40

Спустившись в холл и подойдя к стеклянной двери, Рейнольдс увидел, что на улице разразился ливень. Выйдя под навес, он постоял там какое-то время, ожидая, что дождь ослабнет, и поглядывая на свою машину. До нее было всего-то шагов тридцать, но майор не любил мочить ноги.

Наконец где-то над высотками в тучах появилась брешь, и дождь почти прекратился. Сразу несколько сотрудников управления и Рейнольдс вместе с ними помчались к своим машинам. Щелкнул замок, скрипнуло сиденье, и хлопнула дверца – Рейнольдс оказался в машине. И в этот момент дождь снова полил, как прежде.

«Зато вечером будет сухо», – подумал майор, выруливая со стоянки. Он жил в этом городе уже семь лет, и ни разу по вечерам здесь не шел дождь. Ночью, под утро и днем – бывало, а вечером – никогда. Как-то на это влияли роза ветров, приливы-отливы. Ему объяснял один синоптик, но Рейнольдс так и не разобрался.

Дождь все прибавлял, машины едва тащились, и впереди были видны только размытые габаритные огни. Несмотря на ранний час, высокие здания пожирали большую часть дневного света, а потому на улицах было темно, как ночью.

Спасали только огни вывесок и рекламные билборды. Вот пицца, а вот магазин женского белья. Манекены-женщины в соблазнительных позах и мерцающие огни вокруг них – все было сделано так, чтобы они казались живыми.

Ресторан натуральных продуктов. Цены – космические, зато никаких чипов, мейдеров и катализаторных присадок. Неужели такое бывает?

Возле светофора Рейнольдс остановился на красный свет. Пешеходы побежали по белым полосам перехода, прикрываясь кто зонтом, кто портфелем.

Вспомнился старик Холландер – владелец магазина сумок. Настоящий боец. Он отстреливался от наемников четверть часа, пока они не решили применить гранаты. А мог бы сдаться и получить на суде скидку, учитывая возраст… Однако воспользоваться подобным выходом не посчитал возможным.

Включился зеленый свет, и автомобили тронулись. До шоссе оставалась всего пара сотен метров, а по улице, как по каналу, неслась вода, с которой не справлялись даже водосточные решетки.

Вот и шоссе, здесь больше света от фонарей, да и дождь ослаб очень кстати. Машина Рейнольдса присоединилась к потоку автомобилей, и он стал привычно посматривать с зеркало заднего вида. Случалось, что за ним увязывались агенты внутренней безопасности или молодые офицеры контрразведки из провинциальных филиалов. Генерал Ритгофт боялся за свою пенсию и карьеру сыновей в генштабе, поэтому старался контролировать своих подчиненных – особенно таких, как Рейнольдс, не признававших политической целесообразности.

Как будто и в этот раз кто-то тащился, вон тот – на бежевом «Альканарто». Но отрываться майор не собирался, сейчас он ехал домой, а там у него имелись кое-какие возможности, чтобы избавиться от лишних глаз.

Наконец шоссе выбралось на эстакаду и с шести полос расширилось до двенадцати. Моторы сразу загудели бодрее, водители воспрянули духом, и колонны автомобилей поехали быстрее, постепенно разделяясь по скоростным полосам.

Рейнольдс немного похулиганил, резко меняя скоростной режим, чтобы проверить, на что готов прилепившийся к нему «хвост», но, определив его, успокоился и через двадцать минут свернул направо, в район, где проживал в старой высотке.