26
Насколько я знаю, во всех земных религиях и верованиях ад, как бы он там ни назывался – Тартар, Аид, Преисподняя или еще как, – всегда помещали глубоко под землю. И правильно делали, это я понял, еще находясь на Альдебаране. Ненавижу подземелья!
Поллукс-5 тоже свое прозвище оправдывает – большую часть проведенного здесь времени я лазаю по всяким казематам, пещерам, подвалам, шах-хам, туннелям… Меня аж перекосило от злости, когда оказалось, что предстоит лезть в очередную дыру.
Я заглянул в люк, через который скрылся Головастик с Дианой. Они, кстати были единственными, кому это удалось, – еще двое телохранителей валяются на полу рядом с лазом. Подстрелили их, судя по всему, мы с Зотовым, когда начали наугад палить сквозь стены. Хотя, сдается мне, наугад стрелял только я.
Узкая вертикальная шахта с железными поручнями на стене ведет вниз, во тьму. Я бросил туда стреляную гильзу, но звука падения не расслышал.
– Что скажешь? – спросил я у Зотова. Не очень-то приятно осознавать себя зависимым от незнакомца, но когда в твоей команде есть приличного уровня экстрасенс – грех этим не пользоваться.
– Глубоко… Метров тридцать, не меньше. Скорее всего, они еще не успели добраться до самого низа. Если, конечно, им всю дорогу приходится лезть в темноте… Пожалуй, пока не стоит идти следом.
Да уж, соваться туда не очень-то хочется. Если Головастик успел прихватить с собой оружие, то ничего не помешает ему устроить засаду внизу. Хотя бы просто дать пару очередей, услышав, что мы спускаемся. И деваться нам будет некуда – в этом колодце мы будем беззащитны, как ягнята в клетке с черепогрызами.
– Но ты их чувствуешь?
Зотов обернулся к Мухе. Положил ладонь ему на плечо, надолго зажмурился…
– Ну?! – не выдержал я.
– Слишком глубоко. Но они точно там.
– Что делать будем? Ждать?
Зотов покачал головой.
– Если кого дождемся – так это эриданцев. Вот что… – он замолчал, уставившись куда-то в угол комнаты.
Я обернулся. Там среди прочего хлама возвышается целая бухта толстого, в палец, кабеля. Мы с Зотовым переглянулись.
– Я пойду первым, – тут же сказал он.
– Может, отправим кого-нибудь полегче? Бао, например…
Он смерил взглядом коротышку-монголоида. Тот покачал головой.
– Пусть идет.
Джамал фыркнул, но говорить ничего не стал.
– Ладно, давайте попробуем.
Мы подтащили бухту поближе к люку, отмотали с десяток метров кабеля. Зотов обвязался им на уровне пояса, подергал, проверяя прочность узлов.
– Спускай плавно, но как можно быстрее. И не останавливайся. Разве что услышишь выстрелы.
– Да уж не учи ученого, – огрызнулся я, обматывая ладони кусками тряпья. Ухватившись за кабель, помог Зотову спуститься в люк. Встал над самым проемом, широко расставив ноги. Джамал и Бао устроились позади, помогая разматывать наш импровизированный трос.
– Как будешь внизу – осмотрись сначала. Если нам можно будет спускаться – дерни два раза. Если надо будет тебя поднять – три.
– Договорились. Ну, поехали, – кивнул Зотов, доставая пистолет и покрепче перехватывая кабель свободной рукой. Я начал стравливать трос – сначала потихоньку, потом все быстрее, стараясь при этом, чтобы он как можно дальше отстоял от стенок шахты. Зотов заскользил вниз, вскоре напрочь скрывшись из глаз в непроглядной тьме.
На спуск ушла почти вся катушка – пожалуй, и правда не меньше тридцати метров. Но наконец натяжение кабеля ослабло. Через пару минут, в течение которых мы с Джамалом, словно бы соревнуясь, успели израсходовать несколько суточных норм ругательств, последовал условный сигнал. Можно было спускаться.
Бао и Муху, как самых легких, мы отправили первыми. Когда остались вдвоем с Джамалом, пришлось подумать, как закрепить конец троса снаружи. В конце концов привязали его к верхнему поручню. Правда, спускаться теперь придется не с таким комфортом, как остальным.
– Только после вас, командир, – осклабился Уродец, отодвигаясь от люка.
– Да нет уж, лезь первым.
Ухмылка сползла с его физиономии. Он покачал головой:
– Нет, ты.
Тысяча черепогрызов! Мы что теперь, препираться еще будем? Надо было его и отправлять вместо Зотова.
Времени у нас в обрез, так что тратить его на грызню не хочется. Я, чертыхнувшись, спустился в шахту. Подергал за кабель, проверяя прочность крепления. Взглянул наверх и встретился взглядом с уродцем. Что-то в этом взгляде мне совсем не понравилось.
– Предупреждаю. Вздумаешь шутить – башку оторву, – процедил я.
Джамал хихикнул.
– Громко сказано, одноглазый. А сам небось уже в штаны наложил? Эхх-хе-хе-хе-хе…
Он затрясся в своем полубезумном хохоте. Я же, плюнув, устремился вниз, привычными движениями отталкиваясь ногами от стенок шахты. Конечно, спускаться так, без страховки, без стопорных карабинов, да еще и в полнейшей темноте было не с руки, так что двигался я гораздо медленнее, чем хотелось бы. К тому же кабель под моим недюжинным весом ведет себя не очень обнадеживающе – мягкая пористая обмотка подается под ладонями, сползает, растягивается. Да и этого придурка Джамала за спиной оставлять все же не стоило…
Подтверждая мои самые худшие опасения, кабель оборвался, не успел я преодолеть и половины спуска. К счастью, я постоянно был начеку, так что успел ухватиться за поручень в стене. Хотя, конечно, мимолетное ощущение падения доставило массу эмоций, да еще и локтем о стену приложился так, что пальцы левой руки какое-то время отказывались сгибаться.
Повисев с полминуты на поручне и заодно в очередной раз припомнив весь свой запас ругательств, я начал спускаться – на этот раз по поручням. Внизу маячили какие-то неясные отсветы – похоже, наши внизу зажгли фонари.
Стоит ли говорить, что, когда ступил на твердый пол, настроение у меня было не из лучших.
– Что случилось? – спросил Зотов.
Я молча перебрал валяющийся на земле кабель, отыскал конец. Обмотка и внутренности кабеля висят лохмотьями – не так, как если бы кабель перерезали клинком. От сердца немного отлегло. Хотя тут же пришла мысль, что уродцу и не было необходимости перерезать кабель полностью – достаточно было небольшого надреза, а там свою роль сыграли трение и сила тяжести.
– Где уродец?
– Наверное, спускается по поручням. Подождем. Ну что у вас тут?
Только сейчас я удосужился оглядеться.
Шахта привела нас в бункер, вырытый явно не зэками. Похоже, одно из глубинных убежищ, построенных еще в те времена, когда здесь располагалась военная база эриданцев. Во всяком случае, это единственная версия, что пришла мне в голову.
Дышится здесь вполне сносно – система вентиляции, как видно, исправна.
– Диана где-то там, – Зотов махнул рукой в сторону чернеющего на противоположной стене хода. – За это время они успели спуститься еще ниже.
– Черт возьми, куда еще ниже-то?
– Насколько я могу судить, здесь, под нами, целый подземный город. Я чувствую много пустот… Но нам надо торопиться. Мы не сможем отследить Головастика, если он намного оторвется от нас.
Я кивнул и продолжил осматривать бункер, шаря по пыльным стенам узким лучом фонаря.
Лаз, через который мы сюда проникли, похоже раньше был обычной вентиляционной шахтой, которую потом расширили и приспособили для спуска. Видно, долгое время это место пустовало, и зэки обнаружили его относительно недавно, да и то подобрались кружным путем. О том, что сюда заглядывают не так уж часто, свидетельствуют кучи хлама вдоль стен и толстенный слой пыли, покрывающий все вокруг, кроме небольшого очищенного участка – этакой дорожки, ведущей прямиком к тому лазу, на который указал Зотов.
Лаз – просто дыра, проломленная в стене. Судя по направлению торчащей из бетона арматуры, образовалась она в результате взрыва, произошедшего в соседнем помещении. Имеются здесь и двери – массивные, больше похожие на шлюзы, – но, судя по наваленным возле них кучам мусора, ими не пользуются. Скорее всего, механизмы, их открывающие, давно вышли из строя, а вручную такие махины не сдвинешь.
В общем-то, осмотр мало что дал. Ничего такого, что говорило бы о былом назначении этого места, найти не удалось. Только пыль зря подняли, так что вскоре дышать нечем стало. Тысяча черепогрызов! Откуда она только берется? Наверное, через вентиляцию засасывает…
– Ладно, пора выдвигаться. Где этот чертов урод?! – теряя терпение, рявкнул я.
– Это ты обо мне? – донеслось сверху. Спустя пару секунд из проема вывалился и сам Джамал. Грузно приземлился на четыре кости, мотнул патлатой башкой, будто отряхивающийся пес, отчего поднялось еще целое облако пыли. Муха, прикрывая крошечный безгубый рот, закашлялся – тоненько, как ребенок. Это только добавило злости на уродца.
– Заждались, я смотрю? – осклабился Джамал, поднимая голову. – Я там, между прочим, чуть всеми костями вниз не загремел. Кабель кончился как-то очень уж неожиданно…
Я ничего не сказал, хотя, судя по длине упавшего вниз куска, уродцу чуть ли не всю дорогу пришлось спускаться по ступенькам. Похоже, обрыв был где-то у самого верха. И, может быть, не обошлось без легкого движения клинком… Ладно, к черту. Нечего забивать голову всеми этими подозрениями. На мое отношение к Джамалу они все равно уже не повлияют, потому как я и так доверяю ему меньше всех. А устраивать разборки времени нет – еще чуток, и мы упустим Головастика.
– Ладно, за дело! – скомандовал я, пропуская вперед всю свою горе-команду. Зотов шел впереди, за ним, как хвостик за собачонкой, семенил Муха, затем Джамал и Бао. Узкоглазый сделал было попытку замедлить шаг, но мне не хотелось иметь кого-то за спиной, так что я молча подтолкнул его вперед.
Узкие пучки света от наших фонарей, как живые, скакали по стенам. Я по старой привычке приладил свой к стволу огнестрела, так что он мне одновременно служил и целеуказателем. Впрочем, бряцать оружием сейчас ни к чему – похоже, кроме нас и самого Головастика, волокущего за собой Девчонку, в этих казематах никого нет. Мы рысцой преодолели с десяток бункеров, похожих на тот первый, потом пробежались по длиннющему узкому коридору с кучей дверей по левую сторону. Я взялся было заглядывать в некоторые из них – а вдруг Головастик юркнул куда-то в сторону? Но, во-первых, большинство из них было запечатано наглухо, а во-вторых, наши телепаты чуяли добычу уже достаточно отчетливо. Зотов несколько раз поторапливал нас, подвывая, что они уже близко.
Я лишь мысленно усмехнулся, видя, что он заметно нервничает. Сдается мне, он все же лукавил, когда говорил, что девчонка для него ничего не значит. Хотя, если уж говорить начистоту, то для всех нас она сейчас значит больше, чем кто-либо или что-либо. Мы ни на секунду не забываем, что она – наш единственный шанс выбраться отсюда. Другого не будет. И не бывало никогда.
Коридор вывел нас в огромных размеров помещение, сравнимое, пожалуй, с центральной частью Пещерного лагеря. Хотя изначально оно, конечно, не было таким – просто разрушилась большая часть перегородок между комнатами, а в дальнем углу и вовсе обрушился вниз весь пол. И именно к этому обрыву и направился Зотов.
Мы сгрудились на самом краю, дружно направив вниз лучи фонарей.
– Ни хрена себе… – присвистнул Джамал. – Чудеса…
Я думал, что внизу мы увидим еще один этаж подземного убежища, но пропасть была куда глубже и уходила вниз на десятки метров, так что свет фонарей не достигал дна. Сразу под нами виднелись обломки торчащих из грунта плит, листы металлопластика, а метрах в десяти ниже располагался узкий, в пару метров, скальный карниз. Дальше стены пропасти носили явно природный характер. Похоже на жерло вулкана…
– Вон они! – вдруг рявкнул уродец – ровно в тот же миг, когда и я сам заметил две фигуры на карнизе внизу. Как они сумели спуститься? Особенно если учесть, что девчонка совсем не способствует быстрому перемещению по пересеченной местности…
Ответом на крик стала короткая очередь из огнестрела. Мы дружно отшатнулись от края провала, уклоняясь от выстрелов".
– Отвалите от меня, ублюдки! – прогремел повторяемый эхом голос Головастика.
Джамал заорал ему в ответ что-то непечатное, но Зотов, не особо церемонясь, отпихнул его подальше.
– Самуэль! – крикнул он. – Не будь глупцом! Ты же знаешь, что мы все равно не отступимся! Давай попробуем договориться!
Ответа не последовало.
– Самуэль!
Джамал подполз на брюхе к краю пропасти и заглянул вниз.
– Паскудство! Их нет!
Я тоже выругался. В последнее время сквернословие превратилось для меня в такую же естественную потребность, как дыхание, – сам порой не замечаешь, как с губ слетает очередное проклятье.
Тоже подбежал к краю, тупо поозирался, шаря туда-сюда лучом фонаря. Куда они могли деться?!
Зотов снова оказался сообразительнее всех нас (и это, знаете ли, уже начинает действовать на нервы). Он заметил веревочную лестницу, привязанную к обломку плиты на левом краю обрыва. По ней, видимо, наши беглецы и спустились на карниз. Что ж, воспользуемся ею и мы.
На этот раз первым отправился сам. Если учесть, как я вымотался за последние дни, то спуск этот я одолел довольно лихо. Остальных ждать не стал и сразу же двинулся по карнизу, придерживаясь одной рукой за стену.
Вскоре стало понятно, куда делся Головастик – в туннель, ведущий в глубь скалы. Вход в него мы сверху видеть не могли – он располагался прямо под нами. Сам туннель залегает в аккурат под нижним уровнем тех казематов, что мы преодолели, отделяемый от них лишь несколькими метрами скальной породы. Но непохоже, что он принадлежит к той же системе подземелий. Огромный, круглого сечения, с идеально ровными, будто отполированными, стенами. Метров, пожалуй, четырех в диаметре. Уходит под довольно крутым углом вниз.
– Что за хренотень? – поинтересовался Джамал, оглядывая бликующие под светом фонарей стены. Я подошел и пощупал камень. Похоже на вулканическую породу. Базальт? Оникс? Может, здесь действительно жерло потухшего вулкана?
– Нет, – сказал подоспевший Зотов. – Туннель проплавлен в скале. Просто сланцы спеклись в стекло. Красиво, правда?
Я обернулся и одарил его таким взглядом, от которых людям обычно хочется спрятаться в собственные ботинки.
– Не смей… – начал было я, но Зотов умиротворяющее замахал руками. Выглядел он при этом действительно виноватым.
– Прости, Грэг, я не специально. Я думал, что ты это сказал вслух.
– Не лезь в мою голову, слышишь?
Зотов усмехнулся.
– Сразу видно, у тебя дилетантские понятия о телепатии. Никто не собирается читать твои мысли. Их вообще трудно прочитать, если человек сам этого не хочет. Но эмоции читаются очень легко. И очень легко улавливаются вопросы, которые человек задает как бы сам себе. Этот вопросительный посыл сам собой схватывается. Понимаешь?
– А мой посыл улавливаешь? – Джамал ухмыльнулся и сделал неприличный жест.
Зотов вздохнул.
– Грэг, почему ты не пристрелил этого придурка? Он болен. И он опасен.
Уродец осклабился и стрельнул глазами в мою сторону.
– Я сам чертовски опасен, – буркнул я. – А может, и тоже спятил. Потому что верю, что отсюда еще можно выбраться.
Зотов едва заметно усмехнулся.
– Ладно, за ними. Вы чуете их?
– Да. Идут они не особенно быстро.
Мы двинулись по туннелю. Первое время пришлось постараться, чтобы не упасть, – уклон был весьма ощутимым, а пол, равно как и стены, – гладкими, как стекло. Хоть садись и съезжай вниз на заднице, как на водяных горках в аквапарке.
Преодолели мы не меньше сотни метров, и казалось, что туннель этот бесконечен. А еще казалось, что в нем дует ветер. Я даже приостановился.
– Чувствуете?
– Чего? – спросил Джамал.
Не очень сильный, но вполне ощутимый сквозняк. Ровный, без порывов. Дует в глубь туннеля, будто внутри нечто, засасывающее внутрь воздух. К тому же слышен явственный гул – будто где-то далеко дуют в огромный боевой рог, вроде тех, что я видел в детстве в музее на старушке Земле.
– Вентиляционная система?
– Похоже на то, – задумчиво протянул Зотов, тоже к чему-то прислушиваясь. – Та-ак…
– Что?
– Кажется, они остановились.
– Далеко до них?
– Нет. Погасим фонари.
Дальше двинулись в темноте. Я в очередной раз чертыхнулся, обнаружив, что потерял прибор ночного видения. Оставалось только выпучивать без толку глаз и полагаться на чутье наших телепатов. К счастью, долго это не продлилось.
Шли мы гуськом, согнувшись в три погибели и придерживаясь одной рукой за одежду впереди идущего. Зотов впереди.
Чем глубже мы продвигались, тем явственнее слышался гул. Вскоре он заглушил все остальные звуки и начал здорово давить на уши. Между тем источник звука, похоже, был еще далеко.
Зотов резко остановился, и вся цепочка едва не повалилась, как костяшки домино.
Я шел вторым, и Зотов, не особо церемонясь, пригнул мне голову еще ниже, давая знак залечь.
– Ложись! – скомандовал я остальным.
– Самуэль! – крикнул Зотов.
Выстрел. Пуля взвизгнула, чиркнув по гладкой стене.
– Можем, конечно, перестрелять друг друга, но ты ведь понимаешь, что это не выход! – продолжал увещевать Стрелок.
В ответ Головастик незатейливо послал его куда подальше. Что-то этот местный гений не производит впечатления высокоинтеллектуальной особы.
– Диана, ты не пострадала?
– Алекс! – пискнула девица. – Забери меня отсюда!
Еще один выстрел. Давай, давай, умник. Как кончатся патроны – свистни.
– Слушай, кончай дурить! Давай поговорим! Деваться тебе все равно некуда!
– Да неужели?
– Было бы куда – ты бы здесь не сидел! Ну же, Самуэль! Обещаю, мы тебя не тронем. В конце концов, мы все сейчас в одной и той же заднице.
Очень образно. И главное – метко. Лучше и не скажешь, Алекс.
– Уродец с вами?
– Да. Но он тебя тоже не тронет, обещаю.
Джамал, как ни странно, возражать не стал. Вообще он как-то подозрительно затих. И не сказал бы, что мысль о вооруженном до зубов безумце, прячущемся во тьме где-то за моей спиной, придает оптимизма.
– Ладно, черт с вами.
Во тьме вспыхнул свет фонаря. Мы увидели Головастика, сидящего на полу туннеля и прикрывающегося девчонкой, как щитом.
Мы выпрямились и тоже зажгли фонари.
– Вы обещали, – устало сказал Головастик. – Посмотрим, чего стоит ваше слово.
Девчонка – чумазая, со спутанными грязными волосами, в изгвазданном мешковатом комбинезоне, но все равно смазливая до невозможности – одарив нашу разношерстную компанию лишь мимолетным взглядом, вперилась влюбленными глазами в Зотова. Я вздохнул. Что ж, вот она, наша последняя надежда. Жива и, судя по всему, невредима.
Полдела сделано.
