Фрэнк откинулся на спинку кресла и отхлебнул коньяк десятилетней выдержки. Рядом дремал Джонс. Кот изредка подергивал кончиком рыжего хвоста. Его чуткий слух уловил надвигающийся к кают-компании ураган, в виде Скотча с Дэном. Они нашли на корабле роликовые коньки и теперь с грохотом разъезжали по палубам, сшибая все на своем пути. С криками, воплями, вытянув перед собой руки, что выдавало в них начинающих роллеров. Джонс недовольно фыркнул и выгнул спину, впиваясь когтями в псевдошелк, покрывающий мягкий уголок роскошной кают-компании. Вкатились Дэн и Скотч. Дэн врезался в зеркальную дверцу бара.

– Скучаете, Фрэнк?

– Да не то чтобы очень…

– А Гинз, похоже, опять обыгрывает Саффони! – Шеф планетологической лаборатории и инженер рубились в трехмерные шахматы уже пятый день. Счет был десять – три, но это не останавливало Саффони, который постоянно проигрывал. На кону – позолоченная зажигалка «Зиппо», выпуска 1978 года, против старинных часов «Заря» 1979-го, которые Гинз когда-то также выиграл в шахматы. Турнир шел до двадцати очков.

Фрэнк вздохнул и, поднявшись, направился к камбузу. «Пора кормить эту банду», – проворчал он. Вначале они пытались готовить по очереди. Но довольно скоро выяснилось, что более-менее съедобно умеют готовить лишь Фрэнк и Саффони. Так теперь и повелось. Завтрак готовил Фрэнк, обед – Саффони, ужин опять Фрэнк. На следующий день они менялись. От роскошной кают-компании камбуз отделяла тонкая перегородка. За ней было царство высоких кулинарных технологий. Фрэнк любил готовить. На Ганимеде ему редко удавалось побаловать свое семейство. Достать свежие продукты было чертовски трудно, а готовить из полуфабрикатов?.. Зато здесь – на «Икаре-12» – он отводил душу. Фрэнк открыл дверцу огромного холодильника. Они по привычке называли этот агрегат холодильником, хотя на самом деле эта штука представляла собой нечто большее. Точный температурный режим в каждой камере, контроль влажности, плюс особое излучение – сохраняли продукты удивительно свежими. Фрэнк открыл дверцу камеры для овощей. Достал пучок укропа, четыре больших томата, пару огурцов и репчатый лук. Поместил все это в камеру быстрой разморозки. Через тридцать секунд по камбузу распространился запах свежего укропа вперемешку с тонким грядочным ароматом огурцов. Ловко орудуя огромным поварским ножом, на Востоке такой называют «кхмерский нож», нарезал овощи средними кубиками. Потом достал из холодильника мягкую соленую брынзу и, тоже нарезав кубиками, добавил в большую миску к овощам. Присыпал мелко нарезанным укропом, налил кукурузного масла и пару капель оливкового. Подумав, Фрэнк добавил черные оливки и немного консервированной кукурузы. «Этого мало. Хотя на ночь лучше не наедаться, наверняка наши роллеры останутся голодными. И опять ночью будут шарить в холодильнике».

При переделке «Икара-12» один иллюминатор достался вновь оборудованному камбузу на четвертой палубе. «Удивительное ощущение. Стоишь, режешь овощи, занимаешься таким натурально-земным делом, а за стеклом бесконечные звезды. Чувства движения нет. Кажется, что дом и кухня, на которой ты занимаешься этим простым делом, торчат где-то в центре Вселенной и вокруг только пустота и колючие, голубоватые искры. С одной стороны, жутковато, а с другой – горка нарезанных томатов на доске чертовски успокаивает душу…» На камбуз вкатился Скотч.

– Что сегодня на ужин, Фрэнк?

– Салат.

– У-у-у. Салат… – Скотч схватил кубик огурца и, отправив его в рот, укатился.

В кают-компании раздались голоса:

– Если бы я пошел тогда на е-4-4…

– Мистер Саффони, мой ферзь прикрывал эту позицию.

«Ясно. Серджио опять проиграл». Фрэнк открыл дверцу с надписью «баранина». Не размораживая мясо, нарезал вырезку тонкими полосками. Включил разогреваться фритюрницу и поставил нарезанное мясо в камеру разморозки. Через десять секунд посолил баранину, посыпал черным перцем. Фритюрница нагрелась. Фрэнк положил мясо в мелкоячеистую корзинку и, установив таймер на сорок секунд, принялся нарезать хлеб.

– Дэн! Скотч! Кто сегодня дежурный? Тащите тарелки, приборы!

Умопомрачительный аромат жареной баранины переполз через перегородку и устремился в кают-компанию. Раздались крики голодных:

– Фрэнк! Ну, долго еще?!

– Накормите нас, Фрэнк!

Через минуту вся команда сидела за овальным столом в центре кают-компании. Воцарилась напряженная тишина. Ее разбавляло лишь позвякивание вилок и невнятное бормотание, похожее на «О боже, как вкусно». За большими прямоугольными иллюминаторами светили звезды, Джонс, мяуча, клянчил подачки и агрессивно терся о ноги экипажа. Наконец Гинз довольно вздохнул и отложил вилку. Он вытер губы салфеткой и сказал:

– Мистер Скотч. Что с нашим сейфом?

Сейф нашли на вторые сутки полета. Он был вмонтирован в стену каюты Пресса, и отпереть его пока не удавалось. Скотч поморщился:

– Там биометрический замок.

– И? – Гинз многозначительно приподнял бровь.

– Только взрывать…

– Это не наш метод, мистер Скотч.

– А больше никак. Такой замок открывается только при касании владельца. И то, если тот не напуган и не возбужден чрезмерно.

– А-а-а… Инженерный пароль?

– Тут такие штуки не проходят.

Гинз нахмурился.

– Ну, а если наследники захотят получить причитающееся?

– Тогда представитель фирмы приезжает со специальным прибором.

– Значит, взрывать.

Обязанность убирать и ставить посуду в посудомоечную машину делили между собой остальные три члена экипажа. Фрэнк и Саффони были освобождены от этого. После ужина Фрэнк направился к бассейну. За ним, как всегда, увязался Джонс. Погрузившись в воду, наполненную щекочущими кожу пузырьками воздуха, Фрэнк блаженно потянулся. Рядом на бортике растянулся Джонс. Он с первого знакомства признал в Фрэнке надежного парня. И теперь неотступно следовал за ним. Харвестмастер раскинул руки, расслабился. Пять метров длиной и два шириной – бассейн представлял собой необъяснимую, почти запредельную роскошь на космическом корабле. Это было сродни лыжной трассе посреди Сахары или аквапарку в центре ледяной пустыни Антарктиды. За тонким бортом был вакуум и смертельный холод. А здесь булькала, лопаясь пузырьками, теплая вода, обволакивая тело блаженной истомой. Фрэнк закрыл глаза. В этот момент бабахнуло так, что содрогнулся весь корабль. Выработанная годами привычка реагировать на опасность за секунду вынесла его из бассейна. Осознал себя Фрэнк, уже натягивая комбинезон на мокрое тело. «Взорвали-таки», – пробормотал он и направился на третью палубу.

Дым в каюте Пресса потихоньку рассеивался. В центре стоял довольный Скотч. Дверца сейфа валялась у противоположной стены.

– Есть что-нибудь интересное? – спросил Фрэнк.

– Пока не знаем, остывает, – ухмыльнулся Скотч и пожал плечами.

Еще через минуту они доставали из сейфа папки, диски и тугие пачки банкнот.

– Здесь пятьдесят тысяч! Этого хватит на несколько месяцев! – воскликнул Скотч.

Гинз взял папки и направился к огромному столу в углу каюты.

– Надо изучить содержимое этих папок. Возможно, мы найдем здесь что-нибудь интересное… – Гинз замялся, – для общественности.

Снова положив деньги в сейф без дверцы, остальные побрели в кают-компанию на четвертой палубе.

– Я хочу горячего кофе. С коньяком, – бормотал озябший Фрэнк. Система жизнеобеспечения, сбитая с толку взрывом, снизила температуру на третьей палубе до шестнадцати градусов по Цельсию. Все четверо направились к лифту, расположенному в центре корабля. Палубы были соединены двумя транспортными пандусами и двумя лестницами для экипажа. В центре находился цилиндрический скоростной лифт.

Через несколько минут по кают-компании поплыл аромат свежемолотого кофе. После первого же глотка Фрэнку стало тепло и уютно. Варил кофе всегда Саффони – у него это получалось великолепно. Зашипели дверцы лифта, вошел Гинз.

В руке у него была папка с бумагами.

– Дэн, не могли бы вы сделать что-нибудь с системой жизнеобеспечения? На третьей палубе уже пятнадцать градусов! А нам там еще спать.

– Я попробую, мистер Гинз. – Дэн поставил чашку, затушил сигарету и пошел в рубку.

Тем временем Гинз встал посреди кают-компании, раскрыл папку и сказал:

– Они знали о разумности мобиллиума еще пять лет назад. Эта папка набита отчетами очевидцев. Такой же шар видели в «Мистрале», Ганимеде-8, в «Королёве». Зафиксировано более десяти наблюдений. Два настоящих контакта. Но все настолько засекречено, что смахивает на международный заговор.

– А еще слитки были? – спросил Скотч.

– Нет. Слиток подарили только вам. Почему, мистер Бэрри, как вы думаете?

– Когда я столкнулся с ним во второй раз, в мозгу возникло чувство, похожее на узнавание. Как будто меня рады были снова встретить. Возможно, мобиллиум принял меня за старого знакомого? Во всяком случае, именно так мне показалось.

– Ну ладно. Это, в общем-то, не так уж и важно. Проблема в том, что, если мы попытаемся раскрыть информацию о разумности мобиллиума, на нас накинется целая свора. Я предлагаю пока не торопиться с разоблачением и попробовать разобраться в этом самим.

В кают-компанию вернулся Дэн.

– Готово. Восемнадцать градусов, как положено. Что я пропустил?

– Гинз рассказывал о разумности мобиллиума и о том, что шишки на Земле об этом давно знают.

– А я и не сомневался. Что это, несгораемая бумага? – Дэн взял один листок из папки. – А Пресс не так глуп. Хранить такую информацию в компьютере опасно. Оттуда умыкнуть ее можно сотней способов. А тут, закрыл папку в сейф – пожалуйста, взрывайте.

– Чья сегодня ночная вахта?

– Моя, – отозвался Фрэнк.

Хотя «Икар-12» был полностью автоматизирован, присутствие на борту хотя бы одного бодрствующего человека было необходимо. Мало ли что? В нестандартной ситуации только человек мог принять правильное решение. Или неправильное…

В двадцать три часа по корабельному времени кают-компания на четвертой палубе опустела. Остались лишь Фрэнк с Джонсом. Все остальные отправились спать. Два десятка роскошных кают на третьей палубе давали возможность выбора места для ночлега. Самой большой была каюта Пресса. Шестьдесят квадратных метров, с огромной кроватью и креслами с обивкой из натуральной кожи. Полностью оборудованным рабочим кабинетом и массажной душевой кабинкой со встроенным солярием. Странно, но эту каюту никто не выбрал. Все предпочли разместиться более скромно. Однако даже более скромные каюты высоких гостей сильно отличались от каморок экипажа. Фрэнк направился на пятую палубу. Два коридора пересекали каждую палубу крест-накрест. Один заканчивался на концах двумя лестницами, второй транспортными пандусами. Эти пологие пандусы использовались для перемещения различных крупногабаритных грузов: мебели, контейнеров с пищей и прочего. В нескольких местах корабля для этого были припаркованы транспортные тележки с электроприводом. По этим-то пандусам и гоняли на роликах Дэн со Скотчем. В центре корабля проходила шахта лифта, которым Фрэнк обычно избегал пользоваться. Он пытался проанализировать – почему, и пришел к выводу, что после аварий на Ганимеде вообще побаивается слишком замкнутых пространств. Фрэнк легко взбежал по пандусу на пятую палубу. Здесь роскошь заканчивалась. Обстановка была стандартной для космического грузовика среднего класса – каким и являлся «Икар-12». Пластиковые панели. Металлический пол. Обыкновенные плафоны на потолке. Четверть пятой палубы занимала маленькая кают-компания. Никакого камбуза. Автомат подготовки сублимированных рационов и крохотный уголок для приготовления пищи. Фрэнк знал, что экипажи даже на этом пятачке с минимумом кухонной утвари умудрялись готовить удивительные вещи. Слишком быстро надоедала людям пресная безвкусность консервов. Каждый исхитрялся как мог. Проносили на борт замороженные бараньи туши, курятину, свинину, рыбу. Если рейс попадал на Рождество, обязательно – замороженную индейку. Фрэнк слыхал байку, что один экипаж летел до Ганимеда с вывешенной за борт говяжьей тушей. По мере необходимости выходили в открытый космос и отрезали плазменным резаком сколько надо. Как уж там было с радиацией, непонятно.

Прямо из кают-компании две лестницы вели в рубку, которая являлась, в принципе, шестой палубой. Около четырех метров в диаметре, забитая дисплеями, кнопками и тумблерами. Четыре кресла направлены в разные стороны. Капитанское считалось направленным на двенадцать часов, или на «север». Каждый член экипажа, при маневрах, контролировал свой сектор космоса. Рубка накрыта прозрачным колпаком. Обзор отсюда был великолепный. Фрэнк уселся в капитанское кресло, выключил дежурный свет и стал рассматривать звезды. В черноте открытого космоса они казались шляпками серебряных гвоздиков, набитых, как попало, в черный бархат. Далекое солнце светило стоваттной лампочкой, висящей в пространстве без плафона и электрошнура. Немного слепит, но в целом смотреть можно. Покрытие купола не давало бликов, а специальная пленка ослабляла яркость. «Там, на Ганимеде, мы редко видели солнце. То Юпитер закрывает, то сам Ганимед отвернется. А большую часть времени мы находились или подо льдом, или под куполом. Какая все-таки важная штука – солнце. Когда оно есть, его вроде и не замечаешь. Все, как всегда, главное – зонтик не надо брать. А когда солнце не видишь годами, понимаешь, насколько оно необходимо. Права Эллен, больше трех лет на Ганимеде нельзя. Хотя удивительно, как человек приспосабливается ко всему. Великая цель – ты жертвуешь собой, а для чего? Чтоб кто-то там, на Земле, набивал свои карманы? Мы ведь думали, что спасаем родную планету. От копоти, дыма, нефтяных пятен в океане. А оказалось…»

Фрэнк закурил. Кот запрыгнул к нему на колени и, поворочавшись, уютно устроился. «Скоро мы будем дома. Интересно, Майкл все сделал, как я его просил?» Фирма Майкла откусывала понемножку от сладкого пирога межпланетных перевозок. Они никому не мешали, занимались искусственным интеллектом погрузочных манипуляторов. В свое время именно Фрэнк ввел Майкла в этот бизнес. Благо хороших знакомых тогда хватало. Теперь компания – два десятка программистов и пара администраторов – прекрасно себя чувствовала. Они не хватали звезд с неба. Прочно укрепившись в своей нише, держали позиции и неплохо зарабатывали. Майкл был интересным парнем. Его прошлое нельзя было назвать безоблачным. Иногда Фрэнку казалось, что все закончится тюрьмой. Младшего братца словно несла горная река. К своим двадцати семи, когда Майкл наконец остепенился, он успел отслужить, принять участие в нескольких локальных конфликтах, поработать крупье, вышибалой, таксистом. И даже немного побыть мафиози. Последний разговор с Майклом удивил Фрэнка. Это было уже на Ганимеде. Серьезный мужик на экране мало напоминал взбалмошного, вечно спешащего младшего брата. Тот выслушал Фрэнка, кивнул и лишь спросил: – Куда перевести деньги? – Потом помолчал и добавил: – Я все сделаю, брат. С твоей семьей все будет в порядке.

Фрэнк тогда еще подумал: «Не зря я за него боролся». Для Майкла никто не был авторитетом, он слушал только старшего брата. «Я угрохал на него уйму времени. Но это того стоило». Если бы не Фрэнк, Майкл сейчас сидел бы или валялся в сточной канаве с простреленной головой.

Прошел час. Фрэнк аккуратно поднял дремлющего Джонса и переложил его на соседнее кресло.

– Я хочу кофе и сэндвич с сыром, – заявил он приоткрывшему левый глаз коту. Не торопясь, харвестмастер направился на четвертую палубу. Оказавшись на камбузе, Фрэнк достал сублимированную буханку белого хлеба и положил ее в специальный контейнер с кипятком. Потом намолол кофе и, сыпанув пару ложек в кофеварку, включил ее. Саффони всегда варил кофе в турке, но Фрэнк предпочитал кофеварку. За туркой он каждый раз не успевал уследить, и коричневая пена устремлялась через горловину, пачкая плиту. Фрэнк нарезал сыр чедар, достал масло и открыл контейнер с разбухшей до нормальных размеров буханкой. Через минуту он сидел за столом с чашкой ароматного кофе в руке. Джонс, заспанный, влетел в кают-компанию, он терпеть не мог, когда едят без него. Запрыгнув на стул, кот встал передними лапами на стол и изучил содержимое тарелки с сэндвичами. Увидев сыр, он презрительно фыркнул и спрыгнул на пол.

На «Икаре-12» начался новый день. Утренний гонг поднял Фрэнка первым – он дремал в крохотной кают-компании на пятой палубе. В принципе, не спать всю ночь от вахтенного и не требовалось. Главное, чтобы он был одет и находился поблизости от рубки. Корабельные часы показывали восемь утра. Фрэнк потянулся, разминая косточки, и пошел в бассейн. На Ганимеде у них с Эллен была маленькая сидячая ванна. Фрэнк забыл уже ощущение взмаха руки в упругой воде. Конечно, пятиметровый бассейн не позволял развернуться как следует, но даже пара сильных гребков кролем делала его счастливым. Вода заряжала энергией, тело становилось сильным и молодым. Мышцы, мелко подрагивая, напоминали о себе. Говорили о том, что они есть и их предназначение – нести тело сквозь различные среды. Джонс сидел на краю бассейна и ловил лапой брызги. Намотав пятьдесят метров, Фрэнк остановился и брызнул в кота. Тот недовольно фыркнул, отскочил и начал истово вылизываться. Вошел Скотч. Сняв комбинезон, рухнул бревном в прохладную воду. Все-таки бассейн пользовался огромной популярностью у нового экипажа. Потянулись остальные. Фрэнк, наплававшись, направился к тренажерам.

Через час приступили к завтраку. Сегодня был омлет с томатами, луком и болгарским перцем. После физических нагрузок аппетит у всех был отменный. Саффони довольно наблюдал, как экипаж уплетает приготовленный им омлет.

– Фрэнк. Я знаю рецепт одного сногсшибательного блюда. Можете приготовить его сегодня на обед.

– Я планировал сделать плов и на первое луковый суп.

– Луковый суп? Это банально, Фрэнк! Сделайте филейную суперуху из семги!

– Никогда не слышал о таком.

– У меня был один друг из Сибири, он научил меня. Его звали Петрофф, кажется. Мы общались по Сети. Он все звал меня на охоту к себе в Западную Сибирь. Там, знаете ли, все еще водятся глухари…

– Ладно, после завтрака жду вас с инструкцией на камбузе.

– Кому еще кофе? – улыбнулся Саффони. Перед ним возникли сразу четыре чашки.

В этот момент завыла сирена системы дальнего обнаружения. Дэн и Гинз первыми выскочили из-за стола. Они, не сговариваясь, побежали к пандусам, самый быстрый способ попасть в рубку.

– Это «Голиаф»! – кипятился Дэн.

– Почему вы так уверены? – парировал Гинз.

– Такая громадина, и скорость не очень велика.

В двух креслах сидели Дэн с Гинзом, остальные стояли.

– Если они нас заметят, будет плохо.

– Но ведь телеметрия выключена.

– А оптика?

Расстояние до идущего навстречу корабля было около двадцати тысяч километров. На один из экранов Гинз вывел изображение с оптической системы. Огромная серебристая пирамида, казалось, застыла среди звезд, хотя на самом деле корабли шли встречными курсами и суммарная скорость превышала двести пятьдесят километров в секунду. Оптическая система, повинуясь командам компьютера, отслеживала идущий навстречу корабль.

– Что я говорил! – воскликнул Дэн. – Это «Голиаф»!

– Если там все спят, то мы проскочим. Курсы наши не пересекаются, система обнаружения просто примет нас за большой камень.

– Хорошо бы, – пробормотал Дэн.

Бортовое время на кораблях редко совпадало. Обычно экипаж выставлял время в момент старта так, чтобы все высыпались. Вполне возможно, что в идущем навстречу супергрузовом корабле «Голиаф» сейчас все спали. Обычно проходящие рядом корабли договаривались сами. Но сейчас «Икар-12» был абсолютно «молчалив». Ни одно радиосообщение не уходило с его борта.

– Кажется, проскочили, – вздохнул Дэн.

Тишину радиоэфира нарушило лишь стандартное

«Я – борт 218, «Голиаф-4», курс на Ганимед, скорость 104 км в секунду» – в общем, обычный мэсэдж.

– Так вот, берем семгу, лук… – Саффони невозмутимо продолжил свою лекцию.

Похоже, их не заметили…

Фрэнк достал из морозильника здоровенную каменную рыбину – килограммов на пять. Рядом суетился Саффони.

– Обычным ножом голову не отпилить, сейчас я принесу плазменный резак.

Планетолог мигом смотался на первую палубу и принес резак. Отрегулировав струю на длину двадцать сантиметров, Фрэнк аккуратно отрезал сёмге голову, потом откромсал еще пару крупных кусков. Убрав в морозильник остатки рыбины вместе с головой, он поставил отрезанные куски в разморозку. Через тридцать секунд Фрэнк, под чутким руководством Саффони, нарезал кубики семги без костей. Отправив ее в кастрюлю с кипящей водой, принялся за картофель. Потом мелко нашинковал лук и нарезал морковь. Когда вода с кубиками семги закипела, Фрэнк убрал пену, посолил варево и добавил овощи – картофель, лук, морковь.

– Главное, ничего лишнего, – суетился вокруг него Саффони. – Только семга без костей и картофель с луком. Морковь, кстати, необязательна, но с нею вкуснее.

– Как это называется?

– Филейная суперуха из семги. Это чертовски аппетитно… Если взять голову, хвост и прочую ерунду, то получится просто уха. Классическая. А мы с вами делаем суперуху, Фрэнк!

На запах в кают-компанию потянулся экипаж.

– А теперь, Фрэнк, я научу вас еще одной штуке – строганине из семги. Тот кусок, который мы оставили неразмороженным… Снимите кожу. И режьте тонкими пластинками…

Фрэнк нарезал семгу тонкими пластинками и разложил на большом блюде, приготовленном Саффони.

– Теперь мы это солим и перчим… – Саффони продолжал свои уроки. – Немного лимонного сока. – Он выдавил половинку лимона на семгу. – И можно есть.

– Так она же сырая!

– В этом и вся тонкость. Есть нужно, пока семга не растаяла. Потом она пустит жир, и пиши пропало.

– Так она же сырая! – снова повторил ошеломленный Фрэнк.

– Ставьте на стол! Этим можно закусывать даже коньяк. Проверено!

Фрэнк крикнул:

– Дэн! Скотч! Вы где?

Шли двадцать шестые сутки полета.

– Фрэнк! Сделайте нам, пожалуйста, строганину из сёмги!

– Идите к черту! Осталась только голова.

«Икар-12» уже давно развернулся на 180 градусов и тормозил. Его траектория была рассчитана таким образом, что финальная орбита совпадала с лунной. Только «Икар», подойдя к спутнику Земли, должен был спрятаться за Луной от назойливых телескопов и радаров. Полет прошел без происшествий. Они вскрыли сейф и стали обладателями пятидесяти тысяч баксов. Еще у них был слиток, который, по самым скромным оценкам, стоил более двадцати миллионов. Сверху все это прижимала папка с секретной информацией, за которую массмедии могли отвалить кучу денег. Но в этом направлении никто не хотел копать.

Фрэнк стоял на камбузе и резал болгарский перец. «Теперь я понимаю женщин. Когда готовишь эпизодически, это действительно праздник души. Но когда это становится рутинной обязанностью…»

– Фрэнк! Ну скоро?

– Я уже сказал! Идите к черту!

– Мы хотим есть, Фрэнк, – жалобно проблеял Скотч.

Под ногами крутился Джонс. Он уже давно привык к постоянным подачкам и выучил график приема пищи экипажа. В кают-компанию вошел Гинз.

– Джентльмены, предлагаю после обеда сложить все необходимое в планетарный челнок. Насколько я понимаю, завтра мы будем в пятистах тысячах километрах от Земли. Нужно быть готовыми быстро покинуть корабль. Согласны?

– Да, мистер Гинз. Неплохая мысль!

После обеда экипаж перетаскал все необходимое в челнок. Запас провизии и воды, пневматические ружья, аптечки, утепленные комбинезоны и палатки из комплекта аварийной посадки. Спор о точке приземления продолжался.

– Я предлагаю сесть в Сахаре. Там нас точно не заметят! – убеждал Скотч.

– Глупость. Ты умеешь выживать в пустыне?

К 2104 году Земля все еще была условно разделена на три лагеря. Развитые страны, страны третьего мира и некое среднее состояние. Объединенная Европа, Япония, Североамериканская конфедерация и Австралия составляли костяк группы развитых стран. Южноамериканский союз, некоторые страны Африки и Восточной Европы представляли собой промежуточное состояние. Все остальные были странами третьего мира. Тесно сотрудничающие Россия и Китай стояли особняком и изредка удивляли весь мир грандиозными проектами, типа огромной станции «Циолковский», или лидерством в освоении Ганимеда. Несмотря на грандиозные проекты, в глубинке России все еще строили бревенчатые дома и слыхом не слыхивали о Сети. А в Китае до сих пор некоторые работали за чашку риса.

– Я предлагаю приземлиться в Карпатах, – сказал Дэн.

– Это где?

– Горный массив. Тянется от Западной Украины и проходит по территории Чехии, там он называется Татры, и Румынии. Трансильвания, граф Дракула, слышали?

– Ну, ты придумал! – поежился Скотч.

– Сядем в предгорьях, на территории Западной Украины. Там точно нет дальних радаров. Упадем вертикально, делов-то. Я на симуляторе так делал.

– А здравая мысль, – поддержал Гинз. – До Европы недалеко, нормальный климат. Уж во всяком случае лучше Сахары.

Примерно за час погрузку закончили. Гинз щелкнул выигранной «Зиппо» и закурил. Напротив него умостился на транспортной тележке Дэн.

– Мистер Капрушевич, вы уверены, что сможете посадить челнок вертикально?

– Я не говорю, что это просто. Но попробовать можно. В конце концов, мы всегда успеем перейти в горизонтальный полет.

– До высоты двадцати километров нас смогут засечь русские радары. Да и базы на территории Польши тоже.

– Ну и что? Мы ведь сядем на территории Украины. Пока им сообщат, если вообще сообщат, пока они поднимут свои ВВС. Мы уже уйдем в горы.

Гинз нахмурился.

– Это не симулятор, Дэн. Если нас собьют, мы все погибнем. Ты понимаешь?

– Да, конечно, – Дэн сник. – Я постараюсь. И потом, вы ведь будете рядом.

– Разумеется, хотя толку от меня не так много.

Гинз затушил сигарету и поднялся.

– Пойдем. Попросим Саффони сварить нам кофе.

Двадцать седьмое утро все встретили в приподнятом настроении.

Даже Гинз насвистывал, намазывая клубничный джем на тосты. «Икар-12» почти полностью затормозил и подходил к обратной стороне Луны на скорости двенадцать километров в секунду. В иллюминаторах голубела теперь такая близкая Земля. Бортовой приемник передавал последние шлягеры крупных радиостанций. Одним словом, ощущение было как в прибывающем на конечную станцию поезде. Оставалось сдать белье и получить у проводника билеты.

Гинз отпихнул надоевшего Джонса ногой и сказал:

– После завтрака приступим к консервации корабля. Надо перегнать воду из бассейна в резервуар. Все закрепить, одним словом, навести порядок перед невесомостью.

Скотч козырнул и уже собирался проорать: «Есть, сэр!», как завопила система ближнего обнаружения. В отличие от системы дальнего обнаружения, которая попискивала мягко и ненавязчиво, тут раздался такой вой сирены, что Саффони уронил свой тост в кофе.

– Внимание! Опасность столкновения! – мелодичный, женский голос на фоне воющей сирены навевал мысли о ревущем пламени и ожогах третьей степени. Весь экипаж бросился в рубку.

Оценив ситуацию, Дэн с Гинзом пришли к выводу, что насчет столкновения система, конечно, приврала. Но в десяти километрах от «Икара-12» действительно был какой-то корабль. И он аккуратно шел на сближение. Наведя оптику, Дэн прочитал: «Голиаф-9».

Включив приемник на стандартную частоту, они услышали грозный голос:

«Икар-12»! Немедленно прекратить движение, мы высылаем группу досмотра!»

– Как нас нашли?! – воскликнул Скотч.

– Пристегнитесь! – зарычал Гинз, лихорадочно щелкая клавишами системы управления. Джонс запрыгнул на колени Фрэнку и вцепился когтями в комбинезон харвестмастера. Скотч, которому не хватило кресла, уселся на пол и ухватился за кресло Фрэнка. От «Голиафа» отделился челнок, потом еще один.

– Они хотят взять нас на абордаж! – закричал Дэн. – Нет, мистер Гинз! Компьютер не справится, переходим на ручное управление.

– Всегда мечтал попробовать, – Дэн щелкнул тумблером и взялся за огромный штурвал. «Икар-12» вздрогнул, заложил лихой вираж и, промчавшись мимо громадины «Голиафа», устремился к Земле. План спрятаться за Луной рухнул.

Супергрузовик «Голиаф» был раз в пять тяжелее «Икара». На тонну веса тяговооруженность, соответственно, гораздо ниже. «Икар» прошел уже пару сотен километров, а «Голиаф» все еще разворачивался. Однако выпущенные им челноки не отставали. Четыреста тысяч километров до Земли для них не были расстоянием. Дэн отчаянно бросал корабль из стороны в сторону, не давая преследователям прилипнуть к обшивке.

Скотч при каждом рывке безбожно ругался. К счастью, к 2104 году так и не построили ни одного боевого космического корабля. Не было необходимости. Единственным способом повлиять на самозваный экипаж «Икара-12» был абордаж. Вот тут трудностей не предвиделось. Достаточно зафиксировать магнитные захваты челнока на обшивке и дальше можно пускать в ход плазменные резаки. Поэтому Дэн и петлял, как заяц. Поворачивал огромный штурвал в разных плоскостях, закладывая немыслимые для грузовика виражи. Он был последователен лишь в одном, основная траектория все же была направлена к Земле.

Через тридцать минут, когда всех уже мутило от пляшущих вокруг звезд, Дэн заорал: – «Держитесь!» – и вытянул штурвал на себя. Корабль развернулся на сто восемьдесят градусов и начал торможение, Земля была уже рядом.

– Бежим в челнок, пока есть гравитация!

Скотч с трудом поднялся, разминая затекшие ноги, и все устремились по пандусам к шлюзу. Пробегая через четвертую палубу, залитую водой из бассейна, они услышали громкий металлический лязг. Видимо, один из преследователей все же смог прицепиться магнитными захватами. Этот звук придал всем дополнительной скорости. Фрэнк вдруг представил, как из оплавленной дыры в обшивке шагнет некто в черной броне, похожий на Дарта Вейдера из классических «Звездных войн». Протянет руку с огромным бластером и… Джонс жалобно мякнул, Фрэнк не заметил, как сжал его железным захватом.

Беглецы прогрохотали магнитными подошвами по металлическим плитам шлюза и влетели в челнок. Скотч ударил по кнопке, люк закрылся.

Уже через пару секунд насосы начали откачку воздуха из шлюзовой камеры. Дэн с Гинзом, как ошалелые, щелкали многочисленными тумблерами и жали на бесконечные кнопки. Загудела система жизнеобеспечения, включились навигационные огни. Планетарный челнок «PSh-450» готовился покинуть корабль. В пустоте шлюза абсолютно бесшумно раскрылись створки внешнего люка. Гинз увидел на экране нижнего обзора Атлантический океан. Мягкие обводы Африки, тонкий перешеек суши между Северной и Южной Америкой. Дэн взялся за штурвал, тут он был поменьше, чем в корабле. Отошли зажимы, и челнок начал плавно выходить из шлюза. Вдруг створки внешнего люка снова стали закрываться.

– Они захватили управление! – воскликнул Дэн.

– Давай, малыш! – обычно невозмутимый Гинз забыл про своих «мистеров». – Вытаскивай нас отсюда, к чертовой матери!

Дэн утопил рычаг вертикальной тяги, челнок со скрежетом процарапался через закрывающиеся створки. Набирая скорость, «PSh-450» устремился к Земле. Спасло беглецов то, что оба челнока уже закрепились на обшивке «Икара-12». Они высадили десант, и теперь, прежде чем продолжать погоню, им нужно было потратить несколько секунд. Убрать внутрь стационарные плазменные резаки, закрыть переходные камеры. Эти бесценные секунды и решили дело. Дэн выжимал из челнока все что мог. Они летели с ускорением в три «ж», пересекая Атлантику с огромной скоростью. Войдя в верхние слои атмосферы, Дэн чуть снизил скорость и заложил крутой вираж, нацеливаясь на невидимую пока Европу.

В атмосфере Земли было полно всяких летающих объектов. Планетарные челноки, снующие туда-сюда, высотные трансконтинентальные самолеты, атмосферные зонды. Затеряться в этой чехарде было несложно, тем более когда отключен транспондер. Через двадцать минут они были на высоте восьмидесяти километров над зоной посадки. Дэн развернул челнок и включил двигатели вертикальной поддержки.

Погасив горизонтальную скорость, челнок стал отвесно падать.

– Может, примут нас за метеорит? – подмигнул Дэн.

– Или за топливный бак, – усмехнулся Гинз в своем кресле. – Эй, в салоне. Все живы?

– Точно не уверены, – отозвался Фрэнк. – Посадка скоро?

– Только после того, как мистер Капрушевич продемонстрирует нам свое мастерство.

– Ясно. Отстегиваться, значит, рано…

На пятидесяти километрах Дэн включил на несколько секунд двигатели и чуть погасил скорость падения. Атмосфера, уже достаточно плотная, выдавала себя пронзительным свистом в крыльях челнока. Стремительная посадка, почти падение, продолжалась.

– Пока получается неплохо, – прокомментировал Гинз.

Дэн, поглощенный альтиметром, не ответил. Он что-то бормотал себе под нос, пощелкивал тумблерами и передвигал рычажки режимов двигателей. На пятнадцати километрах он крикнул: «Приготовиться!»

А потом началось торможение. Дэн врубил двигатели вертикальной поддержки на полную, всех вдавило в кресла так, что Фрэнку показалось, будто его позвоночник медленно сползает в штаны. И тут же все кончилось. Челнок прорвал пелену облаков, внизу показался темно-зеленый ворс леса, и вдруг по броне ударил град.

– Что это было?! – закричал из рубки Дэн. Звук двигателей правого борта изменился.

Снова будто несколько крупных градин ударили по корпусу, и двигатели с завыванием остановились. Челнок вошел в правый крен и стал падать.

«Внимание! Разгерметизация корпуса, – сообщил компьютер. – Первый двигатель вышел из строя. Второй двигатель вышел из строя». Дэн отчаянно пытался выровнять челнок. Развернув сопла уцелевших двигателей левого борта, он старался компенсировать крен и избежать беспорядочного падения. Альтиметр показывал двести метров. В правый борт снова что-то ударило. Фрэнк с удивлением уставился на торчащий из потолочной обшивки раскаленный дротик. «В нас стреляют?» – мелькнуло у него в голове, и в этот миг челнок рухнул на землю. С грохотом сломались здоровенные ели, чуть смягчив «посадку», а потом броня кораблика встретилась с землей.