75

Мартин проснулся от яркого света и, прикрыв глаза, не сразу понял, что происходит, ведь они ночевали в подвале. Однако здесь действительно было светло безо всяких светильников, а свет поступал из окон, располагавшихся под потолком и до времени скрытых железными заслонками.

– Господа, ваши утренние напитки! Ваши утренние напитки, господа! – начал орать какой-то парень, невесть как пробравшийся в подвальное помещение.

Мартин сел и свесил ноги со скамьи, коснувшись ступнями прохладного пола. Затем помассировал лицо – у него было такое чувство, будто накануне они хорошо выпили. Но они не пили, это он помнил.

– Эй, Рони, а ты чего здесь делаешь? – удивленно спросил Мартин, замечая младшего партнера, который щурился на яркий свет и, казалось, не мог понять, где находится.

– Служба, не ори! – сипло попросил Ламтак и, соскочив с лавки, поспешил за угол в отхожее место. Прислужник перестал кричать и, расставив на столе какие-то напитки и съестное, исчез за дверью без ручки.

– Ты чего здесь? – снова спросил Мартин, но Рони как будто не слышал.

– Он перед рассветом вернулся, – ответил за него Бурраш, потягиваясь до треска в суставах.

– Тогда понятно, – кивнул Мартин и, поднявшись, прошелся босым по комнате. – Что-то сушит в горле, мы вчера тут ничего не пили?

– Это климат такой, я уже спрашивал, – пояснил Бурраш и, подойдя к столу, взял плошку с каким-то бульоном. Осторожно его понюхал, а затем выпил в несколько глотков.

– И как? – спросил Мартин.

– Нормально. Похоже на рыбу, но не рыба. Можно у них спросить.

– Ой, лучше не спрашивать, – отмахнулся Мартин. – Где здесь умыться можно?

– Отхожее место за углом.

– Я знаю, но мне – умыться, – настаивал Мартин и почесал отросшую щетину. – Лучше бы в гостинице поселились. Здесь есть гостиницы?

– Не знаю. Я надолго не задерживался. Мы тогда прошли маршем, разок только посмотрели на этот муравейник и убрались по своим делам.

– Эх, я бы тоже умылся, – сказал Рони, вставляя ноги в морские башмаки.

– Здесь этого не получится, – усмехнулся Бурраш, выбирая руками что-то на большом блюде.

– Чего это?

– Они не умываются. Они мажутся муравьиным маслом.

Мартин с Рони переглянулись. Их щетки и мятная глина были при них, но как ими воспользоваться без воды?

– Ладно, разок обойдетесь, – угадал их мысли Бурраш и, проглотив большой кусок мяса, добавил: – Похоже на свинину, но не свинина.

Из-за угла появился Ламтак. Его борода и лицо были мокрыми и благоухали мятой и календулой.

– Ты умывался? – удивился Мартин.

– Нет, просто руки помыл в тигеле, а вода так пахуча, что не стыдно и бороду прополоскать.

– Эй, так мы там теперь и умыться можем! – обрадовался Рони.

– Успокойся, – одернул его Мартин и сел за обеденный стол. – Он в тигеле уже весь помылся, ты разве не понял?

– Да там еще половина осталась, – отфыркиваясь, сообщил гном, запрыгивая на высоковатый табурет.

– Мы поняли, Ламтак, – сказал Мартин.

Рони присел рядом – умывания отложили на поздний срок. Бурраш разлил по бокалам напиток иссиня-черного цвета, и все, предварительно понюхав его, выпили.

Питье было приятным на вкус, сладким и отдавало дымком.

После этого головы прояснились, настроение улучшилось, и бойцы с аппетитом позавтракали, не особенно вникая, какое перед ними лежало мясо и мясо ли это.

А потом к ним спустился воинский чин в панцире и нашивках на правом наплечнике.

– Доброго утра, гости дорогие!

– Доброго утра! – хором ответили сытые гости.

– Как спали?

– Хорошо спали! – за всех ответил Бурраш. – Чего доброго скажешь?

– Скажу, что пора заняться делом, за которым прибыли.

– Мы не возражаем, – сказал Мартин, поднимаясь. – С кем имею честь говорить?

– Я служу у госпожи Середы главным охранником, зовите меня Генрих, этого достаточно. Ну, а вас я уже знаю. Вы – Мартин, вот это – Бурраш, гнома зовут Ламтак, а… молодого человека – Рони. Собирайте вещи и поднимайтесь на этаж, нам еще долго ехать до места.