Глава 25

– Луиза, вы узнаете кого-нибудь из этих людей? – Отто подвел девушку к тонированному стеклу.

– Одного, вон того круглолицего верзилу, я, кажется, видела. – Луиза понизила голос до шепота: – Но вот где и когда?

– Можете расслабиться и говорить совершенно нормально. – Немец кивнул в сторону офицеров за стеклом. – Та комната для допросов. Они не слышат и не видят нас, в то время как мы имеем и ту и другую возможность.

Хотя слова Отто и предназначались юной собеседнице, но их словно услышали военные из соседней комнаты. Услышали и не согласились. По крайней мере, тот светловолосый широкоплечий гигант, о котором говорила Луиза. Подойдя к окну, он уставился в него, а затем пару раз врезал по небьющемуся стеклу.

– Эй, компаньоны хреновы, может, покажетесь? Госпожа Грифитц вроде бы говорила о полном доверии.

– Да брось ты, Ян! – Второй лейтенант воспринимал ситуацию намного проще. Он уселся прямо на стол, явно не желая скандалить. – Вдруг за стеной и нет никого? Получается, что ты, как идиот, треплешься сам с собой.

Знакомый говор! Луиза слышала его много раз. Французский язык, который вбивают в головы иностранным волонтерам в Марсельском учебном центре, звучит именно так. Как змея на флейту факира, девушка двинулась к двери.

– Куда вы? – Отто протянул руку, словно решил ее остановить.

– Я хочу с ними поговорить.

– Нельзя, они не должны вас видеть…

Куда там! Звуковые колебания, произведенные немцем, натолкнулись на дверь, закрывшуюся за спиной Луизы. Вход в комнату для допросов должен находиться метров через двадцать, аккурат за поворотом узкого коридора. Луиза преодолела это расстояние бегом.

У запертой металлической двери стоял администратор казино. В этот момент он не был похож на галантного служащего игорного дома. Скорее часовой, по воле обстоятельств сменивший камуфлированную униформу на черный смокинг. Хотя, скорее всего, так оно и было.

– Откройте!

Луиза не знала, применила ли она силу или просто ее голос звучал уж очень уверенно. По крайней мере, субъект в черном, ни слова не говоря, сразу сунул ключ в замочную скважину.

Прежде чем произнести хотя бы слово, они долго и пристально смотрели друг на друга. Никто ничего не оценивал и не взвешивал. Все трое просто пытались вспомнить.

– Откуда-то я тебя знаю, – осмелился заговорить первым тот, кого звали Ян.

– Ты «головорез»? – Луиза попыталась представить верзилу в форме легионера.

– Я служил во взводе Грабовского. – Ян смотрел на девушку в упор, проверяя, какое действие окажет на нее имя командира разведчиков.

– У Марка?! – Луиза едва выдохнула это имя сквозь спертое горло.

– У него самого. – Черноволосый сотоварищ поляка ехидно фыркнул. – Ну что тут скажешь, нашего Казанову знают и здесь.

– Погоди ты, Хорхе… – Сморщенный лоб Яна говорил о том, что он начал вспоминать. – Ты работала официанткой в каком-то кафе. Я несколько раз видел тебя, когда заходил за Грабовским.

Вот оно! Лицо солдата в залихватски сдвинутом набекрень зеленом берете моментально всплыло в памяти Луизы. Они не были знакомы, просто виделись. Но сейчас это ровным счетом не имело никакого значения. Сейчас они были ближе, чем кровные родственники. Простые, бесхитростные люди в океане опасности, ненависти и тотальной лжи. Их, как магнитом, потянуло друг к другу.

– Ребята, вы живы! – Вытянув руку, Луиза коснулась груди поляка, словно боясь, что он растает, как мираж.

– Живы мы, живы. – Ян накрыл ее руку своей лапой. – Я вот и Мартинес выбрались.

– А где все остальные? Где Грабовский? И где… – голос девушки дрогнул, – лейтенант Николай Строгов?

Вот оно что! «Головорезы» переглянулись. Интерес к командиру второго взвода сразу бросился в глаза, даже несмотря на то что фамилия Строгов упоминалась второй по счету.

– Он остался там, на Агаве. – Ян взял на себя груз печального вестника. – Жив Строгов или мертв, мы на знаем. Могу сказать лишь одно – туда отправился Грабовский. В случае чего, он поможет.

Луиза не понимала, чем может помочь Марк, а вот в своих силах она точно не сомневалась. Как молния, девушка кинулась к окну и, глядя в его немую зеркальную глубину, с жаром прокричала:

– Вы должны отправить меня на Агаву!

– Мы не для этого доставили вас на станцию.

Женский голос прозвучал не из-за стекла, а из противоположного конца комнаты, прямо от входной двери. Уже знакомая Луизе полковник Ванда Грифитц в сопровождении Отто и еще одного военного в форме полковника инженерной службы перешагнула порог.

– В конспирации больше нет нужды, – объяснила Грифитц появление участников оппозиции. – Вы узнали друг друга. Лучшего доказательства быть не может, вы именно те, за кого себя выдаете.

– И что дальше? – Ян исподлобья посмотрел на полковника. – Изменится что-либо в нашем положении? Теперь нам помогут вернуться на Землю?

– К сожалению, пока это невозможно. Мы в гиперпространстве. И выйдем из него только в окрестностях Желтой Циклоны. – Видя, что название звезды «головорезам» ни о чем не говорит, Ванда уточнила: – Мы выйдем на диаметрально противоположном от Земли краю Галактики.

– Что ж так хреново! – Мартинес с досады плюнул на пол.

– На другом конце Галактики? – Ян узрел в словах женщины нечто большее, чем отсрочку их возвращения домой. – А какого хрена мы, то есть вы тащитесь на другой конец Галактики?

– Вы настоящий разведчик, Микульский, – похвалила солдата полковник Грифитц. – А вот о цели нашего перехода вам лучше расскажет полковник Бриджерс.

– Стоп-стоп! А вы уверены, что мы должны это знать? – Микульский опередил раскрывшего рот инженер-полковника. – Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Это я о вас. Чем мы меньше знаем, тем вы крепче спите.

– Уже поздно беспокоиться по этому поводу, – неожиданно встрял в разговор Отто. – В случае провала за один только контакт с вами всем здесь присутствующим уже уготован смертный приговор. Так что можете слушать с чистой совестью. Прошу вас, полковник.

– Чуть более двадцати лет назад один из наших разведывательных кораблей наткнулся на неизвестный объект…

Голос пожилого полковника казался плавным, но мертвенно-ледяным. Таким тоном обычно рассказывают жуткие ночные истории про ведьм и упырей. Луиза никогда не верила в них, однако ее буйное воображение всегда столь ярко иллюстрировало слова рассказчика, что ноги начинали предательски дрожать. Вот и сейчас, предвидя такое развитие сюжета, девушка покосилась на стул. Отто перехватил ее взгляд и тут же жестом пригласил присесть. Второй стул достался Ванде Грифитц. Мужчины приткнулись кто куда. Бриджерса не прерывали. Продолжая бубнить свою историю, он занял место у стола, словно за профессорской кафедрой.

– Объект, о котором я говорю, представлял собой сгусток энергии, неподвижно висящий в космическом пространстве. Излучение являлось настолько плотным, что поддавалось оптическому наблюдению, но в то же время не регистрировалось приборами внешнего контроля. Не видя опасности, командир звездолета решил подойти вплотную к источнику… Об этом гласила последняя запись, сделанная в бортовом журнале. Корабль вернулся к Земле в автоматическом режиме. Полностью исправный, но с мертвым экипажем. Самым необычным и ужасным являлось то, что тела всех астронавтов были изуродованы чудовищными мутациями, от которых они и умерли. Ну, представьте себе, когда ребра закручиваются внутрь и пробивают сердце или позвоночник прорастает сквозь…

– Полковник, вы несколько отвлеклись. – Отто, глядя на бледнеющее лицо Луизы, вынужден был оторвать Бриджерса от смакования патолого-анатомических изысков.

– Ну, ладно, как хотите. – Рассказчик пожал плечами, удивленный, что его прервали на самом интересном месте. – О чем это я? Ах да, корабль вернулся. Помимо трупов, других аномалий на нем не обнаружили. Осмотр ничего не дал и уже подходил к концу, когда кто-то из экспертов обратил внимание на запасы сжиженных газов. В емкостях что-то шуршало и постукивало.

– Неужели морунги? – в один голос выдохнули разведчики.

– До морунгов еще было далеко, но мыслите вы в правильном направлении, – кивнул инженер. – В резервуарах действительно оказались газообразные существа. Правда, очень примитивные. Если их сравнивать с эволюцией живых организмов, то это был уровень амеб, причем хлипких и нестабильных.

– Все зависит от газа, – предположил Ян.

– Браво! Хватаете на лету, – искренне восхитился смекалкой Микульского полковник. – Недоставало того базового элемента, без которого невозможно построить прочные, долговечные молекулы. Не буду утомлять вас ходом исследований, а сразу скажу, что такой элемент был найден. Уже через полгода к источнику неизвестной энергии ушел корабль, на борту которого находились образцы с кремниевыми смесями. Эксперимент полностью удался, и мы получили первый стабильный живой организм, причем с явными признаками интеллекта. Это был головокружительный успех! Вы ведь понимаете, как нам требовались помощники в освоении космоса? Бесстрашные, преданные и практически неуязвимые, они могли идти впереди человека, принимая на себя первый удар стихий. Для создания именно таких существ и был создан автоматический научный комплекс «Ева». Он повис в космосе, выражаясь фигурально, заключив в свои объятия этот загадочный сгусток энергии. К «Еве» осталось лишь подгонять челноки с газом и забирать, так сказать, готовую продукцию.

– Но людям приближаться к станции не рекомендуется? Я правильно понял? – задумчиво уточнил Микульский.

– Так точно, это верная смерть. И «Ева», и транспортные челноки полностью автоматические.

– Хорошо устроились! – заметил Мартинес. – Клепают себе морунгов, и никакой Лабиринт им не нужен.

– Хорошо-то хорошо, да не очень, – покачал головой инженер. – Морунги – создания недолговечные. Их можно использовать максимум месяц.

– А что происходит потом? – навострил уши Микульский.

– Потом они гибнут. У них заканчивается энергия, словно батарейки садятся.

– Ну, это ваши морунги. Они у вас, видать, бракованные получаются, – усмехнулся Ян. – А вот те, что водятся на Агаве, живучие, будто кошки. У них, должно быть, и впрямь семь жизней.

– Ничего не могу сказать. Никогда не видел морунгов с Агавы. Да и вообще тема этой странной планеты закрыта для обсуждения. Сверхсекреты проекта являются прерогативами исключительно Верховной Лиги.

Луиза слушала с величайшим вниманием. Она многого не знала, многого не понимала, а некоторые вещи, с ее точки зрения, казались просто абсурдными и неприемлемыми. Однако мир таков, каков он есть, и, чтобы разобраться в нем, следует накопить побольше информации, а затем выложить из нее сложную мозаику окружающей реальности. Первые цветные кристаллики в этом орнаменте уже заняли свои места. Золотисто-желтые, ослепительные и завораживающие – они символизировали победу землян над тысячелетним заточением на родной планете. Человечество вышло в космос и свободно странствует среди звезд. Это ли не сказка, это ли не мечта?! Но пестрота сложенного Луизой панно этим и заканчивалась. Дальше следовали неприглядные пасмурные тона. Коричневый, отдающий оттенком фашизма, – освоение космоса стало сверхсекретом, к которому приобщилась лишь элита земной цивилизации. Кроваво-красный, зловещий – столкновение с инопланетными мирами привело к космической войне. И наконец, серый, неопределенно мутный – часть высокопоставленных чиновников проекта «Архангел», таких как Орлов, Грифитц, Отто и Бриджерс, организовали движение сопротивления. Какую цель они преследуют? Чистую и благородную? Или это всего лишь ширма, за которой скрывается низменный план захвата власти? Каким оттенком окрасить неизвестных существ со зловещим именем морунги и где разместить их в общем узоре событий, Луиза не знала. Да и свои цвет и место она пока тоже не определила.

Как видно, вопрос собственного статуса волновал не только девушку. Выслушав историю полковника Бриджерса, Ян Микульский поинтересовался:

– Не пойму: к чему вы все это нам рассказываете?

– Нам необходима ваша помощь, – не стала наводить тень на плетень Ванда Грифитц. – В этой войне много странного и непонятного. Конфликты, возникающие между землянами и Галактическим Союзом, вполне могли быть разрешены мирным путем. Вместо этого обе стороны даже и не подумали сесть за стол переговоров, а, будто очумелые, кинулись убивать друг друга.

– Извините, мадам, – Ян позволил себе перебить полковника, – меня зовут рядовой Ян Микульский, а его, – легионер показал в сторону своего товарища, – рядовой Хорхе Мартинес. Мы простые солдаты, и наше слово ничего не значит ни на Земле, ни на Тогоре.

– Вы не простые солдаты. – Грифитц поняла недоумение корсиканцев. – Вы земляне, находившиеся на службе у Галактического Союза, – это первый прецедент. Второе, ваши друзья – это известный всей Галактике инженер и принцесса одного из влиятельнейших королевских домов, она же советник при правительстве.

Полковник сделала паузу, чтобы высказанная мысль как следует дошла до сознания «головорезов». А может, они сами поймут, куда она клонит? Микульский понял.

– Вы хотите, чтобы мы вместе с Дэей и Нагирой стали посредниками в переговорах между вами и Советом Галактического Союза?

– Умный мальчик, – со своего места сделал замечание Отто.

– Посредниками – да, что касается Совета, то нет. – Ванда Грифитц не поддержала шутливый тон своего немецкого коллеги. – Нам кажется, что Совет ведет какую-то странную игру. С одной стороны, они подливают масло в огонь конфликта, с другой – скрывают его от своих подданных. Где смысл? Если идет война, то она касается всех и каждого без исключения. А так получается, что Совет позволяет «Архангелу» тихо захапывать планету за планетой.

– Тогда зачем была нужна наша экспедиция? – удивился Хорхе Мартинес.

– Понятия не имеем, – ответил Отто от имени движения сопротивления. – Возможно, какая-то информация все-таки просочилась в общество, и под влиянием некоторых политических сил Совет должен был продемонстрировать видимость контрмер.

– Вот именно с этими политическими силами мы и должны установить контакт, – подытожила полковник Грифитц. – Это будет вашей второй главной задачей.

– Разрешите узнать, а какая первая? – «Головорезы» вмиг навострили уши.

– Вы поможете нам прикончить морунгов.

Луиза плохо себе представляла существ, о которых говорила мадам Грифитц. Однако она хорошо помнила слова полковника Бриджерса: «Живые организмы… интеллект… помощники, бесстрашные и преданные». После таких определений девушка представила себе кого-то вроде собак. В ее душе шелохнулась жалость.

– А может, не надо их убивать? – Корсиканка постаралась мыслить логически. – Это же ваши собственные творения. Прикажите им вести себя смирно.

– Резонно. И риска меньше, – поддержал девушку Микульский.

– Не так все просто. Средства контроля находятся в руках Верховной Лиги «Архангела» и нам недоступны.

Секунд двадцать разведчики обдумывали полученную информацию. Свидетельством того, что слова полковника Грифитц проанализированы, стал вопрос Мартинеса:

– А что собой представляют эти средства контроля?

– Система класса «Вершитель» – это нечто вроде серебристого шлема, – поспешил пояснить Бриджерс. – Надеваешь на голову и сразу становишься чем-то вроде верховного морунга. Шлем транслирует код высшего приоритета. Для машин, которыми, по сути, и являются морунги, это неоспоримый закон, требующий полного подчинения. «Вершителей» всего двенадцать, и принадлежат они лично каждому члену Лиги. – После этих слов полковник сделал оговорку: – Не стоит путать «Вершитель» с маскировочной установкой А-420. Этот шлем создан с целью обезопасить людей от нападений боевых морунгов.

– Нет ничего такого личного, что бы нельзя было спереть… – Мартинес виновато огляделся по сторонам. – Пардон, я хотел сказать – позаимствовать или попросту отнять. Уверен, что легче раздобыть эти ваши кастрюли, чем пытаться перестрелять всех невидимок.

Так, значит, морунги не только газообразные, а еще и невидимые! В одно мгновение молочно-белые, словно сделанные из облаков болонки, которых рисовала фантазия Луизы, стали прозрачными, как стекло. Однако поверить в полную невидимость морунгов Луиза так и не смогла. В ее сознании они продолжали поблескивать под лучами солнца, словно ледяные статуи.

– Не стоит даже пытаться. – От мысленных изысканий в области морунговедения девушку отвлек голос полковника Бриджерса: – «Вершитель» настроен на биополе своего хозяина. Он сожжет мозг каждого, кто решится напялить его себе на голову.

– И что, нельзя перепрограммировать эту вашу чертову машину? – робко осведомился Хорхе.

– Никак не получится. «Вершитель» монтируется прямо на голове хозяина. Он как бы притирается к каждому конкретному мозгу.

– А «Вершитель» действует как на невидимок, так и на звезды? – задал вопрос молчавший до этого Микульский. По лицу солдата Луиза видела, что думает он совсем о другом, а спросил так… для успокоения совести.

– Звезды? Какие звезды? – Бриджерс непонимающе посмотрел на Отто и Грифитц. Те, в свою очередь, такими же округленными глазами смотрели на него.

– Ну, как какие? – настал черед удивиться Микульскому. – Черные, блестящие такие, размером чуток побольше кулака.

– Не знаем мы никаких звезд. – Бриджерс наконец решил, что солдат что-то путает. – Сейчас речь идет о морунгах.

– Вот и я вам толкую о морунгах, – настаивал Ян на своем. – Морунги бывают двух видов. Одни прозрачные газообразные, а другие сделаны из черного блестящего камня. Аборигены Агавы называют их звездами Нума. – Разведчик поймал на себе недоверчивый взгляд, а потому счел своим долгом заручиться поддержкой напарника: – А ну, Хорхе, подтверди.

– Так оно и есть, – согласно закивал Мартинес. – Медузы – они здоровые, но дурные. Им бы только порыться у нас в потрохах, а вот звезды – это совсем другое дело. Это те, кто приказывает убивать, это те, кто управляет оборотнями и машинами.

– Что значит управляет оборотнями? – задала вопрос Грифитц.

– Что значит управляет машинами? – в тон женщине повторил Бриджерс.

– Ну, здрасте! – Мартинес, как видно, так привык к обоим этим опасностям, что ему было сложно поверить в существование людей, которые о них и слухом не слыхивали. – Агава находится в зоне вашего влияния, а вы не знаете, что там творится? Как такое может быть?

– В боевых действиях на Агаве принимали участие только морунги. – Полковник ВВС отвечала очень медленно, донельзя растягивая фразы. Было понятно, что из отдельных разрозненных фактов она пытается сложить правдивую картину происходящего. – Агава ведь потухшая звезда. Считалось, что условия планеты не позволят людям там находиться, а тем более довольно продолжительное время. Вот именно поэтому при нашей первой встрече меня очень заинтересовала информация о роте «головорезов», которая якобы сражалась на Агаве.

– Давайте вернемся к этим вашим звездам Нума, оборотням и подвластным им машинам. – Бриджерса больше интересовала чисто техническая сторона вопроса. – Рассказывайте. Мне кажется, что с вашей помощью мы сможем приоткрыть завесу секретности над некоторыми тайнами Верховной Лиги.

– Вам крупно повезло, что «Ева» штампует лишь газообразных медуз. – Микульский вздрогнул, словно от холода. – Появись здесь их каменные сородичи…

– После ваших слов мы не можем быть уверены, что их здесь нет, – перебила разведчика Ванда Грифитц. – Существует ряд необъяснимых пока фактов…

– Необъяснимых для нас, не посвященных в тайны Лиги. – Бриджерс, находясь в одном звании с полковником Грифитц, мог безнаказанно позволить себе вспышку возмущения.

Луизе стало очень интересно, примкнул бы инженер-полковник к сопротивлению, окажись он в числе этих самых посвященных. Что касается Ванды Грифитц, то здесь дело ясное – идейный боец.

– Итак, вы хотите знать, как звезды управляют машинами? – Ян начал с самого легкого.

– Очень хотим, – чуть ли не хором ответили оба полковника.

– Отвечаю. Черт его знает! – Микульский почесал затылок. – Звезда способна взять контроль над любым компьютером, причем с довольно большого расстояния, и управлять им как только пожелает. Когда игрушка надоедает, морунг может ее бросить, но с этого момента автоматика уже навечно остается его рабом. Такой агрегат не перепрограммируешь, его можно только уничтожить.

– Так и есть. – Грифитц, Отто и Бриджерс, как по команде, переглянулись.

– Наблюдали что-либо подобное? – Разведчики сразу смекнули о причине этих взглядов.

– На станции всего две эскадрильи моей авиагруппы, – объяснила полковник Грифитц. – Весь остальной флот – это автоматические боевые истребители класса «Вампир». – Ванда задумалась. – Это раньше я считала, что они автоматические…

– «Вампиры» базируются только в закрытой зоне «А», – за офицера ВВС продолжил полковник Бриджерс. – Обычную обслугу к ним не подпускают. Но несколько раз поврежденные машины садились на нашу полосу. Первый такой случай я помню, как сейчас. Подоспевшие механики хотели заглянуть внутрь, но попадали как подкошенные. Несколько из них умерли прямо на месте от кровоизлияния в мозг. К флаеру смогла подойти лишь спецгруппа из зоны «А». Все они были защищены шлемами А-420. Я еще тогда подумал: для чего это потребовалась маскировка на своей родной базе, когда невидимками вокруг и не пахнет?

– Значит, внутри «Вампиров» находятся морунги, – сделал окончательный вывод молчавший до этого Отто. – Очень неприятная новость.

– Новость вдвойне неприятна, если учесть, что это никакие не невидимки, а звезды Нума. И втройне неприятна, если вспомнить, сколько флаеров типа «Вампир» базируется в подземных ангарах зоны «А».

– И сколько их там? – робко поинтересовался Хорхе Мартинес.

– Около трех сотен.

– Трех сотен! – Хорхе не удержался от громкого восклицания, почти крика. – Удивительно, почему люди на станции еще живы? Объединившись, звезды давно должны были уничтожить все живое.

– Так… – Отто многозначительно покачал головой. – Как я понимаю, мы еще чего-то не знаем. – Получив поддержку в виде кивков своих коллег, он предложил корсиканцам: – Рассказывайте. Какую еще угрозу несут в себе эти ваши звезды?

Несколько секунд разведчики молчали, как бы решая, кому из них отдуваться за «проказы» черных монстров. Но пауза не могла длиться бесконечно, и Микульский взял роль рассказчика на себя:

– Точно так же, как и на компьютеры, звезды Нума могут влиять и на живые организмы. Правда, для этого звезда должна находиться рядом со своей жертвой. Как только человек или какое другое существо останется в одиночестве, его мозг сразу начнет приходить в себя. Мы же не машины, и окончательно перепрограммировать нас невозможно.

– А убивать звезды могут? – Бриджерс, бесспорно, хотел получить доказательства вины морунгов в инциденте с авиатехниками.

– К несчастью, могут, – дал инженеру необходимые доказательства Ян. – Причем именно так, как вы и говорили: поражая мозг.

– Интересно, что за каша творится в зоне «А»? – подумал вслух Мартинес. – Как там могут существовать и люди, и морунги?

– Я вхож в зону «А». – Отто пожал плечами. – Правда, далеко не на все объекты… Но ничего особенного я там не видел.

– А людей со шрамами на головах вы там не встречали? – Микульский вдруг задал странный вопрос, от которого у Луизы по телу побежали крупные мурашки.

– Что за шрамы? – Отто как-то сразу напрягся.

– На себе показывать не буду. Как-то не принято… – Ян пробежался взглядом по окружающим его лицам. – А вот Хорхе как раз для этого дела сгодится. – Разведчик потянулся к кудлатой шевелюре своего компаньона.

– Да пошел ты… – Молодой каталонец отмахнулся от Микульского.

Шутку оценил лишь сам поляк. Все остальные посетители комнаты для допросов остались серьезными и сосредоточенными.

– Что за шрамы? – настойчиво повторил Отто.

– Вот тут мы и подошли к проблеме оборотней. – Хотя Ян и устроил себе пару секунд эмоциональной разгрузки, это не добавило ему сил перед началом мерзких воспоминаний. – Когда звезда задумала действовать незаметно, она забирается в мозг своего врага. А каким образом совсем немаленькая каменюка может это осуществить? Только раскроив половину башки. Именно то существо, которому так «повезло», и становится самым настоящим оборотнем. Самая коварная тварь, я вам скажу.

– Я несколько раз видел людей с такими отметинами, – задумчиво произнес Отто. – Причем один раз даже на Земле. Они мне показались слегка странными, может, даже эксцентричными, но вполне уравновешенными и разумными.

– А как технически осуществляется имплантация? – Полковник Бриджерс увидел в этом нечто нереальное. – У морунгов развита наука? В частности, хирургия? Что вы видели там, на Агаве?

– Я думаю, что им вполне хватило харририанской науки. Они просто берут ее и используют по мере необходимости. Вы же знаете, что современная хирургическая установка может работать и без присутствия врача. Все делает медицинский слит. Морунгам стоит лишь приказать, и этот бесстрастный Потрошитель сразу кинется колоть черепа живых существ, будто орехи.

Луиза сразу поняла, что Ян что-то такое ляпнул. Может, слишком красочно описал кровавую процедуру, а может, с ходу попал в самую точку. Уж больно вытянулись лица заговорщиков при одном только упоминании о хирургической гильотине. Несколько томительных секунд длилось молчание. Сконфуженный Микульский уже раскрыл рот, чтобы поинтересоваться, в чем проблема, но Ванда Грифитц опередила его. Она едва слышно произнесла:

– Ну, вот и разгадка.

– Это еще не факт. – Отто отрицательно покачал головой. – Это что ж выходит: на одного удачно получившегося оборотня приходится тысяча единиц брака?

– Вы о чем? – наступила очередь «головорезов» теряться в догадках.

Полковник Грифитц и не думала ничего скрывать. Наоборот, корсиканцы могли дополнить недостающие звенья во всей этой истории.

– Еженедельно сюда прибывает крейсер космической гвардии. – Полковник Грифитц оказалась самой решительной. – Элитная и жутко секретная контора, я вам скажу. Контейнеры, которые он доставляет, уходят прямо в штаб-квартиру Верховной Лиги. То, что внутри, – тайна за семью печатями.

– Наверняка какие-нибудь секретные документы или сверхновые электронные штучки, – высказал предположение Мартинес. – Их всегда возят в ящиках и сверх меры охраняют.

– Говоря о контейнерах, я не совсем правильно выразилась, – поправилась госпожа Ванда. – Это самоходные грузовые трейлеры размером с железнодорожный вагон. За один рейс звездолет доставляет их около полусотни.

– Что внутри, конечно, неизвестно. – Микульский сморщил лоб, как будто мозговой атакой решил пробить борта бронированных контейнеров.

– Было неизвестно до одного прекрасного дня. В этот самый день робот-погрузчик случайно врезался в один из трейлеров. Дыра получилась приличная, а из нее, как горох, посыпались полуживые инопланетяне.

– Что еще за инопланетяне? – Хорхе с Микульским не были готовы к такому повороту.

– Самые разнообразные. В основном с тех планет, где велись боевые действия. Гвардейцы, охранявшие груз, моментально перебили всех беглецов, а пробоину затянули стальной сетью, чтобы остальные пленники не смогли выбраться наружу. – Госпожа Грифитц сделала паузу, словно что-то вспоминала. – Свидетелями этой бойни стали три моих пилота. Сначала им приказали молчать, а через пару дней отправили в самое пекло. Все они погибли.

– Но, судя по всему, пилоты успели поделиться своей тайной с вами? – догадался Микульский. – Иначе откуда бы вы все знали?

– Да, один из пилотов сочувствовал подполью. Перед самой отправкой он нашел меня и все рассказал. Это был близкий друг Барбары.

Луиза понятия не имела, кто такая Барбара, но для «головорезов» это имя оказалось знакомым. Ян понимающе кивнул и тут же принялся рассуждать вслух:

– Каждую неделю сюда, на станцию, доставляются пленные. Очень много пленных. Но для чего? Куда они деваются? Потом их перебрасывают в другие лагеря или тюрьмы?

– Потом их перебрасывают прямо в крематорий, – сухо и жестко отрезал Отто.

– После прилета гвардейцев камеры сжигания отходов в зоне «А» работают на полную мощность целых два дня. У нас там есть свои люди. Они сообщают, что жгут обезглавленные и словно мумифицированные трупы.

– Мне это что-то напоминает. – Насторожившись, Хорхе многозначительно взглянул на своего товарища.

– Угу. – В своем ответе Микульский был очень краток, так как думал не о прошлом, а о настоящем. – Ничего утверждать не буду, однако не думаю, что в зоне «А» установили конвейер по производству оборотней. Во-первых, тогда бы их было хоть пруд пруди, а во-вторых, теряется всякий смысл этой затеи. Оборотни ведь нужны какие? Конкретная подсадка для конкретного человека, ну, или какого-нибудь высокопоставленного инопланетянина. Все думают, что это он, а на самом деле внутри у него морунг. Вот тогда в игре есть смысл. А так… Представьте, на каком-то звездном принце звезда не ужилась, зато идеально влезла в голову простого крестьянина. Ну и на фига он нужен? Выведывать тайны свинофермы?

– А кто их знает? – не согласился с товарищем Мартинес. – Может, все пленники этих дьявольских контейнеров и так сплошь принцы, президенты и министры. Может, агенты Лиги ловят их по всем планетам? Может, в этом и кроется причина войны?

– Ну, ты прямо писатель-фантаст! – Ян даже разозлился на приятеля, который своими бредовыми идеями занимал их драгоценное время. – Такими темпами «Архангел» уже давно перемочил бы все благородные дома как в нашей Галактике, так и в двух соседних.

– Микульский прав, – поддержал поляка полковник Бриджерс. – Оборотни наверняка существуют, но в закрытых лабораториях зоны «А» стряпают совершенно не их. Там происходит что-то другое, может, даже совсем не имеющее отношение к морунгам. – На мгновение пожилой инженер задумался. – Вспомните тот день, когда крейсер не пришел.

Слова Бриджерса возымели магическое действие. И эта магия была отнюдь не белой. По крайней мере, и Грифитц, и Отто сразу почувствовали себя неуютно. Они нахохлились, как продрогшие на холодном ветру воробьи. У самого инженера-полковника эти воспоминания тоже не вызвали теплых ассоциаций. Однако сказав «а», он уже не мог не сказать «б».

– Проблема, о которой сейчас идет речь, нас очень настораживает. И дело не только в том, что на станции умерщвляются тысячи живых существ, хотя само по себе это, конечно, отвратительно. Дело в том, что насилие стало просачиваться из зоны «А» на улицы города. Наши люди охвачены… – Полковник замолчал, подбирая слова.

– Страхом? – Луиза попыталась помочь.

– Нет, это не страх, детка. – Инженер задумался. – Пока не страх. Пока это смутное беспокойство, подогреваемое разного рода слухами и ужасными находками. Дело в том, что иногда транспорт с пленными задерживается. Если опоздание составляет более двух дней, то в городе появляются трупы. Полиция говорит о маньяках, Лига о психах, но мы связываем эти случаи именно с задержкой крейсера. Чаще всего жертвами становятся охранники ночных смен или техники, обслуживающие подземные коммуникации. У всех них, как и у пленных инопланетян, проблемы с головой. – Бриджерс горько усмехнулся. – Неплохо сказал. Наверное, для поддержания общественного спокойствия так и следует именовать дочиста выпотрошенный череп.

– Однажды гвардейцы опоздали на целых пять дней, – продолжение страшной сказки взяла на себя Ванда Грифитц. – Тогда среди персонала станции недосчитались по меньшей мере несколько сотен человек. Точные данные не знает никто. Об этом позаботилась служба безопасности.

– Все погибшие тоже имели проблемы с головой? – учитывая молящий взгляд Луизы, Микульский смилостивился и употребил выражение, изобретенное пожилым инженером.

– Нет. В тот раз люди просто исчезали, – настала очередь для реплики Отто. – Именно поэтому назвать общее число жертв мы не можем. На станции двухсоттысячный персонал. Поди узнай, кто погиб, а кого действительно перевели на Землю или на другие корабли.

Еще находясь на Земле, Луиза догадывалась, что Отто занимает какое-то особое место в иерархии заговорщиков. Если не руководитель, то по крайней мере один из руководителей. И фразы его чаще всего заканчивались четким лаконичным выводом. Вот так и сейчас, сделав короткую паузу, Отто закрыл тему необъяснимых смертей:

– Все факты, о которых мы вам рассказали, это, несомненно, звенья одной и той же цепи. И они говорят… нет, они кричат о том, что жизнь наших людей уже ничего не стоит. С одной стороны, существует Верховная Лига, а с другой – все остальные: люди, инопланетяне, военные, штатские, дети, взрослые… короче, серая масса, с которой можно не церемониться. Такой подход нас не устраивает. Проект «Архангел» создавался не для геноцида и войн.

Сколько страшных событий и сколько правильных высокопарных слов! Луиза запуталась. Сегодняшняя встреча прояснила лишь одно. Оппозиция готова к решительным действиям. Ну и ладно! При чем тут она? Зачем эти люди притащили ее на эту космическую станцию? Отто согласился помочь разыскать Николая, но какую плату он потребует взамен?

– Если все так плохо, почему вы не решитесь на военный переворот и штурм зоны «А»? Может, пора вернуть «Архангел» на путь истинный? – Микульский перебил мысли девушки.

– Для атаки на штаб-квартиру Лиги у нас пока не хватит сил. Тем более что, как выяснилось, там обосновались и звезды Нума. – Грифитц отрицательно покачала головой. – Нас легко перебьют.

– Тогда какой выход?

– Первый шаг – лишить Лигу ее главной ударной силы, то есть покончить с невидимками. На Агаве, по вашим сведениям, этим занимается какой-то мифический Великий Учитель, а здесь придется потрудиться нам.

План полковника Грифитц поспешил дополнить Бриджерс:

– Есть мнение, что биомасса, получаемая из пленных, как раз и используется для экспериментов по стабилизации этих тварей. Таким образом, избавившись от невидимок, мы прекратим и убийства инопланетян. И первое, и второе послужит жестом примирения, который станет совсем не лишним перед началом переговоров.

– Сначала нужно перебить морунгов, – Мартинес поежился, припоминая встречи с этими тварями, – а уж потом тот, кто выживет, будет думать о переговорах.

Луиза хорошо знала горячие головы легионеров. Корсиканцы абсолютно не тяготели к политике и предпочитали видеть перед собой четкую и конкретную задачу. Вот и сейчас «головорезы» сочли, что заговорщики неоправданно долго тянут кота за хвост.

– У вас есть конкретный проверенный способ убивать невидимок, причем желательно пачками? – Вопрос был сформулирован предельно ясно.

– Открытого сражения с медузами не будет. – Туманный ответ на конкретный вопрос.

– А как же тогда?.. – Мартинес переводил взгляд с одного лица на другое. – Может, кто объяснит?

– Мы уничтожим их родной дом. – Отто выразился красиво, но абсолютно не по-военному.

– Атака на комплекс «Ева»? – Микульский понял, что хотел сказать немец.

– Да, атака.

– Близко не подойти. Там излучение, – сразу приступил к анализу возможных вариантов Мартинес.

– «Еву» можно торпедировать издалека, – подтолкнула «головорезов» к правильному решению полковник Грифитц.

– Можно, – согласился Микульский. – Только мы с Хорхе к торпедному делу имеем такое же отношение, как и к политике. Так что тут уж, извините, без нас.

– Без вас не получится. – Ванда Грифитц отрицательно покачала головой. – Для этого дела вы нужны нам все трое.

– Кто это трое? – Корсиканцы переглянулись.

– Ян Микульский, Хорхе Мартинес и Луиза де Ламарк.