Часть первая
Лед
Фрэнк откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Легкая дрема по пути на работу превратилась для него в некий ритуал. В последнее время Фрэнк катастрофически не высыпался. Утро больше не приносило упругую бодрость и чистую голову. Наоборот. Единственным желанием при звуке будильника было швырнуть его в стену и спать дальше, еще часов двенадцать. «Старею, наверное…» – невесело усмехнулся Фрэнк.
С легким толчком магнитопоезд тронулся. Автоматически включились плазменные экраны.
«Утренние новости компании «Спэйс Энерджи». Добыта тысячная тонна мобиллиума…» – Голос диктора не позволял окунуться глубже в сон, заставлял болтаться сознание на поверхности. «Да уж, постарались ребята… психологи эти…»
«В колонии Ганимед-7 введен в эксплуатацию новый оздоровительный центр. Теперь работники компании и члены их семей могут бесплатно воспользоваться услугами профессиональных…» Фрэнк открыл глаза. Возле склада копошились двое рабочих. Они красили стену. В монохромном свете искусственного утра невозможно было различить цвета. Но Фрэнк был уверен: зеленый, красный, синий – цвета компании. Поезд притормозил, въезжая в шлюзовой отсек. Раздалось громкое шипение. Мощные насосы перегоняли драгоценный воздух из отсека в резервуары. Открылись внешние ворота, поезд на магнитной подушке выехал за пределы купола. В почти нулевой атмосфере большая часть звуков исчезла. Только бодрый голос диктора и жужжание системы вентиляции. Ни тебе громыхания вагонных сцепок, ни гудения трансформаторов. В темном небе полыхал, заслоняя все, огромный, оранжево-красный шар Юпитера.
Мобиллиум – самое дорогое в истории Земли вещество. Решение энергетического кризиса, экологическое возрождение, дорога к звездам. Одного килограмма хватало, чтобы «накормить» электричеством миллионный город в течение года. И никакой радиации, никаких вредных выбросов. Мобиллиум был только здесь. На Ганимеде. Во всяком случае больше нигде его пока не нашли.
– Так, парни! Надеваем шлемы, мы приехали, – это Полански, бригадир. – Построились! У всех зеленый? Серджио! Чего ты возишься!?
Фрэнк вдохнул затхлый воздух скафандра, скривился. «Хоть бы добавляли чего-нибудь. Для запаха». Он вдруг вспомнил запах свежескошенной травы.
Отец всегда стриг газон по субботам. До того самого дня…
– Выходим, – это уже в наушниках. Раздалось шипение, воздух из вагонов перекочевал в баллоны, закрепленные под днищем. Последние метры до ангара с техникой шли пешком. Слишком дорого строить большой шлюз для каждого рабочего котлована. Заходили по восемь человек. Набивались в маленький отсек, как кильки в банку. Вообще-то, конструктивно шлюзовой отсек был рассчитан на четверых. Случись что, восьмерым там просто не развернуться. Но кто-то там наверху, из молодых, зубастых ребят, рассчитал экономию целых пятнадцати минут. У них это называлось – «эффективное время». С секундомером в руках они полдня запихивали парней из Ганимеда-8 в макет шлюза. В разных комбинациях, разных позах. Потом народ назвал это шлюзовая Кама-Сутра. Результатом явился приказ входить в шлюз по восемь человек.
Войдя в ангар, Фрэнк невольно залюбовался своим красавцем – харвестером. Про себя он называл его «Джимбо». Большие красные буквы на корпусе машины Фрэнка давным-давно заставили закрасить. Огромный – с двухэтажный дом, комбайн для добычи мобиллиума. Пара гусянок внизу, пара сверху – на случай, если дела совсем уж плохи. Трехметровый бур с лазерными излучателями матово поблескивал легированной сталью. Какой-то там электромагнитно закаленный микронный слой, якобы способный справиться с любой самой твердой породой. Ну-ну. Кромки бура ломались по три-четыре раза на дню. Говорят, японцы разработали совершенно другой, в десять раз более эффективный способ добычи. Вот только стоила их технология дорого. А ведь проще держать ремонтную бригаду. Не так ли?
В углу Полански отчитывал Серджио.
– У твоего парня опять тройка за четверть.
– Шеф! Ну не лезет в него эта математика! Мы уже и репетитора ему нанимали…
– Ты прекрасно знаешь политику компании. Еще одна тройка, и ты можешь подыскивать себе скамейку на «Фри Сквер».
Фрэнк хотел заступиться, но Полански, махнув рукой, умчался в другой конец бокса.
«Фри Сквер». Место, ниже которого падать уже некуда. Здесь влачили свое существование те, у кого не было денег на обратный билет. Странно, но таких семей в колонии было большинство. «А ведь в случае чего и нам не хватит, – подумал вдруг Фрэнк. – Джонни мы, конечно, сможем отправить на Землю. Но только его одного. Нам с Эллен денег уже не хватит. А ведь я работаю в компании десять лет». Фрэнк еще раз прикинул сумму накопленного капитала и стоимость перелета до Земли. «Нет, точно не хватит…» – он вздохнул и направился к своему агрегату.
– Что ты делаешь, Фридрих? – техник старательно, высунув язык, выводил на большом куске пластика буквы. Отсвет включенного на малую мощность лазерного резака падал на округлое, добродушное лицо толстяка.
– «КОМПАНИЯ «СПЭЙС ЭНЕРДЖИ» – ЗАЛОГ ПРОЦВЕТАНИЯ КОЛОНИИ», – прочитал вслух Фрэнк. – А что, с этим кто-то спорит?
Фридрих выключил резак.
– Что ты сказал? – Он всегда так. Поглощен работой по самые уши.
– Я говорю, для кого это?
– В смысле?
– Ну, эта надпись. Мы ведь все знаем, что это так. Больше здесь просто нечего делать.
– Я не знаю, Фрэнк. Мне сказали сделать, я сделал.
Похож все-таки Фридрих на этот лазерный резак. Тот ведь тоже не в курсе, зачем он все это выводит.
– Ладно, проехали. Ты сделал привод?
– Нет. Пока не было времени.
– Черт возьми, Фридрих! У меня машина на ладан дышит! Привод клинит каждые двадцать минут. Ты хочешь, чтоб я застрял где-нибудь в туннеле?
– Фрэнк, ничего не знаю! Разговаривай с шефом. Он дал мне работу, я ее и делал!
– Так ты что, этот дурацкий плакат всю смену рисовал?!
– Ну почему же? – Немец гордо вскинул голову и указал рукой на потолочную балку: – Один уже висит.
«СДЕЛАЕМ ГАНИМЕД-6 ОБРАЗЦОВОЙ КОЛОНИЕЙ».
Фрэнк набрал личный код на цифровой клавиатуре. Пульт управления ожил. С тихим гудением включились серводвигатели, загудела система вентиляции.
– Диспетчер, Второй. К выезду готов.
– Ожидайте, Второй.
Габаритные огни остальных трех харвестеров включились почти одновременно.
Завыла сирена. Люди в зале лихорадочно натягивали шлемы. Разбегались по машинам сопровождения. Полански в красном скафандре нырнул в дверь отсека управления. Дежурный инженер приник к большому обзорному стеклу на втором этаже. Раздался гул насосов, вытягивающих воздух из ангара. Фрэнк коснулся губ, потом фотографии на лобовом стекле. Взялся за рычаги. Огромные ворота открылись совершенно бесшумно.
– Первый, Второй, вперед! – раздалось в динамике. Фрэнк нажал на педаль. «Джимбо», вздрогнув, с внутренним скрежетом тронулся с места.
– Третий, Четвертый вперед!
Первыми всегда выходили харвестеры. Потом уже всякая мелочь, вроде машин оперативного ремонта, заправщиков и грузовиков. Выехав на ледяной простор, вся эта флотилия разбивалась на группы. Машины сопровождения, словно рыбы-лоцманы, окружали свой харвестер, и вся компания ползла к рабочему туннелю. Фрэнк каждый раз испытывал непередаваемый восторг от ощущения власти над огромной, сложнейшей машиной. Потом, примерно минут через двадцать, восторг проходил, уступая место рутинной будничности. Вместо адреналинового возбуждения приходила монотонная сосредоточенность, а потом и ломота в пояснице.
«Когда же все изменилось? Куда ушло чувство великого дела? Ощущение огромной значимости нашей работы? Для всей Земли, для человечества? Мы уставали, как черти, работали по двенадцать часов. Жили в маленьких передвижных модулях. Без оранжерей, без спортзалов. Но мы рвались вперед, готовы были рисковать, терпеть любые лишения. Мы придумывали подчас такие технические решения, до каких не могли додуматься целые институты там, на Земле. Сейчас у нас есть купол! Деревья, цветы. Нормальные жилища. Техника, которая нам и не снилась тогда. И еще есть чувство обреченности. Ощущение загнанного в угол человека. И коэффициент добычи ниже в пять раз…»
– Фрэнк, смотри куда едешь! Наш туннель двадцать второй. Этот вчерашний. Он уже выбран дочиста.
– О'кей. Понял. – Фрэнк старался придать голосу деловой тон. Нельзя, чтоб его заподозрили в непрофессионализме.
Врубив дополнительные прожекторы, он направил харвестер в дыру, проделанную предыдущей сменой. Проехав по туннелю метров двадцать, Фрэнк включил бур.
– Начали.
Мощная вибрация сотрясала многотонный корпус, словно он ничего не весил. Рев двигателей распространялся внутри машины, давя жуткими децибелами. Фрэнк надел наушники. В свете галогеновых прожекторов поблескивали красными точками вкрапления мобиллиума. Одна тонна на сто тысяч тонн перемолотого, грязно-белого льда. Такое вот соотношение. Вначале мобиллиум добывали прямо с поверхности. Но недолго. Теперь приходится вгрызаться в тело планеты. А это чертовски опасное занятие. Особенности ледяного покрова Ганимеда до сих пор не изучены. Часто случаются обвалы. Иногда харвестеры просто проваливаются в огромные пустоты. Порою вместе со всем сопровождением. В таких случаях еще ни разу никого не удалось спасти. Фрэнк взглянул на дисплей сканера. Потом на фотографию Эллен и Джонни. «Тут он совсем еще кроха – пять лет. Джонни не видел Землю. Он родился здесь. Для него вполне нормально видеть над головой отраженный от синего купола свет. Он не знает, что на самом деле небо совсем другое. Он не знает, что такое облака и дождь. Ветер и пение птиц ранним утром. Пряный запах лугов и шелест волн…»
– Наполнение бункера девяносто процентов, – голосовое сообщение компьютера сухо прозвучало в наушниках. Фрэнк потянул рычаги, остановил харвестер.
– Команда сопровождения, можете забирать груз.
– Вас понял. Слушай, Фрэнк, у меня тут на дальнем сканере что-то похожее на пустоты. Не провалиться бы, – это Чак. Шеф электронной поддержки группы.
– Я не вижу.
– У тебя сканер слабее.
– Доложи в центр.
– Минуту.
Фрэнк достал из-за сиденья термос. До кофейных деревьев колония еще не доросла, поэтому стоил завозимый с Земли кофе баснословно дорого. Вообще жизнь в колонии дорожала с каждым годом. Не успели оглянуться, как вдруг пришлось платить за очищенную минерализированную воду. Потом за электричество. Стала платной школа. Сейчас ходили упорные слухи, что скоро компания начнет взимать деньги за воздух. «Кто-то там на Земле посчитал, что мы слишком много дышим».
Грузовик сопровождения забрал наполненный льдом контейнер и направился обратно по туннелю к цеху переработки.
– Фрэнк, они приказывают продолжать движение.
Фрэнк пожал плечами, допил кофе и включил двигатель. Через толщу льда радиосигнал не проходил. Поэтому у въезда в туннель стояла антенна. Прикрепленный к ней кабель разматывался с бухты одной из машин сопровождения, обеспечивая группу связью. Харвестер прошел еще пятьдесят метров. На экране сканера возникло затемнение. Прямо по курсу. Фрэнк снова остановил машину.
– Прямо по курсу аномалия, – доложил он.
– Подтверждаю…
– Чак, свяжись с центром. Нам надо тут сворачиваться. Лезть вперед глупо.
– Попробуй их в этом убедить.
– Скинь им картинку со своего сканера.
– Ладно, жди…
Фрэнк потянулся, разминая косточки. Руки уперлись в стенки тесной кабины.
– Полански приказывает идти вперед.
– У него что, крыша едет? Тут впереди черт знает что диметром метров двести!
– Фрэнк, скажи ему это сам. – Чак врубил канал связи харвестера напрямую с центром.
– …Немедленно двигайтесь вперед… на максимуме… – захлебывался там слюной поляк.
– Полански, это Фрэнк. Ты не хуже меня знаешь, лезть вперед не стоит, – спокойный тон Фрэнка чуть утихомирил разоравшегося бригадира.
– Ты знаешь, сколько вы уже добыли? Знаешь, сколько было в первом контейнере? НОЛЬ! Н-и-ч-е-г-о! Цех переработки просто прогнал впустую двадцать тонн льда. Просто так.
– Э-э. Полански… Может, тогда ты оторвешь свою задницу от теплого стула и покажешь тут нам всем, как надо работать?
– Что ты сказал?
В общем канале связи послышались сдавленные смешки. Так этого шелудивого пса еще никто не прикладывал.
– Мистер Бэрри. Я прошу вас зайти после смены ко мне в кабинет, – это подал голос старший смены – Гинз. – А сейчас выполняйте распоряжения бригадира.
Фрэнк взглянул на фото.
– Есть, сэр, – устало произнес он.
– Держите минимальную скорость, двигайтесь осторожно. Это ведь может быть и скоплением мобиллиума. Правда, мистер Бэрри?
«Нормальный все-таки мужик наш Гинз. Настоящий технарь. Теперь таких все меньше. У нас сейчас, в основном, горлопаны да выскочки. Главное для них – угодить начальству. А весь этот мобиллиум побоку. Они наверняка и не видели его никогда. А уж до наших бедных задниц им и вовсе дела нет. Впрочем, наверное, это нормально. Попадаешь в систему, начинаешь играть по правилам…» – Руки Фрэнка привычно передвигали рычаги, глаза пристально следили за показаниями инфодисплеев. Харвестер медленно, дюйм за дюймом, продвигался вперед. Судя по графику, усилие на бур медленно возрастало, но было пока в пределах нормы. Примерно год назад Фрэнку предложили руководящую должность. Наверное, за большой опыт и умение ладить с людьми. Эллен уговаривала его:
– Ты ведь уже немолод. Пора переходить на работу поспокойнее.
– Поспокойнее! – рассмеялся Фрэнк. – Да я лучше посижу в комнате с десятком гремучих змей.
– Я серьезно.
– Эллен, ты помнишь Жака?
Она помрачнела. Этих воспоминаний они старались избегать.
В лучах прожекторов красные крапинки мобиллиума слились в один сплошной блистающий ковер, играли отсветами на толстом лобовом стекле кабины. Фрэнк зажмурился.
– Содержание более восемнадцати процентов! И продолжает расти… – возбужденный голос Чака громко прозвучал в наушниках.
– Нагрузка на бур уже восемьдесят девять, – отозвался Фрэнк.
– Еще немного – и мы его сломаем.
– Ни в коем случае не останавливаться! – это Полански. – Вперед! Я приказываю!
– Мистер Бэрри, сбавьте чуток. – Гинз всегда называл всех мистер, до самого расчумазого парнишки. – От нагрева…
– Вперед! Бур на максимум!…
– Заткнитесь, Полански! Фрэнк, притормаживай. От нагрева свод может обрушиться.
– Вас понял.
Фрэнк убрал обороты бура, отпустил педаль. «Жак и Мэри. Они были нашими лучшими друзьями. Прекрасная пара. Двое детишек. Уютный дом, в котором всегда витали умопомрачительные ароматы. Удивительно, как Мэри умудрялась из скудного набора продуктов тогда еще крохотной колонии готовить такую вкуснятину. А потом Жак стал шефом службы переработки. Дружба закончилась тихо и незаметно. Прошло года два. Им становилось все труднее вместе. Мэри лишь смущенно улыбалась, когда Жак принимался разглагольствовать о великих планах компании. Ни о чем другом он больше не мог говорить. Фрэнк с ужасом видел, как добродушный, веселый Жак превращается в дерганого, обозленного неврастеника. Вскоре Мэри ушла от него. Улетела на Землю вместе с детьми. Это был последний театральный жест Жака, он оплатил перелет из фонда компании».
На дисплее высветилась надпись: «Переход на автоматическое управление». Ожил двигатель, со скрежетом начал вращение бур. «Вот чертов Полански! Как же ему хочется прогнуться!» – Фрэнк ударил по кнопке аварийного отключения питания. Никакого эффекта. Бур, вгрызаясь в перенасыщенный мобиллиумом лед, раскачивал харвестер с опасной амплитудой.
– Фрэнк, не рви так. Зарплату нам все равно не поднимут, – голос Чака звучал обеспокоенно.
Фрэнк лихорадочно дергал рычаг механического отключения привода. «ЗАЛОГ ПРОЦВЕТАНИЯ», значит… Спасибо, Фридрих!
Бур, не способный преодолеть плотный слой мобиллиума, замедлился.
Включились верхние гусеницы.
– Полански, идиот! Ты нас всех тут угробишь! – заорал Фрэнк.
Внезапно в мозгу возникло ощущение страха. Не его, Фрэнка, – страх шел извне. Может, не страх, но большая обеспокоенность. И она, обеспокоенность эта, все росла. С каждым оборотом бура. А потом ухнуло так, что у Фрэнка даже в наушниках уши заложило. Перед лобовым стеклом мелькнули брызги обломков легированной стали, пролетел толстенный кардан бура. В следующую секунду погасли прожекторы.
В общем так, в конце концов, Фрэнк и оказался на «Фри Сквер».
* * *
Скотч.
Никто не знал его настоящего имени. Никто даже не помнил, откуда он появился в Ганимеде-6. Просто вот появился парень, и все тут. Очень полезный парень. Чертовски нужный.
Собственно, со скотча его карьера и началась. Купить приличное спиртное по сходной цене в магазинах компании было невозможно. И тут появляется этот парень. Всего двадцать баксов за пинту прекрасного скотча. Разве это дорого?
Потом были сигареты, кофе. Свежие ананасы. Сотня замороженных индеек к Рождеству. А потом Скотча «свинтили». Если разобраться, не было на Ганимеде никакой государственной власти. Что-то там зрело в недрах ООН. То ли очередная резолюция, то ли еще что. А пока Ганимед был ничьим. Возникали колонии где попало. В основном, на выходах плотной породы. Вмороженных в миллиарднолетний лед или торчащих из скалисто-силикатной мантии.
Французский «Мистраль». Японская «Тойота-сити». И еще десятки других колоний. В том числе транснациональных корпораций, вроде «Спэйс Энерджи».
Ребята из службы безопасности профессионально скрутили руки за спиной Скотча и тихо повели его прочь с «Централ Плаза». Он так и не отдал сдачу растерянно озиравшемуся с банкой кофе в руках технику. Но оказалось, что со Скотчем не так-то просто справиться. В кабинете шефа СБ тот достал из кармана все бумажки, какие только можно себе представить.
– Вышвырните его вон из колонии! – брызгал слюной в видеофон Буше.
Самый главный тут босс. Выше здесь уже просто некуда. Если бы Буше захотел поменять местами день и ночь, в Ганимеде-6 так бы и было. Делов-то. Поменять программу гелиоизлучателей…
– Я не могу, босс. У меня нет юридических оснований. Все бумаги у него в порядке. Даже разрешение на торговлю, – возразил шеф СБ.
– Кем?! Кем выдано разрешение на торговлю в моей колонии!? Я сейчас просто свяжусь!..
– Выдано? – Эсбэшник надел очки и склонился над цветастой бумажкой. – Совет Объединенной Европы, – медленно прочитал он.
– У меня дядя в Европарламенте, – скромно потупился Скотч.
– Мне плевать!.. Хадсон, разверните монитор! Слышишь ты, гаденыш. Мне плевать, что там тебе выдали на Земле…
Скотч, спокойно улыбаясь, смотрел на беснующегося на экране босса.
– Вы, наверное, забыли, мистер Буше. Юридически эта территория, а равно и сама колония не принадлежат вашей компании, которая изначально была основана для ведения планетологических исследований Европейским Комитетом изучения Солнечной Системы. И я как раз командирован в данную лабораторию.
Буше задохнулся от негодования.
– Так какого черта ты не изучаешь эту долбаную планетку, а продаешь моим людям спиртное.
– Дело в том, что я как раз и командирован для обеспечения работников лаборатории всем необходимым. Излишки мне разрешено реализовывать непосредственно на месте. Извините, мистер Буше, но я немного не рассчитал потребности нашей лаборатории, – Скотч улыбнулся. – И вы не сможете запретить людям покупать у меня продукты впятеро дешевле, чем впариваете им вы.
– Хадсон! Отконвоируйте его в лабораторию. И чтоб он носа на улицу не высовывал.
– Буше, – голос Скотча вдруг стал ледяным, – если ваши люди еще раз применят ко мне силу, вашей компании придется судиться с Европейским правительством. Поверьте, в этом мало приятного.
– Он прав, босс.
– Дай ему пинка под зад, – Буше отключился.
– И еще, мистер Хадсон. Хочу вам заметить, что ваше ведомство также не имеет никакой власти на этой планете. Вы даже не можете запретить мне помочиться в фонтан на «Централ Плаза». Ясно? – Хадсон молчал, смущенный наличием дяди в Европарламенте.
Скотч встал и вышел, оставив потрясенного шефа СБ переваривать в рудиментарном мозгу картину рушащегося стройного мира.
Фрэнк неподвижно сидел в темноте тесной кабины несколько секунд, напряженно прислушиваясь к своему дыханию и потрескиванию остывающего металла. Потом, словно очнувшись, нашарил в темноте шлем и, напялив его, щелкнул фиксаторами. Это его и спасло. Вообще-то, по инструкции, это надо было сделать в первую очередь. После, когда началась свистопляска, Фрэнк не раз возблагодарил того хромого инструктора, который читал лекции по безопасности на Земле.
«В первую очередь всегда надевайте шлем, парни. Как только почувствовали что-то неладное. При первой же красной лампочке на пульте. Все что угодно можно сделать потом. Но дыхание и глаза в первую очередь!»
Землетрясения и извержения на Ганимеде не такая уж редкость. В масштабах планеты. Но чтобы вот так! Ледяная каша подхватила харвестер. Острые пики взорвали лед вокруг, прошили толстое днище со страшным грохотом. Раздался свист уходящего из кабины воздуха. Потом сверхпрочное стекло, сдавленное деформируемой кабиной, дало трещину и лопнуло. Фотография, завертевшись в потоках остатков воздуха, канула куда-то туда, в струящийся, словно грязно-белый шелк в луче шлема, ад.
Фрэнк очнулся уже в вездеходе. Спасатели почему-то от души веселились.
– Тридцать метров, мужик! Твой харв висел на высоте тридцать метров!
– Кто-нибудь еще выжил?
– Не-а, Фрэнк. Только ты. Ты и твой «Джимбо». Ты ведь так его называл?
У Фрэнка ныла спина. Еще была кажущаяся далекой боль в правой голени. Он лежал на оранжевых пластиковых носилках.
– Я цел?
– Отчасти. Ты представляешь, как это смотрится?! Твой «Джимбо», он висит на высоте, и лучи солнца…
– Заткнись, Дэн. Заткнись, ладно? Погибли люди. Много людей.
– Ну, да. – Дэн сник. Его кажущаяся веселость мгновенно пропала. И Фрэнк понял, что парень напуган. Боится до смерти. До него вдруг дошло, что он не на Земле. И это не лагерь бойскаутов, не приключение. Будешь вот так лежать на диване в своем модуле. И вдруг – раз. Тебе в спину втыкается здоровенная ледышка, и ты уже болтаешься на ней, как жук на булавке. И вокруг нечем дышать. И холодно на улице, градусов так минус двести пятьдесят. По Цельсию.
– На вот, хлебни, – в рот Фрэнку упало несколько капель жгучего скотча. Дэн завинтил хитрую фляжку, вмонтированную в стандартную рацию.
– Скоро будем на месте.
Насчет власти Скотч был, конечно, прав. Странная ситуация складывалась в колониях. Любой закон действует на Земле в пределах какой-либо территории. Графства, штата, страны. А тут? Государства Ганимед не существовало. Были разбросанные по ледяной планете купола и модульные городки. Просто небольшие станции в десяток передвижных модулей. Люди жили, руководствуясь законами, принятыми там, откуда они прилетели. К израильтянам соваться под купол в субботу не имело смысла. Не откроют шлюз. К русским лучше всего заезжать в пятницу вечером.
Когда Хадсон прилетел сюда шесть лет назад, компания только-только прибрала к рукам Ганимед-6. Вначале бывший коп не понял, зачем же он, собственно, тут оказался. Восемьсот колонистов пока вроде бы неплохо справлялись сами. В случае любых эксцессов кэп – начальник колонии – просто вызывал пару-тройку крепких ребят из геологов, и дебош тут же прекращался. Если же до кого-то слишком туго доходило, его закрывали в отсеке для образцов, а потом отправляли с ближайшим кораблем на Землю. А сейчас? Хадсону казалось, что чем больше у него людей, тем больше в колонии проблем.
Жучки в кафетериях, скрытые обыски, все это было чертовски противозаконно. «Если этот проныра притащит сюда адвокатов… Меня просто поджарят на медленном огне. Права человека и все такое… Буше, конечно же, отвертится, ни одного письменного приказа нет. А теперь еще этот чертов проект «Морфеус»…» – Хадсон вздохнул, пощелкал клавишами компьютера. На экране появился график. Две кривые. Численность службы безопасности и количество зафиксированных правонарушений за год. «Что же я делаю не так?» – подумал шеф СБ, глядя на две упорно карабкающиеся вверх кривые. Красная, правонарушения, здорово обгоняла синюю – численность СБ. «Восемьсот пятьдесят семь! На семь тысяч. Получается, один мой парень на семь человек. Что же здесь не так?»
– Если мистер Пресс войдет в ваш кабинет, вы все должны встать, назвать свое имя и должность. Если он спросит, чем вы тут занимаетесь, вы должны кратко изложить суть вашей работы. Кто будет заикаться или дерзить, может заранее подыскивать себе место на «Фри Сквер». – Полански, заложив руки за спину, стоял посреди диспетчерской. Молоденькие, только после колледжа, диспетчерши, застыв в напряженных позах, испуганно внимали.
– Полански, можно вас на минутку? – Фрэнк держал в дрожащей руке приказ об увольнении.
Когда-то у него был неплохой хук справа. Мышечная память – это ведь надолго. Толстое тело Полански описало параболу и шмякнулось на покрытый мягким ворсом пол коридора. Он даже не успел испугаться.
«Закончено расследование инцидента на котловане семь. Причиной спровоцированного тектонического сдвига явились непрофессиональные действия харвестмастера Фрэнка Бэрри, который к тому же находился в состоянии алкогольного опьянения. Жертвами катастрофы стали двенадцать человек», – под потолком тускло освещенного коридора монотонно бормотал плазменный экран.
– Что теперь с нами будет, Фрэнк?
– Я не знаю, Эллен. Квартиру точно придется освободить. Она ведь принадлежит компании. Вы с Джонни можете пока побыть у тебя в больнице. Я свяжусь с братом, возможно, он поможет. В последнее время дела у него там, на Земле, шли неплохо. Может, он пришлет немного денег. Наши накопления плюс моя страховка, и если Майкл еще подкинет… Вам с Джонни на перелет хватит…
– А ты?
– А я… Я простой неудачник, Эллен. – Фрэнк вздохнул, тяжело поднялся с дивана. – Вода есть?
– Ты же знаешь. Вода будет в девять.
– Черт! У них есть вода для этого долбаного фонтана! А когда простой парень вроде меня хочет принять душ, он должен ждать сигнала таймера!
– Не надо, Фрэнк. – Эллен поднесла палец к губам, указала глазами на потолок.
Все в колонии знали про жучки. Правда, частенько о них забывали.
– А мне плевать! ПЛЕВАТЬ! – заорал Фрэнк во всю глотку.
– Тише, – зашептала Эллен, – госпиталь ведь тоже принадлежит им.
Скотч нагло, с сигаретой в зубах, прогуливался по «Фри Сквер». Эсбэшник в черной форме с электрошоковой дубинкой на боку с ненавистью смотрел на него. Курить на территории компании было запрещено уже три года. Да и негде было взять сигареты. У парня в форме явно чесались руки. Приложить бы хорошенько дубинкой этого наглеца. Вколотить ему его «Пэлл-Мэлл» прямо в глотку. А еще лучше отобрать.
На «Фри Сквер» всегда дежурили двое-трое постовых. Спереть тут, конечно, было нечего. Главным заданием было предотвращение массовых собраний.
– Как только увидите, что собирается больше двух человек сразу, действуйте. Если что, вызывайте подкрепление. Этого слизняка-торговца пока не трогать. Наши юристы работают. Придет время, мы с ним разберемся. – Хадсон каждое утро проводил общее построение. Ему очень нравилось зрелище стройных, монолитных черных рядов. Пост на «Фри Сквер» был своего рода наказанием. Тут всегда на три-четыре градуса холоднее – термоизолирующее покрытие обветшало. Покосившиеся жилые модули, старые склады. Свет гелиоизлучателей попадал сюда слабо. Только по касательной. Излучатели эти были установлены по всей колонии. Их лучи, направленные под разными углами вверх, отражались от специального покрытия купола и падали живительным теплым светом на крыши жилых модулей, на клумбы и газоны крохотных парков. Особый золотистый загар отличал жителей купольных колоний от всего остального населения Ганимеда. В случае удара метеорита материал купола мгновенно затягивался в месте прорыва, предотвращая утечку драгоценного воздуха. А дальше? Дальше действовала специально обученная пожарная команда. Правда, пока бог миловал Ганимед-6. Ни одного крупного астероида за все восемь лет.
Фрэнк сидел на ржавой бочке, прислонившись спиной к покрытой полиуретаном стенке жилого модуля. Странное спокойствие овладело им. «Все кончено…»
Эллен уволили через неделю. Джонни отчислили из школы в тот же день…
– Привет, Фрэнк. Я Скотч.
– Я тебя помню. Ты продал нам индейку к Рождеству. Вкусная же была, зараза…
Скотч уселся рядом.
– Сигарету? – Он щелкнул зажигалкой. Фрэнк давно не курил. Аромат табака ударил в ноздри, закружилась голова с непривычки. Уже перед отлетом Эллен отвела Фрэнка в сторону от магнитопоезда.
– Они стерли все мои файлы, Фрэнк, – она заплакала. Тихо. Стараясь не испугать Джонни, они ведь сказали ему, что он с мамой просто летит в гости к дяде Майклу. Эллен всхлипнула. – Это была моя последняя надежда вытащить тебя отсюда. Ганимед… Он нас всех убивает… И эти, – Эллен оглянулась, – они это знают. Все добавки в пищу, все защитные генераторы дают лишь кратковременный эффект. Пять-семь лет. Потом изменения в организме становятся необратимыми. Дети, родившиеся здесь, более приспособлены. Джонни развивается нормально. Но мы! Люди, прилетевшие в зрелом возрасте… Наши организмы не могут приспособиться! Магнитные поля, ослабленная гравитация, Юпитер с его инфракрасным излучением. Эта планета не для людей, Фрэнк! Они гробят нас здесь, за этот чертов мобиллиум…
– Эллен, милая, успокойся. То, что ты сказала мне, очень важно! Почему ты молчала раньше?
– Ты думаешь, тебе бы позволили что-нибудь сделать? Я надеялась, что там, на Земле, я смогу хоть что-то. А теперь? Никаких данных, ни единого доказательства. Кто меня станет слушать?
Раздался сигнал отправления, загудели генераторы. Вагоны чуть приподнялись над монорельсом.
– Дорогая, поговори об этом с Майклом. Он что-нибудь придумает.
Фрэнк торопливо чмокнул жену в щеку, зарылся в пушистые волосы Джонни.
– Присматривай там за мамой, о'кей? – словно и правда прощались ненадолго.
«А ведь может случиться, что я их больше никогда не увижу, – тупая боль в груди и чувство чего-то несделанного. – Надо было обнять Эллен, целовать ее в губы. Долго-долго. Вдыхать аромат ее духов. И Джонни. Наверное, я должен был что-то сказать ему. Что-то такое важное, чтоб он запомнил на всю жизнь…»
– Фрэнк? Я вижу, вы где-то далеко.
– Что тебе нужно, Скотч?
– Болтают, что перед катастрофой… Ну… Перед тектоническим сдвигом, – Скотч произнес это так официально, – вы с ребятами наткнулись на что-то особенное.
– Ничего там особенного. Просто хорошая жила.
– Фрэнк, – Скотч вдруг стал серьезен, – я поднял статистику. Полную статистику по всему Ганимеду. Полтора процента. Это максимум, достигнутый за все это время. А у вас было восемнадцать! И еще больше потом, когда бур сломался. Черт возьми, Фрэнк! Вы врубились прямо в мобиллиум. В огромный самородок!
– Ну, – Фрэнк выглядел озадаченным. Ему в последнее время было как-то не до мобиллиума.
– И еще. В вашем отчете написано, что вы ощущали некое воздействие извне. Какое-то телепатическое вмешательство. Вы уверены, что не пили в тот день?
– Ни капли! И откуда у тебя доступ к досье?
– Но от вас ведь пахло спиртным, мистер Бэрри.
– На кого ты работаешь, Скотч?
– Я? – Скотч ухмыльнулся. – Я только на себя. Что и вам советую, Фрэнк.
Скотч поднялся и расхлябанной походкой направился прочь. Пачка сигарет и зажигалка остались на ржавом боку бочки. Отойдя метров на десять, Скотч повернулся и, ухмыляясь, сказал:
– А здорово вы врезали Полански. – После чего щелчком послал окурок под ноги парню с дубинкой.
Фрэнк проснулся. Тусклые лучи пробивались сквозь пыльный иллюминатор жилого модуля. Модуль этот был переделан из внешнего водородного бака «СоларСтар-4» – седьмого корабля, прибывшего к Ганимеду. Тогда еще не было так роскошно с жильем, и они тащили с орбиты все что попадется. Фрэнк вспомнил, как вместе с Жаком вырезали плазменными резаками дырки под иллюминаторы. Приваривали внутри крепления под систему жизнеобеспечения. Он рывком поднялся с полипропиленового коврика, служившего постелью. Чуть поморщился от укола боли в правой ноге. Удивительно, но Фрэнк чувствовал себя отдохнувшим. Здесь он высыпался лучше, чем на анатомической кровати у себя в квартире. «Бывшей квартире», – поправил себя Фрэнк. Раздался гонг. Привезли баланду.
Власти колонии, конечно же, не могли устроить у себя под носом кладбище живых мертвецов. Поэтому два раза в день на «Фри Сквер» приезжал транспортер. На платформе стояли два контейнера. Неразрешимая проблема, куда девать остатки пищи из рабочих столовых, разрешилась сама собой. Сюда же свозился неорганический мусор со всей колонии. Старая мебель, одежда, рваные одеяла. Покопавшись в горах хлама, можно было найти себе все необходимое. Иногда попадались даже плазменные экраны. Почти в рабочем состоянии. Однако среди населения «Фри Сквер» были такие умельцы, которые при помощи жвачки, обломка столового ножа и ножниц могли починить все что угодно.
Народ потянулся к оставленным транспортером контейнерам.
– Не толпитесь! Взяли, отходите, – двое эсбэшников помахивали дубинками.
«И что у нас сегодня на завтрак?» Передняя стенка пищевого контейнера открывалась на манер холодильника. На многочисленных полках валялись вповалку чьи-то не съеденные вчера ужины. Сэндвичи, завернутые в полиэтилен. Холодная курица. Черствый хлеб. В двух огромных флягах был несладкий кофе и прокисший апельсиновый сок. «Странно. Как этот сок может прокиснуть? Он ведь даже рядом с апельсинами не лежал». Фрэнк, сделав пару глотков странного на вкус напитка, выплеснул его на плиты. Взял другой пластиковый стаканчик и налил себе кофе. Использованную «одноразовую» посуду тоже привозили в контейнере.
– Фрэнк, от твоих что-нибудь было?
– Может, и было… Ты не хуже меня знаешь, что к коммуникатору меня все равно не подпустят. – Чен и Фрэнк с мисками и стаканчиками в руках направились к облюбованной ими бочке. – Курить хочешь?
– Чего?.. У тебя что, сигареты есть?
– Немного.
– Фрэнк! Ну, ты как маленький, если есть сигареты, считай, ты уже у коммуникатора.
– В смысле?
– Пару сигарет, и эти парни выпустят нас ночью в центр.
Коммуникатор – аналог центрального телеграфа – располагался прямо на «Централ Плаза». Его пульт был вмонтирован в стену. Набираешь свое имя и читаешь на экране пришедшее с далекой Земли письмо. Или смотришь видео. Стоило это удовольствие баснословно дорого. Особенно видео. Отправка сообщения с Ганимеда-6 стоила в три раза дороже, чем то же самое с Земли. Фрэнк был почти уверен, что каждое сообщение перлюстрируется СБ.
– Ну что? Попробуем? – Чен возбужденно приплясывал возле бочки.
– А ты-то от кого вестей ждешь? – Фрэнк спросил и осекся. Все в колонии знали судьбу Чена. Никого у него не было. Он прилетел один. Там, на Земле, вся его семья погибла. Говорят, боевики их взорвали во время штурма. Было тридцать семь заложников. Кто-то там отдал не ту команду, и спецназ полез в лоб, без подготовки.
– Извини, Чен. – Фрэнк коснулся его руки. Старый китаец, застыв, смотрел слезящимися глазами куда-то вдаль.
Полночь в Ганимеде-6 представляла собой забавное зрелище. Огромная дыра в звездном небе. Юпитер, заслоняющий своей громадой звезды и Солнце. Фрэнк с Ченом, отчего-то затаив дыхание, крались к границе «Фри Сквер».
– Стоять! – Охрана была на своем месте.
– Ребята, давайте договоримся.
– Ты о чем, крыса? – Именно так называли обитателей «Фри Сквер» на Ганимеде-6.
– У меня семья… Они улетели на Землю. Мне нужно просто узнать, что они добрались…
– Интересно… – охранник, помахивая электродубинкой, улыбнулся, – откуда деньги на перелет?
– Малыш. Я проработал тут восемь лет…
– Кто тут из нас, малыш, крыса!
– Друг, у нас есть кое-что интересное, – в переговоры вступил Чен.
– Чем меня удивят на этот раз?
Фрэнк помахал пачкой сигарет.
– Отлично! Меня могут за это уволить! Это что, проверка? – Охранник, лениво взмахнув дубинкой, приложил Фрэнка чуть ниже колена. Разряд, пробив тонкую ткань, заставил мышцы судорожно сократиться. Фрэнк рухнул на грязные плиты.
– Всего пять сигарет, – охранник разочарованно уставился на мятую пачку. – Идите спать, крысы.
– Но нам бы только до коммуникатора. И мигом назад.
– У вас все равно нет денег на связь.
– Письмо оплачено полностью.
– Идите спать… По новым правилам для просмотра нужно заплатить двадцатку. Валите отсюда, крысы.
– Но… – Фрэнк, глотая слезы боли, пытался подняться. – Я просто хочу знать, что с моей семьей!
– Убери своего друга, или я прибавлю заряд.
– Да… да… Мы уже уходим. – Чен помог Фрэнку подняться и повел его прочь.
Через пять минут они сидели на ржавой бочке возле мятого бака «СоларСтар-4» и курили.
– Хорошо, что мы припрятали пару сигарет. – Чен с наслаждением затянулся.
– Да уж. Вся эта затея была дурацкой.
– Нет. Просто парень попался дурацкий.
– Они все такие. – Фрэнк пустил кольцо дыма и уставился на темный диск в мутном от защитного купола небе. – Неужели мы так и умрем здесь, Чен. А? Как ты думаешь?
– Не знаю, Фрэнк. Честно говоря, мне хотелось бы еще разок взглянуть на Землю.
– Мне тоже.
– Я бы хотел просто взобраться на гору. Не на Эверест, нет. Просто на более-менее высокую гору. И вдыхать чистый, кристальный воздух. На Земле ведь не так уж много осталось мест с чистым воздухом. Эндорфин будет хлестать по жилам. Душа поет. Вокруг зелено, птицы парят.
– Мне кажется, ты бредишь, Чен. И потом, мы ведь не зря тут горбатимся. Мобиллиум ведь не дает вредных выбросов.
– Не будь так наивен, Фрэнк. Восемь лет – слишком мало. К тому же на Земле полно бедных стран, для которых мобиллиум слишком дорог. Они все так же по старинке используют нефть, уголь, газ.
– А я бы хотел просто оказаться рядом со своей семьей. Поцеловать Эллен, обнять Джонни…
– Пойдем спать, Фрэнк. Бесплодные мечтания… Они приводят только к безумству.
* * *
– Джентльмены! Можно войти? – Скотч барабанил по мятой стенке водородного бака.
Гелиоизлучатели создавали иллюзию позднего утра.
– Скотч! Хватит колотить по этой железяке. У меня и так голова раскалывается!
– Господа! Вы пропустите завтрак. А хороший, плотный завтрак является главнейшим в жизни половозрелого мужчины. Залогом, так сказать, продуктивного дня. У вас ведь имеются планы на предстоящий день?
Небритый Фрэнк появился в проеме люка и тяжело взглянул на Скотча.
– Заткнись, а.
– Я не хотел вас обидеть. – Скотч протянул Фрэнку распечатку. Внезапно, став серьезным, сказал: – Это письмо для вас. У них все в порядке.
Фрэнк схватил бумагу, впился в стройные ряды строк.
– Э… Это шутка? Какой-нибудь трюк?
– Фрэнк. Это письмо на настоящем бланке. Из коммуникатора компании. Видите, там в углу голографический штемпель? Какой смысл мне вас обманывать? Я просто заплатил и получил эту распечатку.
– Но откуда ты знаешь мой личный код?
Скотч загадочно улыбнулся.
– Вам важно это или то, что Джонни опять ходит в школу?
– Черт тебя подери, Скотч! Что ты за парень? На кого работаешь?
– Надеюсь, я привлек ваше внимание? Я заработал пару минут вашего драгоценного времени?
– Ты без сарказма не можешь, а, Скотч? Как тебя зовут на самом деле?
– А это так уж важно для вас?
– Ладно, я слушаю. Ты заработал свои пять минут. Чен, возьми на меня баланды!
– Нет проблем, Фрэнк! Мистер Скотч? Взять что-нибудь для вас? Прокисший апельсиновый сок, разбавленный кофе?
– Спасибо. Я, пожалуй, воздержусь, мистер Чен! – Скотч улыбнулся и достал пачку «Пэлл-Мэлл».
– Фрэнк? Как вы думаете, за что вас вышибли?
– Ну… Я вижу, вы настолько осведомлены, мистер Скотч. Наверное, вы и без меня знаете, что произошло.
– Мне важно, как видите это вы.
– Я вижу это как произвол руководства. И я подал жалобу в наш профсоюз.
– Вы верите, что из этого что-то получится?
– Черт возьми! Я восемь лет платил взносы. Этих денег по крайней мере хватит на перелет до Земли!
– Вы, наверное, не в курсе, Фрэнк. В других колониях на перелет до Земли и обратно хватает трехмесячной зарплаты. Вы все слишком долго были в изоляции. А ваш профсоюз? Где находится офис вашего профсоюза?
– Ну… В главном здании…
– Дверь вашего профсоюза находится напротив двери Буше! Банковский счет вашего профсоюза подконтролен руководству компании. Как вы думаете, насколько эффективен ТАКОЙ профсоюз?
Фрэнк вздохнул. Он в общем-то не особо и надеялся на помощь с той стороны.
– Давай-ка еще раз прокрути насчет трехмесячной зарплаты, которой хватает на перелет.
Скотч понял, что подцепил Фрэнка. Ему нужны были помощники. И эти двое – Фрэнк и Чен – идеально подходили на эту роль.
– Вы слышали что-нибудь о проекте «Морфеус»?
– Это еще что за ерунда?
– Когда вы стали плохо спать?
– Примерно с полгода назад…
– Этот инцидент, там, в туннеле? Что вы ощутили перед землетрясением?
– Слушай, Скотч. А не пошел бы ты?
– Кофе, господа? – Чен растерянно топтался возле бака «СоларСтар-4». В каждой руке у него было по пластиковому стаканчику.
Между мизинцем и безымянным пальцем зажата пластиковая тарелка с сэндвичами.
– Отлично! Давайте позавтракаем! – Скотч выкинул окурок. – А потом продолжим наш разговор.
В этот раз давали сэндвичи с ветчиной и сыром. Вареные яйца с собственной мини-птицефабрики. Фрэнк вдруг ощутил зверский аппетит.
– Это все? – с набитым ртом обратился он к Чеку.
– Контейнеры уже увезли, – развел тот руками.
– И все-таки. Что вы почувствовали тогда, Фрэнк? Скажите…
– Скотч, зачем это тебе?
– Скажи ему, Фрэнк! Он нормальный парень. Я чувствую.
– Ты насчет охранников тоже чувствовал… – проворчал Фрэнк.
– Скажи ему… – китаец выглядел озабоченным.
– Ладно. Впечатление было такое, что ко мне в голову кто-то залез. Я не имею в виду буквально. А именно залез в смысле как-то так. Снаружи.
– Пока не очень понятно… – Скотч распечатал новую пачку. Протянул ее Фрэнку.
– Залез, в смысле, не касаясь меня физически.
– Можно как-то попроще? Телепатия?
– Похоже. Я просто почувствовал страх! Не свой. Кого-то снаружи. Там, впереди… Мне показалось, что страх шел от мобиллиума! Трудно объяснить. Это как… Как коснуться пламени свечи. Вроде горячо. Но в руке ничего нет…
– И?
– И потом я почувствовал… кажется, сожаление. Сожаление, вызванное необходимостью убить. Мне показалось, что лед вздыбился не просто так… Это сделали они.
– Кто они?
– Я не знаю… Они… Я ведь ничего не видел. Просто мерцающий красным мобиллиум. Ярко-красный, много… очень много мобиллиума.
Фрэнк, казалось, снова был там. В тесной кабине харвестера. Один на один с грязно-белым льдом, мерцающим красными точками.
– Фрэ-энк… – Скотч пощелкал пальцами перед глазами бывшего харвестмастера. – Не покидайте нас.
– Потом был страшный удар. Погибли все. Вся моя команда. Остались только мы с «Джимбо». – Фрэнк глубоко затянулся, закашлялся, бросил сигарету и резко встал.
– Еще вопросы?
– Вы можете показать то место?
– Там, на склоне появившейся горы, на высоте тридцати метров болтается мой харв. Вам не составит труда высчитать, откуда его вынесло.
– Фрэнк, – Скотч покачал головой, – компания в тот же день срыла это место. Ваш харвестер увезли, затем несколько взрывов, после них – с десяток бульдозеров. Теперь это место ничем не отличается от окружающей ледяной пустыни. Вы помните координаты?
Фрэнк прикрыл глаза, задумался. Вот за это его и ценили. Иногда рассеянный, задумчивый, он мог и через полгода точно сказать, на какой дистанции заполнился второй контейнер. Или сколько процентов добычи было в определенный момент.
– Если меня посадят в харв, стоящий у выезда из нашего бокса, я укажу место с точностью до двадцати метров.
– Отлично. – Скотч выглядел довольным. – И кое-что еще. Похоже, здесь заваривается серьезная каша. Будьте поосторожней. О нашем разговоре никому ни слова. Вас это тоже касается, мистер Чен.
Скотч поднялся, бросил пачку «Пэлл-Мэлл» на бочку.
– И не раздавайте сигареты охранникам.
– Ну. И что ты о нем думаешь, Чен?
Они сидели на своей ржавой бочке, и неторопливо курили.
– Я не знаю, Фрэнк. Трудно сказать. Мы слишком плохо его знаем. Ты пару раз покупал у него продукты. А я его вообще второй раз вижу.
– Мне кажется, у него за спиной какие-нибудь спецслужбы. Слишком уверенно он себя ведет. Болтается тут без дела, потихоньку приторговывает спиртным и сигаретами. Плюет на правила компании.
– Не-ет. На парня из спецслужб он не похож. Слишком расхлябанный, наглый. Он больше походит на драгдилера или на сутенера.
– Слушай, а что он болтал про какой-то «Морфеус»?
– Ты мне скажи. Я ведь уже почти год ошиваюсь тут, на «Фри Сквер».
– А за что тебя вышибли, Чен? Как-то у тебя все это прошло тихо.
Китаец улыбнулся.
– Я был механиком в десятом боксе. Ну раз мастер мне и говорит: «Бросай все, Чен, нужно покрасить забор на «Централ Плаза». Опять к нам какие-то шишки прилетают». А я ему в ответ и говорю: «У меня пять скафандров в аварийном состоянии. И в третьем харве система охлаждения барахлит. Провозиться придется часов двенадцать. Какой уж там забор». Он, естественно, орать начал: «Плевать на скафандры, у нас забор должен быть как новый! Прилетает сам мистер Эйл!» Ну, а я говорю: «Ваш забор моих парней в случае чего не спасет от вакуума. И если харв на воздух взлетит, вам уже никакой забор не понадобится». Послал его, короче, и пошел скафандры чинить. И представляешь, как раз у той смены обвал. Парни кое-как из разбитых машин выбрались. Откапывались вручную. Вышли, в общем, все живы. А что еще надо? А если б я этот чертов забор красил – все. Конец ребятам. Системы жизнеобеспечения у них в транспортере на пятой секунде накрылись.
– Вышибли-то за что?
– А этот гад докладную на меня написал. Якобы не выполняю распоряжения начальства. Парни руку мне пожали, спасибо, мол, Чен. А через пару дней докладная дошла до верха, и все.
– Н-да-а. – Фрэнк похлопал китайца по плечу.
– Так что там насчет этого «Морфеуса»?
– А я вот только сейчас стал задумываться. Как Скотч спросил, я и задумался. Понимаешь, какая штука. Я думал, у меня одного так. Думал, просто старею. Раньше ведь как? Смену отработал, выспался хорошенько и опять, как новенький, рвусь в бой. А в последнее время… Вроде, ложусь, как всегда, в одиннадцать. Подъем в семь. Но не высыпаюсь. И сейчас припоминаю… Парни ведь тоже жаловались. А началось это примерно полгода назад. Да еще экраны эти в магнитопоезде. Раньше, пока до бокса ехали, вся бригада досыпала. А сейчас, как поезд трогается, экраны автоматически включаются. Вроде, негромко, но не уснешь. И долбят все дорогу, как, мол, у них в компании все хорошо.
– Зомбирование.
– Чего, чего?
– Я читал где-то. В России это раньше применялось. Еще когда у них Союз был. По телеку, в газетах все новости только хорошие. В магазинах нет ни черта. А по новостям судя, так изобилие в стране. И вдалбливают людям с утра до вечера, как им повезло в такой стране хорошей родиться. И главное, извне информацию не пропускают. У них даже вдоль границы глушилки стояли. Чтобы народ радио чужое не слушал. Ну и выехать из страны было огромной проблемой. «Железный занавес» это у них называлось.
– Ну… родину ведь не выбирают.
– А в нашем случае – компанию, – хихикнул Чен.
– Слушай, ты пока за завтраком ходил, мне тут Скотч выдал. Оказывается, в других колониях трехмесячного заработка хватает на перелет туда и обратно. Представляешь? Врет, наверное…
– А смысл ему врать нам, неудачникам?
– Кстати. А ты когда последний раз видел человека из другой колонии? – Фрэнк задумался.
– А ведь правда! Года, наверное, четыре назад! Вообще-то гости бывают. Французы, русские. Японцы пару раз были. Только почему-то селят их каждый раз в здании СБ. – Чен хитро прищурился. – Не догадываешься, почему? – Китаец поднял палец: – Железный занавес!
– Да брось!
– Фрэнк, прикинь. Если то, что сказал Скотч, правда! Мы добываем для компании мобиллиум. Получаем свои гроши. Потом у компании же покупаем продукты. Судя по всему, очень дорогие. Скотч ведь все продает впятеро дешевле. Не на себе же он их приволок. И себе в убыток вряд ли продавать будет! Значит, доставить груз с Земли сейчас уже не так дорого, как нас пытаются убедить. А чартер компании? Разве у нас есть выбор? Попасть на Землю можно только кораблем компании. Стоит перелет огромных денег. Компания опять зарабатывает на нас. Кто-то там на Земле чертовски грамотный финансист.
– Да, а работать эта система будет, только если люди не знают, что может быть по-другому.
– Точно! А если кто откроет рот или станет слишком строптивым, убрать немедленно! Пока зараза не расползлась.
– Так у нас тут, на «Фри Сквер», – концлагерь!
– Знаешь, как это у них называлось? У русских? Диссиденты! Таких людей старались сразу изолировать. В сумасшедший дом, в тюрьму. Некоторых высылали из страны. – Фрэнк хмыкнул.
– Я бы не отказался, чтоб меня на Землю выслали.
– А ты там для них будешь опасен вдвойне! А тут сидишь потихоньку. Протянем мы максимум пару-тройку лет. Защитных генераторов тут нет. Освещение слабое. Добавки мы не получаем. Знаешь, какая тут смертность? – Чен встал. – Пойдем, покажу тебе кое-что.
Фрэнк тоже поднялся. Ощутил легкий укол боли в правой ноге. Кость уже срослась, но иногда, при резких движениях, место перелома давало о себе знать.
Друзья прошли мимо свалки неорганических отбросов. Старая мебель, матрацы, одеяла, разбитые плазменные экраны и прочий хлам. Несколько человек рылись в мусоре, пытаясь найти что-либо полезное.
– Вот здесь, – Чен отодвинул ветви чахлой сосенки.
Перед ними была металлическая конструкция, напоминающая стойку личных банковских сейфов или ячейки камеры хранения. Конструкция была метра два с половиной в высоту и около десяти в длину. Примерно половина ячеек была заполнена металлическими ящиками с именами и датами.
– Из крематория их везут сюда. Ключи от ячеек есть только у охранников. Видишь, рядом с датой смерти у некоторых нацарапана вторая дата. Это день, когда человек попал на «Фри-Сквер». Смотри, Фрэнк! Больше трех лет нет ни у кого!
Фрэнк молчал, потрясенный. Он мысленно сравнивал это «кладбище» со «стеной славы компании». Там тоже были ячейки. Но их было раз в десять меньше. Выведенные золотом буквы. Живые цветы у подножия.
Голос Чена вдруг стал глухим:
– Я не знаю, кто за меня решил, что я должен умереть здесь. Но меня это не устраивает! Мне плевать, кто этот Скотч на самом деле, но, если он вытащит нас отсюда, я готов сделать все что угодно! Хоть идти пешком до соседней колонии!
* * *
– Юридически у них нет права держать вас здесь. Но, к сожалению, об этом знаем только мы с вами, – Скотч неторопливо прохаживался перед сидящими на бочке Фрэнком и китайцем.
– Хорошо. Мы прорываемся через охрану. Что дальше? – Фрэнк держал в правой руке пластиковый стаканчик, в левой – горсть разноцветных капсул.
– Вы не прорываетесь! Вы просачиваетесь. Если охрана заметит вас, весь план рушится!
– А как мы пройдем? Кругом камеры, датчики движения.
– Вы думаете, что-то из этого работает? – Чен озадаченно хмыкнул.
– Фрэнк, в вашей квартире сейчас живет Полански. Сегодня у него ночная смена. Ваш код ДНК все еще в памяти компьютера. Замок откроется. Вы должны установить кое-что в квартире. – Скотч достал из кармана маленькое устройство, завернутое в пленку. Незаметно сунул его под бочку. – Возьмете потом.
– Странно. Я думал, они стирают доступ сразу после увольнения.
– В компании очень многое делается не так, как надо, – ухмыльнулся Скотч, – разберемся с «Морфеусом», потом примемся за ваш самородок.
– Скотч, конечно, после того как я кое-что тут увидел, мне уже плевать на многое, но все-таки. На кого ты работаешь?
– Я просто прилетел заработать денег. Не важно, каким образом. Если вы не в курсе, информация иногда стоит очень дорого. А у меня, знаете ли, чутье на такие вещи. Раскопаем «Морфеуса», информацию можно будет продать. Судя по тому, как компания охраняет этот секрет, это действительно важно. На такие вещи всегда найдется покупатель. И потом… Не нравится мне, как «Спэйс Энерджи» ведет здесь дела, – зрачки Скотча вдруг сузились. – Терпеть не могу, когда на моих глазах из людей делают скотов!
– Так каков наш договор, Скотч? Ты вытащишь нас отсюда?
– Все зависит от вас, господа. Если у нас на руках будут козыри, мы сможем перевернуть вверх дном всю эту колонию.
Хадсон выпрямился в кресле и придал лицу соответствующее выражение.
Звонил Буше. Одутловатое лицо босса занимало почти весь монитор.
– Принимайтесь за этого подонка, Хадсон! Ничего он из себя не представляет. Нет никакого дяди в Европарламенте, и скорей всего, все документы у него фальшивые. Состряпайте на него какое-нибудь дело и выкиньте вон из колонии!
– Понял, босс. Это будет непросто. Он знает законы, и он не работает в компании.
– Не мне вас учить! Подкиньте ему наркотики, устройте драку. Я даю вам сорок восемь часов. – Буше понизил голос: – Хадсон, он постоянно что-то вынюхивает. До меня дошли слухи, что он расспрашивает про «Морфеус». Вы понимаете, одно то, что он узнал название, ставит под угрозу весь проект? В качестве наилучшего варианта я рассматриваю несчастный случай. – Монитор связи погас.
Хадсон удовлетворенно хмыкнул и нажал кнопку на панели управления. Из панели медленно выполз диск с записью разговора.
«Не такой уж я идиот, за какого держит меня Буше». – Хадсон открыл сейф и аккуратно положил в него диск.
Чен с Фрэнком снова крались к границе «Фри Сквер». Прямо под фонарем стоял Скотч, у его ног на плитах громоздились ящики с бутылками. Скотч уже минут пять пререкался с охранниками. Все трое, покинув свои посты, размахивали дубинками перед лицом торговца, но применять их не решались.
– Никто не может запретить мне торговать там, где я хочу! – орал Скотч.
– У нас есть приказ!
– Мне плевать на ваши приказы! Я свободный человек, и на «Фри Сквер» тоже свободные люди. Если они захотят купить мой товар, это их право.
– Не морочь нам голову, у них нет денег!
На шум сползались сонные обитатели гетто. Под всю эту свистопляску Фрэнк с Ченом спокойно пересекли границу «Фри Сквер» и очутились в жилых районах. Ганимед-6 был довольно компактной колонией. Уже через семь минут запыхавшиеся друзья стояли перед дверью бывшей квартиры Фрэнка. С замиранием сердца тот приложил ладонь к панели замка. Раздался легкий щелчок, и замок открылся. «Добро пожаловать домой, харвестмастер Бэрри». Фрэнк принюхался. Родной запах почти выветрился за это время. Пахло грязью и пылью. Легкий, еле уловимый, почти на границе восприятия аромат духов Эллен. У него защемило сердце. Справившись с секундным замешательством, Фрэнк быстро прошел в спальню. Прикрепил в углу жучка. «Надеюсь, это будет работать».
– Фрэнк, кто-то идет!
– Закрой дверь! Быстро!
Чен бесшумно притворил дверь.
– Давай пороемся в холодильнике.
– Ты с ума сошел!
– Да ладно, Фрэнк. Ты что, не знаешь Полански? У него такой бардак!
– Черт с тобой!
Чен прошел к холодильнику и открыл дверцу.
– Та-акс… Просроченное пиво… Вот гад! Экономит. С его-то зарплатой!
– Давай, быстро берем и уходим.
С шестью бутылками холодного чешского пива «лазутчики» покинули квартиру. Еще через десять минут они крались к своему жилому модулю. Скотч все разорялся на границе «Фри Сквер». Растерянные охранники топтались перед ним, изредка покрикивая на аборигенов.
Добравшись до своего полипропиленового коврика, Фрэнк почти сразу уснул. Снился ему «Джимбо». Каким он был три года назад. С огромными красными буквами на борту, сияющий новой хромировкой. Фрэнк, поглаживая огромные гусеницы, все повторял: «Бери пиво и уходим… Бери пиво…»
Разбудил его Чен.
– Фрэнк! Какое пиво? Мы уже все выпили!
– Все?!
– Ну… Я оставил одну бутылочку.
Отвыкший от алкоголя организм сбоил. Голова раскалывалась, во рту словно кошки ночевали.
– Пить! – Рука Фрэнка совершила непроизвольное хватательное движение.
– Понял. – Чен тут же оказался рядом. Ловко откупорил бутылку и протянул ее харвестмастеру. Тот, запрокинув голову, сделал пару мощных глотков.
– Отлично, джентльмены! – Скотч, как всегда, был в полном порядке. – Голова побаливает?
– Эта… штука работает?
– Еще как, Фрэнк. Хотите взглянуть? – Скотч протянул маленький плазменный экран. На экране, после ночной смены, дрых Полански.
– А чего мы, собственно говоря, ждем?
– Я думаю, «Морфеус» запускают только ночью.
– Скотч, объясни, что такое «Морфеус»?
– В данном случае – это название операции… В греческой мифологии Морфеус – бог сна. Я думаю, что-то происходит в Ганимеде-6 именно ночью. Что? Я пока не знаю…
– Фрэнк, тебе принести завтрак?
– Если тебя не затруднит.
Чен, который проявил предыдущей ночью завидную сдержанность и выпил всего одну бутылку, энергично двинулся в направлении прибывших транспортеров. Фрэнк, выпивший четыре, со стоном, держась за голову, снова откинулся на подушку – набитый тряпьем старый комбинезон.
– Фрэнк?
– Чего тебе, Скотч?
– Вы в состоянии разговаривать?
– …
– Какого черта вы увели у Полански это пиво?
– Отстань, Скотч! Откуда я знаю… Чен сказал, давай пороемся в холодильнике. Там было только пиво. Много пива!
– Ладно, проехали… Вы сможете найти точку?
– Это то место, которое ты называешь «самородком»?
– Да.
– Скотч… – Фрэнк выразительно посмотрел на торговца. – Тебе не кажется, что ты гонишься за двумя зайцами? «Морфеус», самородок? Все сразу, да?
– Жизнь проходит, Фрэнк. А она так коротка…
Фрэнк хмыкнул:
– О'кей! Завтра я зайду к вам. Если все будет в порядке.
Скотч ухмыльнулся и бросил пачку сигарет на коврик Чена.
* * *
Прошла неделя.
– Ты думаешь, он еще появится? – невозмутимый Чен, глядя куда-то вдаль, затянулся.
– Я думаю, нам надо забыть про него и придумать новый план. Мы поставили его жучок, он получил информацию. Лично мне кажется, что теперь мы ему не нужны.
В этот момент к. ржавой бочке, на которой сидели друзья, подошел человек.
Выглядел он не как обитатель «Фри-Сквер» и не как человек компании. Потрепанный, но добротный комбинезон. Отсутствие загнанности в глазах. Странный парень. Приблизившись, он задал один вопрос.
– Вы – Фрэнк Бэрри?
– Да, – кивнул тот, растерявшись.
– Это вам, – человек протянул конверт.
«Будьте у центрального выхода «Фри Сквер» в 00.30» – одна строка на маленькой желтой бумажке. Фрэнк поднял голову. Парня уже не было.
– Ну…
– Босс, он не выходит из планетологической лаборатории.
Буше был взбешен.
– Ну, так вытащите его!
– У нас нет прав.
– Хадсон, у вас в этой колонии есть все права. Вы должны делать все, что я скажу!
– В последний раз они достали плазменные резаки. Юридически это мы находимся на их территории!
– Плевать! Слышите, Хадсон! Мне плевать. До Земли миллиарды километров. Тут, у кого сила, тот и прав. Здесь, на Ганимеде! Возможно, он уже разнюхал что-то про «Морфеус» и поджал хвост. Нужно обязательно допросить его. Его и всех этих парней из лаборатории.
– Босс! Я не могу силой ворваться на их территорию. Мне нужны хоть какие-то юридические основания!
– Я даю вам двенадцать часов, Хадсон! Слышите! Двенадцать часов! Потом можете подбирать себе место на «Фри Сквер».
– Я понял, босс. – Хадсон вытащил очередной диск и положил его в сейф. – Будь проклят тот подонок, который выбрал в качестве полигона для «Морфеуса» Ганимед-6! – Шеф СБ со злостью захлопнул дверцу сейфа.
– И это они делают с людьми каждую ночь? – Серджио Саффони был ошеломлен. Шеф планетологической лаборатории закурил и отхлебнул добрую порцию скотча. – Поэтому они пытались ворваться к нам?
– Я надеюсь, они не в курсе про запись. Пока им просто нужен я. Видимо, хотят выяснить, насколько я осведомлен. Мне надо убираться из этой колонии! – Скотч выглядел подавленным. Он явно не ожидал, что его невинное, строго «подпольное» расследование приведет к таким результатам. Служба безопасности уже три раза пыталась выковырять его из здания лаборатории. Последний раз парни из СБ выглядели уже по-настоящему злыми. Скотч даже боялся себе представить, что они с ним сделают. «Идиот! Давал же себе зарок не ввязываться во взрослые игры!»
– Ладно, Скотч. Я дам тебе транспорт. До русской базы четыреста километров. Я не уверен, что наш «старик» доедет. Но если с вами будет классный механик… В общем, возьмите побольше кислорода. Возможно, придется идти пешком.
Саффони вынул диск с записью и протянул его Скотчу. Тот мельком взглянул на часы.
– У нас в лаборатории есть какое-нибудь оружие?
– Плазменные резаки подойдут?
– В принципе, если включить на максимум.
– Я думаю, полутораметровый луч остудит пыл любого придурка.
– Только не службу безопасности компании. Я никому не хочу зла.
– Скотч! Тут творится зло гораздо большее! – Саффони закинул ноги на пластиковый стол. – До коммуникатора нам все равно не добраться. Двигай, Скотч! Надо наконец разворошить это осиное гнездо! И да поможет тебе бог! – Шеф лаборатории прикрыл глаза.
Тридцать отборных бойцов службы безопасности компании медленно окружали здание планетологической лаборатории. Приложив супервуфер к замку, один из бойцов нажал на кнопку. Неслышимый, мощный импульс вырвал двадцать квадратных сантиметров легированной стали. Кусок пролетел через пустой бокс. Гулко ударился о противоположную стену…
– Пора, – произнес Фрэнк. Еще раз взглянул на часы. В проеме входного люка вдруг появился неясный силуэт.
– Вы готовы, джентльмены?
– Скотч?!
– Краткий инструктаж перед полетом. – Кажется, Скотч, как всегда, шутил. – Дело предстоит серьезное. Нас попытаются задержать. Сразу предупреждаю, если им это удастся… Чен, вы уже присмотрели себе ячейку? А вы, Фрэнк? Надеюсь, вы поняли?
– Давай, Скотч. Пошли.
– Транспортер сразу за границей парка.
Примерно через две минуты беглецы, крадучись, огибали старый жилой модуль, разбитый, с торчащими ребрами стальных шпангоутов. Внезапно, нос к носу, Фрэнк столкнулся с охранником. Тот потянулся к чехлу с дубинкой, Фрэнк провел прекрасный прямой в челюсть. Даже не вскрикнув, охранник, пролетев примерно метр, шлепнулся на землю, как медуза на песок. Фрэнк сделал шаг и, выглянув за угол, увидел второго охранника. Тот напряженно всматривался в темноту. Видимо, приняв фатальное для него решение, он направился к покореженному модулю. Чен, присев на корточки, забрал у потерявшего сознание эсбэшника дубинку. Фрэнк, пригнувшись, ожидал нового противника. Хук справа, затем два по корпусу и снова левый в челюсть. Второй противник оказался покрепче. Спасло харвестмастера то, что дубинка была включена на минимум.
Уже почти уйдя в нокдаун, охранник все-таки успел зацепить Фрэнка разрядом. Ток пронзил мышцы, заставил крутануться на месте. Потеряв ориентацию, сцепив зубы от боли, Фрэнк рухнул. В следующую секунду Скотч обрушил массивный плазменный резак на голову охранника. Подоспевший Чен ткнул в парня дубинкой. Тело выгнулось дугой и обмякло.
– Ты как, дружище?
Фрэнк встряхнул головой:
– Я в порядке. Идем.
Еще через минуту они были возле большого складского помещения. Сразу за ним находился транспортер Скотча. Под фонарем стоял охранник. Каждые пять секунд он что-то бормотал в свою рацию.
– Пока он вызывает только свою смену, – прошептал Скотч. – Тех двоих… Если увидит нас, вызовет подмогу, и тогда все!
– Есть идея, – прошипел Чен. Крутанув переключатель на дубинке, китаец пополз вперед.
Фрэнк никогда не видел, как играют в городки. Он даже и не знал, что есть такая игра. Невольно залюбовавшись сверкающей тысячевольтными разрядами дубинкой, летящей в направлении третьего охранника, Фрэнк внутренне молился. Дубинка воткнулась в грудь охраннику. Тот упал, но тут же вскочил. Скотч и Фрэнк одновременно ринулись к пошатывающемуся эсбэшнику. За пару секунд двухметровый громила оклемался от кратковременного разряда и был готов к бою. К счастью, тот самый, первый, разряд сжег рацию. Включив дубинку на максимум, охранник выставил ее перед собой, как его учили.
Скотч ухмыльнулся и врубил плазменный резак.
– Ты хочешь вернуться домой, малыш?
Басовито гудящая струя резака описала замысловатую траекторию, и оплавленный кусок электродубинки упал на плиты. Цепь разомкнулась, и дубинка превратилась просто в кусок эбонита. Фрэнк сделал два полшага и обрушил свой коронный хук справа. Громила зашатался. Еще два в корпус, затем прямой левый в челюсть.
– Я бы уже пять раз упал, – пробормотал Скотч.
Громила встряхнул головой и медленно взмахнул правой. Фрэнк поднырнул и тут же получил сокрушительный удар коленом. Пролетев метра два, он сдавленно прошептал: «Это не бокс». Скотч закрылся выключенным резаком и, получив удар в корпус, в обнимку с этим самым резаком полетел в другую сторону. Чена нигде не было видно. Взяв себя в руки, Фрэнк поднялся и приготовился к серьезному поединку. Охранник, действуя по инструкции, все еще бормотал вызов в сгоревшую рацию. Исподлобья глядя на танцующего перед ним Фрэнка, он неповоротливо топтался на месте. Однако эта неповоротливость теперь уже не обманывала Фрэнка. Был у него однажды такой противник. Его кличка была Гризли. Два десять рост, сто двадцать килограммов веса. На ринге он выглядел как скала. Огромный, воткнутый в землю утес. Но стоила приблизиться к нему, на лишь ему ведомое расстояние, следовала убийственная серия ударов, каждый из которых был уже гарантированным нокаутом.
Победить этого Гризли может только ловкость и огромная скорость.
«Черт возьми! Парню от силы тридцать! Мне, старику, ни за что его не одолеть!» – Фрэнк вдруг почувствовал себя непреодолимо уставшим. Потом перед глазами возникло кладбище на «Фри Сквер». «Я не хочу туда! Не хочу! – Он огляделся. Метрах в пяти лежал на плитах Скотч. Кажется, он был без сознания. – Где-то тут рядом Чен. Он поможет! Главное – отвлечь громилу». Фрэнк рванулся и оказался за спиной охранника. Этой секунды ему хватило, чтобы выхватить из пачки несколько сигарет. Незаметно он размял в кулаке сигареты, собрал комок из пахучего табака и обрывков тонкой бумаги. В следующее мгновение он швырнул все это в лицо противнику. На удачу Фрэнка, он как раз попал на шумный вдох громилы. Несколько крупинок едчайшего табака попали тому в глотку, осели на слизистой глаз. Секунды замешательства врага хватило Фрэнку. Последовала серия мощных, нацеленных ударов. Громила зашатался, потерял ориентацию. На этот раз Фрэнк не целил в корпус. Только голова и пах. Похоже, эту скалу больше никак не пробить. Внезапно в тылу противника появился Чен. Он где-то раздобыл дубинку и, уворачиваясь от мельницы огромных ручищ, настырно тыкал и тыкал тысячевольтовыми разрядами, пока двухметровый громила не затих.
– Ты в порядке, Фрэнк?
– В полном! – Фрэнк тяжело дышал. – Давай посмотрим, что там со Скотчем.
Скотч, пошатываясь, брел, поддерживаемый под руки.
– Вот это был удар… – все еще бормотал торговец… – Он погнул плазменный резак. Легированную сталь! С ума сойти! И вы его уделали, Фрэнк!
– Не я! Чен.
– Не-е-е… Я только завершил дело.
– Пришли, господа.
Перед ними стоял потрепанный, старенький транспортер лаборатории.
– Конечно, не ваш «Джимбо». Но все-таки ездит. И даже способен поддерживать атмосферу внутри.
– Как мы пройдем через шлюз, Скотч?
– У меня есть код доступа. Кстати, у этой штуки есть имя. Его зовут «Старик».
Фрэнк улыбнулся, погладил вытертые за годы рычаги управления. «Ну, поехали, «Старик!» Транспортер взвыл трансмиссией и тронулся с места.
* * *
61695 набрал на коммуникационном пульте «Старика» Скотч. Ничего не произошло. Ворота главного шлюза оставались неподвижны.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Скотч. – Я отдал за код двести баксов!
– Может, еще раз?
– После третьей попытки сработает сигнализация. – Чен открыл люк. – Лучше я попробую. Знаю я один фокус.
Фрэнк и Скотч напряженно следили за манипуляциями китайца. Тот за пять секунд открыл крышку блока управления рядом с воротами. Оторвав несколько проводов, он с видом победителя замкнул их напрямую. Освещенные прожекторами створки ворот с лязгом начали движение.
– Поехали! – Чен выглядел жутко довольным. – Внешние теперь откроются автоматически. – Транспортер медленно вполз в огромную шлюзовую. Внутренние ворота закрылись, насосы с гулом начали откачивать воздух.
– Все, теперь они ничего нам не сделают! – Чен, ухмыляясь, рассматривал мечущиеся фигурки инженеров за толстым стеклом отсека контроля. – Я все замкнул напрямую.
Через несколько секунд огромные створки внешних ворот поднялись.
– Гони, Фрэнк!
– Эта штука больше тридцати километров в час не выдаст.
– Ну, гони хоть так.
Транспортер резко тронулся. Впереди открывалась ледяная пустыня Ганимеда.
Яркие точки звезд в разряженной атмосфере горели ровным белым светом.
