не было видно. А вечером... Вечером она принялась искать Тинувиэля, надеясь, что случившееся утром повторится. И нашла, к сожалению. В одной из гостиных замка. Увиденное там потрясло орчанку до глубины души. Она сперва даже не поняла, что видит, а поняв, застыла на месте, не веря своим глазам — прямо на столе под эльфом исходила криком страсти Ивка, девушка-эльдар родом с Эрдавага.
— Кобель проклятый... — в отчаянии простонала Раха и снова рванулась в свою комнату рыдать.
Плакала она до самого утра.
Свежий утренний ветерок приятно обвевал лица часовых на стенах Шерандара. Но им было не до ветерка, они с тревогой смотрели на готовящиеся к атаке имперские полки, непонятно каким образом оказавшиеся у города. Разведка ничего не докладывала о перемещениях элианцев поблизости! Откуда они здесь взялись?! В последнее время происходило что-то странное, и командованию войск Альянса это сильно не нравилось. Офицеры даже начали поговаривать, что стоит отступить, оставив империю в покое. Устранить самое страшное оружие Элиана — колдунов — не удалось, а раз так, то стоит ли городить огород? Многие считали, что не стоит, гибнуть без толку никому не хотелось. Однако мало кто решался открывать рот — инквизиция не дремала.
Занявшие Шерандар паладины деловито готовились к бою. Пусть попробуют имперские сволочи взобраться на ими же выстроенные стены в полтораста локтей высотой! Можно будет от души посмеяться, глядя сверху, как они надрываются. Горные мастера, понятно, без проблем взберутся, но пока они станут лезть вверх, их можно будет не спеша отстреливать, как на стрельбище.
— Что вы думаете по поводу их неожиданного появления, генерал-паладин? — спросил старший инквизитор Шерандара, Геред Равт.
— Ничего хорошего, — буркнул тот. — У меня в последнее время возникает ощущение, что элианские колдуны научились перебрасывать через порталы большое количество людей. Ничем иным я возникновение имперских войск под стенами города объяснить не могу.
— Не дай Единый! — осенил себя косым крестом инквизитор.
— Меня другое беспокоит, — продолжил генерал-паладин, ставший главнокомандующим всего неделю назад, после пленения прежнего. — На что они надеются? Город неприступен.
— На что-то надеются, иначе не атаковали бы. Имперские маршалы отличаются редким здравомыслием и не рискуют, когда не надо.
— Вот и я о том же... — вздохнул генерал-паладин, озабоченно потирая подбородок.
— Господин командующий! — заставил его обернуться чей-то голос. По галерее на стену взбегал запыхавшийся вестовой. — Господин командующий!
— Что?
— У нас больше нет флота... — простонал вестовой в ужасе.
— Нет флота? — недоверчиво переспросил генерал-паладин. — Ты что несешь, мальчишка?!
— Орки... — простонал тот. — Броненосцы... У них какое-то новое оружие...
Выяснилось, что флот Оркограра под покровом темноты подошел вплотную к Шерандарской бухте и с рассветом перекрыл ее. А затем... Затем произошло страшное. От каждого броненосца потянулись к кораблям Альянса пенные бурунчики. И корабли начали один за другим взрываться. Не прошло и двух часов, как от огромного флота остался только мусор на волнах. Спастись удалось мало кому из моряков, да и доплыть до берега смогли далеко не все. Выжившие и рассказали защитникам города о происшедшем. Те мало что могли увидеть на расстоянии пяти морских верст.
— Теперь мне все ясно... — закусил губу генерал-паладин. — Теперь мне все ясно...
— А мне нет! — рявкнул инквизитор. — Хорошо, пусть нам отрезали возможность отступления. Но как они собираются брать город?!
— Думаю, найдут как.
Безоблачное небо над Шерандаром внезапно потемнело, подул пронизывающий до костей ветер. Воздух над имперскими войсками подернулся дымкой, на фоне которой медленно проявилась гигантская фигура в темно-сером плаще с капюшоном. Лицо ее было скрыто туманом. И карвенцы, и нартагальцы, и даркасадарцы сразу поняли, кого видят перед собой. По рядам застывших на стенах солдат пробежал шепоток ужаса. Никому не хотелось сталкиваться с жутким колдуном.
— Предлагаю вам сдаться! — набатом грянул гулкий голос императора. — Сдавшимся обещаю жизнь. Кроме инквизиторов, конечно. В ином случае пощады не ждите! Даю десять минут.
— И за что это элианцы вас всех так не любят? — насмешливо поинтересовался генерал-паладин, когда призрачная фигура исчезла.
— А то вы не знаете! — окрысился инквизитор. — Проследите, чтобы никто и не помышлял о сдаче!
Командующий отдал несколько приказов ожидающим вестовым, и те со всех ног кинулись по стене, желая побыстрее донести волю начальства до высших паладинов — быть наказанным не хотелось никому, генерал-паладин на расправу скор.
Солдаты мрачно переглядывались, негромко переговариваясь. Многие, возможно, и не прочь были сложить оружие, да над головами церберами стояли паладины. А эту сволочь лучше не сердить, на месте снесут голову. Доказывай потом на том свете, что ты ничего такого не хотел. Потому кирасиры снаряжали к стрельбе мушкеты, лучники держали наготове свои луки, остальные воины проверяли оружие. Скоро имперцы пойдут на приступ, совсем скоро.
— Что ж, вы сами выбрали свою судьбу! — снова загремел над Шерандаром голос императора. — Пеняйте только на себя. К атаке!
Произошедшего вслед за тем не ждал никто. На стенах города, да и на городских улицах начали падать мертвыми офицеры Альянса. Один за другим, непонятно почему. Только немногим позже стало ясно, что случилось. Кто-то убивал их, используя духовые трубки с отравленными стрелками. Неизвестные стрелки били из укрытий, и ни одного из них поймать не удалось, казалось, покушение организовали невидимки. Иногда происходило нечто вовсе уж несуразное — стоящий рядом с офицером солдат внезапно выхватывал кинжал, убивал офицера и тут же скрывался, оказываясь бойцом такого уровня, что остановить его не мог никто. В городе воцарилась паника.
— Клан... — в ужасе простонал инквизитор, заметив незнамо как оказавшиеся на стене несколько фигур, затянутых в черные комбинезоны. — Черный Клан...
— Во имя Тьмы! — раздался холодный голос одной из фигур, и в свете солнца мелькнули отблески брошенных сюрикенов.
Генерал-паладин со старшим инквизитором умерли мгновенно, так и не успев понять, что случилось, с какой стати Клан выступил против Альянса. То же самое происходило по всему Шерандару. Офицеры умирали один за другим, не успевая оказать сопротивление — слишком быстро и неожиданно атаковали черные. Пытавшиеся помочь им солдаты тоже не смогли ничего сделать — наемные убийцы делали свое дело и исчезали, как ночные призраки с первыми лучами солнца.
Прошло еще несколько минут, и по всему городу начали распахиваться порталы, из которых выскальзывали отряды имперских горных мастеров и с ходу бросались бой. К ним присоединялись бойцы Черного Клана. Впервые они сражались вместе, спиной к спине. Такое до сих пор считалось в принципе невозможным, но произошло. Одно это говорило о том, что наступают иные времена.
Только солдатам и оставшимся в живых младшим офицерам Альянса было не до философских рассуждений. Их просто резали, как волки режут баранов — деловито и безжалостно. Вскоре один из отрядов горных мастеров сумел пробиться к воротам и открыть их. В Шерандар вступили имперские полки, ведомые четырьмя эльдарами. При виде страшных колдунов карвенцы, нартагальцы и даркасадарцы начали бросать оружие, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Все равно раздавят, а так, возможно, удастся выжить. Пленных выводили за город, где ремесленники спешно возводили для них лагеря.
Жители Шерандара высыпали на улицы, приветствуя освободителей. Она засыпали элианских солдат и офицеров цветами, непонятно как и сохранившимися в захваченном городе. Кричали, кидались обниматься, девушки целовали воинов, намекая, что совсем не прочь будут увидеть бравых освободителей в своих постелях. Радости шерандарцев не было предела — слишком много ужасов довелось им повидать за месяц оккупации. Да и испытать тоже. Инквизиторы жгли людей сотнями, пытаясь добиться повиновения, но это не помогало — ненависть элианцев к врагу становилась только сильнее. Город не раз вспыхивал бунтом, но паладины, к сожалению, хорошо умели подавлять бунты. Они и подавляли, заливая Шерандар потоками крови. Им ничего не забыли — ни один инквизитор или паладин не ушел живым, горожане отыскивали их в любых укрытиях и разрывали в клочья, не считаясь с потерями. Горные мастера не вмешивались — люди имели полное право отплатить мучителям и убийцам за все хорошее.
Шерандарцы не знали, что то же самое сейчас происходит и во втором городе западного побережья Элиана, Аранаре. Столицы провинций были освобождены, осталось только выбить святош из остальных городов и селений.
Император, застывший на холме перед городом, знал, что много времени это не займет, от силы две недели. Маршалы, не теряя времени, уже выдвигали войска. Флоты Альянса были уничтожены при помощи союзников, новое оружие орков, торпеды, оказалось на удивление действенным. Карвену с Нартагалем больше не на чем подвозить пополнение! Транспортных кораблей у них почти не осталось. Теперь необходимо освободить восточное побережье, и можно будет приниматься за центр страны, где окопались местные фанатики. Но восточное побережье само упадет в руки элианских военачальников после смены власти в Даркасадаре и Нартагале. А это произойдет очень и очень скоро. Его величество откинул голову назад и почти неслышно рассмеялся. Его губы неслышно шептали:
— Подождите немного, господа святоши, совсем немного. Вы превысили меру Его терпения. Вашей страны больше не будет. Хватит войн и фанатизма. Хватит! Хватит костров и пыточных застенков. Хватит! Хватит жестокости и подлости! Слышите, хватит! Но вы не желаете останавливаться. Что ж, вас остановим мы.
Старый человек в шелковом халате неподвижно сидел на кошме в центре юрты, держа в руке чашку с кумысом, и исподлобья смотрел на склонившегося в поклоне первого шамана племени и по совместительству одного из четырех верховных шаманов Стойбища Паука, куда доступа воинам испокон веков не было. В ястребином взгляде старика горело недовольство, он что-то зло бормотал себе под нос.
— Ну и что ты мне скажешь, Белый Бык? — спросил, наконец, военный вождь степных племен. — Сколько нам еще торчать под этими стенами? Это ты уговорил меня на союз с железнолобыми ишаками.
— Шансы на прорыв были очень велики, мой вождь, — тяжело вздохнул шаман. — Увы, элианский колдун успел инициировать преемника...
— И что теперь?
— Лучше отходить, пока не поздно, и готовиться к большой войне. Имперцы скоро справятся со своими проблемами, а потом примутся за нас всерьез.
— Сколько они уже пытались, да только ни разу не выходило, — презрительно бросил вождь. — Предки всегда выбрасывали элианских собак из степи. Выбросим и мы.
— Боюсь, на этот раз все будет не так просто, Ураган, — помрачнел шаман. — Похоже, они вступили в союз с Заколдованным Лесом. Что, если по нам ударят с двух сторон?
— Не неси чушь, — поморщился Ураган. — Когда это лесные мороки выбирались из своего леса? Никто такого не помнит.
— Все когда-нибудь случается впервые, мой вождь, — скользнула по губам Белого Быка ироничная усмешка. — Может случиться и это.
— А может и не случиться, — оскалился вождь. — Значит, думаешь, плюнуть на железнолобых и отходить в степь?
— Уверен, — покивал шаман. — И мало того, надо стягивать стойбища с женщинами и детьми ближе к горам Паучьего хребта. В случае чего, укроем их в горных крепостях. С моря к хребту не подойти, сплошные скалы, а если обвалим мосты, до крепостей не доберется ни одна собака.
— И за сколько времени мы в этих горах с голоду передохнем? — скривился Ураган.
— Быстро, — согласился Белый Бык. — Очень быстро. Только мудрый человек обязан предусмотреть все, в том числе и возможность проигрыша, мой вождь.
— Здесь ты прав... — поморщился тот. — Беда в том, что как только мы отойдем от стен, я перестану быть военным вождем объединенных племен и стану всего лишь ханом Алых Всадников. И кто станет меня слушать? Юнцы из Небесного Стана и Белого Ковыля спят и видят, как бы мне в глотку вцепиться.
— Вопрос решаемый... — усмехнулся шаман. — Придется, правда, схитрить. Пока отводить племена не станем, сделаем вид, что война продолжается, а сами в то же время займемся другими делами...
— И какими же? — заинтересованно приподнялись косматые, седые брови Урагана. — Ты...
— Мой вождь! — прервал его вошедший в шатер тысячник, кровный брат вождя. — Там...
— Что там?
— Твой сын вернулся... Степной Ветер.
Вождь медленно поднялся на ноги, неверяще глядя на старого друга. Его старший любимый сын пропал во время налета на соседнее племя восемнадцать лет назад. Но не погиб — исчез, тело так и не смогли отыскать. По древнему обычаю, даже кровным врагам не мешали в поиске и погребении павших в бою, даже помогали. Поступить иначе было невозможно, это навлекало бесчестье на преступившего обычай.
Черные Волки, на которых и налетел отряд Алых Всадников, перерыли степь на много дневных переходов вокруг в поисках тела сына вождя враждебного племени, но ничего не нашли. Шаманы утверждали, что Степной Ветер жив. Но если он жив, то где он? Много лет эта загадка не давала Урагану покоя, тем более что младший сын ему не нравился — честолюбивый дурак, ни на что не способный. Ни одного боя не выиграл, тогда как старший к моменту исчезновения по праву носил пояс из змеиной кожи — символ молодого военного вождя, победителя десяти сражений. И вот, по прошествии восемнадцати лет, его сын вернулся?
— У него в руках хвост белого волка, — снова заговорил тысячник.
Хвост белого волка? Посол? Чей посол? Что-то здесь странное...
— Это точно он? — недоверчиво уставился на старого друга вождь.
— Он, кто же еще... — вздохнул тот. — Я же его еще вот таким из лука стрелять учил... На коня первым посадил. Уж кому, как не мне, знать. Степной Ветер это. И сразу скажу — парень сейчас боец такой, что я не знаю никого, кто бы с ним справился. Двигается, как камышовый кот.
— Рассказывай!
А рассказывать, в общем-то, было почти нечего. Старый тысячник вернулся в свой шатер немного отдохнуть, день предстоял тяжелый. Но отдохнуть ему не дали — в шатре ждал незваный гость. Поначалу старый воин возмутился, собравшись выбросить наглеца прочь, но в этот момент узнал его. Перед ним стоял пропавший восемнадцать лет назад старший сын кровного брата. Степной Ветер.
— Что он сказал? — в голосе Урагана звучало нетерпение.
— Ничего... — вздохнул тысячник. — Согласен говорить только с отцом.
— Зови.
В шатре появился невысокий воин. Как говорится, в самом соку, лет сорока. Вождь жадно уставился на вошедшего и сразу понял, что старый друг прав. Да, это его пропавший без вести сын. Но как он изменился... Взгляд серых глаз настолько спокоен, что даже шаман поежился — так смотрят только люди, ощущающие за своей спиной немалую силу. Никаких украшений и вышивок на одежде, прямо как безродный какой-то. За спиной рукояти двух мечей, в которых вождь с немалым изумлением узнал знаменитые имперские картаги. Значит, его сын — горный мастер Элиана?!
— Здоровья вам и богатых пастбищ вашим стадам, уважаемый отец! — низко поклонился Степной Ветер.
— Рад видеть тебя в добром здравии, сын мой, — встал Ураган. — Где же ты пропадал целых восемнадцать лет?
— Во время того боя мне трижды спас жизнь один человек... — вздохнул тот. — Вы сами знаете, что это значит.
— Знаю... — помрачнел вождь. — С того момента твоя жизнь принадлежала ему. Теперь я понимаю, почему тебя не нашли. И кто же этот человек?
— Горный мастер империи. Он взял меня в ученики. Я не мог отказать спасителю ни в чем...
Ураган устало опустился на кошму, закусив губу и сжав кулаки. Испокон веков в степи было так — если кто-нибудь спасал другому жизнь, жизнь спасенного принадлежала ему. Навсегда. Или пока спасенный не возвращал долг той же монетой. Да, его сын и не мог поступить иначе, не мог не последовать за этим горным мастером, куда бы тот ни пошел. А поскольку он к тому же взял Степного Ветра в ученики, долг парня вырос вдвое. И этот долг деньгами или стадами не вернешь.
— Учитель умер у меня в руках сразу по получении мною черного шнурка, я не сумел спасти ему жизнь, самого тогда тяжело ранили, — снова заговорил Степной Ветер. — Думал, погибну. Да и не только я, нас там семь кровных братьев было. Перед смертью решили побрататься. Но нас спасли. Лично император. С тех пор моя верность принадлежит ему.
— Иначе и быть не могло... — тяжело вздохнул вождь. — Я тебя понимаю, сын. Я бы на твоем месте поступил так же.
— Да и узнал я столько, что в степи уже жить не смог бы... — грустно улыбнулся Степной Ветер. — Как бы это объяснить... Представьте себе молодого воина после победы в бою, которого маленькие дети зовут вернуться к ним — лепить пироги из грязи. Думаете, он пойдет?
— Нет, конечно, — усмехнулся Ураган. — Значит, наша жизнь для тебя — игры маленьких детей?
— Увы, отец. Игры жестоких детей. Вы не представляете себе братства, царящего среди горных мастеров. Да и их боевого мастерства — тоже.
— И чего же ты достиг, сын?
— Стал невидимкой, — позволил себе улыбку Степной Ветер. — Способен перерезать всех в этом лагере в одиночку, они даже не поймут, что происходит.
— Невидимкой? — изумленно вздернулись брови вождя, он переглянулся с шаманом. О невидимках слышали даже степняки, эти страшные воины и в самом деле были способны на многое.
Степной Ветер вытянул вперед руку. На его ладони на мгновение возник прозрачный, почти невидимый шнурок, и тут же исчез.
— Сейчас я прибыл к вам, отец, как посол.
— Чей посол?
— А как вы думаете? — приподнялись брови Степного Ветра. — Только от того, кому принадлежит моя верность.
— Император... — помрачнел вождь. — Но ты говорил, что тебя спас прежний император, нынешний не правит и месяца. Почему же ты сохраняешь ему верность?
— Нынешний спас не только меня, но и вас всех, — в голосе горного мастера появилась горечь. — Я вижу здесь шамана. Шаман должен знать, что такое Пожиратель.
— Ты знаешь, Белый Бык? — повернулся к тому Ураган.
— Знаю, мой вождь, — поклонился шаман. — Если бы в нашем мире появился Пожиратель, погибли бы все. И мы, и элианцы, и железнолобые.
— Во время попытки убийства императора маги Нартагаля открыли Черный Портал, откуда вырвался Пожиратель, — снова заговорил Степной Ветер. — Странно, что шаман не ощутил этого.
— Так это был Пожиратель?! — ахнул Белый Бык, его глаза стали круглыми. — Я почувствовал надвигающуюся смерть, холод, пустоту, а потом потерял сознание. Когда пришел в себя, все уже было в порядке...
— Да, это был он, — кивнул горный мастер. — Прежний император ценой собственной жизни задержал его. А нынешний вместе с четырьмя друзьями загнал Пожирателя обратно и уничтожил Черный Портал, перекрыв подобным тварям дорогу в наш мир. Так что мы все обязаны этим пятерым жизнью.
— Если это правда, верность народа Степи принадлежит им, пока хоть один из них жив! — встал побледневший вождь. — Но я не верю.
— Доказательства будут представлены, — усмехнулся Степной Ветер. — Позже. Сейчас я хотел бы перейти к тому, с чем послан.
— Слушаю.
— Мой император сообщает народу степей, что нами заключен союз с эльфами Заколдованного Леса. Войска эльфов, верные союзническому долгу, готовы выступить в поход. Сила народа Степи велика, но противостоящие вам не слабее, и добычи не будет. К чему тогда воевать? Мы предлагаем народу Степи мир. И дружбу.
— Пока нам о лесных мороках ничего не известно, — нахмурился вождь. — А мир и дружба? Это непростой вопрос, быстро не решается.
— Думаю, гонцы с сообщением об эльфах уже в пути, — усмехнулся Степной Ветер. — Я могу подождать их прибытия.
— Хорошо, так и поступим, — согласился Ураган. — Вечером я хотел бы встретиться с тобой наедине, сын. Нам есть о чем поговорить. Да и той в честь твоего прибытия надо бы созвать.
— Конечно, отец, — поклонился горный мастер. — Буду рад.
Он с легкой грустью смотрел на вождя, понимая, что пути назад для него нет, давным-давно нет. Слишком многое он знает и умеет. Да и еще одно обстоятельство было. Он — эльдар. И этим сказано все.
