71

Команде Мартина пришлось подняться на сотню ступенек, чтобы выйти за ворота порта. Сделать это было нетрудно – пожитки и оружие весили не так много, однако вокруг портовых построек сохранялось напряжение, и то тут, то там появлялись новые группы бойцов в окровавленных лохмотьях.

– Кажется, это те, которых мы посчитали убитыми, – озвучил Бурраш всеобщую догадку.

– Не обращайте внимания, это вонунсаги, я же вам говорила, – на ходу бросила Середа, легко вскакивая на подножку крытого экипажа без дверей. – Давайте скорее, и не смотрите на них, так будет лучше.

– А если они атакуют? – спросил Мартин.

– Они не атакуют, – буркнул Ламтак, забираясь на заднее сиденье со своим мешком.

– Почему ты так решил?

– Потому, что им зачитали закон.

– Гном прав, – подтвердила Середа, садясь впереди – сразу за кучером. – До захода солнца они воевать не будут.

– А потом? – спросил Рони, устраиваясь поближе к Середе и тайно вдыхая исходящий от нее аромат.

– Потом наступит ночь, – сказала Середа. – Давай, Рау, погоняй!

Кучер взмахнул кнутом и ударил двух застоявшихся мулов. Экипаж рванул с места и понесся по круговому проулку к главной лестнице.

– Почему кучер в кольчуге? – спросил Бурраш, разглядев под ливреей из атласа рубчики стальной проволоки.

– Потому что он управляет экипажем, и если его убьют, останется только перерезать пассажиров, – просто пояснила Середа.

Коляска вкатилась на каменные колеи лестницы, и мулы резко взяли ход. Пассажиры даже откинулись на своих сиденьях, так сильно ускорились эти неспешные обычно животные. Их задние ноги будто выросли вдвое, и мулы стали похожи на зайцев, при том что уши у них и так были довольно длинные.

– Вот так фокус! – поразился Бурраш и нервно хохотнул. А Ламтак схватился за деревянную стойку, поскольку не доставал ногами до пола.

Движение в гору все ускорялось. Мелькали постройки, торговые ряды, кричали ушибленные прохожие – кто не успел убраться с лестницы.

– У вас всегда так?! – прокричал Мартин.

– Нет, – ответила она, даже не взглянув в его сторону, и скачка вверх по склону продолжилась.

По стойкам экипажа защелкали дротики, и один засел прямо рядом с Ламтаком. Другой, отрикошетив, вонзился в обшивку потолка, но опасное место проскочили быстро, и обстрел прекратился.

Казалось, эта скачка в неудобном для пассажиров положении не закончится никогда, но вот экипаж развернулся, и мулы понеслись по круговой улице, позволив пассажирам любоваться открывавшейся с высоты панорамой живописной бухты, стоящими у причалов кораблями и уходившими к горизонту морскими просторами.

– А ноги-то снова нормальной длины, – заметил Рони и, встретившись взглядом с Середой, добавил: – Это я о ваших мулах, мадам, чтобы вы чего не подумали.

Середа улыбнулась и крикнула:

– Довольно, Рау!..

Экипаж замедлился, и стал слышен звон подков по каменной мостовой. Еще через пару минут он остановился, и гости какое-то время сидели на месте, посматривая по сторонам, но вокруг было тихо.

Вдоль ряда лавочек сновали прохожие и, заходя то в одну, то в другую, появлялись с покупками и спешили по своим делам.

– Теперь можно выходить, – сказала Середа.

– И что дальше? – уточнил Бурраш.

– Спускайтесь по лестнице вон в ту лавку, под вывеской с золотым калачом.

– А зачем?

– Это моя лавка. Там мы будем в полной безопасности.