85

Пассворд толкнул напарника, и Смолл подскочил на заднем сиденье с пистолетом в руке.

– Что случилось? – спросил он, осматриваясь.

– Половина пятого утра – самое время начинать, пока темно и охрана уже дремлет…

– О-о… – простонал Смолл и, выбравшись из машины, сделал несколько разминочных движений. Потом выглянул из-за пригорка, за которым они прятали машину, и поднес к глазам небольшой бинокль.

Дом Рене Марселя нависал над склоном холма, издали похожий на несколько сбитых вместе ящиков – модерн, ничего не поделаешь. Пунктиры лампочек обозначали его контуры, несколько прожекторов подсвечивали пространство вдоль рубежей охраны.

Окна спальни хозяина дома выходили на склон, это было самое живописное направление.

Рядом с пригорком, за которым прятались детективы, располагалась старая концертная площадка. Полдюжины столбов, заросшие высокой травой ряды полуразвалившихся кресел. Когда-то неподалеку размещался санаторий, и сюда ходили люди, но с тех пор прошло много времени. Санатория не стало, склоны холма застроили, а площадку забыли – пока это место никому не приглянулось.

После разрушения навеса из серьезного концертного освещения ничего не уцелело. Все софиты были уничтожены, а вот светящиеся гирлянды еще работали.

Деятельный Пассворд проверил их еще накануне, когда детективы только планировали свою охоту. Поначалу шоу хотели устроить, как только Марсель вернется домой, но Пассворд убедил Смолла, что сделать это лучше под утро.

– Так больше вероятности, что мы его зацепим, Майк. Во-первых, он наверняка уже будет в своей спальне, во-вторых, охрана сработает медленнее. Вечером-то они еще вздрюченные, чуть что – сразу в бой, а утром пока прозеваются, пока сядут в машину…

Смолл посчитал доводы напарника убедительными, и вот, невыспавшиеся, в помятых плащах, детективы готовились начать небольшое шоу, на которое возлагали большие надежды.

Пока они действовали больше интуитивно, но уже знали, что их дебютные выступления дали эффект и они не зря скакали по параллельным улицам, перевозя свою «девушку» с места на место.

– Пора, – сказал Смолл. Он подошел к автомобилю и, открыв переднюю дверцу, осторожно снял с «девушки» покрывало. Затем поправил ей прическу и после этого включил команду на движение.

– Подожди, сейчас я музыку приготовлю, – сказал Пассворд, открывая дверцы с встроенными динамиками.

«Девушку» вывели на середину площадки, и Пассворд включил гирлянды, замигавшие десятками разноцветных, но потускневших от времени огней.

Уже через пару мгновений после начала «шоу» Марсель открыл глаза. Он лишь недавно забылся тревожным сном, выпив успокаивающее лекарство, и, кажется, ему снился какой-то огонь и грохот горной лавины. В первые несколько секунд Марселю казалось, что сон продолжался. В щели между штор проникали слабые сполохи света, которые ложились на стены и потолок, делая обстановку в спальне продолжением этого невнятного сна.

Теперь можно было различить даже музыку – негромкую, ритмичную. Поднявшись с кровати, Марсель подошел к окну и, отодвинув штору, увидел далекий, освещенный гирляндами пятачок, на котором было заметно какое-то движение.

Страшная догадка обожгла сознание Марселя, и он бросился к тумбочке, в которой держал бинокль.

Сбросив впопыхах на пол телефон и какие-то карандаши, он выхватил из ящика бинокль и, вернувшись к окну, стал лихорадочно наводить резкость.

Ну, вот и она – Кэтти. Волосы перетекают с плеча на плечо, стройные ноги безупречно вычерчивают рисунок танца.

Теперь Марселю было жаль, что он убил ее.

Откуда-то со двора донесся приглушенный крик охранника. Ему ответил другой, и охранная система дома заработала.

Марсель поморщился и опустил бинокль. Кэтти тут же прекратила танец и своей независимой королевской походкой ушла за горку.

– Они спугнули ее… – произнес Марсель и с досады швырнул бинокль на кровать.

Зажужжал привод ворот, и машина с охранниками понеслась к месту происшествия, где еще мигали неостывшие лампочки.