63

Сердце вырывалось из груди пилота, каждый вдох обжигал легкие, во рту стоял отвратительный металлический привкус. Споткнувшись в очередной раз, он выронил тяжелый бластер и уже не стал подбирать его. Только бег казался ему спасением от всех опасностей ночных травяных джунглей — коррингартцев, туземцев, пиратов… В тот момент он даже не сознавал, что пираты, не имея никаких транспортных средств, не могли добраться сюда так быстро; не замечал, что коррингартские катера перестали кружить над равниной и возвращаются на корабли… Наконец впереди в темноте показались неясные очертания кольцевого леса. Роберт с размаху налетел на непроходимые переплетения ветвей и долго — во всяком случае, ему так показалось — тыкался в них, как слепой, отыскивая проход и не решаясь включить фонарик. В конце концов он наткнулся на коридор, прожженный лучами бластеров. У него уже не было сил бежать; с трудом он заставил себя идти, перешагивая через срезанные ветви каменных деревьев. Выйдя на край болота, он рухнул без сил и несколько минут лежал неподвижно.

Наконец Роберт поднялся и зажег фонарик на треть мощности. В его слабом свете пилот увидел, что болото изменилось: выжженная двигателями грязевая корка, еще недавно совершенно безжизненная, успела затянуться губчатым мхом, плесенью и какими-то зелеными ростками. Трос, тянувшийся от края болота к люку, оброс бахромой слизистых сосулек; такая же скользкая мерзость облепила брошенные лыжи. Болотная растительность успела покрыть и нос корабля, сделав его мало похожим на искусственное сооружение. Как заметил Роберт, звездолет за это время слегка погрузился, так что нижний край люка оказался уже ниже уровня болотной жижи.

Цепляясь за осклизлый трос и постоянно проваливаясь в грязь, пилот добрался до корабля. Брезгливо покосившись на разлившуюся по полу верхнего тамбура жижу, он вышвырнул наружу трос и задраил внешний люк, а затем, оставляя грязные следы на ступеньках лестницы, полез в рубку. Поставив у пульта ранец с деталями, Роберт растянулся в кресле, чувствуя, что наконец-то может отдохнуть. В этот момент небо взорвалось.

Огненный ураган, сметая все на своем пути, обрушился на равнину. Корабль покачнулся; несколько экранов погасло. Ослепительное пламя сделало ночь в сотни раз ярче самого ясного дня. Температура снаружи взлетела выше тысячи по Кельвину; внешняя обшивка раскалилась, как при входе в плотные слои атмосферы. Болото кипело огромными грязными пузырями и испарялось ревущими клубами пара. Лишь через несколько минут температура начала снижаться и на единственном уцелевшем внешнем экране возникло четкое изображение.

Равнина была выжжена до самого горизонта. Ее причудливые холмы, лишенные обманчивого травяного покрова, теперь устилал лишь густой слой пепла, и бесчисленные частички его кружились в воздухе. Высушенная земля еще потрескивала, лопаясь от зноя. Лишь где-то далеко, на пределе видимости, двигалась сплошная огненная стена степного пожара.

Роберт чудом избежал гибели. Если бы не его сумасшедший бег, если бы он задержался снаружи еще на минуту, его не спас бы никакой скафандр — и никакое естественное убежище. Натиск этого ада мог выдержать — да и то на периферии, а не в эпицентре — только космический корабль, о котором коррингартцам не было известно. Уайт прикинул мощность залпа. Даже учитывая склонность тоталитарных режимов к дешевым эффектам, затраты энергии на уничтожение одного человека — или даже нескольких, ведь коррингартцы не знали точно, сколько землян было на борту «Странника» — выходили слишком непомерными. Типичная стрельба из пушки по воробьям. На такое можно решиться, только имея приказ гарантированно и без потери времени уничтожить всех возможных свидетелей. Свидетелей чего? Очевидно, пленения Эмили. Но в этом же нет никакого смысла, если речь идет о захвате заложницы с требованием выкупа!

Роберт тряхнул головой. К черту мысли об Эмили! Он потерпел едва ли не самое крупное фиаско в жизни — он потерял 50 миллионов, прекрасный корабль (нет сомнения, что «Странник» разрушен), премию Астропола… — но все это в прошлом, а прошлое мертво по определению. Сейчас надо думать о собственном спасении. Коррингартцы улетели (сканеры звездолета подтверждали это), но они здесь еще появятся. Эти, очевидно, так спешили, что даже не удосужились исследовать базу, а лишь убедились, что она мертва. А ведь если бы кто-то из персонала базы был еще жив, он бы погиб в этом огненном шквале, подумал Роберт. Насколько же важная миссия возложена на эти три корабля… впрочем, Империя никогда не дорожила своими солдатами. Интересно, погибнут ли пираты? Они находились слишком далеко, чтобы попасть под залп, но им некуда укрыться от степного пожара, а эта трава плохо разгорается, но хорошо горит… Когда же прибудут новые коррингартские корабли? Через неделю, через пару дней? В любом случае, к этому времени надо убраться отсюда.

В течение следующих двух дней Роберт почти не спал, занимаясь ремонтом. Изредка усталость брала свое, и он забывался, роняя голову на пульт, но всякий раз пробуждался от одного и того же кошмара: все системы исправлены, планетарные двигатели включены, корабль вот-вот оторвется от земли — и в этот момент с неба опускается имперский флот. Наконец оборудование в рубке было более-менее приведено в порядок; конечно, замена деталей отнюдь не была идеальной, некоторые блоки работали в неноминальном режиме, но пилот решил, что лететь менее рискованно, чем задерживаться. В последний раз окинув взглядом пульт, он запустил двигатели. Корабль взломал толстую корку спекшейся грязи и начал подниматься.

Оставалась еще одна серьезная проблема: выстрел Сэндерса повредил блок памяти навигационного компьютера. Теперь в трехмерной карте зияли огромные дыры и, хуже того, появились никогда не существовавшие миры. Хотя горючего хватило бы до земного Ближнего космоса, полет туда стал бы прыжком в никуда: у компьютера не было информации, необходимой для расчета курса через транспространство. Да и тем данным, что сохранились, нельзя было доверять на 100 %, не говоря уже о том, что Внутренний космос землян вообще не мог быть хорошо изучен коррингартцами. В конце концов Роберт пришел к выводу, что выбор у него невелик: за исключением опасных, неизвестно кем занятых или необитаемых пограничных планет, а также миров с недостоверными координатами, оставалось лишь несколько звездных систем на самой границе Среднего и Дальнего космоса, по данным имперского компьютера, «предположительно колонизованных землянами», отстоявших к тому же весьма далеко друг от друга. «Задача коммивояжера», — вспомнил пилот устаревший термин, доставшийся прикладной математике от эпохи, не знавшей информационных технологий и автоматических коммуникаций. Но в данном случае коммивояжер не мог посетить все пункты — горючего хватало лишь на три из них. После долгих расчетов Роберт нашел путь, позволявший посетить четыре системы — не дотянув, впрочем, около десяти миллипарсеков до последней, но на таком расстоянии уже можно просить помощи через обычное радио. Оставалось надеяться, что хотя бы у одной из четырех звезд есть колонизованные планеты.

Первый полет прошел успешно; аппаратура военного звездолета показала свою надежность даже в нестандартных условиях. Корабль вынырнул из транспространства в полумиллиарде километров от звезды, и Роберт принялся ждать, пока дальние сканеры отыщут в секстиллионах кубических километров пустоты хотя бы одну планету — даже современной технике на это нередко требуется много часов. Роберт, однако, надеялся, что найти обитаемый мир помогут радиосигналы, но эфир заполняли одни помехи — вечные голоса космоса. Впрочем, Уайту повезло: уже через два часа была найдена планета, масса и орбита которой позволяли предполагать, что она пригодна для жизни — как оказалось, единственная в системе. Полет к ней через обычное пространство занял почти сутки; Роберт гораздо раньше отказался бы от этой идеи и ушел к следующей звезде, но ему довольно скоро удалось засечь некоторые излучения планеты, хоть и слабые, но явно искусственного происхождения. В течение всего полета он передавал сигналы бедствия на нескольких частотах, помня, что летит на коррингартском звездолете. Наконец, когда до цели оставалось около 10 миллионов километров, планета ответила.

— Внимание, неизвестный корабль. Вы приближаетесь к планете, находящейся в частной собственности. Права владельца охраняются законами США. Приближение и посадка строго запрещены. Немедленно измените курс.

— Но послушайте! — воскликнул Роберт. — Я…

— Внимание, неизвестный корабль. Вы приближаетесь к планете…

Роберт скрипнул зубами и выругался. Автомат! Конечно же, он не запрограммирован вести дискуссии. Но, может быть, на планете все-таки есть люди, поднятые сейчас сигналом тревоги?

Автомат повторил свое требование еще на четырех языках. Убедившись, что это не подействовало, он вернулся к английскому.

— Внимание, неизвестный корабль. У вас есть десять минут на изменение курса. В противном случае вы будете атакованы и уничтожены.

— Чертова железяка! — закричал пилот. — Эй, кто-нибудь! Есть в этой системе хоть одно разумное существо?!

— У вас есть девять минут на изменение курса. В противном случае…

Бесполезно, понял Роберт. Здесь никого нет. Компания, купившая планету, построила на ней автоматический завод — и, разумеется, позаботилась о защите его от пиратов и других незванных гостей, каковыми считаются все, кроме кораблей компании. Пилот начал коррекцию траектории, готовясь к новому транспереходу.

Во второй раз повреждение блока памяти дало о себе знать. Корабль вынырнул в межзвездном пространстве, в полутора световых годах от ближайшей звезды. Нечего было надеяться на помощь в таком месте, даже если звезда и имела обитаемые планеты. Сколько горючего впустую… Злость душила пилота. С момента старта прошло уже почти две недели, большая часть горючего истрачена… «Пожалуй, Эмили Клайренс попадет домой раньше меня», — подумал он и, уверившись в этом без всяких доказательств, резюмировал: «Дочери миллиардера даже в плену лучше, чем простому человеку на свободе. Вот уж, действительно, свобода, свободней некуда — кубические парсеки вакуума…» Особенно его раздражал вакуум в разгерметизированной рубке, из-за которого приходилось управлять кораблем в скафандре.

После третьего трансперехода корабль оказался совсем рядом с планетой: даже невооруженным взглядом ее было видно не как точку, а как крохотный диск. Компьютер проанализировал спектральные данные и сообщил (Роберту пришлось мобилизовать все свои познания в коррингартском) о наличии в атмосфере кислорода. «Пожалуй, если на планете никого нет, имеет смысл остаться тут. Черт его знает, куда приведет четвертый перелет — во всяком случае, после него я уже никуда не доберусь своим ходом, а медленная смерть в космосе — сомнительное удовольствие.»

Однако на планете кто-то был — уже через несколько минут пилот поймал обрывок радиопередачи — впрочем, сигнал был настолько слабым, что ничего нельзя было разобрать. Роберт понадеялся, что обитатели этого мира все же разбирают его сигналы бедствия. Но, если они и слышали, то не считали нужным отвечать.

Ни один огонек не оживлял ночную сторону планеты; густая облачность мешала рассмотреть дневную сторону, впрочем, в разрывах облаков также не было заметно никаких признаков цивилизации. Наконец Уайту показалось, что он видит какие-то строения; пилот повел корабль на снижение.

Роберт пожалел, что с ним нет Эмили: посадка была идеальной. Приземление вышло настолько мягким, что не расплескало бы воды в наполненном стакане. Сразу после посадки Роберт вновь засек радиосигналы, на этот раз куда более отчетливые, но непонятные — вероятно, это была цифровая связь. Некоторое время спустя на горизонте показалось облако пыли. Роберт вышел из корабля, сняв перед этим шлем и перчатки, дабы издали было видно, что он — человек.

Местность, где приземлился звездолет, оказалась каменистой пустыней; твердый красноватый грунт образовывал бугры и длинные складки, где мелкие, как неровности песка на морском дне, а где огромные, подобные крупным дюнам. Облако пыли приближалось; уже слышен был шум моторов. Первыми на гребень ближайшей «дюны» вползли два тяжелых танка — и остановились, недвусмысленно повернув лучеметы в сторону корабля. Следом за ними выскочил легкий колесный полувездеход; вздымая тучи песка и подпрыгивая на неровностях почвы, он подкатил почти к самому звездолету. Из кабины вылезли двое крепких загорелых парней; нашивки на их отнюдь не форменных комбинезонах были единственным указанием на принадлежность к местным официальным структурам — единственным, ибо оружие в малоосвоенных мирах носит каждый.

— Привет, ребята, — улыбнулся Роберт. — Если б вы знали, до чего я рад видеть ваши хмурые рожи.

— Между прочим, это частное владение, мистер, — заметил один из них, — и никто не разрешал вам здесь приземляться.

— Узнаю землян, — усмехнулся пилот. — Я же посылал сигналы бедствия на всех частотах!

— Мы — молодая колония, — сказал второй, — и еще не обзавелись бездельниками, чтобы слушать эфир круглосуточно. Ближайший корабль прибудет к нам послезавтра, а до того времени мы не ждем передач из космоса…

— Если ваш драндулет действительно поврежден, — вернулся к делу первый, — пожалуй, вам удастся отвертеться от штрафа. Если у судьи Биглза будет хорошее настроение, конечно, — он осклабился; вероятно, это была шутка.

— Надеюсь, что так. Дело в том, что у меня большие проблемы с деньгами. Недавно лопнуло одно предприятие, обещавшее мне приличный доход.

— Бывает, — сочувственно кивнул второй.

— Поехали в город, а наши пока осмотрят корабль, — распорядился первый.

Роберт не возражал. Когда они сели в машину, он спросил:

— А что, газет вы давно не получали?

— Только вчера приняли по транссвязи свежий «Солар Ньюс», — второй похлопал себя по карманам и вытащил сложенную распечатку. — Вот, можете взглянуть.

Роберт развернул лист. «Об Эмили Клайренс до сих пор нет никаких известий», — бросилась ему в глаза фраза. «Экспертиза показала, что труп, найденный в Черной Пустыне Ральфа-6, принадлежит другой девушке. Полиция продолжает поиски.»

— Знаете что, парни, — сказал Уайт, — у меня есть выгодное предложение к местным властям.

— Считайте, что они перед вами, — сказал первый. — Я помощник шерифа.

— Вы видели, на чем я прилетел?

— Эта длинная хреновина не похожа на уважающий себя звездолет. Говорят, когда-то люди летали на таких?

— Коррингартцы летают и сейчас. Командование Коалиционных Сил заплатит вам за эту хреновину хорошие деньги. Я готов уступить ее вашей колонии за смешную цену — при условии, что вы поможете мне вылететь в Ближний космос в самое ближайшее время. Я не могу терять время на разные формальности… с военными или с кем-либо еще.

Помощник шерифа переглянулся с напарником и кивнул.

— Не знаю, что вы там натворили, — сказал он, — но, раз это было за пределами колонии, нас это не касается. Если наши эксперты подтвердят, что ваш драндулет чего-нибудь стоит, вы улетите на том корабле, что прибывает послезавтра.