Вид знакомого лица, пусть и ненавистного, выбил ее из колеи. Ханну бросило в жар: вот он, шанс, надо срочно что-то сделать. Мысли понеслись вскачь. Ударить в стекло? Закричать? Через прозрачную стену был слышен каждый шорох, должно быть, в комнате были установлены микрофоны; но вряд можно рассчитывать, что звук пробьется с этой стороны – устроители борделя наверняка исключили подобную возможность. Привлечь внимание. Во что бы то ни стало заставить его увидеть себя. Вид белой женщины, насильно удерживаемой здесь, может пробудить в нем желание помочь. Он может сообщить о ней куда следует. Пускай даже анонимно. Она почувствовала знакомое ощущение пустоты: так бывает перед тем, как решиться на что-то отчаянное, сделать решительный шаг; она не раз испытывала подобное, когда трусила на съемках и заставляла себя действовать наперекор страху.

Девушка за стеклом помогала гостю снять пиджак, гладила его по груди.

– Давно не заходили, сеньор Арго, – шептала она со значением.

Ханна украдкой покосилась на своего конвоира. С трудом проглотила сухой комок. Туфли. Откинуться на спину и ударить каблуками. Обеими ногами сразу.

– Эк тебя разобрало, – добродушно сказал охранник, глядя, как она ерзает в кресле. – По первости всегда так. Выпей воды.

Воды? Ханна непонимающе смотрела на его ухмылку. Затем оглянулась. Воды. На столике позади нее в окружении стаканов возвышался массивный сифон. Решение пришло мгновенно: она подняла тяжелый цилиндр и с маху запустила им в стену. С глухим металлическим звуком сифон отскочил от прозрачной поверхности, не оставив и царапины, с грохотом покатился по полу. Человек за стеклом вздрогнул и уставился на стену.

– Ты вот как, сучка! – злобно прошипел охранник. Ханна не успела заслониться – хлесткая оплеуха сбила ее на пол. Грег навалился на нее, крутил руки, пытался волоком оттащить от стены. Она отчаянно сопротивлялась.

– Сука! – с криком ярости он вырвал руку – Ханна вцепилась зубами ему в запястье, прокусила кожу. Ударила растопыренными пальцами по лицу, целясь в глаза, сорвала ногтями кожу со щеки. Визжала, как разъяренная кошка, отчаяние придало ей сил, она билась всем телом и все пыталась извернуться. И колотила каблуками в стекло, била изо всех сил; каждый удар отдавался болью, туфли слетели, но она молотила ногами и после того как охранник с рычанием обхватил ее и оттащил в угол.

– Шлюха, тварь, – прижав ее к полу, он хлестал ее по лицу, зажимал ей рот, и от каждой пощечины голова Ханны моталась, точно неживая. Она почувствовала во рту вкус крови, тяжесть его тела не давала вдохнуть, каждый удар отзывался вспышкой боли. Она судорожно пыталась втянуть воздух через распухший нос, но лишь бессильно извивалась на гладком полу. Голос мучителя плыл и отдавался эхом.

– Ну и ну! – Негромкий голос, наполненный скрытой злобой, произвел неожиданный эффект: охранник вскочил и уставился на полуодетого рыжеволосого; тяжело дыша, одной рукой он растирал по лицу кровь. Ханна закрылась руками, не в силах подняться, ее сотрясали рыдания.

– Так вот он какой – высший разряд, – произнес рыжеволосый, заглянув через прозрачную стену в соседнюю комнату, на смятую кровать, на растерянную девушку с пиджаком в руках. – Умно, ничего не скажешь.

Послышался топот, в комнату вбежал скуластый. Мгновенно сориентировался, зашептал в свой ком. Поднял руку в успокаивающем жесте:

– Спокойно, сеньор, – сказал он, – сейчас все уладим. Я вызову начальство. Это просто недоразумение.

– Да уж, недоразумение так недоразумение, – чувствовалось, как рыжий накручивает в себе злость. – Да вы тут, ребята, и на воздухе зарабатываете, а?

Ханна отняла руки от лица и с трудом сказала через разбитые губы:

– Вызовите полицию. Меня похитили.

– Вы? – удивился рыжий. – Вот так встреча!

Ханна с трудом подтянула к себе колени, обняла их руками. Подбородок ее был испачкан кровью, нос распух, разорванные рукава свисали с локтей.

– Я вас сразу узнала, – проговорила она гнусаво: в носу, кажется, тоже запеклась кровь.

– Заткнись, сучка! – прикрикнул скуластый. – Извините, сеньор. Вас это не касается.

– Мир тесен, мисс криминальная хроника, – усмехнулся гость, не удостоив охранника взгляда. – Как поживает ваш водитель?

– Прошу вас, мистер Арго. Мне не до шуток.

– О, да вы знаете мое имя?

– Ты что, не поняла?

Через раскрытую дверь доносились далекие пьяные голоса: кто-то пытался запеть, кого-то увещевали немного потерпеть.

– Что тут происходит? – Гаспар появился как всегда неслышно.

– Новенькая, – хмуро пояснил Грег, кивнув на Ханну, – устроила шум.

Гаспар вошел в комнату.

– Сеньор Арго, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь.

– Я знаю в лицо всех постоянных клиентов. Произошла досадная случайность. Уверен, я смогу предложить вам достойную компенсацию.

– Что ж, попытайтесь. Надеетесь отделаться парой бумажек?

Ханна чувствовала себя вещью – на нее никто не обращал внимания. Грег сопел рядом, прижав ладонь к щеке; скуластый маячил в коридоре, не сводя глаз со своего босса.

– Ну что вы, сеньор Арго. Зачем же так прямолинейно. Эта комната действительно просматривается, но лишь тогда, когда клиент этого хочет. А сейчас действительно произошла ошибка. Нужно было показать новенькой правила поведения. Могу предложить вам бесплатный абонемент на месяц. Неограниченное посещение. В любое время. Что скажете?

– Не пойдет.

– Чего же вы хотите?

Арго окинул Ханну оценивающим взглядом.

– Ее. Вашу новенькую.

– Сеньор Арго, вы просите невозможного. Эта девушка идет по специальному заказу.

– Не страшно. Уйдет днем позже, – и Арго заговорщически подмигнул потрясенной Ханне.

«Он играет, – подумала она, пытаясь удержать ускользающую надежду. – Хочет поговорить наедине». Это невыносимое ощущение пропасти под ногами, когда тело перенапряжено, а мысли застыли: неверное движение, резкий вдох, неосторожный взгляд – и опора исчезнет, тугой ветер ударит в лицо, ворвется в раскрытый для крика рот. Она сдерживала дыхание, боясь пропустить хотя бы звук. Она была готова. Взгляд, кивок, движение бровей, да что угодно, достаточно намека – она поймет, подыграет, сделает, как он хочет; она и не думала сдаваться, сил еще хватит, чтобы броситься бежать.

Гаспар покачал головой:

– Никак невозможно. Клиент откажется.

– И кто же этот капризный бонза?

– Сожалею, мы не можем разглашать имена наших заказчиков.

Арго вопросительно посмотрел на Ханну.

– Его зовут Юнге, – прошептала она.

Гаспар повернулся, точно его стегнули кнутом.

– У вас и так масса неприятностей, милая, – резко сказал он. – Ни к чему испытывать мое терпение.

– Юнге? Да, это существенно меняет дело, – сказал Арго.

Гаспар смерил Ханну долгим обещающим взглядом.

– Да что мне терять-то? – усмехнулась она разбитыми губами. Вид ее был ужасен.

Грег рывком поставил ее на ноги. Чтобы не упасть, она ухватилась за его плечо.

– Прошу в мой офис, сеньор Арго. Мы все уладим. – Гаспар увлек гостя под локоть. Тот оглянулся на пороге:

– Уж извините, милая. Не срослось. И все же – как тесен мир!

Опору выбили из-под ног, ветер ударил в лицо: надежда поманила и исчезла. Ханна плохо понимала, что ею движет, знала только – больше ни к чему дипломатничать перед человеком, который ей омерзителен, из-за которого вскоре погибнут тысячи и тысячи.

– Ну вы и мерзавец. Вам ведь через человека переступить – как через букашку, – сказала она, стараясь вложить в голос как можно больше презрения.

Он усмехнулся:

– Что есть то есть. Знаете, я иногда бываю у вашего будущего хозяина. Так что не теряю надежды увидеть вас вновь. В более презентабельном виде.

– Уведите ее, – приказал Гаспар.

– А ведь мне про вас многое известно, Арго! – в отчаянии выкрикнула Ханна. Грег зажал ей рот, она вцепилась в его руку, забилась: было нечем дышать.

Рыжеволосый остановился.

– Дайте ей сказать.

– Ваша фамилия не Арго. Вы не тот, за кого себя выдаете, – выпалила она. – И еще – он идет за вами. Он уже здесь.

Она испытывала мстительную радость от его страха.

– О ком вы говорите? – Улыбка Арго снова была насквозь фальшивой, совсем как там, в Пуданге.

– Человек со шрамом. Тот, кого вы подставили. Я все знаю. И про убийство в Пуданге тоже.

Арго оглянулся на Гаспара. Весь его вид выражал недоумение.

– Вы что, колете ей наркотики? О чем это она?

– Наверное, нервы, сеньор Арго. Не обращайте внимания, – подыграл ему Гаспар: тайны клиентов его не интересовали, гости заведения приходили отдохнуть и избавиться от лишних денег – и только.

– Понятно. Бедная девочка. Что ж, идемте.

Грег крепко взял Ханну под локоть. Подтолкнул вперед.

– Иди уже…

Босая, она вышла в приглушенный свет коридора, не позволяющий разглядеть лиц. Последующие несколько секунд совершенно не отложились в ее памяти. А может, память просто отказалась фиксировать этот кошмар. К тому же все произошло так быстро: впереди послышалась легкая возня, донесся удивленный возглас, и следом, без перерыва, негромкие хлопки, будто кто-то вздумал аплодировать, сложив ладони лодочкой. Она увидела, как спина скуластого странно вздрагивает, а сам он медленно оседает на пол, привалившись к стене; увидела, искаженное лицо Гаспара, его остановившийся взгляд. И тут же – новый хлопок в ладоши, шлепок над ухом, что-то горячее обдало ей шею; она потеряла опору и едва не упала – это Грег выпустил ее локоть и рухнул на колени; рука его была прижата к горлу, черные струйки текли у него меж пальцев. Арго возник стремительной тенью, лицо его было белой маской; пистолет издал еще один хлопок, отчего тело Грега вздрогнуло и завалилось на спину. Ханна отшатнулась от надвигающегося на нее призрака: она была точно одурманена, события проносились стремительно, она не успевала ничего почувствовать. За нее решал человек с белым лицом. Он толкнул ее так сильно, что она кубарем вкатилась в комнату, в ту самую, где еще недавно миниатюрная мулатка дежурно улыбалась, глядя на дверь. Ханна упала у самых ног девушки, по-прежнему сжимавшей в руках пиджак Арго. Отсюда хлопки были почти неразличимы: один, второй, третий. Голоса в коридоре стихли. Дверь скрипнула. Ханна открыла глаза. Ноги в остроносых лаковых туфлях. Туфли перешагнули через нее.

Голос мулатки: «Постойте, я…»

Хлопок. Тихий всхлип. Кровать закачалась.

Вопрос вывел ее из ступора:

– Где ты его видела? Говори. Быстро.

Она подняла голову. Девушка лежала на кровати, ноги ее безвольно свисали на пол, по атласу простыни расплывалось уродливое пятно. Арго спокойно сидел рядом, положив пистолет на колени.

Ханна почувствовала что тонет. Как наяву, увидела солнце сквозь зеленую толщу, рябь волн на поверхности, белые пузырьки, уносящиеся вверх. И солнце это с каждым мгновением становилось все тусклее и тусклее; снизу надвигалась ледяная тьма. Она рванулась из последних сил. Вверх, к свету.

– Мои материалы в центре связи. Они пойдут в эфир, – губы норовили склеиться от крови, говорить было больно. Но даже эта боль напоминала ей о жизни. – Вытащите меня, и я отдам вам их. Обещаю.

В это мгновение она могла обещать все что угодно.

– Где ты его видела?

– Здесь, в Дендале.

– Что он тебе наболтал?

– Материалы в…

Он стремительно склонился, рванул за платье на груди, зубы Ханны лязгнули. Глаза Арго приблизились.

– Я выпущу тебе кишки, тупая сука, – медленно и внятно произнес он. Никакого лоска не осталось в помине, человек исчез: перед ней мерцали глаза зверя, равнодушные, оценивающие – так смотрит волк за миг до броска. – У меня нет времени на сказки.

– Он дал интервью, – упрямо лгала Ханна. – Рассказал… все. Про то, кем работает. И про вас. Я отдам материалы, если…

Он оттолкнул ее, Ханна упала на спину. Облегчение было написано на его лице.

– Так я и думал. Блеф, – он хрипло рассмеялся. – Знаешь, на чем ты прокололась? У него внутри чип-контролер. Не мог он ничего рассказать. Cдохнет, если скажет лишнее. Так-то, мисс криминальная хроника. Он сказал тебе, что ищет меня, и только. Но даже этого для тебя много.

Он встал и поднял пистолет.

Ханна умоляюще прошептала:

– Я обещаю вам все что хотите. Верьте мне.

Он покачал головой:

– Ты даже не представляешь, во что влезла. В нашем деле проколов не прощают. Юнге в особенности. Нельзя тебе к нему. Никак нельзя.

Даже в этот момент Ханна твердила себе: «Я выберусь. Все это не со мной. Джон не позволит убить меня». Отчаянное желание жить не давало поверить ей, что это конец; солнце в зеленой толще было так близко. Она продолжала надеяться даже тогда, когда его палец надавил на спусковой крючок. Хлопок выстрела был подобен грому. Она не почувствовала боли, свет исчез без звука и мучений.